MATCH

— Все люди изменяют и это не их вина. Мы просто обречены на измены, об этом говорит наша биология. После парочки олд-фэшенов так удачно сверху прошлифованных манхетанном, которые услужливо оплатил девушке ее оппонент, Лим Раон уже наплевала на какую-либо пресловутую этику спора, слишком агрессивно доказывая свою точку зрения, относясь к противоположной с насмешливой снисходительностью, будто к детскому лепету. — Малышка, ты разбиваешь мое сердце своей циничностью. Как же любовь? То ли усмехнувшись, то ли пытаясь подавить рвотный позывы от выпитого ли алкоголя или того самого слова, Раон поспешно прикрыла изящной ладошкой полные бордовые губы. Лим уже около получаса поддерживала разговор с этим ванильно-карамельным мальчишкой, который соизволил распорядиться папиными финансами в пользу наивного спаивания девушки с синими прядями в черных волосах, будто в конце его ждет благодарный отсос в исписанном похабными надписями в стиле граффити туалете «De la mano». Чего чего, а претенциозности этому второсортному заведению, как и его посетителям не занимать. Но не для того Раон столько денег отваливает своему стоматологу, чтобы брать в рот что попало, если это не алкоголь или толстый косяк, разумеется. — Всему этому дерьму уже давно существует вполне логичное объяснение, в виде гормонов и нейромедиаторов. Так что, так называемая любовь, восхваленная Шекспиром и сопливыми малолетками страдающими от пубертата, мало чем отличается от тех же наркотиков. Всего лишь система поощрения и формирования зависимости. Нам хочется, чтобы партнер вел себя определенным, приятным нам образом, поскольку мозг в таком случае воспринимает его действия как награду. Но как только его поступки перестают нас удовлетворять, волшебный эффект дофамина ослабевает, появляется потребность найти иной источник удовольствия. То есть изменять! Бум! Раскрасневшаяся от алкоголя девушка возбужденно хлопнула по деревянному столику, победно смотря на сидевшего по правую руку шатена. Вообще Раон была давольно дипломатичной и забавной девчонкой, но когда дело касалось пьяных разговоров в баре с несчастными обладателями члена между ног и узколобой позицией, Лим становилась душноватой радикалкой, бессовестно аппелирующей своими поверхностными знаниями американских псевдонаучных статей во благо собственно самоутверждения. — Как завещали великие умы, несправедливость в общественных отношениях порождает черствость, недоверчивость и несчастье. Он трахнул тебя и так и не перезвонил? Мелодичный голос, самоуверенность граничащая с наглостью и ослепительная улыбка. Кто бы это мог так бесцеремонно перехватить диалог с уже почти споенной другим мужчиной девушкой? — Ага, а еще он был учителем по биологии, — не потерялась брюнетка в отличии от своего собеседника, или скорее слушателя. Бедный папенькин сынок явно был обескуражен таким нахальным пренебрежением мужской солидарностью. Девчонку, чьи высокопарные речи он обходительно выслушивал весь вечер, следя не столько за нитью разговора, сколько за тем, что бы стакан ее всегда был полон, в открытую уводили у него из-под носа, а она и не против. Лим то какая разница, чей кошелек разорять. Заинтересованно повернув голову к импозантно влившемуся в разговор молодому человеку, Раон удивленно повела бровью, обмениваясь с ним оценивающими взглядами. Прямо перед ней, буквально сантиметрах в двадцати, сидел герой сладко-ватных фантазий всех корейских школьниц. Один японский писатель когда-то сказал «судьба неизбежнее, чем случайность». Заключалась ли судьба в том, что одна из немногочисленных подруг девушки являлась личной ассистенткой самого популярного к-поп айдола с самым ужасным распорядком дня в мире, о котором Лим знала уже больше чем самая верная фанатка, чуть ли ни ежедневно выслушивая нытье Джи Су по фейстайму. Или в том, что уже пару месяцев они жили в соседних корпусах одно жилого комплекса, ни разу не встретившись за это время, что неудивительно, поскольку Раон вообще редко покидала съемную квартиру, а Чонгук, завязший в постоянных тренировках, турах и интервью, редко появлялся в своей. Была ли случайность в том, что они встретились именно сегодня в каком-то пафосном баре, находившемся на другом конце Сеула. Или все это — одна большая насмешливая неизбежность? — Звездный мальчик, цитирующий Стендаля? Да я прям сейчас обкончаюсь на месте. И где это в твоем плотном графике нашлось место для штудирования научных трактатов? Между утренней йогой и пением? Возможно это прозвучало слишком резко, но барные знакомства не отличаются соблюдением формальностей и правил приличия. Лишь ногая откровенность — каждый говорит, что у него на уме, не размениваясь на вежливость. В этом вся суть и прелесть. Обычная жизнь и так слишком притеснена хренью по типу моральных норм, когда каждый твой пост в твиттере проходит общественную проверку на сексистский или гомофобный подтекст. Уже полностью разворачиваясь корпусом к улыбающемуся брюнету, так, что ее элегантно сложенные друг на дружку стройные ноги в широких кюлотах, оказались меж накаченных мужских бедер, спесивая брюнетка абсолютно лишила предыдущего ухажера своего внимания. Со стороны, подобное поведение Раон, разумеется, бы посчитала очень некорректным и мысленно пристыдила бы, но ее благородство в честности. Лим никого не обманывает и ни с кем не играет, а просто выбирает бессовестно горячего айдола с, так не вписывающейся в его тотал деловой образ, по-подростковому маргинально проколотой бровью, в свою очередь, составляя ему достойную пару, в этих до лицемерия классических брюках, в топике с неподобающем декольте, предполагающим единственную цель сегодняшнего вечера, вызывающим макияжем, соблазнительными черно-синими кудрями и игриво перекатывающимся между зубами шариком штанги в языке. Не то, что бы не проскользнула в ее сумасбродной голове неловкость за такой показательно отвратительный трюк с парнем пусть скучным и несуразным, но все же потратившим на нее пару тысяч вон, ведь совесть у Раон была. Но обладая давольно заурядной красотой и невьебенной задницей, Лим умела с ней прекрасно договариваться, радушно принимая обходительное мужское внимание, свое оставляя при себе. — Я бы тоже от себя кончил, услышь я такое. Но не стоит верить всему что говорят незнакомцы в барах, только потому что они платят за выпивку. Чертовски самоуверенный наглец, плавным движением руки, достойным артиста, еле ощутимо проскользнув грубой мозолистой ладонью по холодным бледным пальчикам, вынул из них еще полный тамблер, толкнув его по столу к обезоруженному мальчишке, за спиной брюнетки. — Может я просто подслушал классную девчонку и выдал первую попавшуюся из гугл поиска бессмысленную цитату, чтобы мэтчнутся с ней. И Раон бы возмутиться до безобразия заносчивому поведению, и собственническому взгляду гуляющему по треугольнику ее глаз, губ и декольте. Но если возвращаться все к той же пресловутой честности, с чего бы он не мог это себе позволить? Чон неприлично богат, чертовски красив и невероятно известен. Да и вопросов бы вызвало больше, если бы горячий сексуальный парень строил из себя святую невинность. А Лим нравятся плохие мальчики, которые много себе позволяют и никого не спрашивают. Ей нравятся татуировки виднеющиеся из-под закатанных рукавов черной рубашки, нравится эта пара расстегнутый пуговок, открывающих заманчивый вид на блестящую твердую грудь, этот язык прочесывающий изнутри нижнюю губу и глаза… глаза у него были просто невъебенные. Как бы не было похоже на реплику главной героини какой-нибудь малобюджетной слезливой дорамы, но в его глазах можно было утонуть. И Раон завязла в гребанном омуте, казавшихся буквально черными в слабом освещении бара, глаз. Да уж, Luis Vitton явно не прогадали с амбасадором. Лим так откровенно велась на дерзкого крутого мальчика, как глупая малолетка, как самая усердная заучка, в тайне мечтавшая покататься на байке двоечника в второгодника. Ну а что она теряла? Нудный вечер с парнем, который, кстати, уже раздосадовано свалил, да и черт с ним? Разговоры о высоких чувствах от чувака, который спаивал незнакомку в баре? Нет уж, Раон так много работает, не выходя из дома, что от этого долгожданного выходного она возьмет все без остатка. — Что же, мэтч случился. Она искренне улыбается, непроизвольно соблазнительно прикусывая губу, продолжая гулять взглядом по сидящему напротив мужчине. Чонгук неожиданно смущенно смеется, встряхивая итак растрепанными волосами, наблюдая за девушкой. За последнее время, кажется, она единственная кто так по-настоящему открыто улыбается ему, не потому что ее обязывает это делать работа или в надежде на его благосклонность, а просто потому что он обычный человек, который сумел ее впечатлить. Она сейчас не отвернется и не скривит лицо пренебрежительной физиономией, не будет за спиной жаловаться о том, какой он зазвездившийся или что там обычно несут люди, которым Чон не угождает. Она даже не пытается обольстить его, впиться в артиста своими длинными острыми ноготками, в надежде захомутать в свои сети эту золотую рыбку. Ей не нужно нарочито искушать брюнета, она и так сплошное искушение в каждом своем легком движении, улыбке, взгляде. В ней не было ни капли лицемерия и отличительной женской расчетливости. Она не думала о том, к чему приведет ее это знакомство, о том, что будет завтра, просто жила здесь и сейчас, искренне и по-настоящему. Кто-нибудь может объяснить Чонгуку, что нельзя быть таким идеальным, по крайней мере в представлении Раон. Потому что уже на протяжении получаса он ловко поддерживает дискуссию о концепции умных городов, не забывая подзывать бармена каждый раз, когда Лим подходит к донышку стакана, и за это время ни разу не дотронулся до нее, если конечно не считать испытывающих взглядов, которые в развязном сознании девушки, ощущались чуть ли не физически. Звездный самоуверенный мальчик, цитирующий Стендаля и уважающий личные границы. Теперь Раон точно очень хочет поблагодарить его за то, какой он охуенный, хоть и не рассчитывала заканчивать вечер подобным образом. — А как же Сангдо? — расслабленно прокручивая в руках тамблер со льдом и виски, брюнетка лениво поглаживала костлявой лодыжкой так заманчиво обтянутую тканью брюк мужскую голень. Раон уже порядком напилась, потеряв интерес к заумным беседам, когда Чон казалось только разошелся. К «самому красивому лицу в мире» и другим его несметным достижениям, Лим бы с честью передала свое звание пьяного душнилы. Забавная мысль для твитта, жаль что она никогда его не напишет, ведь ни вселенная, ни маленькие девочки не простят ей порчу его святой репутации. — Слишком амбициозный, дорогой и совершенно пустой. Я считаю, подобные проекты лишь подогревают проблему «цифрового неравенства» и бессмысленности в них больше, чем удобств и пользы, — разгоряченно скандировал артист, совершенно игнорируя недвусмысленные манипуляции опьяневшей девушки. Раон вообще была непостоянной и взбалмошной потребительницей современного общества, а когда напивалась ее настроение и желания менялись буквально по щелчку пальцев. Она совершенно теряла чувство стыда и неловкости. Утомившаяся просиживать свою прекрасную задницу, которую кстати Чон так еще и не заценил, Лим жаждала веселья. Пока брюнет увлеченно распинался о насущном строительстве, Раон недолго думая выпустила из своих рук стакан, будто в замедленно съемке наблюдая как остатки виски выплескиваются на идеально выглаженный и, вероятно, непомерно дорогие брюки мужчины, а стакан разлетается на осколки у их ног. — Ой, я такая неловкая. Она невинно улыбается, тут же склоняясь между бедер шокированного Чонгука, подбирая пару осколков с пола и медленно выгибается обратно задевая макушкой мужские ноги, особенно задерживаясь взглядом на характерной выпуклости дорогой ткани. У Раон не было определенной логики действий, но уж очень интересно было посмотреть на реакцию парня. Чон незамедлительно вынимает из нежных ручек острые осколки и подзывает официанта, засовывая тому в карман несколько купюр, с просьбой убрать остальные. — Думаю, тебе нужно в туалет. Я помогу. Как ни в чем не бывало Раон скачивается со своего стула, и хватает за руку Чона, тянущуюся к салфеткам. Судя по ее игривой ухмылке он несколько засомневался с чем именно она хотела ему помочь. — Если ты хотела затащить меня в туалет, не обязательно было портить чужую собственность, подвергая себя и других при этом опасности. Ведомый тянущей рукой, он пытался перекричать музыку, пробираясь вслед за своей взбалмошной спутницей сквозь разгоряченных танцующих людей. Кто бы мог подумать что его редкий выходной вечер закончится виски на новеньких Prada и сексуальный девчонкой желавшей быть трахнутой им в грязном туалете. Вероятно, он много упускал в своей жизни, игнорируя бары. Или все дело лишь в ней. Безумие — думал Чон, но отчего то ему совсем не хотелось, что бы оно прекращалось. — Ты всегда такой нудный, или только когда выпьешь? — недовольно фыркнула Раон, проталкивая парня вперед себя в туалет. Расскажи она Джи Су о сегодняшнем вечере, та бы попросила ее провериться у психотерапевта. Никто в здравомысляще уме, знающий Чона не поверил бы, что он сейчас стоит оперевшись копчиком на раковину в сортире какого-то непонятного бара, со смешанным удовольствием наблюдая за, оттирающей его штаны, еще час назад незнакомой девчонкой, сидящей на корточках, то и дело насмешливо поднимающую к нему свой взгляд. Это ведь самый известный корейский исполнитель, дипломат, акционер Big Hit Entertainment, максимально педантичный, серьезный, до ужаса чопорный. Что бы ему вообще делать в этом сомнительном заведеньишке? — Я думаю, достаточно. Неожиданно властно прохрипел Чонгук, сам удивившись своему тону, но виду не подав. Он еще и актер! Все это было так грязно, неправильно, некрасиво, но чертовски возбуждающе. Ее рука ощутимо вцепившаяся в бедро, чтобы держать равновесия. Раон была настолько пьяная, что не рассчитывала силу, ладно вероятные синяки, удивительно, как она ногти еще не сломала. Нужно отдать должное маникюрщице, сдирающей с девчонку завышенную плату. Лим с пьяной тщательностью и сосредоточенностью терла брюки парня, поднимаясь все выше и выше. Какое невоспитанное и предосудительное поведение. Раон вообще производила впечатление девушки с которой Чонгуку не следовало бы связываться. Вся такая развязная, до чертиков неприличная, горячая и желанная. Гук ведь вообще забрел в этот бар от скуки, от того, что не хотелось проводить этот вечер в одиночестве. И девушку выбрал наугад, просто потому что синий — его любимый цвет, не задумываясь, как ему позже будет сложно держать свой член при себе, что бы не отыметь эту инфантильную красотку прямо в туалете. В его пьяном сознании все еще оставалось местечко достоинству, которого сейчас так не хватало Лим. Да и зачем оно ей, чего ей стыдиться? Она одинокая и пьяная, все всегда можно свалить на алкоголь, да и вряд ли они когда-нибудь вновь увидятся, так что оправдания даже придумывать бессмысленно. — Как скажешь. Она выглядела так соблазнительно у его ног, с этим послушным взглядом, языком беззастенчиво стирающим последние остатки помады с губ, все еще вцепившаяся в его ногу до сладостной боли, что Чонгук, не отдавая отчет собственным действиям, завел ладонь в ее пушистые мягкие волосы. Он ведь тоже не железный. Разок дернув шелковые волосы вверх, Чонгук утопил болезненный вскрик, в поддающемся поцелуе. Поддающемся желанию, безумию и мимолетности этой ночи. Она целовалась восхитительно, проходясь металлом по его зубам, сминая воротник рубашки и отчаянно прижимаясь бедром к его паху. Раон уже мало что осознавала и контролировала, потерявшись в нежных умелых губах и собственных нетерпеливых поскуливаниях. Скольких женщин он, наверное, свел с ума. А Лим и так сумашедшая. Проскальзывая ладошками по атласной ткани, чувствуя под пальчиками перекатывающиеся крепкие мышцы и тяжелое дыхание, пытается дернуть за пряжку ремня. Это слегка отрезвляет Чонгука. Мягко перехватывая шаловливые ручки проказницы, он тяжело отрывается от ее губ, утыкаясь носом в черные кудри и притягивая девчонку к себе, обнимая и лишаях возможности каких-либо действий. Раон жалобно стонет где-то в области его шеи, отдавая вибрацией по всему телу. Он хочет назвать ее по имени, но только сейчас понимает, что так его и не узнал. Он хотел объясниться, она же в усмерть пьяная. Расслабь Чон немного руки и малышка грохнется на кафельный пол с высоты десятисантиметровых каблуков. — Я тебе совсем не нравлюсь? Конечно нравишься, до гребанной боли в штанах и желания послать все принципы к дьяволу. Первый всхлип окончательно привод мужчину в чувства. Чонгук никогда не знал что делать с женскими слезами и старался держаться от них подальше, но тут проблема была буквально в его руках. Нежно зарывшись в темные волосы и успокаивающе проглаживая открытую бархатную кожу спины, он только хотел что-то сказать, как Раон неожиданно выпрямилась, оторвавшись от его воротника. Ее мокрые глаза уставились снизу вверх на брюнета, отчего тот нервно сглотнул. — Либо ты меня трахнешь, — заплетающимся голосом протянула Лим, — либо мы пойдем танцевать, потому что я, черт возьми, пришла сюда веселиться. В следующие мгновение, девушка дергается из рук, пытающегося не засмеяться парня, элегантно разворачивается на каблуках и бессильно падает на колени напротив толчка. — Неужели я так хреново целуюсь. Нашел время поиздеваться, гребанный мужик. Ситуация настолько абсурдная и безобразная, что Чонгуку ни оставалось ничего кроме того, как пошутить и поспешно собрать, рассыпавшиеся по хрупкой спине, волосы. — Детка, мы не будем танцевать, нам с тобой пора баиньки домой. Беззастенчиво прочистив свой желудок перед айдолом всея Кореи, и бессильно повиснув у него не плече, брюнетка еще пыталась рваться на танцпол. Энтузиазма этой дамочке, конечно, не занимать, ей бы энергию да в верное русло, может во всем мире бы уже царил святой коммунизм. — Как можно быть таким нудным, ты такой дед, Чонгукки! Озорно ударив ладошкой по заднице артиста, Раон глупо захихикала.

***

— Удивительно, никогда бы не подумал, что мы считай соседи, — поддерживая, уже слегка отрезвевшую за получасовую поездку в такси девушку, задумчиво хмыкнул Чонгук, пока Лим пыталась найти в сумочке ключи. — Удивительно было бы, если бы мы жили в одной квартире, а это просто стечение обстоятельств. Наконец, открывая дверь квартиры, Раон небрежно скидывает в прихожей сапоги и направляется в ванну, попутно сбрасывая с себя одежду, не обращая никакого внимания на застывшего в дверях айдола. Да что с ней не так? Удивительная непосредственность. — Если хочешь, можешь остаться. Непринужденно бросила уже полуголая брюнетка, скрываясь за дверью ванной, но не закрывая ее до конца и не потому, что намекала присоединиться к ней, а потому что дверь заедала и если бы она ее захлопнула, то самостоятельно бы уже не открыла. Чонгук насмешливо нахмурил нос. Эта дамочка разговорила с ним, будто с каким-то альфонсом, которому только и нужно было, что остаться у нее переночевать и позавтракать из чужого холодильника, а не главным солистом BTS и долларовом миллионером. Недолго поразмыслив, Чон кивнул сам себе, приходя к внутреннему соглашению. Притворив за собой входную, он аккуратно разулся, оставив заснеженные ботинки на коврике, педантично переставив на него же, валяющиеся как попало, женские сапоги. Надменно закатив глаза, он собрал разбросанные по полу вещи, проходя в комнату. Раон снимала маленькую студию, в которой из мебели были лишь кухонный гарнитур, стол с парочкой стульев, да раскладной диван. Маленький домик для маленькой девушки. Сложив вещи девушки на диван, Чон снял с себя рубашку насквозь пропахшую потом, алкоголем и женскими духами, положив рядом. — Я тут подумал, раз мы так и не пошли танцевать. Он привлек внимание девушки, плавящейся по горячими струями душа спиной к нему, остановившись в проходе, беспощадно демонстрируя свой идеальный пресс и ожидая одобрения его действий. Странное чувство нахлынуло на парня. Ему чертовски не хотелось оставлять эту сексуальную безумную девицу сегодня одну, или он сам бежал от разрушающего одиночества. Чертов джентельмен просто не хотел брать ее в грязном общественном сортире, но что мешало ему сейчас? Под благосклонный взгляд мужчина прошел в ванную, нарочито медленно снимая грязные брюки, не смея отрывать глаз от девушки. Он хотел все сделать по-другому, не грязно и похабно, как обычно заканчиваются барные знакомства, а красиво, чувственно и страстно. Чонгук все же был человеком высокого вкуса и эстетических принципов, не привыкшим перебиваться быстрым перепихоном с кем попало. Еле ощутимо очертив мокрые округлые бедра, он прижал их к себе, удовлетворенно улыбнувшись. Нежно откинув влажные волосы с шеи девушки, мужчина властно притянул ее лицо к своему, плавно сминая пухлые мягкие губы в тягучем поцелуе. Все его движения и касания были пропитаны силой и уверенностью, вальяжные, без лишней резкости и несдержанности. Раон буквально плавилась, подчиняясь его правилам игры. Он явно знает как лучше, так флеш рояль ему в руки. Даже если они больше никогда не встретятся, Лим его не забудет. Его руки прекрасно знали, как заставить стонать, буквально невинными движениями. Сделав глубокий вздох, Раон непроизвольно закатила глаза. Девушка не могла перестать восторгаться его телу, изучающе водя по выступающим ключицам, сильным рукам и рельефной груди. Переходя на острый подбородок, изящную шею, хрупкие плечи, Чон продолжал выбивать из девушки изнемогающие стоны. Этот вечер обещал им обоим расширенную программу. Слегка прикусив нежный сосок своим клычком, мужчина услышал блаженные ругательства, за что наказал девчонку звонким шлепком по ее прекрасной заднице. Спускаясь за каплями воды по животу Раон, Чонгук оказывается перед ней на коленях, показательно поднимая взгляд наверх, что бы она поняла как чертовски соблазнительно выглядела в том гребанном туалете, оттирая его брюки. Встретившись взглядом с томными потемневшими глазами, Лим рвано выдыхает, хватаясь рукой за стену. Гребанный айдол смотрится слишком прекрасно между ее ног. Все ощутимее сжимая ее бедра, до белеющих пятен, Чон уже сам с трудом сдерживается. И уже очень давно. Ему так хотелось вставить этой брюнетке до самых ушей, грубо развернув ее, прижимая щекой к твердой стене. — У тебя же есть презервативы? Каждое слово давалось Раон с огромным трудом, а выражение лица парня красноречиво говорило само за себя. — Серьезно, Чонгук, кто ходит в бар без презервативов? Тяжело дыша, раздраженно выплевывает девушка. — Я же не сплю со всеми подряд, — уязвленно рыкнул мужчина, — А у тебя их нет? — Я к твоему сведению, тоже не сплю со всеми подряд.