***
"Как эта ведьма проницательная вообще догадалась?" – мысленно негодовала молодая мама, устав за день от замечаний,что она не так качает, не так кормит и не так пеленает. – Верочка, у вас квартира длинной в два шага, и я все слышу, – отозвалась женщина, не отвлекаясь от мытья плиты. Долгожданная дремота тут же прошла. – А мне плевать, Галина Ивановна! Вы у меня за эти три месяца уже в печенках сидите! Достали! Почему вы ничего никому не рассказываете, зачем так мучаете меня?! – Я тут не при чем. Стресс из-за родов и чувство вины изводят тебя. – Послушайте, не знаю, что вы там себе нафантазировали, но то, что вы сказали в больнице – полный бред! Отец моего ребенка – Костя, – из последних сил оборонялась Вера, хотя никто, кажется, и не нападал. – Поверь мне, дорогая, больше всего от лжи страдает не тот, кому врут, а тот, кто тратит все силы, чтобы убедить других во вранье. Можешь ничего не говорить, но знай, что я рядом и всегда помогу тебе во всем! Голос трогательный, фальшивой улыбочки нет, она казалась искренней. Вере так не хватало сейчас кого-то близкого, фигуры матери. Девушка разрыдалась и, проклиная гормоны, кинулась обнимать временами невыносимую, но безусловно тонкую, мудрую женщину.***
– Я больше так не могу! Каждую секунду проклинаю себя, когда смотрю в глаза вашему сыну... Если Вы все так быстро поняли, то что же остальные? Родители, Николай Петрович, они мне кости за спиной перемывают? – Нет, что ты! – Галина вытирала ей слезы. – Твои родители слишком много путешествуют, чтобы заметить твои секреты, а Коля в жизни ничего, кроме тарелки с едой и своей "Ласточки", не замечал. – А вы-то как догадались? Где я прокололась? – Это было легче, чем дважды два. У Костика не может быть детей, а Леня на тебя с первого дня смотрел, как на божество. – А почему у Костика не может быть детей? – Не у тебя одной есть причины, за что себя винить, – печально произнесла свекровь. Машенька проснулась. – Иду, внученька, иду. Вера захотело во что б это ни стало узнать о том, что скрывает Галина Ивановна...