Антидрама с привкусом мела

      Шотаро Осаки стоял посередине музыкального кабинета и рассматривал танцующие в солнечном луче пылинки. Повреждённая щека ныла, но больше тревожило, не слишком ли очевидно он утром замаскировал синяк, возможно, гордо красоваться именно с синяком было бы честнее и лучше.       Шотаро знал, что скоро прозвенит звонок, но не собирался идти в класс. Учитель Бен не уточнил, когда же будет разбирательство про драку, зато сообщил, что отправится в медкабинет. Для Шотаро это означало невозможность самому отправиться к медсестре, чтобы не прогулять урок, а пропустить по уважительной причине.       Ан Мисук вошла в музыкальный класс со звонком. Шотаро думал, что она появится раньше и убежит на урок, теперь же получалось, что и Мисук прогуляет. И вероятнее всего, она составит ему компанию, потому что музыкальный класс для прогулов подходил идеально — его замок словно специально не чинили, и располагался он на последнем этаже, далеко от кабинетов директора, медсестры, учительской и прочих классов.       Мисук кивнула и прикрыла дверь, проверив, что та плотно держится в дневном проёме. А затем прошла к Шотаро.       — Мне очень жаль, — сказала она, остановившись напротив и чуть ближе обычного. — Можно?       — Что можно? — отозвался Шотаро, рассматривая одноклассницу. Он ждал её, ведь у них получилось общее незаконченное дело, но теперь не был рад её присутствию. Тем более что звонок прозвенел.       Мисук протянула руку и осторожно дотронулась до щеки Шотаро. Но вместо неприятных ощущений, он почувствовал… почти ничего. Словно она и не коснулась.       — Прости. На такое мы не рассчитывали.       — Да уж, — буркнул Шотаро, переступив с ноги на ногу. — Мы многого не рассчитали.       — И что теперь делать? — она шагнула в сторону, встав рядом и исчезнув из поля зрения.       Просился ответ, что «будем притворяться до конца», но Шотаро молчал. Он не хотел.       — А теперь ещё и мама Сончоля явится. Опять настрочила жалобу. Сончоль сказал.       — Знаю. — «Я не спрашивал».       — Мне и правда жаль, — не заметила его холодности Мисук. — Мама Сончоля иногда ненормальная. А за тебя некому вступиться.       — С этим ничего не поделать.       — И Сончоль не в силах возражать своей маме.       — Мисук, хватит об этом. Чон Сончоль пострадал, я и правда не сдержался, когда ударил.       — Но ты же не хотел?..       Шотаро развернулся к ней, к бестолковой надоедливой девчонке, которая вроде как сочувствовала, но на самом деле неизвестно, что думала.       — Сончоль тоже не хотел. Но получилось как получилось.       — Шотаро, — развернулась и она к нему. И Шотаро оторопел, разглядев упрямство и решительность в её глазах. — Давай сотрём макияж с твоей щеки. Пусть мама Сончоля увидит, что не один ты виноват. И есть же ещё записи с камер, ты их видел?       — Не видел, — поморщился Шотаро. — Мы специально развернулись, чтобы мало что было понятно. Хотя уронить Сончоля я не планировал.       Он и сам упасть следом не планировал. Собственно, и сама драка, из-за которой будет разбирательство, это их с Сончолем попытка нормально встать и не выдать, что они не в ссоре. Очень уж неудачно оба приземлились. Возможно, дерись они по-настоящему, оба сгруппировались бы и вообще были бы готовы к травмам.       Ан Мисук уже достала из кармана маленькую косметичку и деловито осматривалась.       — Давай сюда, тут свет удачно падает. Не переживай, я осторожно.       Она подтолкнула Шотаро к партам, и тот от неожиданности шагнул, почти сразу упав на стул. Мгновенно заныли синяки на спине и локте, заболело колено.       А Мисук уже подступила, вклинившись между коленями, положила косметичку на парту рядом и склонилась, отрезав путь к отступлению.       Её пальцы подхватили лицо Шотаро за подбородок и развернули пострадавшей щекой вверх. Мятное дыхание коснулось ноздрей, и Шотаро поморщился.       — Больно? — отозвалась Мисук, не ослабив хватку. — Я быстро. Тут прям большой синяк, а ты столько крема намазал.       Она приложила к щеке что-то прохладно-влажное и действительно осторожно повела по коже. Шотаро не было больно от её прикосновения, но то, что она вообще его касалась, доставляло дискомфорт. И лишь спустя минуты он признал, что Мисук профессионально стирала его утренние попытки спрятать синяк.       — Готово, — она повертела лицо Шотаро, явно любуясь. И ойкнула, когда поймала его взгляд. — У меня сестра визажист, я у неё научилась, — извиняющимся голосом произнесла она.       — …Здесь, — донеслось из коридора, а следом, не успела Мисук выпустить подбородок Шотаро, дверь распахнулась, впустив Хон Хэин и её дружка Ли Чанёна. — О-о-о-о, — не остановилась Хэин, подталкиваемая Чанёном.       — Что там? Занято? — смеясь, спросил Чанён, смотря в коридор. Проверял, не заметил ли кто.       — Занято, — остановилась Хэин. И затем чуть склонила голову в сторону Шотаро и Мисук. — Простите, мы не собирались вам мешать.       Шотаро не имел возможности выбраться со стула. А Мисук, вместо того чтобы отскочить, как все нормальные люди, когда их застигли за чем-то неприличным, почти прижалась к нему. Он отгонял мысли, как это смотрелось со стороны. И без его воображения было ясно по реакции Хэин, что недавнее притворство будет иметь продолжение.       — Не ожидал, — как-то серьёзно произнёс Чанён, когда выступил из-за Хэин. — Значит, правда?       — Мы пойдём, — мгновенно потянула его Хэин обратно к двери. — Это не наше дело.       И они ушли, тихо и плотно прикрыв дверь.       Шотаро откинул голову, чтобы взглянуть на слишком близко стоящую Мисук. Разглядеть на её лице обречённость и что-то, похожее на страдание, было неожиданно. И неприятно. Это его тело недавно пострадало, разыгрывая влюблённость, а не Ан Мисук, которая в это время находилась на другом конце спортзала. Заныло уже не колено, а что-то глубоко внутри.       — Закончим на этом? — спросил он жёстко. Игнорируя тепло, исходящее от одноклассницы. — Достаточно будет, если они подтвердят?       — Они никому не расскажут, — наконец отлипла от него Мисук. — Зато я знаю, что сказать на встрече с мамой Сончоля. Уверена, что он меня поддержит.       Шотаро мгновенно догадался, о чём подумала Мисук, хотя и не в деталях. Он не мог заставить себя кивнуть, соглашаясь с ней — и с тем, что недавняя «шутка» зайдёт ещё дальше. Он вообще не любил обманы и согласился притвориться влюблённым защитником только потому, что утомился отказываться — у Мисук и Сончоля нашлась сотня причин, зачем им нужно знать, поверят ли в «любовь», если больше никаких признаков не будет. И ещё одна сотня — чтобы доказать необходимость участия в их игре третьего, Шотаро как раз.       Но она озвучила:       — Похоже, нам придётся притвориться парой.       И Шотаро кивнул:       — Тогда постарайся, чтобы даже Сончоль поверил.