Тепло и холод

Сакуре нравилось учиться уже с момента осознания себя. Она с радостью ходила в садик, приобретя друзей. Особенно лучшая подруга Ино, популярная своей харизмой, была щитом и мечом для неуверенной в себе девочки. Всё было прекрасно, и ежедневные уроки самооценки давали плоды. Вместе они играли, гуляли между дворами, живя совсем неподалёку; менялись резиночками, пока дело не доходило до соперничества. Когда что-то было не поделено, обоих сильно заинтересовавшее, милые девочки превращались в бронебойные танки, которые, в большинстве случаев не сдвинешь и ни на миллиметр, если они сами того не пожелают. И дело даже не в том, что клан Яманака был большим и богатым, имевшим не последнее место в обществе героев. Детство, детство, такое беззаботное. В пять лет Сакура поняла, что если руки начинаются светиться зеленым — это не просто фонарики. Причуда исцеления и регенерации очень впечатлила маленькую Сакуру. А родители со слабыми и незначительными способностями были в изумлении: в роду у них не было сильных причуд — только так, едва появляющиеся намёки на лечение. Чаще рождались без способностей, максимум — быстрая регенерация тела пользователя. Такие случаи в роду Харуно можно было сосчитать на пальцах одной руки. И тут на тебе! У ребенка сильная причуда, будто вобравшая в себя опыт поколений. В шесть лет Сакура могла отправить в полёт кого ни будь надоедливого. На зависть Ино, сверкающей глазами. Но они все равно дружили, несмотря на частые ссоры, долгие полёты и промывку мозгов. Ино сильно гордилась собой, хотя и могла отправлять только в обычный полёт. В школе соревновались между собой все одноклассники. У всех были разные причуды: и сильные, слабые, странные, но все равно никто не умел отправлять в такой полёт как Сакура. Пожалуй, и кости сращивать тоже никто не умел, хотя некоторые могли их ломать. Когда младшая Харуно услышала о геройской академии, то твердо решила, что обязательно будет надирать зады всем придуркам-злодеям. Вечером, после школы, посвящала целый час усердным по своему тренировкам, и выкладывалось, так, что домой она приползала уставшей. А что поделать? В ЮЭй надо будет ещё и нормативы спортивные сдавать, чтоб поступить. А насчёт письменного экзамена она не переживала. Хорошо учиться и усердно тренироваться было трудно, но это того стоило, когда всего одним несильным ударом кулачка, Сакура могла разнести в щепки здание. Конечно, оно было нежилое, подписанное на снос, но с собой она тогда осталась довольна. В один прекрасный майский день учитель объявил что те, кто хочет, могут написать заявки на поступление в геройскую академию. Она смело заявила о себе. Бакуго, громко втолковывающий Мидори что-то, не оставил без внимания Ино, городо вставшую и откинувшую длинный хвост за спину, но, конечно, от нее он отстал после слов: «Дубина! Я не на геройский факультет пойду!». И вот, он около ее парты. Орёт как резаный, вот-вот подорвет школу. Но она не отступает, смотрит из-под лба упрямо, снисходительно говорит, что не один он тут причудой обладает. Вскоре он отходит от неё, одаряя тяжёлым, леденящим душу взглядом (но на нее такое не действует), а еще может не хочет получить от неё нагоняй — недавно получал. Впрочем, от Сакуры Бакуго прилетало часто — сил нет терпеть его выходки и ор, к тому же кто-то же должен успокаивать этого болвана. Сакура смотрит на лисью улыбку и Ино: — Не думай, лобастая, что я от тебя отстану. Посмотрим, у кого оценки выше будут! Это тебе не средняя школа. Конечно она понимает, потому принимает вызов свинины. — Смотри как бы тебе вступительный экзамен не провалить, — не отстает она.

***

В классе было относительно спокойно, не считая двух голосов: пронзительно-раздражённого и вразумляюще-примирительного. Один из которых был знаком до заложенных ушей. Глубоко вздохнув, считает до десяти и только потом заходит в класс. Бакуго, во вовсю разошевшийся, ни на что не обращает внимания, но стоит ей пройти через ряд от его первой парты, он на жалкие секунды замолкает, чтобы затем наехать на неё без причины. В след за ним, Сакуру вдруг окликает очкарик и, судя по всему, новый одноклассник, желающий познакомиться. Она идет на свободное место, за предпоследний партой — не так уж плохо, но надо было прийти пораньше. До прихода учителя минут пять. Подпирает щёку ладонью, пытается не обращать внимания на очередной шум — Мидория пришёл. Она хмурится, пытается отвлечься, но брови всё равно вздрагивают. Жужжание в классе вызывает у неё пульсацию в висках. Раздражает. Или, может, это всё от нервов? Парень за последний партой тихий, хотя рано делать выводы. Но глаз сам собой косит на необычные цвета, ровно разделенные на голове. Белый и красный. Приходит к выводу, что такая смесь даёт розовый. Забавно. Неожиданно он посмотрел в ответ и, похоже, пребывал в абсолютной прострации, будто ему всё равно где он и с кем. Голову посетила мысль познакомиться с ним, хотя он и может оказаться скучноватым. Ведь это не Ино, напоминает она о себе. Сакура успевает встать и сделать пару шагов в его сторону, когда в неё ни с того, ни с сего кто-то прилетел. — Сакура-чан, ты в порядке? — тут же вскочил из-за своей парты Изуку. Он ей нравился. Был добрым и спокойным, порой странным, но таким же заучкой как и она сама, но только Харуно в отличие от него не писала приёмы героев. — Да… Я в порядке, — она небрежно скидывает кого-то из одноклассников с себя. Чуть столпившиеся новые подружки запоздало заметили упавшую Сакуру. Но было уже поздно. Плавно поднявшись, она становятся похожей на бездушную, с холодным блеском в глазах, машину для убийств. Лицо, обычно в такие моменты краснеющее от негодования, неестественно бледнеет. Под одинокие взгляды идёт в самую гущу событий. — Бакуго, — протянула грозно она, так, что все стихли, когда взрывник, готовый что-нибудь или какого-нибудь подорвать, в миг вспотел, увидев разъярённую как никогда Сакуру. На его лице за секунду пронеслись разные эмоции от гнева до страха. В обратном порядке они не успели вернуться. — Шаннаро! Она легко, всего одним ударом впечатывает Ка-чана в стену. Остальные быстренько расступились перед ней, почуяв запах жареного. А она тем временем бушевала. — Почему нельзя посидеть пять минут тихо? — она угрожающе, сверху вниз смотрела на осевшего Бакуго. — Вечно надо устраивать разборки, — фыркнула. Кацуки уже было раскрыл рот, но тут же получил подзатыльник, состроив гримасу. — Ведьма, — сквозь зубы не говорит, цедит. — Тихо. Скоро учитель придёт, — и невозмутимо подняла парня за ворот как котёнка, пихнув в сторону его парты. Сложа руки на груди, смотрела как класс расходится по своим местам, уделяя особое внимание одной колючей бубнящей проклятия макушке. Старалась не вникать в злобно-недовольное ворчание, иначе в следующий раз она может не сдержаться.