Твоя теория

Гарри Поттер нервно переминался с ноги на ногу. Его статус героя войны открывал перед ним все чиновничьи двери. А статус студента академии Аврората — допуск к заключенным практически всех мастей. Чтобы попасть за эту дверь потребовались обе эти привилегии. Поттер тяжело вздохнул и, обернувшись на мрачного тюремщика, кивнул. Тот произнес напевно несколько строчек и едва заметная во тьме Азкабана дверь со скрипом открылась. — Спасибо, дальше я сам, — пробормотал Гарри, сдал волшебную палочку и шагнул в камеру. Дверь за ним тут же закрылась. Камера оказалась не такой маленькой и темной, как представлял себе Поттер. Вполне уютное помещение, если так можно выразится о месте заключения. Вдоль стен стояли книжные шкафы. На самой длинной глухой стене наколдовано большое окно, за которым угадывались зимние пейзажи Шотландии. Время года и суток совпадало, поэтому за окном была приятная снежная ночь. Огромные хлопья кружась падали на пустую улицу. На заколдованном подоконнике стопками лежали книги с закладками. — Как интересно, — услышал знакомую манеру растягивать слова Гарри. — Это наказание или последнее желание? — Здравствуй, Драко. Я… я пришел сам. — Значит, наказание, — заключил Малфой, слезая с кровати. Он там сидел, сложив ноги по-турецки и делал записи сразу из двух книг, чем напоминал больше всего Гермиону. Гарри передернуло от собственных мыслей. Очень уж хорошо представлялась лучшая подруга в антураже этой комнаты. — А у тебя тут уютно, — проговорил он. — А то! Знаешь, передай спасибо министру. Программа для осужденных на казнь действительно милосердна. Я приятно удивлен. Гарри стушевался. Он не был готов обсуждать казнь прямо сразу. Честно говоря, он до конца сомневался, приходить или нет. Именно потому что не мог сформулировать ни одного вопроса, который бы не звучал по-идиотски. Вот он, герой войны, человек с большим будущим. И напротив него Драко Малфой, оказавшийся по ту сторону баррикад, преступник и убийца, у которого будущего не было. Вероятно, Гарри выглядел слишком растерянным, поэтому Малфой понимающе взял на себя поддержку диалога: — Ну, заходи, садись, — предложил он место на подоконнике. Ни стола, ни стула в камере не было. Вероятно, даже книги, перо и пергамент были невероятной привилегией, за которую адвокатам Малфоя пришлось побороться. Поттер кивнул и медленно подошел к окну, на миг очаровавший красивым видом. Он уселся на подоконник, отметив что тот был слишком неудобным для взрослого человека. — Чего пришел? — дружелюбно спросил Драко. — Я хотел… Черт, я хотел поговорить. Мне сложно это объяснить сейчас. Малфой терпеливо ждал, пока Гарри сможет сформулировать мысль. Что разительно, катастрофически отличалось от ожиданий самого Поттера. Он воображал, что Драко будет кричать, злиться, плакать. Возможно, нападет на него, попробует убить. Такого спокойного, дружелюбного и вежливого Пожирателя смерти он увидеть не планировал. — Почему ты такой? Я имею ввиду, ты совсем не похож на себя прежнего. — Ты пришел поговорить обо мне? — брови Драко медленно поползли вверх. — Я думал, у тебя будут вопросы о поместье, артефактах, темных контрактах моей семьи. Как я понимаю, времени у нас мало. Так что давай без прелюдий. — Нет, я не по работе. Я просто хочу поговорить? — Психологическую диссертацию пишешь? — понимающе спросил Малфой.- Тогда давай по методологии сразу пойдем. — У нас есть время. Грустный смешок. Гарри сразу понял, какую сморозил глупость. Казнь была назначена на завтрашнее утро, на часах почти десять вечера. Если у Драко чего-то и не было, так это времени. — Прости. Просто меня не выгонят через час или сколько-то. Я могу оставаться хоть всю ночь. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. — Провести с тобой остаток жизни предлагаешь? — усмехнулся заключенный. — Говори потише, если кто услышит, такой скандал начнется! Так и вижу передовицы «Пророка» о великом герое и великом грешнике. Поэтично! Оставайсй, не то, чтобы я планировал закончить конспект. Понимаешь, они одну тему разбили на две части, а книга у меня только одна. Да и к утру не успею, даже если очень постараюсь. — А для чего ты вообще это делаешь? В смысле, конспекты. — Это помогает запомнить и уложить в голове. К тому же, пока я пишу, получается обдумать мысль. Например недавно я закончил с Макиавелли и понял, что наш экс-директор был приверженцем его теории государственности. — Ты читал магловского философа?! — Магл, маг, какая разница, — отмахнулся Драко. — Мне интересны идеи, а не их носители. — Ты ли это? — изумился Гарри. — Звучишь как Гермиона. Давно ли тебе стало плевать на статус крови? — Ммм…C момента, когда осознал, кем на самом деле являются Пожиратели Смерти и наш самый чистокровный Лорд. Знаешь, когда твоя картина мира оказывается тонким холстом из лицемерия и лжи, мотивация пересмотреть свои взгляды достаточно высока. Разумеется, я сначала изучил труды магов о чистоте крови и ее влиянии на умственные и магические способности. — Никогда не думал, что ты любишь читать. — Знаешь, кто целых шесть лет шел за Грейнджер на вторых строчках по успеваемости? Кто каждое лето занимался с домашними учителями, чтобы вырваться вперед и «не позорить семью проигрышем какой-то грязнокровке»? Так что да, я умею читать. Гарри был потрясен. Он и правда никогда не интересовался успеваемостью своего курса. И даже не мог представить, как отсутствие первенства в учебе могло раздражать чистокровную семью. А мысль о дополнительной учебе вместо каникул привела бы его, тринадцатилетнего, в настоящий ужас. — Так… Что ты решил про Дамблдора? — спроси Гарри, все еще не зная, с чего начать задавать свои вопросы. — Макиавелли считал, что рациональный способ управлять государством — в нашем случае школой, она сама по себе маленькое государство — в том, чтобы устранять причины недовольства и задаривать своих жителей подарками, чтобы ставить под сомнения его слова было не выгодно. Наш уважаемый директор действовал ровно так же. Я много размышлял, как же так вышло, что под его знаменами собрались люди и они же действовали по его приказу. Не пойми неправильно, я осознаю, что бороться за то, что ты веришь правильно. Но сам посуди, почему именно с ним? Дамблдор сильнейший маг, но он давно не глава Визенгамота. И люди не настолько рациональны, чтобы не создавать альтернативных объединений для сопротивления. Но он все же нашел способ сплотить вокруг себя всех сильнейших колдунов вашей баррикады. Но еще больше меня изумляет… — Ты правда сейчас об этом думаешь? — перебил его Гарри. — Ну да, — пожал плечами Малфой. — Я абсолютно свободен, могу думать о чем вздумается. Было бы глупо не пользоваться своей свободой. — Свобода? В Азкабане? Черт, прости, я не хотел тебя обидеть. Просто это звучит странно. — Поттер, — Драко сложил руки на груди. — Волдеморт жил в моем доме больше года. Он постоянно копался в моих мыслях и мыслях своих сторонников, и за любые сомнения грозило наказание. Рассказать какое или сам догадаешься? Гарри покачал головой. В плане наказаний Темный лорд был весьма изобретателен. Ему совсем не хотелось узнавать, насколько. — Я стал чертовски хорош в окклюменции, но ужасно утомляет держать оборону и не сходить с ума одновременно. Поэтому я запрещал себе думать о разных вещах, которые ему бы не понравились. До того как я заехал в эти апартаменты, у меня была обычная камера, где дементоры еще ближе. Они правда вытягивают радость, но размышления их не интересуют. Знаешь, какая невероятная свобода думать все что хочешь, когда хочешь? Было тяжело в этом признаться, но Гарри сочувствовал Малфою. Он был уверен, что хуже его участи и участи бойцов Ордена среди живущих не было. Но к ним только что присоединился вполне перспективный кандидат. Пятый курс, когда Гарри был уверен, что Волдеморт иногда может проникать в его сознание был одним из худших в его жизни. Ты не можешь доверять своей голове, своим мыслям, ты не можешь быть уверен, что твои сны это просто сны. А любая неверная мысль может прикончить твоих близких, если попадет «не в те руки». — Он мои мысли тоже читал. На пятом курсе. — Видимо ему понравились мысли людей в пубертат, и он сосредоточился на мне, — грустно пошутил Драко. — Но ты же пришел сюда не за моими душевными страданиями, правда? — Я прочел протокол твоего допроса. — Вау. Нашел что-то интересное? Уже в который раз Гарри не знал, что ответить. Весь разговор напоминал сон, в котором в Малфоя вселился призрак и теперь составляет за него все эти спокойные и размеренные предложения. Говорить с ним так долго и не получить ни одного оскорбления, ни одного эмоционального всплеска было почти приятно. Хотя, если задуматься, потеря статуса, состояния, родителей, год в Азкабане, множество допросов, а теперь еще и неминуемая казнь могут сильно изменить взгляды любого. Драко Малфой не исключение. — Я не знал, что ты сотрудничал с Орденом в год битвы при Хогвартсе. И что это ты оповещал прямо из менора об облавах егерей. Как ты вообще сделал этой с Волдемортом в голове? И неужели это не смогло отменить твой приговор?! — Ну, обществу нужна показательная казнь, — пожал плечами Драко с таким равнодушным видом, словно они обсуждали результаты второй английской лиги по квиддичу. — Это просто абсурд. Я ходил к Кингсли, даже к своему боссу. И обращался в Визенгамот. — Правда? — оживился Драко. — И для чего тебе-то это было? — Просто это несправедливо! Повисла долгая пауза. Гарри больше не боялся смотреть Малфою прямо в глаза. Драко все еще старался выглядеть безразличным, но глаза опасно заблестели. — Справедливость? Ты пришел поговорить со мной о справедливости? — начал он медленно и едва слышно. — Не хочешь обсудить еще планы на год, Поттер? Ну знаешь, чтобы мы поделились друг с другом, что мы планируем делать, куда в отпуск отправимся. Не стесняйся, расскажи! Извини, только я вряд-ли смогу тебя сильно развлечь. Мои планы несколько ограничены. — Я хочу тебе помочь! Все показное спокойствие слетело как шелуха. Драко широко улыбался, но его глаза оставались серьезными и мрачными. — Ты пришел еще раз побыть героем. Спасителем магического мира в моем лице. Скажи мне, Поттер, что было бы, если бы Волдеморт победил? Как ты себе это представляешь? На улицах детей в жертву приносят? Голая Белла скачет по Министерству и убивает всех, кого видит? А может, магглов бы вешали на столбах? О нет, был бы суд. Суд над теми, до кого смогли дотянутся. Скорее всего, главные действующие лица не пережили бы последней битвы. Но обязательно бы нашли тех, кто выглядит очень виновным. Возможно, жил под одной крышей с главными действующими лицами вражеской стороны. Сочувствовал или помогал им. И тогда был бы суд. Закрытый, разумеется. И очень публичный приговор. И не менее публичная казнь. Пораньше, пока жажда крови еще свежа. Это, знаешь, помогает поддержать своих бойцов, желающих отомстить за погибших товарищей. И устрашить остальных, смотрите какая судьба у проигравших. Не будьте на их стороне, будьте с нами, победителями. Нужно порадовать тех, кто остался с тобой и многое потерял. Они сочтут это справедливым. — Это бред! — Разве? Гарри сделал шаг назад. Звучало как теория заговора, в которую поверил обреченный заключенный. Как глупая сказка, в которой есть все ответы на вопросы. Уж слишком складно звучит. Но суд правда был закрытый под предлогом того, что его могут сорвать разгневанные родственники жертв войны. Все суды над бывшими Пожирателями смерти закрыли. Даже его собственные показания приняли только в письменном виде. И документы о допросе Малфоя пришлось добывать не совсем легальным способом, по запросу они были недоступны. Все газеты пестрили заголовками о бесконечных пожизненных заключениях и смертных приговорах. С ужасом своим Поттер вдруг осознал, что все, обсуждавшие все эти судебные дела, были абсолютно счастливы. Люди в коридорах министерства, лавочники, у которых он покупал продукты, однокурсники в академии и даже целители в Мунго. Эйфория от победы в войне переходила в будничную радость от расправ над бывшими врагами. Гарри начал ходит по камере. Эту привычку он перенял у своего инструктора, который уверял, что так проще думать. И правда, когда ноги были в работе, мысли в голове не скакали, а плавно перетекали из одной в другую. — Это зверство. — Это справедливость. Ведь справедливость это решение, которое устроит большинство. Это большинство так боится Лорда, что хочет видеть на плахе любого, кто хоть как-то с ним связан. В их представлении, было бы здорово, если бы я умер еще год назад, в битве за Хогвартс. — И ты все это время сидишь тут и думаешь об этом? — Ну извини, встать и пойти подумать об этом в парке как-то нет возможности! — Прости, я не это… — Все нормально, — Драко вновь вернул самообладание. — Ты никогда не умел нормально формулировать. Да и тактичностью не отличался. Гарри недовольно засопел и хотел было ответить, что Малфоя тоже нельзя назвать чутким к другим человеком, но осекся. Почему-то теперь оскорблять своего экс-оппонента казалось неправильным. — Ты говорил это все своим адвокатам? Что они проигнорировали ключевые показания. — Поттер… — Ты хоть кому-то об этом рассказывал? Журналистам, может правозащитникам. Поттер. — Хотя бы своим знакомым, остались же у тебя знакомые… — Поттер! Драко сидел, обхватив руками колени. В свете прекрасной лунной зимней ночи из магического окна было видно, как побледнело его лицо а в глазах застыли слезы. — Хватит. Прекрати. Они и так меня утром казнят, зачем ты вообще пришел делать все еще хуже? — Что? — Ты правда думаешь, что за весь год я не пытался? Игнорировал стратегии адвокатов, не написал письма всем кому можно? Ты думаешь я хочу умереть?! Все кончено. Господи! — он обхватил руками голову и уткнулся лбом в колени. — Зачем ты пришел? Вернуть мне отчаяние, напомнить обо всем? У тебя замечательно вышло. Отомстить лично? Попроси, я уверен, тебе вернут палочку, и закончи все здесь. Сделай это немедленно. Давай! А вот это уже было то, что Гарри ожидал увидеть. К этом он был готов. Решительно он подошел и, вцепившись в запястье, стащил Драко с кровати. Тот повиновался без сопротивления. — Я вытащу тебя. Мы уходим. Мы уходим немедленно! Будь готов бежать, сейчас я потребую вернуть себе палочку и… — И отправимся на радугу через страну магических фей? Очнись, Поттер, мы не сбежим из Азкабана! Никто не сбежит из Азкабана! — Бродяга смог! — А я нет! — Драко вырвал свою руку из захвата и больше не мог держать себя в руках. — Пошел ты! Пошел ты со своим комплексом спасателя! Со своей сраной надеждой! Я не хочу больше бороться с тем, что сильнее меня. Хватит! Если это все только укрепит проигрыш Волдеморта, отлично! В конце концов, я знаю, что когда у меня был выбор, я поступил правильно. Гарри отшатнулся, словно Малфой его ударил. За заколдованным окном начиналась снежная буря. Будущий аврор медленно подошел к подоконнику, взял в руки первую попавшуюся книгу. Э. Мюррей «Смирение». Прочитав ее название, он с силой швырнул книгу в стену. Затем другую, и третью. Он рванул к книжным шкафам и на глазах изумленного Драко с грохотом опрокинул один из них на пол. — Что ты творишь?! — Мистер Поттер, у вас все нормально? — Просто чудесно, — взревел Гарри. — Все под контролем! Он подошел к следующему книжному шкафу и с силой толкнул его. Книги посыпались на пол как перезревшие груши с дерева. Драко бросился к нему и повис на руке Гарри. — Эти твои книги! Эта тупая идея! Эти идиотские теории! Эта идиотская покорность! Как же меня это все ДОСТАЛО! — Остановись! — Это бесчеловечно! — Да выслушай же! — Я сыт по горло смертями! — Не скатиться в очередной виток бойни важнее, чем твои тупые чувства! — Что?.. Гарри недоуменно уставился на Драко. От неожиданности он перестал крушить камеру и замер. Малфой свободной рукой поправил отросшую челку, которая спала на глаза. Только теперь Гарри оказался достаточно близко, чтобы рассмотреть, как сильно похудел и без того тощий слизеринец. Тюремная рубашка висела как на вешалке, а глаза были припухшие, словно он долго плакал. — Поясни, — потребовал Поттер. — Слушай, то, что я тебе сказал это только часть правды. Да, это очень несправедливо и совсем не по человечески. Но война это вообще не про человечность. И она еще не закончена. Если выпустить тех, кто меткой навеки связан с массовыми убийствами и ненавистью, общество снова расколется. Будет самосуд. Спираль насилия закручивается все сильнее и сильнее. И потом, — он выдохнул. — Потом наступит новая война. На той же самой почве. Но отыгравшись, общество почувствует себя победителем. «Больше никогда» закрепится на столетия. Для этого и нужны эти жестокие суды и ужасные приговоры. Историю пишут победители и у этой тоже будет хороший конец. Зло повержено, все получили по заслугам. Можно жить дальше и постараться не совершать ошибок прошлого. И… и я думаю, что других вариантов нет. Я их не нашел и эти парни, — он кивнул на гору разбросанных по всей камере книг. — тоже. Если это единственный путь, то лучшей расплатой за все, что я сделал, будет пойти по нему. Это не искупление вины, я просто своими руками делал мир хуже, а теперь хочу сделать его лучше. Хоть что-то я могу решить сам. Гарри замолчал. Он молчал очень долго. Растеряно зашагал к подоконнику и плюхнулся на него, смотря в пустоту. — Ты не должен был быть на месте показательной жертвы, — наконец произнес он. — Да, — чуть слышно согласился Драко. — Ты спас жизни, рискуя своей, — продолжил гриффиндорец. — У тебя было мало вариантов для выбора, твои родители решили служить Волдеморту, а не ты. — Да. — Даже если все, что ты говоришь правда, этого все равно не должно было случиться. — Да. Драко подошел и робко положил руку на голову Гарри. Не получив никакой реакции, он медленно начал гладить его по непослушным волосам. Гарри продолжал смотреть куда-то в пустоту. — Тебе не кажется странным, что это ты утешаешь меня, а не я тебя? — Ну, вообще у меня было достаточно времени, чтобы смириться. — И ты правда не хочешь сбежать? — Не хочу. — Тебе не страшно? — Страшно. Они оба долго молчали, наблюдая за тем, как заканчивается буря за стеклами наколдованного окна. Будущий аврор думал, что это была замечательная идея — в стенах Азкабана обреченным на смертную казнь дать возможность в последний раз взглянуть на улицу. Пусть даже и не настоящую. — Слушай, Гарри, — наверно, впервые за всю жизнь Драко назвал его по имени. — Я знаю, что ты умирал. Как это было? — Я встретил Дамблдора на платформе 9 и ¾. Я мог сесть на поезд. Но я не сел на него, поэтому не знаю, что будет дальше. Там было очень уютно, спокойно и тепло. — Платформа… Как думаешь, я увижу Дамблдора? — А ты хочешь его увидеть? — Не знаю, — честно признался Драко. — Думаю, это он меня не захочет увидеть. — Я думаю, что он бы не посмел сказать тебе плохого слова после… всего этого. — Хотелось бы задать ему много вопросов, если он будет готов на них ответить. Обычные магловские часы на руке у Гарри подсказывали, что их время на исходе. Он старался не смотреть на них, но случайно упавший взгляд словно заморозил все изнутри. Пять утра. Уже пять гребанных утра. Почему время прошло так быстро? Они же…столько часов просто ругались? Говорили? Молчали? Казалось, Драко не замечал, с каким ужасом Поттер смотрел на часы. Он настойчиво смотрел в наколдованное окно, где буря уже миновала и теперь хлопья снега медленно падали в свете фонарей. Зимой рассвет наступает позднее. — Я рад, что ты пришел, — вдруг произнес Драко. — Я ненавижу себя за то, что не могу сделать больше, — едва слышно пробормотал Поттер, уткнувшись лбом в плечо Малфоя. — Ты точно не хочешь сбежать? Еще не поздно попробовать прорваться через Дементоров. Я умею призывать Патронуса. — Точно не хочу, — грустно улыбнулся Драко. — Но если ты хочешь кое-что сделать для меня… Знаешь, как последний завтрак. Я могу кое о чем попросить. — Все, что угодно. — Поцелуй меня. Изумленный Гарри отстранился и посмотрел на Драко. Тот и не подумал отвести взгляд, смело с улыбкой глядел ему прямо в глаза. — Да ладно тебе! Будто ты не знал, что нравился мне в школе. Как обреченному, мне полагается последний подарок от мироздания. — Н-не знал! Черт, да я думал, ты меня ненавидишь! — Не без того, — согласился Малфой. — У меня было множество разных чувств по твоему поводу. Но сегодня, буквально пару часов назад, понял, что буду жалеть, если не спрошу. Гарри спрыгнул с подоконника и не мигая смотрел прямо на Драко. Тот, казалось, почти не дышал. Будущий аврор осторожно шагнул вперед и медленно коснулся губ заключенного. Тот вздрогнул, словно его ударило электричеством и сам потянулся вперед, увлекая в первый и последний поцелуй. На утро Драко Малфоя казнили на глазах ликующей толпы. Гарри Поттер подал в отставку и покинул Лондон.