Искусство лжи

      Если бы Прошу сказали, что после примерки костюма будет идти эта тягомотная лекция, он бы с радостью задержался. Компания добродушных тётушек-швей была ему больше по душе, чем два с половиной часа в маленькой комнате напротив большого плазменного экрана три на три метра и с вечно недовольным Блайдом под боком. Весь рассказ из трёхчасового фильма о семье Тирпанякун можно было сократить до одного предложения: “В общем, они сказочно богаты”. Выключив телевизор, Блайд встал напротив и с серьёзным видом спросил у Порша: — Ну и что ты понял? — Хм-м-м-м, — Порш сделал вид, что серьёзно задумался. — Деньги, деньги, деньги и ещё раз деньги.       Блайд устало потёр точку между бровей. — Чувак, мне необязательно знать, сколько они зарабатывают и как. Мне достаточно того, что мне выплатят зарплату. И, может быть, ты и не заметил, но мы находимся в здоровенном пентхаусе, где живут только их телохранители. Уже глядя на это я понимаю, в какое дерьмо попал. — Хорошо. Я понял. Если нужно покороче – будет тебе покороче.       Блайд резко сократил расстояние между ними, отчего Порш вжался в кресло. — Вспомни район, в котором ты жил. Клубы, в которых работал. Людей, которым ты должен. Вспомни улицу, по которой ты ходил, чтобы добраться до университета, а затем домой. Вспомни то, что ты видел из окна машины, когда тебя везли сюда. Всю эту роскошь, небоскрёбы, бизнес-центры и так далее. Вспомнил?       Порш кивнул. — Всё это собственность господина Корна и его семьи. Всем этим владеет он, и в будущем будет владеть господин Кинн. Более того, как ты думаешь, фамилию какой семьи президент упоминает чаще, чем свою собственную? Вот и думай, в какое дерьмо ты реально вляпался, сынок, — его слова звучали угрожающе, но убедительно.       В общих чертах Порш примерно так себе и представлял сказочно богатых людей, на чей крючок он так легко попался. Но после слов про президента ему стало не по себе. Это уже не уровень обычной мафии, как думал Порш.       Следующим пунктом вливания в новый коллектив была групповая тренировка по плаванию. В своих силах Порш не сомневался. Стометровки он проплывал с лёгкостью и в школе, и в университете, это же касалось и других видов спорта. Уж что-что, а спортивная подготовка у него всегда была на высоте. Так он думал.       У бассейна каждого привязали ногами к грузу. По команде груз сбрасывался в воду, утягивая людей на дно. Задача весьма проста – под водой как можно быстрее отвязаться от балласта и всплыть на поверхность. — Ну что, салага, не сдрейфишь? — Тот самый бугай, который утром чуть не нарвался, выглядел уверенно, но Порш ни на секунду в себе не сомневался.       Вскинув голову, он с вызовом произнёс: — Не раньше тебя.       Это его разозлило, но времени на то, чтобы приструнить наглеца у него не было. После команды "Вперёд!" счёт шёл на секунды. Поначалу всё казалось простым, но ориентироваться в воде приходилось на ощупь, Порш буквально не видел узла. Более того, он не понимал, с чего начать и чем закончить. Он задержал воздух, но ему перестало его хватать спустя пару секунд. Порш начал задыхаться. Благо на такой случай был предусмотрен аварийный сброс, срабатывающий дистанционно. Ощутив над головой преломляющуюся водную поверхность, Порш был рад, но в ту же секунду, как вынырнул, понял, что он последний. От былой уверенности и азарта не осталось и следа. — Так, что ты там говорил? — С усмешкой произнёс тот самый бугай.       Поршу нечего было ему ответить.       Дальше все тренировались на специальном полигоне в стрельбе прямо внутри здания.       “Здесь действительно есть всё”, — подумал Порш, глядя на просторное помещение, больше напоминающее ангар, хотя потолки тут явно были выше, да и места как будто бы больше. Что странно, ведь они спустились, кажется, на минус пятый этаж. — “Интересно, а курилка у них тут предусмотрена?”.       Поршу с самого начала объяснили, что курить на территории базы можно только в специальных местах, но вот как эти места выглядят – ему не удосужились объяснить. Пришлось наблюдать за остальными, но за три часа никто из сотоварищей так и не изъявил желание закурить. Порш, конечно, предполагал, что большая их часть за ЗОЖ и вообще не курят, но чтобы все?       Порш начал курить только после смерти родителей, в качестве способа расслабиться. А за сегодняшний день хрени произошло достаточно, чтобы выкурить хотя бы четыре никотиновые палочки. Всё буквально валилось из рук. Порш явно пребывал не в лучшем расположении духа, и единственным способом сбросить напряжение и сгоряча не врезать кому-нибудь было курение. Но где и как – парень не понимал.       Стрельба по мишеням далась ему тяжелее всех. Прежде Порш никогда не держал в руках оружие, и сейчас под его весом он буквально складывался пополам от каждой отдачи, роняя ствол и отпрыгивая в сторону от него, как от гранаты. Сослуживцы всю дорогу мерили его презрительными взглядами, особенно тот бугай, с которым они сцепились на плавании. Ещё никогда Порш не чувствовал себя таким жалким.       “При самом удачном раскладе ты продержишься две недели”, — вспомнил Порш слова старика.       “Он меня сильно переоценивает”, — признался себе Порш.       Он не привык к такому. Жизненные трудности закалили его характер и тело, но этого явно было недостаточно. Это абсолютно другая среда, другой мир, где фраза “ты или тебя” приобретает куда больший смысл. Порш понимал это, но отступать было уже некуда. Только оставшись, он сможет, наконец, исполнить задуманное и обрести то, что он искал так долго – покой. Покой для родителей, для Ше и даже для себя. Хоть о себе Порш всё ещё и думал в последнюю очередь, в глубине души он понимал – пройди через это и стань свободным. Забудь о том, чтобы прятаться, выживать, переживать за брата. Забудь о лжи, начни новую счастливую жизнь, в которой не будет вранья, обмана, не будет неправильных решений и страхов. Будь тем, кто ты есть. Но не сейчас.       Сейчас всё, что нужно – это закурить. — Можно отойти в туалет? — Порш подходит к Блайду, за массивной фигурой которого становится не видно огромных софитов, освещающих поле. — Пять минут, — холодным голосом отвечает Блайд.       Спустя десять минут он пожалел, что отпустил Порша одного, но зато у последнего появилось время, чтобы найти маленькую каморку, забиться в ней и на какое-то время забыть о том, что творится за её стенами. Он сделал первую затяжку за пять часов, и все плохие мысли Порша улетучились быстрее, чем дым достиг датчика. За одно мгновение в голове Порша пронеслось множество мыслей, но практически все они сводились к Ше. Он успел лишь представить себе лицо брата, который, широко улыбаясь, идёт прямо к музыкальной академии в своё светлое будущее. Как вдруг женский голос под вой сирен оповестил о том, что объявлена пожарная тревога и всем нужно немедленно эвакуироваться.       Происшествие быстро устаканилось в считанные минуты, однако виновник всё равно был оштрафован и должен был остаться до вечера на полигоне помогать с уборкой. Откуда ему было знать, что датчики стоят в каждом уголке здания и что во время тревоги от предполагаемого места возгорания включаются несколько поливочных систем?       В любом случае, Порш был и рад, что его на сегодня отстранили от занятий. Компания милых уборщиц ему явно была милее враждебно настроенных к нему бет. Они разговорились, Порш сразу же расположил их к себе, и те заботливо покормили его печеньем, взятым из кухни. — А зачем кухня и на этом этаже? — Удивился Порш, увидев, как из-за дверей выезжают одни официанты с тележками и заезжают другие. — Мало ли, вдруг кому-то захочется попить или поесть, — сказала одна из уборщиц.       “Вот уж нашли место”, — возмутился Порш. — “Как можно думать о еде, когда вокруг тебя пальба?”.       Занятия подошли к концу. Последняя группа удалилась с поля, и Порш, вооружившись веником и совком, принялся за дело. В разгар уборки, до него донеслись звуки работающего лифта. На полигоне появились трое, и одним из них был Кинн. По телу Порша тут же пробежали мурашки. Только он подумал, что день не может стать хуже, как тут появляется этот.       На этот раз его окружали не бугаи в костюмах, а два молодых человека. Один, судя по уверенной походке вровень с Кинном и гордо поднятой голове, был альфой, а второй, чуть поменьше с идеальным миловидным лицом – омегой. Вот они наглядные отличия омег от альф, которые вызывали у Порша приступы ироничного смеха. Ведь он тоже омега, а совсем не выглядит как этот пижон в милом костюмчике.       Пара слуг разложила прямо на полигоне три шезлонга. Тем временем двое альф вышли из оружейной с двумя глоками. Омега сразу направился к шезлонгу, явно не желая принимать участия в том, что будет происходить далее. Порш понял, что пора убираться, но было поздно. — Эй, — это явно было обращение к нему всё тем же мерзким высокомерным тоном. — Решил сменить профессию? Быстро же ты сдался.       Как же хотелось осадить этого альфу, но что-то подсказывало Поршу, что это плохо для него закончится. — Не угадали, — сказал Порш, направившись на выход, который, к сожалению, был один, и ему так или иначе нужно было пройти мимо этих двух альф. — И куда ты собрался? Я тебя не отпускал, — остановил Порша Кинн, вставив перед ним свою руку.       Порш скривился, когда почувствовал через одежду прикосновения альфы. Желание врезать ему возросло вдвое. — Я здесь закончил, — стиснув зубы, ответил Порш. — А вот и нет. Принеси нам попить.       “Тебе слуг что ли мало, или просто поиздеваться решил?” — Подумал Порш. — Я, вроде как, в телохранители к вам нанимался, а не в официанты. — Вот именно. Как мой телохранитель, ты обязан подчиняться всем моим приказам. И сейчас мой приказ – принеси нам попить.       Как же хотелось стереть эту самодовольную ухмылку с его лица, оставив на нём яркого цвета синяк. Но Порш знал о самоконтроле, когда это требовалось. Натянув фальшивую улыбочку, Порш сказал: — Сию минуту.       Идя на кухню, он чувствовал на себе взгляд Кинна. Наверняка он до сих пор улыбается, но ничего, Порш знал, как и без грубой силы превратить ухмылку в гримасу боли. В его голове моментально созрел план, стоило ему увидеть на одной из полок на кухне молотый перец. То, что надо.

***

— И это замена Бига? — Усмехнулся Тайм. — Он укокошит тебя быстрее, чем наёмный убийца. — Не я его нанимал, — сказал Кинн. — Это очередная прихоть отца. Но ты прав. Если, наняв его, отец решил поскорее от меня избавиться, то у него точно всё получится. — Говоришь об этом с таким спокойствием, аж жуть берёт.       Альфы встали напротив мишеней и прицелились. Пара точных выстрелов, затем слуга озвучил результат, сняв простреленные мишени: — Идеальное попадание, господин Кинн. Господин Тайм, один промах. — Чёрт, — выругался Тайм. — Ты делаешь успехи, — не иронично похлопал друга по плечу Кинн. — Не издевайся. Я знаю, что до тебя мне ещё далеко. — Я то с шести лет держу в руках оружие. — Скорострелы, вы там наигрались? — Окликнул их развалившийся на шезлонге Тэ. — Еду принесли.       На маленьком столике появился поднос с различными нарезанными фруктами и пара мисочек с шоколадом, ванилью и банановой помадкой, куда можно было окунуть всё это и насладиться вкусом.       Тайм и Тэ были теми немногочисленными людьми, которых Кинн действительно мог назвать друзьями. Будучи сыном семьи Тирпанякун, он научился не разбрасываться такими словами так же, как и держать свои чувства под замком.       Кинн доверял этим двоим практически как и себе, хоть и не выносил, когда эти двое публично показывали, что они встречаются (как будто этого и так не было видно). Тайм так старательно обхаживал Тэ, что не понять его истинных намерений мог, разве что, идиот. Кинн был с ними с самого начала и прекрасно помнил те неловкие и робкие шаги друга, которые тот предпринимал, чтобы хотя бы просто заговорить с Тэ. Они втроём учились в одной школе, впоследствии в одном классе, но Тайм набрался духу и решился-таки признаться Тэ только перед выпуском из старшей школы. Забавно было то, что Кинн впервые видел его таким. Тайм, как сын богатых родителей, ни в чём себе не отказывал. В первую очередь это касалось омег. И то, каким Тайм был с другими и каким был с Тэ, кардинально отличалось. Кинн словно каждый раз наблюдал за двумя разными людьми. С Тэ он был настолько нежным, аккуратным и робким, что Кинн не удивился, когда друг по секрету рассказал ему, что в их первый раз Тэ пришлось уговаривать Тайма на секс. В этот момент в голове Кинна пронеслись все воспоминания, в которых инициатором всегда выступал Тайм, прижимая очередную омегу к стенке и жадно целуя её до изнеможения последней.       Друзья приступили к трапезе. — Скажи “а-ам”, — Тэ поднёс к лицу Тайма зубочистку с кусочком клубники на ней.       Альфа без колебаний принял угощение с рук своей омеги. Кинн закатил глаза. — Завидуешь – не морщись, — сказал Тайм. — Было бы чему завидовать.       Отчасти в этом была доля правды, однако Кинн скорее съест самый жгучий перец в мире и угодит в больницу, чем признает это. — Ваши напитки! — Все вздрогнули, когда Порш поставил поднос на стол.       Никто и не заметил его, настолько бесшумно он подкрался. — Спасибо, — сказал Тэ, потянувшись за самым ярким напитком.       Тайм подал ему его, за что получил заслуженный поцелуй. Теперь уже от отвращения скукожился не только Кинн, но и Порш. Заметив на себе взгляд альфы, Порш сперва отвернулся, а затем сам поднёс ему стакан с его любимым мохито. — Прошу, господин. Освежитесь.       Кинн снова посмотрел прямо на бету, в чьих глазах буквально загорелись шаловливые огоньки.       “С тобой в разведку точно нельзя. Всё на лбу написано”, — про себя усмехнулся Кинн, принимая бокал. — А давай сперва ты.       Никогда ещё он не видел, чтобы лицо человека так быстро меняло не только выражение, но и цвет. — Я не смею, господин. Это же ваш бокал.       “Ты назвал меня господином уже дважды. Чересчур сильно палишься”, — подметил Кинн. — Но я же ещё из него не выпил.       В этот момент казалось, что Порш готов взорваться. Было видно, что он сдерживается из последних сил.       Тэ и Тайм с интересом наблюдали за разворачивающимся рядом с ними сражением. Признаться, они впервые видели Кинна таким. — Что, откажешься? Ты ведь наверняка и сам очень хочешь пить.       Нехотя Порш принял бокал из рук Кинна и, тяжело вздохнув, всё-таки выпил из него, но совсем чуть-чуть. Его слегка передёрнуло. — Спасибо вам, так освежает.       Порш было хотел поставить бокал на стол, но тут Кинн добавил: — И всё? Тебя так сильно мучает жажда, а ты отпил так мало? — Меня вовсе не мучает жажда, — ответил Порш с явным раздражением. — Но ты всё равно выпил мало. Пей ещё. Я не против. — Как великодушно с вашей стороны, — процедил Порш и будто бы назло выпил всё. Но вот кому назло, себе или Кинну – большой вопрос. — Очень освежает, — сказал Порш так, словно ему предложили не холодный мохито, а высокоградусный алкоголь, обжигающий горло ещё до того, как его выпьют.       Тайму и Тэ было одновременно жаль этого парня и так весело наблюдать за ним и Кинном, который, кажется, впервые на их глазах искренне улыбался. — А теперь встань туда, — Кинн указал ему на мишени.       Все оторопели. — В смысле? — Спросил Порш, у которого во рту всё ещё горел огонь, но просьба настолько его обескуражила, что боль стала терпимой. — Иди и встань вон там. И поставь вот это яблоко себе на голову, — Кинн протянул ему фрукт и с крайне серьёзным видом вновь посмотрел на Порша.       Если бы в этот момент Порш сказал, что не испугался – он бы соврал. Альфа был пугающе серьёзен. — Хорошо.       Порш покорно встал на место рядом с мишенями, по которым сам стрелял не так давно. Поставив яблоко на свою голову, он стал ждать дальнейших указаний. И дураку ясно, что Кинн захотел его проучить, но неужели он в самом деле выстрелит? За этот безобидный розыгрыш? Порш не думал, что этот парень настолько двинутый, чтобы стрелять по живому человеку за шутку. — Кинн, ты чего? — Тайм забеспокоился, когда друг перезарядил пистолет, встал на дальнюю и начал целиться. — Ничего, — спокойно сказал он, прицелившись.       Тайм успел лишь сделать один шаг к другу, как раздался выстрел. Пуля вылетела из дула, устремившись в сторону Порша. Одно мгновение, и яблоко на его голове разлетелось на мелкие кусочки. Порш стоял неподвижно. — Кинн, ты совсем уже? — Вскочил Тэ. — А что такого? Я же не в него целился.       По лицу Тэ было видно, как он недоволен. Его щёки всегда так мило надувались, когда он злился. Тайм быстро понял, что стоит вмешаться. Он взял своего парня под руку и отвёл поговорить куда-то в сторону. Тем временем Кинн направился к Поршу, который всё ещё стоял в оцепенении. Кинн встал вплотную, но Порш не дёрнулся. — Теперь ты понял, что со мной лучше не шутить? — А ещё тебя очень легко задеть, — съязвил Порш, глядя ему прямо в глаза.       В глазах Кинна на мгновение вспыхнул огонь, но тут же затух, затем он развернулся и пошёл прочь, велев прибраться тут. Когда двое альф и омега скрылись за дверьми лифта, Порш, наконец-то, смог выдохнуть. После того выстрела он не сделал ни одного вдоха. Ещё бы чуть-чуть, и он потерял бы сознание. Его охватил самый настоящий страх. Выстрел до сих пор отдавался у него в ушах пронзительным звоном. Ноги подкосились, горло словно кто-то неистово сжимал. Удушье продлилось недолго, но Порш понял, что ему срочно нужно выйти и закурить. От одного вида мишени ему становилось не по себе.

***

      Порш, конечно, знал, что у Кинна беды с головой, но чтобы стрелять в человека из-за безобидного розыгрыша – это уже был перебор. “Что отец – ублюдок, что сын его – имбицил. Семейство пидоров”, — думал про себя Порш, пока брёл по саду и курил.       Внезапно Порш почувствовал резкое сжатие в области матки. Первая ужасающая мысль: “Течка”. Но нет, ему просто захотелось в туалет. До дня X ещё было полно времени, но Порш знал, что нередки и случаи, когда течка наступает раньше положенного срока. Он должен быть к этому готов. Надо успокоиться. У него ещё полно времени. Надо расслабиться. Всё, что нужно – запастись подавителями и на всякий случай отпроситься с работы на пару дней и забуриться в своей комнате. Единственный вопрос – что делать с Питом, но об этом Порш решил подумать чуть позже.       Он проходил мимо небольшого декоративного пруда, когда ему резко приспичило. “Почему бы и нет”, — подумал Порш и, расстегнув ширинку, принялся за своё нехитрое дело. Справив нужду и докурив сигарету, он вспомнил, что пора возвращаться. Сейчас по расписанию ужин. Конечно, он бы с радостью взял еду с собой и поел в комнате, но это сделало бы его день ещё хуже. Он не стал испытывать судьбу и отправился в столовую.       Сразу же после него в тот же сад пришли трое. Один из одет в ярко-розовый пушистый халат и такие же пушистые, но белые домашние тапочки. На фоне своих телохранителей он выглядел, как идеальная мишень для снайпера. Молодой человек обошёл сад, словно лев осматривая свои владения. Затем подошёл к фонтану и открыл банку с кормом, которую всё это время бережно нёс в руках. — Где там мои красавцы? Где мои дорогие детки?       Парень издал непонятный цокающий звук, будто подзывая цыплят, а не рыб. Его телохранителей всё ещё сбивало с толку, что их господин верит, будто бы рыбы в самом деле его слышат. Но спорить с ним – всё равно, что рассыпать горох об стену. Впрочем, стена выглядела куда заманчивей, она хотя бы не умеет говорить и уж тем более не истерит, как маленькая девочка.       Но, как ни странно, всякий раз, когда Танкхун подзывал своих рыбок кои, то они послушно подплывали и охотно ели приготовленный для них корм. Однако сейчас никто не приплыл. Танкхун позвал ещё раз, и ещё. Арм и Пол первыми заметили следы страшного преступления, увидев, как чуть поодаль на водной поверхности бултыхаются два трупа. На секунду всё затихло, а затем раздался вой. Господин Танкхун взревел, будто раненый зверь, и упал на колени. Он, не раздумывая, прыгнул в воду, чтобы достать тела дорогих питомцев. Вытащив его из фонтана, Арм и Пол принялись утешать убитого горем господина. — Мои детки! Мои дорогие Элизабет и Себастьян! Кто это с вами сделал?! Я найду его! Я найду его и убью. — Господин Танкхун, вам нужно успокоиться. — Быстро подняли мне видеозаписи с камер видео наблюдения! Найдём того, кто это с ними сотворил! Найдём, и я публично убью его! Мои дорогие детки, — кристальные слёзы, одна за другой, покатились с щёк парня.       Он отчаянно прижимал к себе тела рыб, словно надеясь, что его любовь способна вернуть их к жизни. — Помогите мне похоронить их.       Арм и Пол понимающе переглянулись и направились следом, попутно продолжая утешать безутешного босса.