Ради Высшего Блага

      Гарри лежал на своей кровати и был полностью погружён в чтение книги, которую ему одолжил Блейз Забини. Он перевернул последнюю страницу и прочитал несколько слов написанных большим шрифтом: — Нет такого понятия, как светлая и темная магия. Нет добрых и плохих проклятий. Есть только намерение, с которым волшебник применяет их. Эмерик Отъявленный.       Гарри положил прочитанную книгу на кровать и медленно встал с неё. Он обдумывал всё, что узнал из этой книги. Через несколько минут раздумий Гарри решил, что последние слова были правдивыми. Мальчик вспомнил, как что-то подобное говорил им профессор Квиррелл. Но тогда на эти слова Гарри не обратил внимания. И, возможно, это было зря. — Намерение, — прошептал Гарри, посмотрев в зеркало и поправляя свои новые волшебные очки круглой формы. — Именно благодаря намерению, я смог превратить спичку в иголку и наколдовать щит Вокар.       Гарри отошёл от зеркала и посмотрел на часы, которые показали полчетвертого вечера. У него было ещё полчаса перед встречей с Невиллом Лонгботтомом на седьмом этаже. Прошло уже больше двух недель с момента их первой встречи, и, как думал временами Гарри, что их занятия — пустая трата времени для Гриффиндорца.       Он не мог понять, почему у Лонгботтома не получаются заклинания. Гриффиндорец все делал правильно. Он говорил внятно и чётко, делая правильные взмахи своей палочкой. Но почему-то вместо заклятий у него получались только искры. Но сейчас, после прочитанной книги, Гарри начал подозревать, что Лонгботтом не пользовался своим намерением.       Гарри быстро спрятал книгу в свою сумку, закинул её на плечи и направился к двери, чтобы выйти из комнаты. После применения заклятия Фините Инкантатем на дверь, мальчик удостоверился, что она не проклята, и только тогда открыл её. Он быстро осмотрелся по сторонам, прикрыл дверь и повернул замок ключом, после чего отправился на встречу с Гриффиндорцем.       По дороге Гарри размышлял о том, что за эти полтора месяца, наконец-то привык к новому для себя расписанию. Теперь Гарри делал все свои домашние задания с остальными своими товарищами Слизеринцами. Первокурсники поделились на две группы. В первую входили Малфой со своими друзьями Крэббом и Гойлом, Теодорои Ноттом и двумя девушками: Паркинсон и Булстроуд. Вторая это были три девушки Дафна, Трейси, и Лили Мун, сам Гарри и Блейз Забини, который стал проводить с ними ещё больше времени чем прежде.       И, как заметил Гарри, благодаря своим товарищам он стал лучшим учеником не только Слизерине, но и на курсе. Дафна помогала всем с зельями. Трейси и Лили Мун с астрономией и гербологией. Блейз Забини отлично знал историю. Гарри в свою очередь помогал им с трансфигурацией и защитой от тёмных искусств. В этих двух предметах ему не было равных на уроках. Заклятия получались у него максимум со второй попытки, а некоторые, так вообще с первого раза. Трансфигурация была намного сложнее, но и интереснее. Но мальчик не испытывал никаких проблем и с ней. К сожалению, он очень расстроился, что профессор Флитвик ещё не преподавал практическую часть на своем уроке. Они сейчас только учили теорию. Но Гарри занимался сам, сидя в своей комнате с книгой в одной руке и палочкой во второй.       Но самая большая выгода для него — это встречи с Лонгботтом. Если бы кто-то сказал перед приездом в школу это слово, он просто сказал что это неправильно. Но здесь, на Слизерине, это было одно из самых важных слов среди учеников. Каждый искал во всём выгоду для себя, даже если её нигде не было видно.       Поначалу Гарри скептически отнёсся к этому понятию, но проведя больше времени с членами своей группы, начал и сам часто говорить это слово в своей голове. И сейчас, идя на встречу с Лонгботтом, Гарри понимал, что получает больше выгоды, чем Гриффиндорец. И почему-то это поднимало ему настроение. Лонгботтом оказался бездарным на уроках с палочкой, хотя Гарри не знал почему. Но вот на остальных, Гриффиндорец вполне неплохо успевал. Например, на гербологии он вообще был лучшим на курсе. И Гарри начал называть его вундеркиндом растений. С помощью Лонгботтома Гарри поднял и свои оценки с «Выше ожидаемого» на «Превосходно». Его эссе благодаря знаниям Гриффиндорца были с большим количеством информации, а на уроках он делал свою практическую работу лучше всех на Слизерине, благодаря воспитанию родственников.       Но самая большая выгода для Слизеринца была, когда он использовал магию на Лонгботтоме, который пытался уклоняться от заклятий. Если у Лонгботтома не получается щит Вокар, то Гриффиндорец захочет научиться не попадать под действия проклятий. И как заметил Гарри — это удавалось с каждым разом все лучше и лучше. — Лонгботтом, — поприветствовал Гарри мальчика, который уже стоял посреди класса. — Поттер, — дружелюбно сказал Лонгботтом. — Ну как? У тебя что-то получилось с прошлого урока? — с интересом спросил Гарри, положив сумку на парту. — Только несколько искр, — недовольно сказал Лонгботтом. — Это потому что ты не стараешься. Ты не хочешь, чтобы заклятия действовали… — Я хочу. Очень хочу… — перебил его Лонгботтом, делая шаг вперёд. — Но я не могу…       Гарри помолчал, а потом протянул ему свою палочку. Он спрашивал несколько раз своих товарищей о том, что будет если использовать чужую палочку. И к своему удивлению узнал, что возможно, она не будет действовать так, как нужно. Дафна специально послала письмо своему отцу, чтобы побольше узнать об этом. Но Гарри хорошо знал, что Лонгботтом держал в руках палочку своего отца. И сейчас он хотел проверить теорию из книг и товарищей. — Попробуй моей… Возможно во всем виновата твоя палочка… — Нет, — быстро сказал Лонгботтом, пряча свою палочку в карман мантии. — Она в отличном состоянии. Она выбрала моего отца. А он был могущественным волшебником. Она меня не слушает, потому что я не… — Успокойся, — недовольно пробормотал Гарри, и Гриффиндорец быстро замолчал. — Я ничего с ней не сделаю. Я возьму твою палочку, а ты мою. Идёт?       Гарри видел, что Лонгботтом обдумывал его предложение. Гарри не хотел расставаться со своей палочкой, но почему то чувствовал, что в другом случае Гриффиндорец не доверится ему. — Вот моя палочка. Возьми её и попробуй проклясть меня. А я твоей попытаюсь защищаться. Я уверен, ты помнишь, что заклятия моей родной палочкой у меня получаются всегда? — спросил Гарри с небольшой улыбкой на губах.       Он сделал шаг вперёд к Гриффиндорцу и посмотрел в его серые глаза. Гарри быстро опустил голову и проговорил с сожалением: — Извини Невилл, я понимаю тебя. Ты мне не веришь. Но я был уверен, что ты не такой как все… Похоже я только зря трачу не только свое, но и твое время… — Нет, постой, Гарри… Я… Тебе верю… Да, давай сделаем, как ты предлагаешь…       Гарри улыбнулся и протянул свою палочку в руки Лонгботтому, взамен взяв его палочку. Первое, что почувствовал Гарри держа в руках волшебную палочку — это отсутствие тепла. Да, сейчас Гарри мог сказать это сразу. Эта палочка была холодная и почему-то это ему не нравилось . — Риктумсемпра, — прошептал Гарри и к своему удивлению увидел слабый жёлтый цвет заклятия щекотки.       Лонгботтом был не готов и через несколько секунд уже лежал на полу корчась от смеха. — Фините Инкантатем, — сказал Гарри и к большому удивлению у него ничего не получилось. — Фините Инкантатем, — уверенным голосом сказал Гарри, но появились только искры из палочки. «Намерение. Заставь её слушаться тебя», — пришёл к выводу Гарри. — Фините Инкантатем, — сказал Гарри, используя все свое намерение и мысли, чтобы заклятие подействовало. Через секунду с запозданием заклятие подействовало, и Гриффиндорец перестал смеяться. Лонгботтом быстро встал на ноги и перепуганным взглядом посмотрел на него. — Теперь твоя очередь, Лонгботтом. Мне пришлось трижды наложить Фините Инкантатем, чтобы снять действия заклятия. А это заклятие у меня получается всегда с первого раза, — сказал немного раздражённым тоном Гарри. — Давай, теперь воспользуйся моей палочкой. — Таранталлегра, — неуверенно сказал Лонгботтом, но из палочки Гарри вылетели только искры. — Говори уверенно. Заставь палочку слушаться тебя. Ты волшебник, а она просто инструмент, который помогает твоей магии, — сказал Гарри и начал наблюдать, как у Лонгботтома… опять ничего не получилось.       Гриффиндорец положил палочку на пол и заплакал. Гарри не слышал его шёпота, но подозревал, что тот опять жалуется на себя. Слизеринец сделал несколько шагов и подошёл к своей палочке, которая лежала на полу. Он поднял её и почувствовал тепло в своей правой руке, и искренняя улыбка появилась на его губах. — Лонгботтом… Невилл, — тихо прошептал Гарри, подходя к Гриффиндорцу. Он положил его палочку перед ним и положил руку на плечо высшего мальчика. — Посмотри на меня. У меня есть идея, как ещё заставить заклятия действовать. — Это не получится… Я неудачник… — Перестань, — сердито сказал Гарри, и к его удивлению Лонгботтом быстро поднял свою голову. — Возьми свою палочку и закрой глаза… — Зачем… — Не перебивай меня… Так вот закрой глаза и возьми палочку. Когда будешь готов меня слушать дай мне знать. Я пока отойду от тебя. Хорошо? — спросил Гарри, придумывая, как ещё заставить Лонгботтома поверить в себя.       Гарри отошёл на несколько метров и посмотрел, как Гриффиндорец медленно поднял свою палочку с пола и прикрыл свои глаза. Гарри не был уверен сработает ли это. Но, возможно, Лонгботтому нужно другое чувство, которое заставит его магию действовать. — Закрой глаза и представь, что ты чувствуешь свою магию… — Но я… — Молчи и делай то, что я тебе говорю. Закрой глаза и почувствуй её внутри себя. Почувствуй, как она течёт по твоим венам, — сказал Гарри и сделал несколько шагов назад. — Представь своих родителей, которые смотрят сейчас на тебя. Они расстроены тобой. Они очень разочарованы, что их единственный сын, не может почувствовать свою магию…       Гарри замолчал и посмотрел на Лонгботтома, который что-то шептал себе под нос. Гарри боялся подходить к Лонгботтому сейчас. Но понимал, что возможно это его единственный шанс. — Представить, как твои родители просят тебя о помощи. Они страдают от Лестрейнджей и просят своего слабого сына помочь им. Но сын не слабый, он просто не хочет помочь им. Он боится своей магии… — Нет… Пожалуйста… — шёпот Лонгботтома становился всё громче и громче. — Беллатрикс направляет палочку на твоих родителей и произносит непростительное заклятие. Твои родители кричат и просят о помощи. Но их сын не хочет помочь… Это все что успел сказать Слизеринец. Лонгботтом открыл глаза, и Гарри увидел, что теперь они смотрели на него по другому. — Я не слабак… Я помогу… Локомотор Мортис, — уверенным голосом сказал Гриффиндорец.       Появилось слабое оранжевое сияние, но оно пропало через секунду. Гарри хотел ещё что-то сказать неприятное Лонгботтому, но не успел. — Я ненавижу тебя Беллатрикс… Флиппендо. С палочки Лонгботтома появилась фиолетовая вспышка и Гарри почувствовал, как заклятие отбросило его назад. Он не ожидал этого, поэтому не успел наколдовать щит Вокар. Гарри медленно поднялся на ноги и почувствовал немного боли в своих рёбрах. «Теперь понятно, что чувствовал Лонгботтом каждый раз, когда я проклинал его,» — подумал Гарри. — Ты видел, Гарри? У меня получилось, — сказал Невилл, но его настроение быстро изменилось. Улыбка сползла с его лица, и он перепугано посмотрел на Гарри. — Ты сделал все правильно, Невилл… — Но я хотел причинить ей или тебе вред… А это неправильно… — Неправильно? — спросил Гарри, не поверив словам гриффиндорца. — Неправильно?! А то, что эта женщина сделала с твоими родителями — это правильно? — Но, я не такой… — Я не говорю, что ты такой. Я тебя понимаю. Очень хорошо понимаю. Я ненавижу Волан-де-Морта, — Гарри не обратил внимание на громкий вздох гриффиндорца, — Волан-де-Морт разрушил мою семью. Сделал меня сиротой, — он замолчал, и сделал несколько шагов назад. — Я ненавижу его. Ты ненавидишь всех тех, кто причинил боль тебе и твоим родителям. Или ты рад этому… — Нет, не смей так говорить… — Правду? О том что ты считаешь своих родителей слабыми? Что они не смогли противостоять Пожирателям смерти? Я знаю это Невилл, как, собственно, и ты… — Нет… — Крикнул Лонгботтом, делая шаг вперёд. — Я люблю своих родителей. Я горжусь ими… — Ты врёшь, Невилл. Ладно ты врёшь мне, но самое главное ты врёшь себе. Если бы ты… — Фурункулус! У Гарри расширились глаза от опасного синего цвета заклятия, которое вылетело из волшебной палочки Лонгботтома. Почему-то Гарри был не уверен, что его щит сможет блокировать заклятия. Поэтому он отошёл в сторону. — Флиппендо! Гарри быстро отошёл в другую сторону, только в последнюю секунду уйдя от заклятия… — Фурун… — Экспеллиармус. Петрификус Тоталус, — тихо сказал Гарри, делая быстро взмахи своей палочкой. Через секунду палочка Лонгботтома оказалась на полу, и возле нее лежал неподвижно Гриффиндорец.       Гарри сделал несколько вдохов и подошёл к поверженному сопернику. Он поднял его палочку и пробормотал через минуту раздумий: — Фините Инкантатем. Лонгботтом медленно поднялся и посмотрел с нескрываемым любопытством на Гарри. — Что это за заклятия?       Гарри не ожидал этого вопроса, поэтому немного задержался с ответом: — Я узнал о них из книги, которую купил в Косом переулке. Первое заставляет противника потерять свою палочку, оно называется обезоруживающее заклятие, мы будем учить его на третьем курсе. А второе — это Петрификус Тоталус, которое полностью парализует твое тело. Мы будем учить его на втором курсе, — сказал Гарри, продолжая держать в руках две палочки. — Вот это да. Ты так продвинулся в магии? — спросил с завистью Лонгботтом. — Если честно, я только читал о них. Я никогда не пробовал их применять, — сказал Гарри, и задумался над сказанным.       Это было правдой. Он только читал и практиковал взмахи палочкой. Но никогда не говорил заклятие вслух. А здесь получилось с первой попытки. «Намерение,» — пришёл к выводу Гарри. — «Я хотел применить эти заклятия, и ты это сделал. Книга была права.» — Это было намерение. Я использовал намерение, чтобы спасти себя от тебя. Когда ты решил причинить мне вред… — Извини, — пробормотал Лонгботтом, опуская свою голову. — Нет. Подними свою голову, Лонгботтом. Ты сделал все правильно. Ты нашёл в себе силы проклясть меня. Это я должен извиниться за свои слова. Просто я не знал, как заставить тебя поверить в себя. Когда я использую магию, я представляю, как мои родители гордятся мной. Ты можешь делать это также, — сказал честно Гарри и протянул палочку обратно Лонгботтому. — Твои родители сегодня очень гордятся тобой, Невилл. Ты доказал им, что любишь и заботишься о них. — Ты назвал меня Невилл. — Ну да. Я думаю ты сегодня заслужил это. Теперь ты навсегда запомни то чувство, что ты использовал, чтобы проклясть меня. Когда кто-то захочет причинить тебе вред, помни, что твоим родителям также причинили вред. Заставь их пожалеть об этом. Представь перед собой Лестрейнджей и используй всю свою магию и силу, чтобы заставить их пожалеть, что они решили причинить вред Невиллу Лонгботтому, сыну, который гордится своими родителями. ***       Гарри возвращался в гостиную спустя полтора часа. Они продолжали использовать друг на друге магию, и Гарри был доволен способностями Лонгботтома. Слизеринец даже отказался от своих уроков истории, которые должен был сегодня рассказывать Лонгботтом. И как он заметил Гриффиндорец был благодарен за это.       У Лонгботтома начали получаться заклятия, и это очень обрадовало Гарри. Возможно, теперь он сможет преподать урок Малфою с помощью Невилла.       После уроков Невилл предложил называть друг друга по именам, и Гарри не нашёл причин отказать. За сегодняшний вечер Невилл выучил ещё несколько заклятий. Хоть они и не получались у него, но Гарри знал, что со временем они получатся. Войдя в гостиную, он сразу направился в свою комнату.       Он знал, что сегодня товарищи из его группы будут делать домашнее задание в библиотеке. Он не видел смысла сидеть с ними. Гарри написал эссе вечером, ещё когда были эти уроки. Он не понимал, почему его товарищи не делают этого. Он начал спускаться по лестнице вниз на самый последний этаж, где спали первокурсники. Как только Гарри прошёл мимо двери Малфоя, то увидел, что дверь его комнаты была открыта.       Гарри остановился и испугался. Разные мысли начали появляться в его голове и только когда он подумал, что возможно кто-то украл фотографию его родителей, он быстро побежал к двери комнаты.       Гарри остановился перед открытой дверью и направил палочку на неё: — Фините Инкантатем.       Появилось фиолетовое сияние. Ему понадобилось пять раз, чтобы снять все заклятия и проклятия со своей двери. Только когда он удостоверился, что может безопасно войти в комнату, его ноги переступили порог.       В комнате был бардак. Все вещи которые были в его чемодане, были разбросаны по комнате. Гарри обернулся, прикрыл за собой дверь и достал волшебную палочку, чтобы с её помощью прибраться в комнате. После примерно полчаса уборки, Гарри с нескрываемой яростью ударил ногой стул. Он убрал в комнате, которую перевернули вверх ногами и наложили огромное количество разных проклятий. Проклятия были везде. На кровати, на дверцах шкафа, даже несколько на его мантиях. Кто-то уничтожил всю его старую одежду Дадли. Хоть Гарри и мог поблагодарить их за это, но все равно было неприятно.       Правда, его волшебную одежду не трогали, только прокляли разными неприятными проклятиями. Также Гарри узнал, что его ограбили. Пропали пятьдесят пять галеонов из его мешочка. На Гарри был рад, что оставили ключик. Почему не украли его, он не знал. Но не из-за одежды и золота Гарри был в ярости. Нет. Кто-то посмел разорвать фотографию его родителей. Единственное напоминание о них. «Я был слишком доверчив. Это я во всём виноват,» — сам того не замечая, разговаривая на змеином языке.       Он быстро нашел свои блокноты и начал искать заклятия, с помощью которых он сможет защитить свою комнату от незваных гостей.