Sunny Side

Минджэ вообще это всё было не нужно. Серьёзно, с самого начала он считал подобное слишком плохой идеей, которая ни к чему хорошему не приведёт. Ну вот почему именно он? Такой банальный вопрос, но до простого сильно берёт за душу несчастного выпускника. Нет, вы не подумайте, Минджэ не драма квин и не что-то в этом роде, абсолютно нет. Просто он действительно задаётся вопросом: а что именно он сделал не так? За что получает такое наказание? Неужели его идеальной учёбы и прекрасного поведения не хватало для собственной защиты? Или они, наоборот, стали движущей силой. Танцевать на выпускном. Шутка? Нет, суровая реальность, которая слишком резко и неожиданно ударила по Минджэ, который был к этому абсолютно не готов. Вы не подумайте, он не просто так переживает по этому поводу. И совершенно точно не давит на жалость. Просто выбирать Минджэ в качестве танцора — заведомо гиблое дело, которое принесёт только боль и страдание не столько ему, сколько всем вокруг. Минджэ просто не хочет проблем. И тормозить процесс тоже. Он в танцах полное бревно. И это, к сожалению, никак не исправить.       — Госпожа Со, ну правда! Неужели нельзя взять кого-то другого на моё место? Я не смогу, это будет слишком глупо… Ещё и позориться так, — слёзно умолял Минджэ своего классного руководителя, уповая на то, что женщина над ним сжалится.       — Минджэ, прекрати делать из этого трагедию, — выдохнула госпожа Со и поправила на носу очки, по-доброму улыбаясь ученику, — ты отлично справишься, в этом уверена не только я, но и все остальные учителя. Минджэ чувствовал себя максимально брошенным и преданным. Его никто не хотел слушать и слышать, и от этого становилось ещё больнее. У него и так без этих танцев дел полно: скоро экзамены, к которым надо готовиться, потом вступительные, само поступление и параллельно подработка, которую он уже успел найти. Да у Минджэ вся жизнь по минутам расписана. И в ней явно нет места какому-то там школьному танцу на последний звонок! С тяжёлой головой Минджэ возвращается домой, понимая, что готов расплакаться прямо сейчас. Тяжёлый портфель падает на пол, чем создаёт шум. Но он даже не вздрагивает, разуваясь и стягивая с себя школьный пиджак. Настроения совершенно нет, поэтому Минджэ хочет поскорее скрыться в своей комнате, чтобы не слышать никаких вопросов. Но в коридоре показывается Сонхва с тёплой улыбкой на лице, от которого исходит такой неописуемый вайб нежности и любви, что Минджэ не выдерживает и, шмыгая носом, бежит прямо в его объятия.       — Милый, что случилось? — Сонхва тут же прижимает сына ближе к себе, поглаживая по спине и целуя в макушку.       — Ничего, пап, — бурчит Минджэ и зарывается носом в тёплую кофту, закрывая глаза, — отец дома?       — Ты же знаешь, что нет, — хмыкает Сонхва и улыбается, — опять в своей студии застрял, ему альбом сдавать через неделю готовый, он решил там ночевать.       — Ммм, — неопределённо мычит Минджэ и кивает, чуть отстраняясь, — пап, а можно перевестись в другую школу?       — Что? Почему? Тебя кто-то обидел?       — Ну… нет? Ну скажи, можно?       — Не думаю, милый, через месяц экзамены, ты уже закреплён за своей школой, — хмурится Сонхва и пожимает плечами, начиная вести Минджэ к его комнате, — точно ничего не случилось? Минджэ только тяжело вздыхает, утягиваясь за папой. Он дует губы в обиде, убирая пиджак в шкаф и доставая оттуда стопку чистой домашней одежды. Сонхва молча ждёт, сидя на кровати сына, не давит и не торопит с объяснением. И Минджэ ему очень за это благодарен. Потому что состояние у него сейчас не совсем стабильное, а срываться на любимом папе он ни в коем случае не хочет.       — Пап, они заставляют меня танцевать этот дурацкий танец, — наконец выдаёт Минджэ, закрывая дверцу шкафа чуть сильнее, — а я не хочу, понимаешь? Я не умею. Из меня танцор, как из Уён-хёна балерина! Сонхва не сдерживает смешок, удивлённо слушая сына. Но сразу же берёт себя в руки, чтобы не бесить его ещё больше.       — Ну не скажи, Уённи и балериной может быть при большом желании, — он тянет руки к Минджэ, продолжая улыбаться.       — Ага, если Ёсан-хён попросит, он станет кем угодно, — невесело отвечает Минджэ и снова падает в объятия папы, закрывая глаза, — а если серьёзно… То я правда не могу, пап. У меня не получится и это будет полный позор.       — Ну почему ты сразу так категорично к себе настроен, м? — Сонхва нежно гладит сына по голове. — Ты же даже не пробовал.       — А мне и пробовать не надо, чтобы знать, что это плохая идея, — Минджэ хнычет, заставляя Сонхва поцеловать его в висок, — я не хочу. У меня и так много дел, если я ещё начну время на тренировки искать, я вообще с ума сойду!       — Ну весь в отца, такой деловой, посмотрите на него, — Сонхва смеётся, пока Минджэ снова начинает дуться, — родной, я считаю, что тебе нужно попробовать и уже потом решать.       — Чтобы вышло что-то более-менее мне придётся отказаться от поездок в студию с отцом, — снова страдальчески выдыхает Минджэ, — а я почти разобрался в оборудовании и у меня есть первые наброски песен! И что теперь делать?       — Ну студия от тебя никуда не убежит, — Сонхва пожимает плечами, продолжая успокаивающе гладить сына по спине, — отец и песня тоже. Посмотри на эту ситуацию под другим углом: если у тебя получится красиво станцевать, отец и я будем очень рады, ты знаешь? Мы и так сильно тебя любим и гордимся, но это станет для нас ещё одним поводом. Я очень хочу увидеть, как ты осваиваешь ещё одно искусство. Пусть оно будет танцевальным. Я уверен, что у тебя всё получится, чаги. Минджэ не может сдержать рвущиеся наружу эмоции, от чего смотрит на папу большими глазами, влага из которых начинает течь слишком стремительно и неожиданно. Он просто снова прижимается к Сонхва и с силой зажмуривает глаза, чтобы через секунду зайтись в рыданиях.       — Всё будет хорошо, поплачь, тебе это нужно. Я люблю тебя. Минджэ может только кивнуть, продолжая пачкать слезами кофту папы. Может, всё и правда не так плохо? *** Но Минджэ спокойно принимать свой будущий позор не захотел. Он ещё пару дней помучил учителей и свою одноклассницу, которая отвечала за танец, точно ли нельзя его убрать и заменить. Когда ему в десятый раз ответили отказом, произошло самое страшное: пришлось смириться.       — Да ладно тебе, ну, — вздыхает Сумин, похлопывая друга по плечу, — круто станцуешь, и все девчонки твои будут.       — Ага, и мальчонки тоже, — подначивает Хёну и смеётся, получая недовольный взгляд.       — Ничего, я на вас в следующем году посмотрю, — бурчит Минджэ, прокалывая трубочкой баночку с клубничным молоком, — будете танцевать друг с другом, я лично попрошу это устроить.       — Ой-ой, не выйдет! — Хёну показывает язык, — Суминни будет танцевать с Джиншикки, вот увидишь!       — Эй, ты! Минджэ со скукой наблюдает за потасовкой своих друзей и потягивает розовую жидкость, размышляя, когда в своей жизни он свернул не туда.       — Ну давай, ещё скажи, что он тебе не нравится!       — Не нравится.       — Да-да, ага, так я и поверил, — фыркает Хёну и выражение его лица тут же становится слишком довольным, — ой, смотри, там что, Джиншик идёт?       — Где? — Сумин всегда ведётся на это, от чего и бесится тоже постоянно. — Чхве Хёну!!! Минджэ качает головой, потирая глаза. Ему бы проблемы друзей сейчас, а не этот дурацкий школьный танец… — Минджэ! Минджэ! Он тут же начинает осматриваться, слыша своё имя. Долго понять не надо, что к нему направлялась Минджи, его одноклассница, которая и была ответственна за этот треклятый танец на последний звонок. Их созвучные имена умиляли абсолютно всех, кто так или иначе был с ними знаком. А ещё это каким-то образом стало поводом для того, чтобы им приписывали роман.       — Привет, Минджи, — он кивает, прося своих друзей успокоиться одним движением руки, — что-то нужно?       — Да, слушай, тут такое дело… Я знаю, что обещала научить тебя танцевать, но у меня не получится, — неловко улыбается девушка и краснеет, заставляя Сумина и Хёну умилённо вздохнуть.       — В каком смысле, Минджи? Но я же сам не смогу. Что теперь делать?       — Не волнуйся! Моя подруга Хэин учится в классе с Ечаном, — Минджи тут же начинает увлечённо размахивать руками, привлекая к себе внимание, — а он считается лучшим танцором, хотя и младше нас на два года! Я знаю, что он ходит в танцевальный кружок в школе, а ещё параллельно занимается с кем-то в студии. Я уверена, ему не составит труда научить тебя вальсу! Хэин уже поговорила с ним, и он оказался не против, представляешь? У Минджэ дёргается глаз. Сумин и Хёну, которые уже отошли от умиления Минджи, начали чуть ли не падать под стол от смеха. Только вот Минджэ было совсем несмешно. Он тяжело вздыхает, закрывая лицо руками. Хочется закричать.       — Минджэ, ну прости… Я должна уехать к бабушке, там очень важно и серьёзно, я не могу ослушаться… Ечанни очень хороший, он тебе точно поможет!       — Да, Минджэ, чего ты так реагируешь? — Включается Сумин, вытирая проступившие слёзы. — Если этот мелкий так круто танцует, то тебе вообще не надо волноваться.       — Да, — подхватывает Хёну, — он тебе там расскажет про силу трения в вальсе, хе-хе.       — Вы два придурка, заткнитесь! Минджэ пихает их двоих в бока и вымученно улыбается Минджи. Он смирился. Их с Ечаном встреча должна была произойти после всех уроков. Так как Минджэ был в выпускном классе, ему пришлось ждать, пока Ечан освободится. За это время Ким успел написать папе, получить поддержку, посмотреть смешные тиктоки от Уён-хёна и заблокировать Сумина с Хёну. Ничего, пусть посидят и подумают о своём поведении.       — О, Минджэ-хён? Минджэ ожидал чего угодно, но не того, что Ечан будет выше него почти на две головы. Он удивлённо смотрит на стремительно приближающегося младшего и чуть ли не плачет. Теперь выглядит ещё более глупо…       — Да, привет. Минджи сказала, что ты можешь помочь мне научиться танцевать вальс, — Минджэ кивает, стараясь скрыть беспокойство в своём голосе и почти не смотреть на младшего, — если тебе не сложно? Но Ечана, кажется, вообще ничего не смущает. Он в открытую улыбается, смотрит с широко открытыми глазами и с интересом покусывает губы, внимательно рассматривая Минджэ перед собой. От такого пристального взгляда старшему становится не комфортно, но сказать что-то против он не может. Ечану же просто интересно, так что зачем ругаться в первые минуты знакомства?       — Конечно не сложно, хён! Я, между прочим, самый лучший в танцах. Вот! Минджэ смотрит на то, как Ечан хвастается, и не может не улыбнуться. Может, с ним ему действительно будет проще? Не похоже, что младший собрался высмеивать его за неумение вальсировать. Оно и к лучшему?       — Я верю, спасибо тебе большое за помощь. Мы можем начать сегодня?       — Да, давай. Спортивный зал свободен, я узнавал, можем пойти туда. Готов? Минджэ смотрит на протянутую руку Ечана и вздыхает, перехватывая его ладонь.       — Готов.       — Отлично, хён! Серьёзно, такого оптимизма Минджэ не встречал ещё нигде и ни у кого. Да даже Хёну не был настолько активным, подвижным и улыбчивым, как Ечан. Он не уверен, но по дороге младший рассказывал ему о своих успехах в танцах и обязательно обещал показать все свои медали и грамоты.       — И так! Минджэ вздрагивает от резких и хаотичных движений Ечана. К этому определённо надо привыкнуть.       — Что ты умеешь? Старший скидывает рюкзак с пиджаком, оставаясь в рубашке. Ечан переобувает кроссовки, периодически посматривая на Минджэ.       — Не знаю. Ничего?       — Ну такого не может быть! Ты же иногда танцуешь дома, когда один остаёшься? Минджэ хмурится, задумываясь, и пытается вспомнить что-то такое. Ечан, тем временем, подходит к нему.       — Иногда бывало… Если скучно или песня знакомая играла. Но как это поможет?       — Ну вот, видишь! Значит ты уже чувствуешь ритм и двигаешься под него.       — Но это не профессионально…       — И что? — Ечан хмыкает, крутясь вокруг него, заставляя Минджэ помотать головой, чтобы не чувствовать головокружение. — Главное, что танцуешь. Так, а теперь другой вопрос: ты видел когда-нибудь, как танцуют вальс? Минджэ снова хмурится и закусывает губу, напрягая все свои извилины в мозгу. Младший рядом продолжает двигаться, разогревая мышцы.       — Да, в фильмах видел. Ну и ещё по рассказам родителей знаю.       — Отлично! — Ечан кивает и вдруг прекращает двигаться, останавливаясь напротив старшего. — Ты знаешь что-нибудь про вальс?       — Ну его танцуют в парах… — Минджэ только хочет вымученно вздохнуть и извиниться за то, что несёт такой бред, но Ечан просит продолжать, — там есть шаги? Счёт какой-то определённый. И партнёр всегда ведёт партнёршу, вроде.       — Всё верно, — Ечан кивает с улыбкой, — смотри. Так как ты танцуешь с Минджи, я буду в качестве партнёрши. Ты — главный и должен меня вести, понял? Сейчас я научу тебя самому простому — шагать. Выдохни и успокойся. Времени у нас много. Минджэ только кивает и делает так, как говорит Ечан. Они становятся практически в плотную, и только он хочет сделать шаг назад, как младший тут же протестующе мычит:       — Эй, ты куда? Вальс нужно танцевать, находясь максимально близко друг к другу. Поэтому не надо отходить, хён, хорошо?       — Прямо настолько близко?..       — Да, хён.       — Ладно… Минджэ в сотый раз проклинает этот последний звонок, учителей и вальс, который требует чего-то невероятного от него. Ну какая близость, ему нравится нарушать личное пространство только с родителями.       — Давай, не надо меня бояться, — хмыкает Ечан, прижимаясь ближе, — нет, руку клади мне прямо под лопатку, вот так. Выше. Ты держишь меня, помнишь?       — Помню, — выдыхает Минджэ, концентрируясь на словах младшего.       — Представь, что я Минджи. Она будет пониже, конечно, но в твоих действиях ничего не должно измениться, понял, хён?       — Понял, — он снова кивает, запоминая позу и расположение рук, — а дальше?       — А теперь шаги. Смотри — это просто. Ты начинаешь всегда с левой ноги. Выставляй её вперёд, давай. Минджэ выдыхает и прикрывает глаза, позволяя себе потратить пару секунд и ещё раз всё обдумать: а точно ли нельзя отчислиться из школы? Но вот левая нога сама идёт вперёд, Минджэ внимательно смотрит вниз и кивает, когда Ечан отставляет правую ногу назад.       — Отлично, первый шаг сделан, поздравляю! Ты понял, да, что начинаешь с левой, а твоя партнёрша с правой?       — Да, это просто. Наверное.       — Теперь дальше. Вот ты сделал шаг вперёд, теперь надо задействовать вторую ногу. У тебя она правая и ты сдвигаешь её в сторону, вот так, давай. Я делаю это левой. Оп, ну же… Минджэ максимально сосредотачивается на их дальнейшей практике шагов. Не всё получается с первого раза, но он очень сильно старается, чтобы не расстраивать и, не дай бог, не злить Ечана. Но младшему, кажется, только в радость возиться с раздражённым от постоянных неудач хёном. Они учат эту несчастную связку шагов около двух часов и надо отдать младшему должное. Даже когда Минджэ после трёх разъяснений подряд всё равно делает ошибку — Ечан только вздыхает и начинает показывать ещё раз. За это время Минджэ узнаёт, что есть несколько видов вальса и от этого ему становится ещё хуже. Он даже знать не хочет, над каким мучается сейчас, а Ечан понятливо молчит, чтобы не расстраивать хёна ещё больше (даже несмотря на то, что они практикуют классический стиль).       — Нет, это невозможно, я больше не могу, давай посидим. Минджэ валится на лавку и закрывает лицо руками, чтобы не испытывать ещё больший стыд перед Ечаном. Тот, в свою очередь, усаживается рядом через пару секунд и начинает копаться в своём рюкзаке, доставая оттуда бутылку воды.       — Хён, выпей воды.       — Спасибо, — Минджэ берёт бутылку и жадно глотает спасительную жидкость, прикрывая глаза.       — Ты молодец, хён. У тебя достаточно хорошо получается для первого раза. Думаю, что месяца нам хватит с головой.       — Если ты так пытаешься меня утешить, то не нужно, — Минджэ вздыхает, протягивая бутылку назад, — я знаю, что ужасен в танцах. Ечан хмурится, и между ними повисает тяжёлая тишина, которая нарушается только опустошением младшим воды. Минджэ мысленно уже находится дома в объятиях папы.       — Не говори так, — Ечан поджимает губы, смотря на старшего, — не все умеют танцевать и это абсолютно нормально. Но я обещаю тебе, что мы выучим всё в срок и ты всем покажешь класс! Ты же, блин, Ким Минджэ, лучший ученик класса и школы. Да без тебя никто уже не представляет нашу школу. Ты можешь всё и серьёзно думаешь, что не осилишь какой-то там вальс? А я тебе для чего? Минджэ удивлённо хлопает глазами, слушая слишком уверенного Ечана. Ну невозможно быть таким милым и серьёзным одновременно. Взгляд вдруг цепляется за внешность младшего, а мысли уходят совсем не туда. Например, Минджэ думает, какие мягкие на ощупь щёки, которые надуваются с каждым возмущением их хозяина. Ечан вообще весь выглядит, как что-то очень милое, воздушное и мягкое, его так и хочется обнять…       — Так, ладно, хён. Потом грустить будешь. А сейчас мы учим повороты!       — Господи, помоги… ***       — А где Минджэ? Хонджун удивлённо смотрит на время, понимая, что сын давно уже должен был прийти. Он специально вернулся пораньше, чтобы подольше побыть с семьёй, пока сроки сдачи альбома окончательно не съели его с головой.       — Я же говорил тебе, — Сонхва вздыхает и ставит тарелку с кимчи на стол, — он учит вальс с другом. Минджи уехала к бабушке, поэтому ему помогает Ечан, вроде, если я не ошибаюсь.       — Понял, — Хонджун кивает, перехватывая Сонхва за руку и прижимая за талию к себе, — прости, забылся.       — Конечно, ты со своей работой скоро забудешь, как мы выглядим, — отвечает с улыбкой Сонхва и целует мужа в макушку.       — Не забуду. Обещаю, после сдачи альбома я весь ваш на целый месяц.       — Что за щедрость?       — Соскучился по вам и устал очень.       — Да что ты? А как я соскучился… — Сонхва тянется за поцелуем, но тут же оказывается прерван стуком входной двери, — Минджэ вернулся. Пойду встречу.       — Но… — Хонджун остаётся без желанного поцелуя и только вздыхает. Минджэ улыбается, когда видит папу, сразу же спеша в объятия. Теперь день точно стал лучше.       — Привет, милый. Ну что, как тренировка?       — Привет. Сегодня мы наконец выучили повороты… Это слишком тяжело! Минджэ в открытую жалуется, зная, что его точно не осудят и не отругают за постоянное нытьё.       — Получается, уже четвёртое занятие?       — Да. Ечанни говорит, что я хорошо справляюсь, но я всё ещё не верю… Минджэ не успевает договорить, как резко вскрикивает от радости, замечая на кухне Хонджуна. Он тут же сокращает между ними расстояние и падает в очередные объятия, чувствуя себя ещё лучше.       — Отец! Ты что, пришёл раньше меня? Когда такое было?       — Хэй, не наглей, — улыбается Хонджун, поглаживая Минджэ по спине, — сильно устал? Как прошёл день?       — Нормально. Сегодня мы с Ечанни закрепили связку шагов и повороты… Он говорит, что я очень хорошо справляюсь. Завтра попробуем начать кружиться и делать эти, как его… Ну, короче, чтобы я Минджи через руку как-то поворачивал… Хонджун ловит тёплый взгляд Сонхва и сам улыбается, продолжая внимательно слушать Минджэ. Они впервые за долгое время ужинают втроём и Минджэ чувствует такой прилив сил и вдохновения, что не может не делиться этим со всеми окружающими.       — А ещё Ечанни такой смешной иногда бывает. Один раз он как-то сам спутал шаги, но сначала мне показалось, что это я ошибся, поэтому боялся сказать об этом. А когда он снова перепутал, то я не выдержал и сказал. Он очень долго смеялся и просил прощения, а потом сказал, что такими темпами я стану лучше, чем он… Не знаю, правда, почему, но ему невозможно не верить, знаете?       — По твоим рассказам этот Ечан очень хороший, — кивает Хонджун и подкладывает сыну больше мяса.       — Очень! Я сначала немного переживал и боялся, что он будет смеяться или злиться, но он так терпит все мои ошибки и по сто раз объясняет, — Минджэ выдыхает, — Ечанни такой замечательный. Я чувствую, что должен его как-то отблагодарить. Но как?       — Позови его поесть мяса, — пожимает плечами Хонджун и шикает, когда получает от Сонхва слабый удар по руке, — да почему нет?       — Потому что это не романтично, — цокает Сонхва и ловит удивлённый взгляд Минджэ, — сынок, не пойми неправильно, но по твоим рассказам я могу сделать вывод, что Ечан тебе понравился. И чтобы по-настоящему отблагодарить его, сначала узнай, что ему нравится, а потом делай выводы.       — Нет, подожди, Хва-я, но я же водил тебя в наш любимый ресторан на первое свидание, чтобы поесть мяса!       — Джунни, прекращай истерику, в наше время это правда было единственным местом, где ты мог меня чем-то удивить. А у них сейчас больше возможностей. Минджэ с улыбкой наблюдает за тем, как его родители мило общаются между собой, и ловит себя на мысли, что хочет также. Тоже любить, быть любимым и иметь вот такие прекрасные воспоминания, от которых тепло на душе. Он уходит спать с важной мыслью: обязательно разузнать завтра другие интересы Ечана. Потому что отрицать слова папы полностью нельзя. Это будет откровенная ложь, если Минджэ скажет, что Ечан ему не нравится. ***       — Хэй, хён, ты здесь? Минджэ выныривает из своих мыслей и смотрит на мелькающего перед собой Ечана, который махал рукой, пытаясь привлечь его внимание.       — Да, прости, задумался.       — Надеюсь, что вспоминал шаги с поворотами. Давай повторим квадрат, а потом начнём поворот под рукой. Минджэ кивает и уже куда смелее становится в нужную позу, перехватывая Ечана поудобнее. Он привык, кажется, абсолютно ко всему: и к тому, что танцевать надо максимально близко, держать крепко и следить за собственными действиями, чтобы партнёрша чувствовала себя комфортно. Они снова тратят довольно много времени на изучение и практику ещё одного приёма. Минджэ не может сосредоточиться до конца, понимая, что если сейчас не узнает планы Ечана на эти выходные, то уже никогда не сможет позвать его погулять.       — Хён, ты сегодня вообще какой-то… не такой. Точно всё нормально? Сделаем перерыв. Минджэ только измученно выдыхает и мотает головой, заставляя Ечана остановиться на месте. Наверное, он сейчас думает, что его хён сходит с ума. В принципе, так и было.       — Ечанни, скажи, а ты свободен на выходных?       — Что? Я?       — Ну не я же, — кивает Минджэ, — я хотел позвать тебя куда-нибудь, чтобы отблагодарить за помощь. Ты почти каждый день тратишь на меня силы и собственное время, поэтому…       — Стоп, хён, ты что… зовёшь меня на свидание? Громкий голос Ечана эхом отдаётся от стен спортивного зала и Минджэ вздрагивает, понимая, какие слухи могут пойти по школе, если сейчас кто-то совершенно случайно находился в коридоре.       — Нет, подожди, я же сказал…       — Хён! Ты правда хочешь сходить со мной на свидание? Ечан тут же оказывается рядом, начиная прыгать и крутиться вокруг, заставляя Минджэ мотать головой туда-сюда, чтобы постараться успеть за таким активным парнем.       — Ечанни, я же сказал, что это благодарность…       — Свидание! Вау! У меня будет первое свидание! Ещё и с Минджэ-хёном!.. Минджэ, наблюдая за тем, как Ечан мечтательно возводит руки и глаза к потолку спортзала, понимает, что спорить сейчас бесполезно. Проще дать думать младшему так, как ему хочется. Да и не говорить же Минджэ, что он смущается так громко называть их будущую встречу. Свидание. Надо же.       — Ну так что там с выходными? Минджэ всё же решает выловить Ечана из его замечательных мыслей, как бы невзначай возвращаясь к своему вопросу. Младший тут же кивает и улыбается, обнимая хёна со спины и сжимая так сильно, что Минджэ боится сломанных рёбер.       — Можем в субботу в шесть, что думаешь? Я покажу тебе любимые места, а потом ты мне. Так никому обидно не будет, согласен?       — Отличная идея. Тогда встретимся у реки Хан?       — Давай! Дальше тренировка идёт уже легче. Минджэ не знает, почему, но он совсем не против слушать постоянные шутки Ечана и улыбаться ему в ответ на каждую похвалу. Так и повороты получаются лучше, и кружение выходит быстрее. Они расходятся по домам смущённые, но абсолютно счастливые и довольные сегодняшним результатом. *** Стоит ли говорить, как сильно волновался Минджэ? Но тут надо отдать должное родителям: Сонхва помогал собираться и поддерживал, а Хонджун в нужный момент отвлекал его, чтобы Минджэ слишком сильно не переволновался. Это помогло на все пять звёзд, поэтому к моменту встречи он был полностью готов. Ечан появился вовремя, замаячив где-то на горизонте. Его вообще было трудно не заметить с таким-то ростом. Минджэ правда не завидует. Честно.       — Хён, привет!       — Привет, Ечанни. Ну что, куда пойдём сначала?       — Если честно, я очень люблю гулять возле реки Хан, — Ечан улыбается и в ту же секунду хватает Минджэ за руку, — а ещё тут есть пару тихих мест, тебе точно понравится, пошли! Минджэ всё ещё не привык к такой резкости со стороны Ечана, но с готовностью увеличил шаг, когда они направились к первому месту. Всё было слишком идеально. Погода тёплая и такая комфортная, что держаться за руки, смотреть на небо и есть мороженое — одно удовольствие. Минджэ ловит себя на том, что говорит практически наравне с Ечаном, даже чуть больше. Они спорят о разном, кормят уток специальным кормом и пугают друг друга тем, что прыгнут в холодную воду. Минджэ залипает на улыбке Ечана, сжимает его руку покрепче и впервые за последнее время чувствует такую свободу, что хочется кричать. А ещё крепко обнимать младшего и благодарить каждые пять минут. Ведь если бы не этот вальс, то вряд ли бы они вообще когда-нибудь заговорили между собой. Всё-таки Минджэ уже выпускается в этом году, а Ечану ещё учиться и учиться. Но, к слову, особой разницы в их возрасте он никогда не ощущал. В росте — да, но Ечан никогда не шутил на эту тему, чем заслуживал отдельное место в сердце старшего.       — Хён, сюда! Они сворачивают с основной каменистой дорожки и мнут ногами траву, пробираясь через дебри и кусты дальше от людей. Минджэ старается поспевать следом, но Ечан, кажется, выпил какое-то специальное топливо сегодня, иначе и не объяснить его ещё большую активность.       — Закрой глаза, хён! Минджэ пожимает плечами, но послушно делает так, как его просят. Уши улавливают странный шорох за спиной, но он всё равно ждёт, пока не чувствует осторожное касание к своему плечу.       — Открывай, хён. Перед ним открывается такой замечательный вид на цветочную поляну, что сначала вся реакция — это просто открытый рот и огромные глаза. Ечан ведёт себя тише и скромнее, чем обычно. Минджэ только сейчас замечает, что он как-то странно мнётся и что-то держит за спиной двумя руками.       — Вау! Это очень красивое место, правда, — Минджэ кивает и улыбается, делая шаг к Ечану, — а что у тебя за спиной?       — О, ну… Минджэ не давит, продолжая ждать ответ и осматриваться вокруг. Солнце слепило, но красиво заливало это прекрасное небольшое место, где, кажется, кроме них никого и никогда не было. Шум от реки мешается с чириканьем птиц и собственным биением сердца.       — В общем, хён, это тебе… Ечан протягивает ему скромный, но очень милый и аккуратный букет из полевых цветов, которые явно нарвал, пока Минджэ стоял с закрытыми глазами. Эмоции бьют через край. Минджэ берёт маленький подарок и не может не улыбаться, наблюдая за тем, как Ечан краснеет с каждой секундой всё больше и больше.       — Спасибо, мне очень нравится, Ечанни. Это мило.       — Что мило?       — Всё. Это место, букет и… Ты. Минджэ мысленно собирается с силами и подходит к Ечану вплотную, как обычно делал это на их тренировках. Они смотрят друг другу в глаза и чувствуют дыхание. Их разделяет только букет в руках Минджэ.       — Хён?       — Ечанни. Минджэ понимает, что лучше момента уже просто не придумаешь. Он встаёт на носочки, осторожно берёт Ечана за подбородок двумя пальцами и коротко целует, боясь спугнуть своими действиями. Сердце заходится в бешеном ритме, а дыхание слишком резко сбилось, вместе с красными щеками выдавая дикое смущение.       — Хён. Ещё раз. Пожалуйста.       — Хорошо, Ечанни. Всё для тебя. Они целуются второй раз, но на этот раз Ечан действует увереннее — обнимает Минджэ одной рукой, вторую размещая в волосах. С каждой секундой смущение уступает место любопытству и интересу. Минджэ прижимается к первому попавшемуся дереву и ему слишком хорошо от осознания, что Ечан сейчас закрывает его от всего вокруг. Объятия становятся крепче, от чего Минджэ не может не улыбаться прямо в поцелуй. Ечан отрывается первый, чтобы перевести дыхание и, наверное, убедиться в том, что это всё — реальность.       — Хён, ты… ты правда хотел этого? Или это только из-за благодарности? Минджэ хмурится, услышав странные нотки обиды в голосе младшего, поэтому сразу же спешит обхватить руками чужое лицо. Ечан фыркает от цветов, которые начали лезть ему в нос и рот.       — Я правда этого хоетел, Ечанни. Потому что… потому что ты мне понравился, понял? — Минджэ хмыкает, снова целуя младшего в нос.       — Я? Тебе? Я так и знал, что ты не сможешь передо мной устоять, хён! Ечан снова улыбается, чувствуя себя самым крутым в мире, а Минджэ только смеётся, прижимаясь ближе. Всё оказалось не так страшно, как он думал. И это не может не радовать.       — Конечно, ты же самый лучший танцор и парень в мире, — уверенно кивает старший, — мне так повезло.       — Ну я же тоже урвал себе самого крутого парня в школе! Теперь мы оба лучшие, да, хён?       — Безусловно. Минджэ выдыхает и закрывает глаза. Теперь точно никакой вальс не страшен. *** Конец мая выдался довольно жарким, что одновременно и мешало, и помогало. В назначенный день Минджэ выводит Минджи из школы под руку, слушая громкие аплодисменты и замечая в толпе три любимых и родных лица.       — Смотри, какие они красивые, — Хонджун широко улыбается, кивая, — такой взрослый уже…       — Наш мальчик, — Сонхва обнимает Ечана и пытается сдержать подступившие слёзы, — так горжусь им.       — Это я его научил! Я! Мой хён самый лучший! Ечан не может устоять на месте и почти что прыгает, чем заставляет Хонджуна и Сонхва тихо смеяться и счастливо улыбаться. А Минджэ танцует лучше всех, получая огромное количество комплиментов после. Но самое главное — это улыбающиеся родители и крепкие объятия от Ечана, как только всё заканчивается.       — Я люблю вас.       — Мы тебя тоже.       — Я стану лучшим хореографом!       — Безусловно.