Нарушенная клятва: Каз Бреккер.

Инеж Казу Бреккеру не нужна была причина. Эти слова произносились шепотом на улицах Кеттердама, в тавернах, кофейнях, и темных переулках квартала красных фонарей, также известного как Бочка. Парню, которого все звали «Грязные Руки», не требовались никакие резоны и уж тем более чье-то дозволение, чтобы нарушить договоренность, сломать кому-нибудь ногу или изменить судьбу человека одним движением кисти. Конечно, они были неправы, думала Инеж, пока она с сестрой шла по мосту над чёрными водами Бёрсканала, направляясь к безлюдной главной площади у Биржи. У него была одна причина. Некая девушка-гриш, целительница, обученная воровать и вскрывать замки, с белой кожей, тёмными волосами и золотым сердцем. Только сёстры Гафа видели, как он смотрит на неё. Больше никто не знал, никому не было до этого дела. Романтика была мифом в бочке. Кровь, убийства, жестокость: были языком тех, кто живёт в трущобах. Те кто выполз из мест похуже, нашли убежище в развалинах, которые они называли городом. Каналы, трущобы, клубы, вонь алкоголя в воздухе - всё это было для них домом. Сестры Гафа были одними из немногих людей в бочке, у которых была семья. Они были сестрами по крови. У них была семья. Рождённые одной женщиной в один и тот же день. Они были близнецами, душой друг друга. И, конечно, их семьёй стали отбросы. Банда головорезов и разбойников, воров и шлюх подняла свой уровень. Теперь они занимал высокое положение в бочке, благодаря паре рук в перчатках. Как говорила Бахтья, причиной был - Каз Бреккер. Он - причина, по которой Отбросы поднялись и стали такими, какие они сейчас. Даже если он невыносимый мерзавец. Он построил эту империю из руин и сделал ее растущей державой среди болотистых бочкообразных земель. Каждый акт насилия был неслучайным, каждый поворот судьбы происходил по воле невидимого кукольника, намеренно дергающего за ниточки. У Каза всегда имелись причины. Просто иногда Инеж сомневалась в их разумности. Особенно сегодня. Девушка пересчитала ножи, мысленно называя их по именам, как неизменно поступала, если ждала неприятностей. Это была не просто полезная привычка, но и приятный ритуал. Клинки — ее верные союзники. Она знала, что они готовы ко всему, что принесет с собой ночь. Инеж видела, как Каз и другие подтягиваются к большой каменной арке у восточного входа в здание Биржи. На стене над ними было высечено три слова: Enjent, Voorhent, Almhent. Трудолюбие, Честность, Процветание. — Чушь собачья — сказала Бахтья, прочитав эти слова. — Соверши преступление или убей кого-нибудь. Вот, что лучше подойдёт этому городу. «В её словах есть смысл.» - подумала Инеж. Они старались держаться поближе к забранным железными решетками витринам магазинов вдоль площади, избегая островков мигающего света, отбрасываемого фонарями. Пока они приближаясь к месту встречи, девушка бросила изучающий взгляд на команду, которую собрал Каз. Здесь были Дирикс, Ротти, Маззен, Кейг, Аника, Пим, а также его личные секунданты на сегодняшних переговорах — Джеспер, Большой Боллигер и Лия Батр. — Он решил взять её на миссию, которая может стоить ей жизни. — Он знает, что делает, — сказала Инеж и повернула голову к Бахтье и увидела, как девушка наблюдает за Джеспером и Большим Боллигером. Они дурачились, пихали друг друга, смеялись и притоптывали на месте, чтобы согреться. На этой неделе в городе внезапно похолодало – последнее дыхание зимы перед наступлением теплого сезона. Все ребята были отпетыми хулиганами и дебоширами, отобранными из самых юных членов банды «Отбросы», – людьми, которым Каз доверял больше всего. Инеж примечала блеск ножей, засунутых за пояс, свинцовые трубы, тяжелые цепи, дубинки, утыканные ржавыми гвоздями. То тут, то там мелькали маслянистые дула пистолетов. Сёстры Гафа бесшумно прокрались в их ряды, высматривая, не прячутся ли в тени у Биржи шпионы «Чёрных Пик». – Три корабля, представляете, – воскликнул Джеспер. – От шуханцев! Они просто пришвартовались в Первой гавани: пушки выставлены, красные флаги развеваются на ветру, трюмы под завязку набиты золотом! Большой Боллигер присвистнул. – Хотел бы я на это посмотреть! – Хотел бы я это украсть, – ехидно ответил Джеспер. – К ним спустилась половина Торгового совета: бегали и кудахтали как идиоты, пытаясь решить, что им делать. – Разве им не выгодно, чтобы шуханцы вернули долг? – спросила Лия. Каз покачал головой, темные волосы блеснули в свете лампы. Он был воплощением жестких линий и скроенных черт - острый подбородок, худощавое телосложение, шерстяное пальто, плотно облегающее плечи. – И да, и нет, – сказал он хрипловатым голосом, смотря в глаза Лии. – Никогда не помешает иметь какую-то страну в должниках. Способствует дружественным переговорам. Лия была новичком в Отбросах. Каз привел её год назад. Так же, она была гришем, как Бахтья. Она была целителем, могла заживлять раны и сращивать сломанные кости, могла легко замаскироваться, вписаться в любую отведенную ей роль. И тот факт, что девушка говорила на шести языках, только помогал. И она была хорошим вором, могла украсть даже самые надежно спрятанные вещи. И это, ещё не один пункт из списка причин, по которым Каз подумал, что она может стоить инвестиций. «Какой дурак назовёт девушку, которой увлечен инвестицией?» Инеж вспомнила, как Бахтья накричала на Каза, после того, как он впервые назвал, так Лию. — Инеж, он наконец-то смотрит ей в глаза, дольше пяти секунд, — шёпотом сказала Бахтья на ухо сестры. — И Лия тоже взволнована, её зрачки расширены. Её тоже влечет к нему, как и его к ней – продолжала шептать Бахтья, ухмыляясь. Подобные мелочи два паука всегда замечали. – Наверное, дружелюбие шуханцев иссякло, – вставил Джеспер. – Необязательно же было присылать все сокровища разом. Думаешь, это они убили того посла? Взгляд Каза безошибочно нашёл в толпе Инеж и Бахтью. — Кеттердам неделями гудит об убийстве посла. — усмехнулась Бахтья. — Это почти разрушило отношения Керчии и Нового Зема и вызвало суматоху в Торговом совете. Конечно, Кеттердам гудит об этом, — ответила Инеж. Земенцы винили Керчию. Керчия подозревала шуханцев. Казу было плевать, кто за это в ответе. Его восхищало само убийство, поскольку он не мог понять, как они все провернули. Это произошло в одном из самых оживленных коридоров Ратуши, где в тот момент находилась дюжина чиновников. Посол земенцев зашел в уборную. Больше туда никто не входил – и никто не выходил. Через несколько минут помощник посла постучал в дверь, но ему не ответили. Вломившись внутрь, вызванные на подмогу люди обнаружили посла лежащим на белых плитах лицом вниз с ножом в спине. Из открытого крана бежала вода. Через пару часов Каз послал Инеж и Бахтью на разведку. Других выходов в уборной не было, как и окон или вентиляционных отверстий. И даже, при всех талантах сестёр Гафа, им бы не удалось пролезть в водопроводную трубу. Тем не менее посол был мертв. Каз ненавидел головоломки, которые он не мог решить. Он, Инеж и Лия придумали сотню версий, объясняющих, как произошло это убийство, но ни одна не выглядела правдоподобной. Как бы там ни было, сегодня им нужно разобраться с более насущными проблемами. Тайны больше любила Бахтья. Возможно по этой причине, Каз позвал её поздно вечером в свой офис. Или это было для того, чтобы спросить, как дела у Лии, поскольку он всегда терял дар речи в присутствии девушки. Инеж видела, как Каз дал знак Джесперу, Большому Боллигеру и Лии избавиться от оружия. Уличные законы гласили, что каждый лейтенант должен явиться на переговоры с двумя или тремя безоружными пехотинцами. Переговоры. Это слово – слишком древнее и чопорное – отдавало каким-то жульничеством. Законы законами, но сегодня ночью в воздухе пахло насилием. – Давай сюда пистолеты, – сказал Дирикс Джесперу. Тот тяжело вздохнул и снял ремни с кобурами. Надо признать, без них он перестал походить на самого себя. Земенский стрелок был долговязым, темнокожим парнем, который не мог и секунды постоять на месте. Он прижался губами к перламутровым рукояткам своих драгоценных револьверов и даровал каждой скорбный поцелуй. – Позаботься о моих малышках, – Джеспер передал их Дириксу. – Если я обнаружу на них хоть одну царапину, то сделаю надпись «прости меня» из пулевых отверстий на твоей груди. – Ты бы не стал тратить на меня патроны. – И он бы умер на половине слова, – вставил Большой Боллигер, отдавая свой топор, складной нож и любимое оружие – толстую цепь, утяжеленную амбарным замком, – в жадные ручки Ротти. — Большой Бо в чём-то прав, Джес. — сказала Лия, передавая Анике свои топоры, которые были прикреплены к её поясу. Джеспер закатил глаза. — Суть в том, чтобы оставить сообщение. Какой смысл в мертвом парне с надписью «про» на груди? — Ищи компромисс, — отозвался Каз. — В «мне жаль» меньше букв, а смысл тот же. Дирикс рассмеялся, но Инеж заметила, с какой осторожностью он держал револьверы. – Что насчет этого? — Джеспер кивнул на трость Каза. — Да, а что насчет этого? — сказала Бахтья и подняла бровь, смотря на Инеж, та лишь пожала плечами. Тот невесело усмехнулся. – Кто посмеет забрать трость у несчастного калеки? — Если калека — это он, то любой здравомыслящий человек, —рассмеялась Бхагья. — Любой здравомыслящий человек, который знает, что этой тростью ты можешь убить, — заявил Джеспер. — В таком случае хорошо, что мы встречаемся с Хейлсом. — Каз достал часы из кармана жилетки. — Уже почти полночь. Инеж повернулась к Бирже. Сейчас это просто большой прямоугольный двор, окруженный складами и конторами. Но днем это место было сердцем Кеттердама, суматошным и бурлящим, где богатые купцы покупали и продавали свои акции торговцам, приплывшим на кораблях в городские порты. Скоро пробьет двенадцать. Биржа практически опустела, если не считать стражников, патрулирующих периметр и крышу. Им дали взятку, чтобы они смотрели в другую сторону во время переговоров. Биржа была одной из немногих частей города, которую враждующие банды еще не успели поделить между собой в бесконечных стычках. Поэтому она стала нейтральной территорией. Разумеется, только на словах. Здесь царила та же пугающая тишина, что и в лесу перед тем, как силки затянутся и кролик издаст последний писк. Инеж чувствовала себя в ловушке. — Мы совершаем ошибку, — сказала она. — Я согласна. — Бахтья вышла из тени и встала позади неё. Большой Боллигер вздрогнул — до этого он не замечал присутствия девушек. Инеж и Бахтья знали, как Отбросы называли их между собой — «Призрак» и «Фантом» . — Хейлс определенно что-то задумал. — Естественно, — согласился Каз. Его голос походил на грубый скрежет камня об камень. Инеж всегда было любопытно, как звучал голос Каза, когда тот был еще мальчишкой. Если он вообще им когда-то был. Но это был секрет, который он рассказал её сестре. И только ей. Никто не знал Каза Бреккера так, как знал Бахтья Гафа. Они видели друг друга насквозь. Бахтья первая заметила, как Каз вёл себя с Лией, она была первой, кто подтвердил, что он что-то чувствует к ней. Поскольку Инеж с Лией были больше близки, то девушка призналась ей, что печально известные Грязные Руки выбили её из клеи. Сёстры Гафа пытались свести их вместе в течение всего прошлого года. Из этого ничего не вышло. Им казалось, что они перепробовали все. Запирали Каза и Лию в шкафу, оставляли одних в комнате, тем самым пытаясь их подтолкнуть друг к другу. Ничего не сработало. Единственное, что произошло, это то, что Каз пригрозил похоронить Бахтью на глубине шести футов заживо, после пыток. — Тогда зачем мы пришли сюда ночью? — спросила Бахтья. — Потому что этого хочет Пер Хаскель, — раздраженно вздохнул Каз. «Старый человек, старая школа», — подумала Инеж, но промолчала. Она подозревала, что другие Отбросы были с ней солидарны. — Из-за него нас всех убьют, — сказала она. Джеспер потянулся, сложив свои длинные руки над головой и оскалившись. Его белоснежные зубы сверкнули на фоне темной кожи. Парень все еще не расстался со своей последней винтовкой, и ее силуэт за спиной придавал ему вид неуклюжей птицы с длинными конечностями. — Если верить статистике, из-за него умрут лишь некоторые из нас. — Это не повод для шуток! — ответила она. В глазах Каза читалась насмешка. Инеж знала, что сейчас похожа на сердитую, нервную старую каргу, мрачно голосящую со своего крыльца. Ей это самой претило, но все же она была права. Кроме того, старухи явно не лишены мудрости, раз дожили до седых волос. Она повернулась к Бахтье за поддержкой, но увидела, что её сестра смотрит на неё также. — И ты тоже, — вздохнула Инеж. — Джеспер не шутит, Инеж, — сказал Каз. — Он прикидывает наши шансы, — закончила Бахтья. — Спасибо, — Каз с раздражённым лицом протянул руки к Бахтье, та широко улыбнулась и поклонилась ему. «И это два самых опасных преступника Кеттердама» . Подумала Инеж и посмотрела на Лию, которая сдерживала смех. Девушка была уверена что та думает также, как она. Большой Боллигер хрустнул костяшками пальцев. — Меня ждет пиво и яичница в «Купероме» — я не могу сегодня умереть. — Заключим пари? — спросил Джеспер. — Я не собираюсь ставить на собственную смерть. Каз надел шляпу и коротким жестом провел по полям рукой в перчатке. — Почему? Мы делаем это каждый день. Он был прав. Инеж и Бахтья – должницы Пера Хаскеля, а это значит, что они рискуют жизнью всякий раз, когда берутся за новую работу или выполняют очередное задание, всякий раз, когда покидают свою комнату в Клепке. Сегодняшняя ночь ничем не отличалась от других. Каз стукнул тростью по брусчатке, и в ту же секунду забили колокола церкви Биржи. Все замолчали. Для болтовни больше не осталось времени. — Хейлс не отличается сообразительностью, но достаточно смышлен, чтобы создать проблемы. Что бы вы ни услышали, не смейте лезть в драку, пока я не дам команду. Будьте внимательны, — затем он коротко кивнул сёстрам Гафа. — И не высовывайтесь. — Это то, что у нас получается лучше всего, Бреккер, — ухмыльнулась Бахтья. — Ни траура, — сказал Джеспер, передавая винтовку Ротти. — Ни похорон, — дружно пробормотали в ответ Отбросы. Так они желали друг другу удачи. Прежде чем Инеж успела раствориться в тени, Каз постучал по ее руке тростью с головой ворона. — Присматривай за стражниками на крыше. Возможно, они подкуплены Хейлсом. — Тогда… — начала было она, но Бреккер уже ушел. Девушка раздраженно взмахнула рукой. У нее накопилась сотня вопросов, но Каз, как обычно, держал все ответы при себе. Затем она поспешила к стене Биржи, выходящей на канал, Бахтья последовала за ней. На переговоры разрешалось приходить лишь лейтенантам и их помощникам. Но если Черные Пики решат играть не по правилам, Отбросов будут ждать прямо за восточной аркой с оружием наготове. Им также было известно, что вооруженные люди Хейлса соберутся у западного входа. Инеж найдёт другой путь, чтобы пробраться внутрь. Бахтья тоже. Правила честной игры среди бандитов канули в Лету вместе с молодостью Пера Хаскеля. Кроме того, она – Призрак, а её сестра Фантом. Единственный закон, которому они подчинялись, – это закон всемирного тяготения, да и то не всегда. Нижний этаж Биржи занимали склады без окон, потому Бахтья нашла водосточную трубу, по которой они могли забраться наверх. Что-то заставило Инеж замешкать, прежде чем схватиться за нее. Девушка достала фонарик из кармана и встряхнула его, посветив вокруг зеленоватым сиянием. Труба оказалась скользкой от масла. Она пошла вдоль стены и обнаружила каменный карниз со статуей трех летучих рыбок Керчии. Затем встала на цыпочки и осторожно пощупала карниз. Битое стекло. — Нас ожидали, — сказала Бахтья. Инеж почувствовала мрачное удовольствие, когда её сестра произнесла эти слова. — Чуть меньше двух лет, а они уже предпринимают такие меры. Я этого не ожидала. Они присоединились к Отбросам чуть меньше двух лет назад, сразу после того как им исполнилось пятнадцать. Это был вопрос выживания, но ей льстило, что за столь короткое время они стали теми, против кого нужны меры предосторожности. Однако если Черные Пики думали, что эти маленькие хитрости удержат Призрака и Фантома, то они сильно ошибались. Она достала четыре альпинистских крючка из карманов стеганого жилета, два из которых передала Бахтье. Они воткнули их между кирпичами и стали подниматься всё выше и выше, нащупывая ногами даже малейший выступ в стене. Когда сёстры былы маленькими и учились ходить по канату, они делали это босиком, но на улицах Кеттердама слишком сыро и холодно для босых ног. После нескольких неудачных падений Бахтья заплатила гришу-фабрикатору, тайно работающему в пивнушке на улице Вайнштрат, чтобы тот сшил им двоим пару кожаных тапочек с бугристой резиновой подошвой. Они идеально сидели на ноге и помогали справиться с любой поверхностью. Добравшись до второго этажа, Инеж залезла на подоконник, ширины которого хватило, чтобы две девушки могли сесть. Каз обучил Инеж всему, чему мог, но ей все равно не хватало его мастерства опытного взломщика, пришлось предпринять несколько попыток, прежде чем удалось открыть замок. Однако Бахтья училась быстро, она могла вскрывать замки и вламываться в дома прежде, чем кто-то мог что-либо понять. Наконец раздался приятный щелчок, и окно распахнулось. Девушки увидели пустой кабинет, стены, увешанные картами с торговыми путями и досками, на которых были записаны цены на акции и названия кораблей. Они проскользнули внутрь, Инеж закрыла окно и они прошли мимо столов с аккуратными стопками распоряжений и счетов. Затем подкрались к узким дверям на балкон, выходящий на центральный двор Биржи. Такие балконы были у каждой конторы. Оттуда объявляли об отправлении или прибытии торговых судов и новых товаров или же вешали черный флаг, оповещающий о потере в море корабля, утонувшего вместе со всем своим грузом. Днем Биржа была охвачена ураганом торговых сделок; отсюда, с этого двора, гонцы распространяли новости по всему городу, здесь оглашали цены на товары и акции отправляющихся в рейс судов, которые беспрестанно то поднимались, то опускались. Но сейчас здесь царила тишина. С гавани подул ветер, принесший с собой запах моря. Взглянув на площадь, сёстры увидели покачивающийся фонарик и услышала тихий стук трости Каза, а также шаги трёх его помощников. С противоположной стороны тоже мелькнул свет фонарей – Чёрные Пики прибыли. Девушки обменялись взглядами. — Пора приступать к работе, — сказала Бахтья и надела свой темно-синий капюшон и маску. — Да защитят нас святые, — сказала Инеж и повторила действия сестры, после чего обе выскользнули из комнаты. *** Инеж забралась на перила и полезла с безопасного балкона на крышу. — Если мы переживем эту ночь, клянусь я убью Каза, — тихо сказала Бахтья следуя за сестрой. Крышу Биржи всегда патрулировали двое дозорных. Несколько крюге от Отбросов и Черных Пик гарантировали, что они не будут вмешиваться в переговоры — стандартная сделка. Но Хейлс намекал отнюдь не на это. Неужели ему действительно удалось подкупить стражников, чтобы те поиграли за него в снайперов? Если это так, шансы Отбросов на спасение ничтожны. Как и у большинства зданий в Кеттердаме, у Биржи была остроконечная крыша, которая не протекала во время сильного ливня, поэтому дозорные ходили по узкому проходу, огибающему крышу, — оттуда был виден внутренний двор. Сёстры Гафа пренебрегли этим. Идти по проходу было бы легче, но так девушек могли заметить. Вместо этого они начали взбираться наверх по скользким черепицам. Их тела изогнулись под опасным углом, они ползли, как два паука, приглядывая за дозорными и прислушиваясь к разговору на площади. Может, Хейлс блефует? Или два стражника действительно скрываются за перилами и целятся в Каза, Джеспера, Большого Боллигера и Лию? — Пришлось попотеть, — признался Хейлс. — Обороты у нас сейчас небольшие, а услуги городских стражников — недешевы. Но они того стоят. — То есть стоят меня? — Тебя-тебя. — Я польщен. — Отбросы не продержатся без тебя и недели. — Я бы дал им месяц. Просто из щедрости. Эта мысль давно крутилась в голове Инеж. «Если бы Каз умер остались бы мы, или бы плюнули на свой долг? Может быть мы бы рискнули пойти против Пера Хаскеля? Святые, а что будет с Лией?» Если они с сестрой не начнут двигаться быстрее, то вполне может узнать ответ. — Самодовольный трущобный крысеныш, — засмеялся Хейлс. — Поскорее бы стереть это выражение с твоего лица! — Так давай, вперед, — ответил Каз. Инеж увидела, как Бахтья рискнула посмотреть вниз. Его голос изменился, исчезли все нотки веселья. — Грязные руки, наконец проявили себя, — шёпотом сказала Бахтья. Инеж промычала в знак согласия. — Что мне сделать, Бреккер? Приказать им прострелить тебе здоровую ногу? «Где же стражники?» — гадала Инеж, набирая скорость. Она бежала по крутой вершине фронтона. Бахтья каким-то образом опередила её. — Биржа тянется почти по всей длине квартала. Слишком большая территория, чтобы охватить, — зашипела Инеж. — Святые, неужели он умрёт, если хоть раз расскажет нам о своём плане? — простонала Бахтья. — Хватит трепаться, Хейлс. Пора стрелять. — Каз… — нервно начал Джеспер. — Ну же! Раз ты такой смелый, отдавай приказ! — О нет, Лия — Бахтья резко остановилась, рискуя своей жизнью, чтобы посмотреть вниз на девушку, которая теперь была бледной. — Если с ней что случится, я сама возьму револьверы Джеспера и прострелю ими прощальное послание на груди Каза. Даже если он будет мёртв, — зашипела она. — Я помогу, — прошептала в ответ Инеж. По какой-то причине каждый из отбросов питал слабость к этой девушке. Что за игру Каз ведёт? Может, он предвидел это? Или просто надеялся, что Инеж и Бахтья вовремя доберутся до дозорных? Инеж снова поглядела вниз. Хейлс был весь в предвкушении. Он сделал глубокий вдох, надувая свою грудь. Девушка оступилась и чуть не скатилась с края крыши. «Он сделает это! На моих глазах убьют Каза. О святые, пусть хотя бы Джеспер и Лия будут в безопасности.» — Огонь! — выкрикнул Хейлс. Воздух задрожал от звука выстрела. Большой Боллигер издал слабый стон и рухнул на землю. — Черт! — Джеспер опустился рядом с другом и прижал руку к месту, куда попала пуля. — Жалкий коротышка! — заорал он на Хейлса. — Ты только что нарушил правила нейтральной территории, — сказала Лия, в её голосе можно было услышать страх и панику. — А что мешает мне сказать, что вы стреляли первыми? — ответил тот. — Никто из вас не выйдет отсюда живым. Хейлс говорил высоким голосом. Он пытался сохранить хладнокровие, но Инеж расслышала нотки паники. Его слова затрепетали будто крылья напуганной пташки. Почему? Минуту назад он выглядел уверенным, как никогда. Тут она заметила, что Каз так и не сдвинулся с места. Она снова взглянула на Бахтью и увидела, что её сестра побледнела. — Плохо выглядишь, Хейлс, — сказал Каз переложив свою трость из одной руки в другую. — Я в полном порядке. Ложь. Лицо бледное и встревоженное, глазки беспокойно бегают из стороны в сторону, будто ищут что-то на крыше. — Точно? — участливо спросил Каз. — Все пошло не по плану, не так ли? — Каз, — позвала его Лия. — Боллигер истекает кровью… — Ну и ладно, — ответил тот, полностью игнорируя девушку. — Каз, ему нужен врач или целитель! — закричал Джеспер, намекая на Лию. — Он прав, я могу помочь ему... — Не двигайся, — приказал ей Каз, после чего мельком покосился на раненого. — Что ему действительно нужно, так это прекратить ныть и радоваться, что я не приказал Холсту прострелить ему череп. Даже сверху Инеж увидела, как передернулся Хейлс. — Так зовут дозорного, не правда ли? — поинтересовался Каз. — Виллем Холст и Берт ван Даль — два стражника сегодняшней смены. Это их ты подкупил, опустошив казну «Черных Пик»? Хейлс промолчал. — Виллем Холст, — Каз говорил громко, чтобы его голос донесся до крыши, — питает ту же любовь к азартным играм, что и Джеспер, так что твои деньги ему пригодятся. Но у Холста возникли проблемы покрупней… назовем их внезапной необходимостью. Не буду вдаваться в подробности. Секреты не монеты — при передаче они теряют ценность. Просто поверь мне на слово, от такого даже у тебя волосы встали бы дыбом. Не так ли, Холст? В ответ раздался еще один выстрел. Пуля врезалась в брусчатку у ног Хейлса. Тот заблеял и в шоке отскочил назад. На сей раз Инеж и Бахтье удалось проследить, откуда стреляли. На этот раз пуля прилетела с западной стены здания. Если там скрывался Холст, то второй стражник – Берт ван Даль – должен быть на восточной стороне. Получилось ли у Каза и его обезвредить? Или он рассчитывал на них? Девушки побежали по крыше. — Да пристрели его наконец, Холст! — взвыл Хейлс в отчаянии. — Стреляй в голову! Каз фыркнул. — Ты впрямь решил, что его секрет умрет со мной? Давай, Холст! — крикнул он. — Прострели мне череп! Мои люди добегут до твоей жены и капитана прежде, чем я коснусь земли. Выстрела не последовало. — Как?! — лейтенант «Черных Пик» был в ярости. — Как ты вообще узнал, кто будет в смене? Мне пришлось заплатить бешеную сумму, чтобы добраться до списка наряда. Ты не мог перебить мою взятку! — Скажем так, моя валюта ценнее. — Деньги есть деньги. — Я торгую сведениями, Хейлс, — сведениями о том, чем занимаются люди, когда думают, что их никто не видит. Позор весомей любых денег. Он нарочно рисуется, затягивает разговор, чтобы дать им больше времени, поняла Инеж, прыгая по шиферу. — Холст не будет стрелять, — заявила Бахтья. — Мы должны следить за Ван Далям. — Волнуешься за второго дозорного? Старого доброго Берта ван Даля? — спросил Каз. — Может, прямо сейчас он гадает, что ему делать? Убить меня? Убить Холста? Или я смог добраться и до него, и он готовится пробить дырку в твоей груди? — парень наклонился, будто собираясь поделиться с Хейлсом страшным секретом. — Почему бы тебе не дать ему команду и выяснить это? Хейлс открыл и закрыл рот, словно выброшенная на берег рыба, а затем крикнул: — Ван Даль! Еще секунда — и стражник бы отозвался, но сёстры успели скользнуть ему за спину и Инеж прижала нож к его горлу, а Бахтья приставила кинжал к его сердцу. У них едва хватило времени разглядеть его тень и съехать вниз по крыше. Святые угодники, до чего же Каз обожает испытывать судьбу! — Тихо, — прошептала Бахтья на ухо дозорному. Затем легонько кольнула его в бок, чтобы он почувствовал острие второго ножа, прижатого к почке. — Прошу вас, — застонал он. — Я… — Обычно мы любим, когда мужчины умолят нас, — начала Инеж. — Но сейчас неподходящее время, — закончила Бахтья. Инеж увидела, как грудь перепуганного Хейлса начала вздыматься и опускаться от участившегося дыхания. — Ван Даль! — повторил он. Его лицо исказилось, когда он повернулся к Казу: — Ты всегда на шаг впереди, верно? — Хейлс, я бы сказал, что с тобой у меня хороший разбег. Тот просто улыбнулся — напряженной, но довольной улыбкой. «Улыбкой победителя», – со страхом осознала Инеж. — Гонка еще не окончена. — Хейлс достал из-за пазухи жилета большой черный пистолет. — Наконец-то, — сказал Каз. — Какое открытие! Теперь Джеспер может перестать кудахтать над Боллигером как наседка, а Лия перестанет стоять там, как статуя. Джеспер уставился на пистолет, в его глазах читались изумление и гнев. — Но Боллигер обыскивал его! Он… О, здоровяк Бол, какой же ты идиот! — застонал он. Инеж не могла поверить собственным глазам. Дозорный тихо заскулил. Забывшись, Бахтья случайно сдавила его ножами. — Расслабься, — сказала Инеж, положив свободную руку на руку сестры, ослаблив её хватку. — Святые, как бы мне хотелось сейчас кого-нибудь пырнуть! — тихо закричала Бахтья, что заставило Ван Даля, тихо заскулить. Обыскивая Хейлса, Большой Боллигер никак не мог не заметить пистолет. Он их предал. Вот почему Каз настоял, чтобы взять его с собой – хотел получить публичное подтверждение, что Боллигер продался Черным Пикам? Это также объясняет, зачем Каз велел Холсту подстрелить его и почему он не позволил Лии помочь ему. Ну и что теперь? Да, все поняли, Боллигер предатель. Но на Каза все так же смотрело дуло пистолета. — Ты думаешь, он справится? — спросила Бахтья, Инеж на их языке. — Это Каз, конечно, он справится, — сказала Инеж, но наверное больше себе, чем сестре.