Антидрама с привкусом мела

      Ли Чанён ждал свою подругу Хон Хэин и лениво размышлял об их отношениях. Они дружили со средней школы, поскольку жили поблизости и оба любили плавать. Правда, семья Хэин больше не могла себе позволить оплачивать занятия в бассейне, потому Чанён давно занимался один. Зато Хэин приходила поболеть за него и всегда говорила, что ей нравится, как пахнет в бассейне.       Хон Хэин стойко держалась, убеждая его, что не сожалеет о прекращении занятий. Чанён уважал её за это. А ещё за её «тайну», подробности которой знал лишь приблизительно, но видел, как Хэин справлялась с последствиями. Собственно, плавать она не ходила и по причине тех, «тайных», событий.       В последние месяцы Чанён всерьёз задумывался, что он чувствует к Хэин. Они реально проводили уйму времени вместе, и если быть честным, то она практически не покидала его мысли. Конечно, всё это походило на заботу, в которой Хэин однозначно нуждалась, но…       Но что чувствовала к нему Хэин?       Могла ли она что-то чувствовать, кроме дружбы?       И хотелось ли ему, чтобы Хэин испытывала к нему нечто романтическое?       Хэин задерживалась, но это не волновало. Обеденная перемена долгая, они всё успеют не торопясь. Просто у Чанёна появилось время подумать, а мысли в голову пришли вот такие, серьёзные.       Когда Хэин наконец явилась, она молча встала рядом с Чанёном и вздохнула.       — М? — отреагировал он, не пошевелившись.       — Записалась, — ответила Хэин. И опять вздохнула.       Чанён помолчал, вспоминая, что он знал о планах Хэин на дополнительные занятия, и ничего такого не нашёл. Хэин не собиралась заниматься с учителями из школы, вроде бы ей хватало уроков в хагвоне.       — К учителю Бен записалась, на углублённую литературу.       — Зачем?! — вырвалось у Чанёна. Насколько знал Чанён, Хэин не потребуется литература для поступления, ей не надо подтягивать предмет ради среднего балла, и учитель Бен её любимчиком не был.       — Надо, — кратко ответила Хэин. Но Чанён заметил, как она прикусила изнутри губу. Она так делала, когда сомневалась и не хотела этого признавать, решившись идти до конца.       — Хорошо, — успокаивающе протянул Чанён. — Пойдём обедать?       — Давай не в столовую?       — А куда? — растерялся Чанён.       — Купим себе что-нибудь в магазинчике на углу и съедим на улице.       Он пожал плечами, соглашаясь, и они отправились в магазинчик. А затем так же вернулись обратно на территорию школы и свернули к стадиону.       — Что случилось, признавайся, — не выдержал Чанён. Его магазинный кимбап казался суховатым и разочаровывающе-неаппетитным, даже грейпфрутовый сок не помогал. Хэин тоже жевала без аппетита, хотя она не пропускала обеды принципиально. — Я не про внезапный интерес к учителю Бен, я вообще. Выглядишь сомневающейся.       — Всё нормально. — И она откусила от кимбапа приличный кусок, явно лишив себя возможности говорить.       «А вдруг?..» — кольнуло подозрением, что занятия у учителя Бен Хэин выбрала не из-за литературы. Оформить мысль до конца он не решился.       Но и отвести взгляд от подруги не смог. С ним она дружила, а с учителем…       — Жуй быстрее, хочу спросить тебя кое о чём, боюсь, подавишься.       — М-м-м?       — Я всё равно спрошу, так что жуй и сосредоточься.       Чанён следил, как двигались челюсти Хэин, и не находил зрелище отталкивающим. Хотя и умиления не испытывал. А она развернулась к нему и демонстративно замедлилась, лишь в глазах плясали озорные хитринки, а не упрямое «ни за что».       — А если не спрашивать всё-таки? — сказала она, когда прожевала. Всё это время он пялился на неё как дурак, будто было так важно не пропустить момент и спросить.       — Тогда сделаю, — помрачнел он. В самом деле, может Хэин отнестись к его словам серьёзно?! Он не так часто её о чём-то просит, он даже не отговаривает её обычно, если задумала нечто неправильное.       Хэин приподняла бровь. Явно не считала, что Чанён сотворит что-то исключительное. Что он вообще посмеет, он же не задал вопрос, пока она демонстративно жевала.       И Чанён решился, враз отбросив бред про учителя и сомнения, надо ли узнать о чувствах Хэин. Ему бы в своих разобраться. Потому что если дружить, то честно, без примеси нераспознанных желаний, которые могут всё испортить в неподходящий момент.       Хэин удобно сидела, опираясь на спинку лавочки, и её бутылка с соком стояла позади неё. Ничто не мешало Чанёну приблизиться к ничего не подозревающей Хэин, будто он просто хотел шепнуть ей на ухо вопрос или положить голову на плечо. Хэин и не шевельнулась на его приближение, привыкла, что Чанён часто близко. Когда он позвал, она повернулась, улыбаясь и ожидая чего-то игривого.       — Хэин, — повторил он и подул на её губы.       — Спрашивай уже, — начала она.       — Нет. — Он легко дотянулся поцелуем, отдавая свой первый и не чувствуя, что ошибся с выбором.       Губы Хэин оказались сухие, горячие, твёрдые. С привкусом риса и апельсина, но апельсина больше. Он прикрыл глаза сразу, как коснулся губами губ, и не видел лица Хэин. Он чувствовал. Как она вздрогнула — но осталась на месте. Как затем замерла, не хуже пловцов перед стартом, — но не оттолкнула. Как наконец едва заметно наклонила голову, подстраиваясь под Чанёна.       — Хэин, — выдохнул он, касаясь её лица своим, оставаясь почти в поцелуе. Сердце колотилось неистово, будто нырнул глубже привычного и кислород в лёгких сгорал слишком быстро. Но Чанён хорошо нырял, чтобы сразу запаниковать, больше походило на восторг от покорения глубины. И причиной тому… Хэин?       — Я не знаю, — шепнула она спустя долгие мгновения. — Ты мне нравишься, но…       — Может, попробуем? — неуверенный, что это будет правильно, предложил Чанён. Он чувствовал, что его подпустили куда ближе, чем он когда-либо пробовал подобраться. А ещё понял, что ему комфортно вот так с Хэин, хотя и волнительно. Если она выберет дружбу, он примет это — и останется рядом. Потому что ему не на кого смотреть. Потому что и она не посмотрит ни на кого больше. — Я бы попробовал, нас и так считают парой. И можно же не спешить что-то менять.       Хэин молчала. Так долго, что Чанён не решился переспросить или поцеловать. Губы горели желанием коснуться снова, ведь Хэин не отстранилась. Но было ли то любопытство или что-то большее, Чанён не понимал.       Звонок прозвенел, застав врасплох обоих. Синхронно вздрогнув, они сели прямо. Чанён искал в глазах Хэин намёков на её решение, боялся его, сомневался, уверен ли он сам в том, что предложил.       — Пойдём в класс. — Хэин встала и отвернулась собрать в пакет недоеденный обед.       Чанён поднялся следом. Должен ли он попросить прощения за поцелуй и внезапное смущение между ними? Или надо дождаться ответа Хэин?       Он плёлся за подругой, рассматривая её шею, частично закрытую воротником школьной формы, а частично — хвостиком волос. Кусочек голой кожи напоминал о недавней близости, и тянуло дотронуться, погладить. Он же не успел ничего попробовать. Он и про поцелуй не мог ничего сказать, настолько был ошеломлён, что решился на него и его не оттолкнули.       — Чанён, — обернулась Хэин, и он не сразу остановился, случайно шагнув ближе. — Отлично, — усмехнулась Хэин, поймав его за лацканы пиджака. — Постой спокойно.       А затем она поднялась на носочки и поцеловала, обхватив его губы своими. И её губы не казались больше сухими и твёрдыми, они мягко давили, приглашая, обещая и спрашивая.       — Ты в чём-то прав, мы и так всё время вместе. Так что давай попробуем.