Зонт над твоей головой

      Ветер поднимался, пронизывающе холодный и далеко не ласковый. Он грозился перерасти чуть ли не в бурю, то и дело подвывая. Лишний раз и моргнуть трудно, пока поток воздуха направлен на тебя. Тучи, что нависли над головой, превратили небо в бесформенное серое нечто. А отнюдь не летний дождь, что стремительно набирал обороты, заставлял зябнуть от холода. Кожа покрылась мурашками и лишний раз кажется, что открытые участки тела горят.       Она сидела на качелях, вцепившись в металлические цепи, сравнимые со льдом, и упрямо раскачивалась. Не волновалась ни за синюю юбку, подол которой чуть-чуть приподнимался, ни за дождь, что рассыпался сверху крупными каплями, заставляя одежду неприятно липнуть к коже и мерзнуть, — она не волновалась ни об одной из вышеперечисленных причин.       Людей вокруг нет и не предвидится.       Детская площадка давно пуста. Как только солнце стало садиться, и от него оставался ещё не остывший асфальт, дети покинули это место; где каждый день звучит звонкий заливной смех пока ещё невинной души, или наоборот, громкий плач навзрыд кого-то, кому не повезло упасть или не поладить с компанией других ребят.       Химико в своё время любила такие места. Когда у родителей имеется свой дом, то соответственно и двор тоже есть. Пожалуй, это было главным минусом в детстве. Они считали, что простого зелёного газона ей достаточно и чрезвычайно редко водили за забор, туда, где кипела городская жизнь.       И дождь, и ветер заставляли лишний раз сжаться в попытке сохранить мимолетное чувство тепла. Она знала — это бесполезное занятие: искать по своей воле какое-то тепло от людей, когда ты монстр в человеческой шкуре. Ей нет места даже здесь, на давно опустевшей детской площадке. И на этих качелях, что со скрипом, но качают. И тем не менее она переждёт непогоду именно тут, упрямо сидя на деревяшке. Может, повезёт, и простуду не подхватит.       «Мфг, сейчас у всех заканчивается учёба и кто-то даже идёт в кафе с друзьями, чтобы отпраздновать это».       Она тоже собиралась. Пару дней назад. Пойти с девочками, поболтать о какой-то ерунде и поразмышлять о том, в какую старшую школу лучше пойти. И, возможно, в тот вечер, такой отличающийся от сегодняшнего, когда последние золото-розовые лучи попадали в окна школы, она бы не убила мальчика.       Мальчика, что нравился ей до трепещущего сердечка, до криков в подушку. Мальчика, что так некстати на выпускном средней школы с кем-то подрался, упорно защищая своего друга. Эти синяки, запах крови и грязные слова, вылетающие из его рта!.. А глаза, такие живые, что горели желанием поставить хулиганов на место!       ー Ты в порядке?       Спрашивает кто-то с боку, наклоняя зонт немного под угол, стараясь захватить их двоих. Тога, что вскидывает голову наверх и встречается с тёмно-зелеными, такими по-оленьи большими глазами, сотрясается от увиденного. Она пару раз моргает, думая, что странный мираж пропадёт.       Но незнакомец никуда не исчез. Более того, он закусывает нижнюю губу и отводит глаза, лишь сильнее сжимая рукоятку зонта. Химико разглядывает сверху над головой чёрный купол. Такой большой, что и трое смогли бы стоять под ним без какой-либо проблемы.       Было заметно, как он боролся с ветром, что, казалось, нарывался на драку: словно пытался подхватить зонт и унести в небо, оставив их мокнуть под дождем. Вот и Химико не была уверена, что он не поступит точно также.       Уже довольно поздно для хороших детей гулять по улицам, а он стоит в непримечательной школьной форме и выглядит так, словно действительно переживает.       Сам Мидория удивлён не меньше. Не каждый день возвращаешься поздно со школы, да и ещё прилично задержавшись, как видишь, что кто-то в плохую погоду одиноко покачивается на качелях. Изуку, на самом деле, в первый раз заставил себя пройти мимо. Он заметил её добрые минут двадцать назад, когда забегал в круглосуточный магазин. Решил, что это не его дело и лезть не стоит. Но, выбирая между сортами риса, в голове никак не хотел исчезать далёкий силуэт с детской площадки. Он пробовал даже дёргать себя за зелёные кудри — помогало плохо.       И в конце концов, стоило вновь выйти на эту слякоть, он направился (побежал, если честно) в её сторону, минуя лужи, с намерением помочь.       Неприличное молчание затянулось. Замерев, девушка всё ещё разглядывала неизвестного ей школьника. Его детские черты лица, симметричные веснушки и кудрявый вихрь волос, – всё это заставляло почувствовать в пальцах дрожь.       Он чем-то похож на её первую любовь. На того самого, из-за убийства которого и сбежала. Может, это знак или очередная издёвка судьбы, но Тога чувствует сопротивление при попытке сравнить его с ним. Нет, тот мёртвый мальчик ни за что бы не укрыл её от дождя, лишь кричал и перед смертью называл вампиром.       А вот этого трясет от холода, она слышит, как начинают постукивать его зубы, и с удивлением отмечает, что сама не лучше: нос уже течёт, заставляя шмыгать.       ー Эм… ー нарушил тишину первый, ー П-прости, наверное, мне не следовало вот так подходить к тебе. Просто, просто ты совсем одна и…       Ветер свирепо теребил эти кудри, неприятно завывая в уши. Мидория пятернёй укладывает пряди, зная, что выглядит сейчас предельно глупо, но ничего, ничего с собой не может подделать. Химико же думает, что, даже если кончики у него и отливают зеленым, хотя нет, скорее тёмно-зелёным, корни у него почти что чёрные. Прямо как зонтик над их головами или трава под ногами. На лице девушки внезапно проступает улыбка, такая широкая и почти кукольная, что Деку на мгновение шугается. Он не ожидал такой реакции!       ー Такой забавный! ー опустила цепной подвес, за который раньше цеплялась мёртвой хваткой. Она накрыла ладошками рукоятку зонтика прямо поверх ладони своего нового знакомого. И продолжала улыбаться. Несмотря на то, что чужая рука кажется неправильно теплой, её улыбка не дрогнула. ー Сам помог, сам извинился. Скажи, ты испытываешь ко мне жалость или чё?       ー Что? ー непонимающе глянул, даже как-то раздражённо. Изуку не любил слово жалость и был растерян, стоило только услышать это. ー Нет! Я хотел поинтересоваться, в порядке ли ты, потому что мне не плевать. Это не равно жалости. При ней человек бездействует, да заученными фразами треплется.       Слышится хихиканье с её стороны. В янтарных глазах что-то блестнуло, прежде чем она чересчур громко произнесла:       ー Ого, ты говоришь прямо как эти фальшивые герои по телевизору!       ー И ничего они не фальшивые! ー с запалом отвечает, и на эти секунды ни пронизывающий ветер, ни треклятый дождь не помехи. Уже настолько сильно темнело, что где-то вдалеке теперь можно разглядеть лишь безликие тени. Усталость, накопленная за вечер, выплёскивается в непонятное откровение: ー По крайней мере, сейчас я честен с тобой, разве это не главное? Ты… Просто… Просто иногда мне хочется, чтобы, когда мне станет плохо, другие люди заметили это. Не прошли мимо, не делали вид, словно это нормально, а просто попытались понять меня. Но этого никогда не случается. ー Вздохнул, произнеся последнее с очевидной тоской.       Он закончил только второй год средней школы, и его одноклассники своими небольшими компаниями пошли развлекаться кто-куда. Кто-то в караоке, кто-то уехал в самый огромный торговый центр шопиться, а кто-то… Как он, задержался в школе, искал свой рюкзак по всему зданию, потому что Каччану неожиданно надоело видеть жёлтый цвет.       ー Для людей я неправильный. ー Признаётся, понятия не имея, зачем здесь стоит истуканом и вываливает всё на какую-то девочку, плюс-минус его ровесницу, которой уж точно это всё неинтересно. ー Может, если начну не плевать на состояния окружающих, другие в будущем будут брать пример? Вроде говорят, добро добром возвращается.       И неуверенная улыбка прилипает к щекам, не в силах поднять глаза на блондинку, чьи волосы сейчас казались больше русыми.       Химико в какой-то момент потеряла нить его монолога, ведь он начал бормотать и смотреть себе под ноги, шаркая красным кроссовком. Но она чётко уловила слова о неправильности и её передёрнуло. Она словно птицей встрепенула пёрышки и, еле как сдерживая себя, чтобы не вскочить, нетерпеливо спрашивает:       ー А любовь? Чувства?       Хочется рассмеяться от собственной наивности. А затем ойкает, когда зонтик чуть ли не ветром сдувает. Изуку облегчённо выдыхает, стоит им совместно сжать его и удержать. Проронив пустые слова благодарности волнительно глядит на неё. А затем сглатывает. Вот чудак, сам подошёл к представительнице женского пола, не имея ни капельки опыта общения с девушками. Он слышал, что они сложные. А если на то пошло, то у него в принципе были проблемы с общением. Но он хорошо ладил с маленькими детьми и со своей матерью, это что-то, да означает, верно? Он ведь не хикки или окончательно изгой, правда?       ー Чувства… ー задумчиво произнёс, сжав губы в упертую линию. С чего бы таким интересоваться именно к нему? ー Они не должны пропасть даром! Как и любовь. Ведь это самое прекрасное, что может быть на свете!       Ответ горел какой-то непоколебимой решительностью. Химико сузила глаза, недоверчиво вглядываясь в этого чудака, и её осеняет:       ー А ты, значит, у нас влюблён, да? ー хихикает, постепенно проблемы отходят на второй план.       ー Да. ー Закивал как болванчик, ー В жизнь. Какой бы сложной она не была, я больше, чем влюблён — я люблю.       ー У тебя что, сложная жизнь?       Не сдержала фырканья. В школе, когда ты обладаешь репутацией снисхождённого с небес ангела, тебе приходится наслушиваться по горло чужих проблем, когда и своих-то за спиной столько, что они скребут похуже кошек. Все считали её отличным платочком для слёз, забывая о ней тут же, стоило ей помочь им прийти в себя.       «Тога очень добрая!», «Она славная девочка!» и «Умеет поддерживать, сопереживать», – всё ложь, сплошные грязные слова! Какая она? Химико думает, что сейчас самая что ни на есть настоящая: уставшая, с мешками под глазами и желанием свернуться в калачик, да замёрзнуть насмерть.       ー Не знаю. ー Легко признаётся, пожимая плечами. ー В ней свои трудности. По правде говоря, я сказал это, подумав, что ты выглядишь как человек, который… много пережил.       ー Я так плохо выгляжу? ー опасный вопрос. И тон её с детско-милого понижается вплоть до рычания. А реакция обомлевшего Изуку заставляет рассмеяться во весь голос. Так громко, что он оглядывается вокруг, не зная, сделают им замечание или нет. Хотя никого и нет. Только горки, да песочницы.       Мидория весь смущён, он ощущает подступивший к щекам жар и не знает, ветер ли ласкал их или он уже окончательно запутался. Как верно ответить, чтобы не задеть ничьи вкусы?       ー Ну… Нет, вовсе нет, я имел в виду… Просто… Ты красивая. Даже очень. Но на твоём лице залегла печаль.       Тога моргнула услышав это. Она красивая? А почувствовав, как краснеет лицо в ответ, с удивлением прикасается к горящей коже. Та была мокрая и от слез неба, и от её собственных, недавно пролитых в одиночестве. Красивая… Так странно понимать, что впервые слышишь это так искренне.       Искренность равна теплу. Невольно греет что-то внутри, заставляя забыться. Опустить нюансы про замёрзшие ноги, неприятно прилипшую одежду и про все-все проблемы.       И снова хихикает, как какая-та дурочка. Она не закрывает свою ухмылку ладонью, больше и не надо, ведь ни родителей, ни одноклассниц рядом нет. Все вокруг говорили: "стоит ей лишь улыбнуться и она выглядит жуткой!".       Изуку же смотрит неуверенно и улыбается в ответ, подмечая выделяющиеся из ряда зубов клычки, и сдерживается от вопросов, что роятся в мозгу.       Но следующее заставляет опуститься на землю, отрезвляет, подобно пощёчине. Он не ожидает услышать простые слова о благодарности, без ехидства или лицемерия:       ー Спасибо тебе.       Деку ничего не отвечает, слишком потрясённый, и лишь вдыхает полной грудью холодный воздух. И тут же кашляет. Он настолько ледяной, что аж дышать становится трудно.       ー Ливень усиливается. ー Подмечает нехотя, а затем моргает, словно вспоминает, зачем пришел к ней. ー Тебе надо поскорее домой! Ты рядом живешь?       ー Я живу там, где захочу. У меня огромная свобода выбора. Если нет желания мучаться со мной, то я останусь здесь. Ты не переживай, забавный мальчик. Я не пропаду под этим дождём. Завтра меня солнышко спасёт и не даст умереть.       ー Да нет же! ー резко закачал головой и отдергивает зонт на себя, побуждая её отпустить рукоятку.       Сам наклонился к ней, еще сильнее закрывая их двоих от капель, что тарабанили так, что, казалось, хотели пробить ткань. Он словно и сам не заметил, как стоял к ней слишком близко даже для близко знакомого.       ー Я не хочу, чтобы ты заболела! Посмотри на себя: твоя школьная форма вся промокла, а из волос можно выжать целое ведро воды. Сколько ты здесь сидела? Дождь ведь с утра шёл! А на дворе только март!       Что-то определённо было особенное в этом мальчике. В его глазах, в радужке которых она могла разглядеть свой облик — такой маленький, крохотный. Она так и ощущала себя сейчас. Но ни на грамм шестнадцатилетней.       ー Такой заботливой… ー покачала головой, поддразнивая. Словно её не смущает происходящее. ー И это всё с незнакомкой!       ー Ой, я, балда, не представился. Мидория Изуку, а ты? ー от него так и веяло дружелюбием: ー Скажешь – будем знакомы.       ー Тога. Тога Химико!       ー Тога Химико? ー глаза расширяются. На мгновение девушка пугается. Вдруг он слышал её по СМИ. ー Мне приятно с тобой познакомиться! А теперь, ー выровнялся, протягивая руку помощи: ー Позволь мне проводить тебя до дома.       И она позволит. Дома у неё нет, но ничто не мешает ей повести его на метро, попроситься проехаться с ней и составить компанию на пару часов. Она же просит совсе-ем немного, верно?       Изуку же сглатывает, ощущая странное волнение, то, как в горле пересыхает с каждой секундой. Хочется отдернуть протянутую ладонь. Какой же он Деку! А как же личные границы человека и все такое, что ценится у них в культуре?       Но Химико на них плевать с высокой колокольни, она вскакивает, беря его за руку, и чуть ли не прижимаясь к боку, вдруг начинает расспрашивать о всякой ерунде. Изуку неловко отвечает, думая, что стоило бы написать маме, что он задержится на немного дольше, чем рассчитывал.