Бусины

                  Старейшины обоих видов смогли договориться только спустя пару месяцев. Они были слишком упрямы и напуганы, но в итоге всё же пришли к общему решению: обмену быть.       И вот, нас с Бан Чаном отправляют в школу фениксов. А моего Феликса и омегу по имени Сынмин снарядили к драконам.       — На вас огромная, просто колоссальная ответственность, — строго сказал директор Ким, прежде чем вытолкать нас за двери. — Никаких шалостей, побегов и драк. Не все примут вас с улыбкой, но вы должны создать о себе хорошее впечатление несмотря ни на что.       Практически судьба мира между нашими видами в ваших руках.       — Не нарывайся, Хёнджин, — резюмировал Мин, стоявший рядом с директором. — Чан, ты тоже.       — Хорошо, учитель, — ответили мы почти хором.       — Ну всё, полетели, — радостно приобнял нас за плечи учитель Чон. Он вызвался быть провожатым до границы.       С Феликсом мы не виделись с того самого дня.       Вернувшись тогда в школу, мне пришлось сотню раз объяснять, точнее пытаться объяснить, что было между нами. Друзья, учителя, директор, а потом еще и старейшины, к которым меня повели, как на заклание, все дотошно расспрашивали о чувствах и мистике всякой, будто я стал каким-то, не знаю, особенным что ли из-за того, что влюбился в феникса.       Особенно жутко было, конечно в доме старейшин. Мы с директором Кимом и Мин Юнги полетели в город, чтобы повидать этих пятерых мудрецов. Двое молодых сразу поддержали замысел Мина и похвалили меня за решительность. Один старый и щербатый, будто утёс — почти не отреагировал на предложение, хотя взгляд его мне жутно не понравился. Казалось он только делает вид, что ему всё равно. И еще двое средних лет — бывший учитель Ли Донук и врач Ким Хичоль, известный своей давней неприязнью к фениксам, и к переменам в целом. Директор с последними двумя когда-то вместе учился, а потом сражался на войне. Он велел кланиться пониже именно им, шепнув, что окончательное решение будет зависеть от них.        Учителю Мину тоже досталось, но он хотя бы за годы тайных встреч успел во всем разобраться, а я глупо и невпопад рассказывал всё, что помнил о том моменте. Ну, почти всё. Я сохранил тайну нашей с Феликсом близости. И не потому что мне было стыдно за себя, всё же отдаться альфе на второй минуте общения… Наверное это даже какой-нибудь рекорд. Нет, дело было в том, что я не хотел ни с кем делиться самым сокровенным. Даже если это важно для наших видов, улучшения контактов, бла-бла-бла… Не хочу. Мой Феликс. Что хочу, то с ним и делаю. А рассказывать вообще не обязан.       Правда с директором все же пришлось это обсудить, потому что именно он заведовал вопросами здоровья своих учеников. Ему я рассказал всё во время осмотра. Ким сначала хорошенько отругал меня за глупость, но потом потрепал по макушке и поздравил с началом взрослой жизни. Велел чутко прислушиваться к нуждам тела, потому что в ближайшие пару лет могут начаться течки. А значит близость может привести к беременности.       Я удивился тогда, какая еще близость, ведь нас раскидают по школам отдельно друг от друга.       Но вот, наконец, наступил день обмена. Я надеялся хотя бы на минуту увидеться с Феликсом на нейтральной полосе, которую старейшины организовали на границе леса для разных переговоров.       — Волнуешься? — глянул на меня учитель Чон. Он плавно махал крыльями, сливаясь с белизной облаков над которыми мы летели. Чан навострился, чтоб услышать ответ.       — Нет, — соврал я. — С чего бы?       — Не видел свою птичку два месяца. Соскучился небось?       — Я по нему в тот же вечер соскучился, учитель Чон, не задавайте глупых вопросов, пожалуйста, — вспылил я. Ну а чего они? Спрашивают, допрашивают, в душу лезут, разве что не препарируют. Чон Хосок был самым деликатным из всех наших, но и то уже порядком достал. И вообще у меня похоже начинался какой-то гормональный сбой, потому что все вокруг раздражали по-страшному.       — Хённи, ты чего? — уставился на меня одноклассник.       — Ничего! Отвали!       — Не обращай внимания, Чан, — засмеялся белоснежный альфа, — омеги, они такие. Могут на ровном месте истерику закатить.       — Ничего я не закатываю! — возмутился я.       — Да-да, ты молодец, хорошо держишься, — продолжал веселиться учитель. — Помню когда мы с Намджуном только обручились, — вдруг стал рассказывать он, — провели вместе всего пару ночей, а потом мне нужно было лететь на крайний запад, выручать кое-кого. Задержался я там аж на три недели. Вернулся раненый слегка, — белый показал огрубевшую полоску кожи на рёбрах. — А мой омега вместо того, чтобы плакать от счастья, что я жив, лечить меня и вкусно откармливать, накинулся с руганью. Колотил меня по плечам за то, что так надолго его бросил, представляете?! Сказал, что даже рану не осмотрит за это, — учитель весело хохотнул. — Ну я конечно не растерялся тогда.       — И что же вы сделали? — спросил я, удивленный этим рассказом. Нам, ученикам, очень мало известно о личной жизни взрослых.       — О таком детишкам не рассказывают, — хитро покосился на меня Чон. — Но ты-то уже взрослый у нас, как я понимаю… раз так же сердишься. Потом, после всего, мой омега и рану заштопал, и еды подал, и вообще стал шелковым, как никогда.       — В смысле? Это что же, злость от нехватки… — я постеснялся договорить вслух, но учитель понял.       — Да, малыш, — подмигнул он. — Я похлопочу, чтобы вам разрешили встречаться, а то от плана с возведением мира останутся одни ошмётки. Вы омеги — страшные существа, когда не получаете того, чего хотите.       Чан выразительно хмыкнул, типа понимал о чем твердит учитель. Неужто и правда понимал?       — Спасибо, — обратился я к Чону. — Если Вы сможете устроить это, я обещаю постараться изо всех сил сдруживаться с фениксами. И Чани тоже будет умничкой, да Чани?       — Не впутывай меня в свои делишки. Я просто лечу помогать укреплять отношения между нашими видами.       Только мы спустились под облака над равниной, я сразу заметил несколько крошечных фигурок на границе. Видимо Феликс не сводил с неба глаз, потому что тут же обернулся большой золотистой птицей и рванулся навстречу. Этого делать было нельзя, но раз уж он и так скоро полетит по нашей территории, то его никто не остановил. Я обогнал спутников и ускорился, как только мог. Расстояние между нами сокращалось с бешеной скоростью, но ни я ни альфа останавливаться не собирались. Мы поймали друг друга лапами, закружились в воздухе, а когда сила разгона сошла на нет, зависли друг напротив друга, помахивая крыльями.       — Ты стал больше! — воскликнул я, разглядывая своего альфу.       — А ты еще красивее, чем я запомнил, — отозвался он. Потянулся вперед и потёрся клювом о мою шею. Короткие рыжеватые пёрышки щекотали легкими касаниями, а огромные золотые на концах крыльев — мягко обдували прохладой.       — Я ужасно соскучился, — затараторил я, — сейчас у нас нет времени, но учитель Чон обещал, что замолвит словечко, чтоб нам позволили встречаться хотя бы раз в месяц. Я так хотел бы сейчас… опять побыть вместе.       — На озере, — закивал Феликс. — Или в лесу, или хоть где…       Я потянул его вверх, выше облаков.       — Хочу остаться наедине. Хотя бы на мгновение, — мы скрылись в туманной влаге и через несколько секунд воспарили под чистым, ярко-голубым небом.       — Ты ведь умеешь обращаться в воздухе? — спросил альфа, продолжая подниматься всё выше.       — Конечно. Почему ты спрашиваешь?       — Хочу поцеловать твои губы. Обнять руками, — взволнованно кружа вокруг меня и, не выпуская из лап, сказал Феликс. — Всего на секунду. Если не боишься перевоплощаться на такой высоте…       — Давай прямо сейчас, — закивал я.       Мы поднялись еще на несколько взмахов и одновременно обернулись людьми. На долю секунды замерли в воздухе, глядя друг другу в глаза, а потом ветер падения зашумел в ушах. Держа за руки он притянул меня к себе, порывисто обнял. Крепко-крепко. Я прижался лицом к горячей шее. Вдохнул поглубже, чтобы запомнить запах. Толща облаков пронеслась мимо стремительным холодом. Это был сигнал, что пора обретать крылья.       — Поцелуй, — попросил Феликс. И в тот же миг приник губами к моим. Я стал жадно целовать в ответ, крепко сжимая объятия. Тепло и приятная дрожь прокатилась по телу.       А мы всё падали. Земля уже метрах в пятидесяти. Ближе и ближе. А поцелуй так сладок…       — Пора, — быстро отдалившись, выкрикнул альфа и мы расцепили руки. Обернулись, несколько раз активно взмахнули крыльями, отталкиваясь от упругого воздуха, и в следующий миг вновь сошлись, но уже драконом и фениксом.       — Что это вы там вытворяли?! — сурово прикрикнул какой-то альфа, когда мы подбежали к группе. Высокий, немолодой, с виду жутко строгий, но глаза видно добрые.       — Простите, учитель Ким, — ответил запыхавшийся Феликс, держа меня за руку. — Мы… просто соскучились. Хотели остаться наедине ненадолго.       — Я тут как раз говорю твоему будущему учителю, — он указал на Чон Хосока, — что Ли Феликсу можно доверять, что он надежный альфа и не будет творить всякие глупости. А ты! Позоришь меня?!       — Мы всё контролировали, — вмешался я, — и время, и скорость с расстоянием.       — А ты только что заработал свое первое наказание, — поздравил меня этот суровый тип.       — Выбирай центральное ласточкино гнездо, в нем теплее всего, — посоветовал мне Феликс и незаметно для всех погладил пониже спины.       — Ладно, нам пора, — сказал учитель Чон. — Хенджин, Чан, ведите себя хорошо. Ким Тэхён, — он уважительно склонил голову перед строгим альфой, — был рад знакомству. Юные фениксы, следуйте за мной.       — Сынмин, присмотри там за этим недоразумением, — крикнул Ким Тэхён, миловидному омеге, который шел рядом с Феликсом.       — Конечно, учитель, — обернулся тот и озорно улыбнулся. Что-то подсказывало мне, что этот омега не многим ответственней моего альфы.       Первые дни в школе я постоянно спотыкался. Серьёзно, ну кто вьёт полы из прутьев. Неровно и заковыристо. То ли дело у нас — гладкие каменные стены, полы и скамьи. Идеально. А тут?! Всё из дерева. Даже печи они умудрились сплести из особых ветвей. Правда внутри, вокруг огня, всё же камни.       Наказывать меня в первый день не стали. Едва мы прилетели, навстречу вышел Пак Чимин и проводил меня в омежью половину. Чана повели к альфам.       — Как долетели? Ты не голоден? — стал расспрашивать Пак. — К сожалению мы не сговорились насчет добычи пропитания для вас. Фениксы не убивают дичь… Вам с Чаном придется самим охотиться на равнинах раз в неделю. А в остальные дни будете получать овощи и фрукты, как и все местные обитатели.              — Как Ваш ребенок? — спросил я, после того, как подтвердил, что всё понял. — Он еще не шевелится?       — Нет, еще рано, — расцвел улыбкой Пак. — Но, как только начнет, я позову тебя. Юнги считает, что малышу рядом необходим дракон. А раз он сам пока не может постоянно быть со мной, то мне будешь нужен ты.       — Я с радостью! Конечно!       Он поблагодарил и оставил меня возле комнаты омег. Пришлось знакомиться со всеми самостоятельно. Ученики оказались вполне дружелюбные. Мне сразу выделили место в большой общей кровати… Они называли ее гнездовищем.       — Вы спите все вместе? — удивленно спросил я одного из омег.       — Конечно, ночами прохладно, а вместе гораздо уютней, — ответил омега с соломенно-рыжими волосами.       Я вдруг вспомнил Чонина и ту нашу пещеру… Спать в одной постели с омегами мне бы не хотелось. Кто знает, к кому в ночи прижмется моё бисексуально настроенное тело, и чего захочет.       — Альфы тоже так спят? — спросил я.       — Да. У нас так принято с самого детства.       — Чудно, — только и мог ответить я.       Как ни странно, несмотря на волнение, непривычную обстановку и отсутствие знакомых лиц, вечером я легко устроился на большой круглой, разумеется тоже плетеной кровати, и моментально уснул.       А утром меня за руку повели в маленький, но нарядный дворик, поставили в строй напротив строя альф, и подсказали слова утренней песни. Все пели ее с таким воодушевлением, что у меня аж мурашки побежали. Я видел издалека Чана. Он был в порядке и помахал мне, когда наши колонны вновь расходились по своим половинам здания.       Уроки здесь тоже были странные. Больше всего меня впечатлило занятие по традициям. Его вел тот самый Ким Тэхён. Казалось он своим чарующим глубоким голосом пытается не просто донести информацию, а погрузить нас в ту эпоху, из которой произошла та или иная традиция фениксов.       На меня никто не обращал слишком пристального внимания. И это радовало. Только учитель Пак частенько встречался в коридорах. Он просил уделить немного внимания его ребенку, и интересовался, как мне тут нравится.       — Всё не как дома, но очень интересно, — отвечал я честно. — Вы не знаете, нам с Феликсом разрешат встречаться?       — Пока не знаю, Хённи, — улыбнулся Пак. — Как что-то станет известно, я тебе сразу же скажу.       Так он отвечал мне изо дня в день. Спустя несколько недель я уже перестал спрашивать. Просто приходил в комнату Пака, чтобы погладить растущий животик.       Мои руки во время этих манипуляций покрывались драконьей чешуёй, становились горячее и крупнее. Удивительно, что именно в обиталище фениксов я смог научиться так хорошо контролировать в себе дракона. Будущий родитель с благодарностью принимал мои старания, и неустанно хвалил. Может быть поэтому с каждым разом у меня получалось всё лучше.       Спустя пару месяцев я уже приспособился к местному житью, подружился с соседями по кровати (ни к кому ни разу не пристал, это ведь тоже достижение), втянулся в учебу и мог целых два часа в неделю болтать с Чаном во время охоты. В общем жизнь продолжалась.       Но по Феликсу я скучал ужасно. Засыпая каждый вечер, я представлял себе его улыбку, вспоминал прикосновения его рук и старался не плакать.       Но вот однажды, когда я уже потерял надежду на то, что Чон Хосок добьется успеха, меня вызвали с первого урока и сообщили:       — Собирайся, ты летишь на озеро.       — Зачем? — растерялся я.       Но юный феникс, через которого было передано известие, не знал ответа. Поэтому я побежал к учителю Паку.       — На озеро? Мне можно увидеть моего альфу? — влетел я в комнату взрослого. Тот переодевался в летный костюм, который потрясающе красиво облегал драгоценную округлость живота.       — Да, летим вместе. Нам позволено провести с ними день.       — С ними?! Мин Юнги тоже прилетит к озеру? — воображение быстро нарисовало картинку. Она получилась ужасно неприличной, поэтому я старательно потряс головой.       — Нет, я оставлю тебя на озере с Феликсом, а сам отправлюсь в пещеру. На закате прилечу обратно и мы вернемся сюда ко сну.       — Значит… — я не мог поверить. — Нам можно будет…       — Вам нужно, — весомо ответил взрослый омега. — Раз ты уже вкусил этот плод, теперь обязан подпитываться им. Иначе так и продолжишь быть колючим кактусом. Младшие омеги жаловались, что ты будто задираешь их. А соседи по комнате говорят, что ночами разговариваешь во сне и мечешься по гнездовищу.       — Я никого не хотел задирать или обижать.       — Понимаю. Можешь не оправдываться. Тебе просто нужен альфа.       Я кивнул, будто бы понял.              Но по-настоящему понял только когда в действительности получил своего альфу.       Мы занялись любовью едва огненно-золотистый хвост Пака скрылся за верхушками деревьев. Быстро сорвали друг с друга одежду и, целуясь, упали на песок. Феликс порывисто раздвинул мои ноги, устроился между ними, чуть приподнял за бедра и, без промедления, вошел в меня. Мы еще не обменялись ни единым словом, но уже приближались к первой развязке. Мне было это нужно. Просто необходимо. Но в то же время, я не хотел спешить. Было ужасно приятно видеть его над собой. Оглаживать его плечи, спину, трогать чуть отросшие волосы и драгоценные бусины в них. Альфа двигался плавно, будто боясь навредить мне. Песок шуршал под спиной, забивался в волосы на затылке, вода и листва шелестели вокруг. Всё было прекрасно.       Мы поздоровались словами только когда пошли в воду. Я думал сможем поговорить, что-то рассказать друг другу, пока будем омываться в озере, но я даже не успел смыть песок с волос, как вновь почувствовал растущее желание. И как-то сам по себе вспомнился наш первый раз.       — Я так часто вспоминаю о том моменте, — словно прочитав мои мысли, признался Феликс, привлек меня к себе в воде, и усадил на свои бедра. — Иногда даже спать не могу, всё думаю, как хорошо нам было.       — Ага, до тех пор пока ты не узнал что я — дракон.       — Ну не обижайся, я испугался тогда вашей охоты. Вот и повел себя как дурак. Забудем? — он виновато приподнял брови домиком и смотрел так, что обижаться было невозможно.       — Забудем, — кивнул я, погладив его мокрые волосы. Под пальцами скользнула прочная золотая нить и крупная бусина на ее конце. — Только перестань быть таким милым. Ты всё же альфа.       — Хорошо, раз ты просишь… — быстро ответил он и повел себя как альфа. Требовательно, напористо и не слушая моего лепета про «мы еще с прошлого раза не отмылись, может так сразу не надо…»       Надо.       Ну я, вообще-то согласен. Мне тоже было надо.       После нескольких таких «надо» мы всё же смогли нармально поговорить. Я рассказал, как мне живется с фениксами, как бесит плетеный пол и, что один раз всё же смог получить наказание и переночевать в «одиночке». Пожаловался, что раздельное обучение — тоска смертная, но некоторые омеги всё же отличные ребята и мы начинаем дружить.       — А как тебе у нас? — спросил я, надеясь на кучу восторгов.       — Ну… — протянул Феликс, рассматривая небо над нами и поглаживая меня по спине, — скучновато. У вас всё можно. Ну кроме полетов ниже облаков и споров со старшими. Омеги живут с альфами. Серьезно?! Это ж никакого азарта!       — А зачем тебе азарт? — ревниво ткнув альфу в плечо, возмутился я.       — Да я не за себя переживаю. Сынмин вон весь скучный стал. Раньше он каждому альфе на утренней песне глазки строил, заигрывал, улыбался. В теперь живет в одной комнате со мной, Чанбином и Джисоном. Говорит, что оказывается в альфах нет ничего такого сверхинтересного.       — Эй, Бини же интересный, — возразил я, — да и Джисон тот еще пройдоха. Если бы мы не покрывали его выходки, то наверное он давно бы уже вылетел из школы.       Феликс лишь пожал плечами, а потом вспомнил:       — Кстати, недавно мы с Сынмином от скуки кое-что придумали. И сработало, представляешь?!       — Что? — мне не очень понравилось начало. Директор Ким не любил когда в школе «придумывают кое-что от скуки».