My My My! - Troye Sivan
🌚🌝🌚🌝
Глубокая ночь уже давным-давно застилала вечерние улицы Сеула. Прекрасный город будто млел под её безудержным напором, терял свои яркие краски, отдавая предпочтение более темным и тусклым. Когда-то цветущая столица Кореи, так яро привлекающая туристов в свои просторы, изменилась в пустынное безлюдное место. Скрасить которое, превратить во что-то необычное могли лишь волшебный свет луны, так приятно ласкающий обширные земли, и бездонное ночное небо, сверкающее загадочными звёздами. Открывался здесь просто завораживающий вид, встретить который можно было лишь в это время суток. Именно ради него большая часть граждан останавливалась прямо посреди дороги, чтобы в полной мере насладиться подаренными чудесами природы. Посмотреть, сфотографировать, увидеть наконец собственными глазами самую яркую звезду на небе — звезду Сириус хотелось каждому проходившему мимо человеку, в чём никто себе и не отказывал, делая прекраснейшие фотографии себе на память. Собственно, только благодаря этому фантастическому зрелищу, похожему на подлинные чудеса, прохожие люди и не замечали того представления, что уже долгое время происходило за окном первого этажа многоэтажки. Секс, похоть, вожделение и жажда чужого тела, жажда чужих стонов и прикосновений безудержно продолжала исходить из квартиры под номером три. Квартиры, где каждый день происходят совокупления и половые соития одного очень красивого омеги Тэхёна и одного очень молодого альфы Чонгука. Наверное, слишком молодого. Именно их двоих, чья встреча не должна была и вовсе состояться, но по странной случайности всё же произошла, чему они безумно благодарны. Их неудержимое влечение друг к другу так сильно, что не заметит его наверное только слепой, не услышит только глухой и не поймет только дурак. Именно этим слепым и глухим дураком является старший брат Чона — Богом, который из-за своей постоянной прилипчивости и назойливости ещё ни одной попытки не упустил подкатить к занятому омеге. Подкатить к его омеге, что каждый день по университету ходит с целым веером засосов на шее, с огромными следами укусов на ключицах и кровоподтеками на губах. И как этот огромный послужной список можно было бы не заметить? Любому воспитанному альфе известно, что лезть просто так к помеченным омегам нельзя, запрещено. Но кажется, что кое-кто этого совсем не понимает, поэтому доказывать тэхенову принадлежность приходится бордовыми отметками на чистом теле. Киму к слову, эти отметки бесконечно нравятся, а собственническая натура его парня даже в некотором смысле возбуждает, поэтому каждый раз когда Чон решает просто в наглую метить его запахом, кусать смуглую кожу, он улыбается как ненормальный, предвкушая будущую реакцию Богома. И даже сейчас, его прижавшееся к окну голое тело едва стоит на ногах, оно едва имеет силы на вдох, но всё также громко и непрерывно продолжает стонать. Оно так глубоко погрязло в карих глаз напротив, что просто не имеет шанса на спасение. Оно настолько сильно в этом альфе, что вверяет всецело ему свое сердце, свою душу и любовь. Самую сильную и желанную. Чужой поплывший взгляд, крепкие плечи и татуированные руки с узловатыми длинными пальцами являются ничем иным, как настоящим фетишам для молодого парня. — Техен, прекрати отвлекаться, — злым голосом произносит альфа, также продолжая вдалбливаться в разработанную дырочку. Его хмурую мину нельзя не заметить даже за длинной тёмной чёлкой, разбросанной крупными прядями волос на лбу. — Я не... ах-х, отвлекался, — пытается оправдаться Тэ. Сказать, что думал о другом альфе просто не может, потому просто отворачивается, молча говоря, что больше так не будет. — И о чем же думал, мой маленький Хё-н? М-м? — Чонгук крепче подхватывает чужие бедра, полностью меняя угол своего проникновения и нежно целует за ушком. — Ни о чем? — то ли спрашивает, то ли отвечает старший, не зная, какой из ответов в его голове, будет верным. — Тэ, не ври мне, — слышит строго. — Так я и не вру, просто... — Гук внимательно глядит на него в ожидании ответа, но всё-таки не дождавшись, мимолётно целует в распухшие губки. — Я люблю тебя, солнце, но правду я люблю больше. Я вижу, что на протяжении последних пяти минут ты что-то от меня скрываешь и мне очень интересно, что же? Давай, я жду, говори... — тот выжидающе смотрит, не отводя взгляда от омеги, и выходит с хлюпом из мягкого раскрасневшегося отверстия. Ухмыляется. — Пока ты не ответишь, я не продолжу. — Ты чего, Чон? Зачем так сразу? — чуть ли не хнычет Тэ. Его мокрая пульсирующая дырочка сжимается от пустоты, желая поскорее вернуть ту заполненность, что была ранее, и выделяет несколько капель ароматной смазки, скатившихся на пол. — Ладно, я скажу, но только трахни меня уже, прошу, я больше не могу... — умоляет он. Чонгук не может сдержать смешка, когда видит, как Тэхен на скорую руку направляет пульсирующий орган обратно в отверстие, и потому шлёпает того несильно по ягодицам. — Ах-х, — стонет старший, как только чувствует крупную головку около входа, а потому уже и непосредственно в самой дырочке. — Я думал о твоём брате Богоме, — сознается он наконец. — Что ты делал!? — чужое злое лицо слегка пугает, но также всем своим видом показывает, что будет ждать продолжения разговора. От этого становится легче. Он продолжает. — Он подкатывает ко мне, когда тебя нет рядом. Приглашает на свидание, зовёт выпить, но я, — замолкает, чувствуя как его лёгкое тельце поднимают на руки и несут в кровать. Всё таки Чон понял, что Ким не виноват и решил сдержать обещание? Мягкое постельное белье и несколько подушек встречают Кима приятным запахом порошка и чистоты. Их он, кстати, стирал совсем недавно, хоть прекрасно и осознавал то, что те будут грязными уже спустя одну совместную ночь с альфой. Его это тогда совсем не волновало. Как только голова Тэ оказывается на простынях, а его покрашенные русые волосы распластаны в разные стороны, он мельком чувствует, как кровать прогибается под ещё одним весом. Альфа быстро наваливается сверху и также быстро разводит худые длинные ноги, закидывая те себе на плечи. Он обхватывают тонкую талию руками и насаживает на себя накаченную омежью задницу. Он лижет маленькие бусинки торчащих сосков и прокручивает их в пальцах поочередно, меняя. — Я ему отказываю, отказываю, но он всё равно пристает. Что делать? — делая губки уточкой, говорит омега. Поведение одногруппника ему действительно кажется странным. Ведь даже после стольких отказов, тот не сдается и наседает, наседает и наседает. Тэхену это не нравится. Ему в целом не нравится Богом. А как ещё сказать тому об этом, он не знает. — Тэхени, солнышко, давай я с ним по-мужски поговорю? Да так, что б он с первого раза понял, что такой великолепный омега уже занят, — младший показательно трет кулаки друг об друга, чтобы как можно точнее донести до омеги свои намерения. Бить, значит бить. — Чони, нет, не надо с ним драться. Да и вообще, ему совершенно необязательно знать, что ты со мной встречаешься. А то он ещё и в полицию пожалуется на меня. Типа я педофил и несовершеннолетних совращаю. Спасибо, но проблем с законом мне хватает. — Это ещё смотря кто кого совращает, — смеётся подросток, показывая свою очаровательную юношескую улыбку. — Ладно бы ты трахал меня, но нет же, всё как раз таки наоборот. Это я имею своего хена двадцать четыре на семь, — и снова целует. Поцелуй выходит очень нежным, ведь никто из них не хотел сейчас торопиться, никто не хотел забирать инициативу на себя. — Ты же мой мальчик, мой сладкий маленький мальчик, — произносит Тэ, видя как щеки младшенького стремительно краснеют. — Может этот самый мальчик желает хорошенечко отыметь своего хена? — Желает... Чонгук бегло проводит своим язычком по опухшим омежьим губам, мысленно прося те слегка приоткрыть, и вторгается им в небольшой ротик. Как только губы Тэ размыкаются, давая полную свободу действиям, его язык сплетается с чоновым, кружась там словно в танце. И Чонгуку сейчас действительно наплевать на то, что он вообще-то всё ещё школьник, которому недавно только семнадцать исполнилось, а заниматься сексом нужно в более зрелом возрасте; наплевать ему и на то, что Тэхён на шесть лет старше. Их первая встреча была совершенно случайной и как бы это смешно не звучало именно благодаря Богому. Этот прилипала тогда отвозил младшего брата в школу, но по пути ему так посчастливилось, что он подхватил ещё одного пассажира. Этим самым пассажиром и оказался Тэхен. В тот момент подростковое сердце стучало как никогда быстро, словно собиралось вырваться. Тэхён же, заметив метания подростка по машине, решил заговорить первый. Чему в будущем был несказанно рад. Эта маленькая груда мышц оказалась довольно интересным собеседником, умеющим не только слушать, но и поддерживать. Их непринуждённая беседа была настолько теплой и гармоничной, что старший альфа, сидевший один на переднем сидении, почти всю дорогу кидал на них завистливые взгляды, удивляясь тому, как мелкий брат так быстро смог сдружиться с его несостоявшейся любовью. Он тогда даже и не подозревал, что вместо дружбы, там зарождается настоящая и долгая любовь. Первый поцелуй у них случился на первом свидании, первый секс на третьем. И нечему здесь удивляться, так как именно на нем у омеги началась течка. Молодой организм альфы просто не смог справиться со своим возбуждением, поэтому Киму, как старшему из них, пришлось помогать. И это был один из самых лучших сексов в его жизни, о котором он не жалеет и по сей день. Да, поначалу были разногласия, ссоры, крики, но даже они не задерживались подолгу. «Примирительный секс и все дела», — именно так любил говорить Чон, когда валялся в кровати после их очередной недомолвки. Стоны Кима выходят всё же громче, чем ему хотелось бы, разносясь на всю его двухкомнатную квартиру, но останавливаясь в ней же. Альфа с таким рвением и с такой скоростью меняет темп, что бедный омега за ним просто не успевает, обцарапывая чужую спину своими чуть отросшими ногтями, претуплет боль. — Можешь, помедленнее, пожалуйста, — умоляющим голоском просит Тэ, хотя и делает всё наоборот: подмахивает бедрами намного резче, чем раньше, на член насаживается глубже, да ещё и губы облизывает в предвкушении, потому в выполнении просьбы просто не нуждается. Так за него решил Чон. — Я наверное скоро кончу... Эти слова словно бальзам альфе на уши, который хотелось бы посильнее в себя затолкать и никогда не забывать. На деле же он просто делает более глубокие, но довольно медленные толчки, попадая ими точно по простате, заставляя омегу метаться по кровати. Так он доводит его до разрядки буквально за пару секунд. Ким медленно содрогается в оргазме, крича имя альфы на ухо, и падает обратно на кровать, плача от счастья. Ему сейчас очень хорошо. Гук же продолжает изводить разнеженное и уставшее тело, втрахивая то в матрас. И только лишь после нескольких заключительных фрикций, выходит и кончает Тэхену на живот, падая сверху. Сцепки не допускает. Его семя корочкой покрывается на смуглой коже, сжимая ту не сильно, и засыхает прямо там. Уставшие и потные они обнимаются, зацеловывая любимые губы до крови, и желают поскорее погрузиться в царство морфея. Их планы полностью меняются, как только они слышат громкий стук в дверь. Потом ещё один и ещё один. Интересно, а для кого звонок придумали? — Тэ, давай я открою, — говорит сонно Чонгук и собирается уже вставать, как худенькая и маленькая ручка омеги его останавливает. — Может лучше я сам? Это всё таки моя квартира, а ты лучше отдохни, завтра рано в школу. — Тэ мягко целует подростка в лоб и натягивает на себя халат. С растрёпанными волосами он запрыгивает в свои пушистые тапочки с заячьими ушами и идёт скорее в коридор открывать двери. Когда омега в коридоре слышит, как этот кто-то решает сам подергать и покрутить ручку, которая к его великому счастью не поддалась, страх мгновенно охватывает молодое тело. Будить альфу совсем не хочется, но и быть убитым на собственном пороге желания тоже нет. Что ему делать то в этой ситуации? — Кто там? — всё же спрашивает Тэхен, прислонившись ушами к деревянной поверхности. Звуков пока никаких не слышит, будто тот, кто стоит за стеной намеренно молчит, не желая отвечать. — Там кто-то есть? Чужое молчание заставляет сжаться комочком в углу и больше ничего не спрашивать, но ещё один стук в дверь портит все его хорошие намерения. «И какому же идиоту заблагорассудилось прийти в такой час? — рассуждает он про себя, — да, блять, к черту всё, — и прокручивает несколько раз ключ в замочной скважине, открывая входную дверь. Лицо его сразу же обдает осенним ветерком с улицы, вынуждая съежиться от холода и посильнее закутаться в любимый теплый халат. Надежда, что это всё-таки доставщик пиццы, случайно перепутавший квартиры, уходит также быстро, как и огромный букет цветов, мимолётно появившийся у него перед носом. Подняв голову, русоволосый наконец узнает личность своего бесстыжего ночного гостя. Перед ним стоит его однокурсник, одетый в праздничный костюм, и с улыбкой до ушей. — Тэхён, это тебе, — говорит мужчина, протягивая букет ненавистных омеге георгин. — Богом, что ты тут делаешь? — принимая из чужих рук цветы, спрашивает Тэ, и только хочет их понюхать, как уже через секунду по всему помещению раздаются его же чихания. — Прости, но у меня на георгины аллергия, — отдаёт их обратно. И зачем вообще было нюхать эти цветы, если и так знаешь, что потом будешь чихать? Логика Тэхена. — Ох, я не знал, Тэ, — виновато опустил тот голову. Блять. Киму как-то без разницы, знал Бом, или нет, его это как бы не интересовало, зато вот интересовало кое-что другое. — Повторяю свой вопрос, Пак, что ты тут забыл? От строгого взгляда омеги, альфа теряется, не зная, каким образом ему можно оправдывать столь поздний визит. И чтобы хоть как-то выкрутиться из данной ситуации отвечает первое, что пришло в голову. — Я хотел попросить у тебя конспекты по экологии. Дашь свои? — Ты издеваешься что-ли? — не может сдержать гнева Тэ, выкрикивая. Его парень только что уснул, а этот балбес своим громким криком может его разбудить, — какие к черту конспекты? Ты время видел? — Я не... — Блять, не мямли, Богом, говори, как есть. Зачем ты пришел? Ещё и цветы эти принёс, — переводит он взгляд на страх любого аллергика и отводит его обратно на мужчину. — Пойдешь со мной на свидание? — зажмурившись, чтобы вдруг не наткнуться на чужие очень злые глаза, проговаривает альфа. Но получает ту реакцию, которую наверное просто не ожидал увидеть. — Ну ты и болван, Богоми, — смеётся игриво Ким. — Придурок, идиот... дурак, остолоп, болван. — Ты повторяешься. — Знаешь что, — грозно, — мне как-то поебать, где и как я повторяюсь. Но мне вообще-то не поебать на моего парня, сон которого ты так нагло удосужился испортить. Ему завтра рано на учебу, а ты забрал драгоценные минуты его отдыха, слышишь, его, не твоего, поэтому иди ты лесом, мальчик. А конспекты одолжи у своих любимейших друзей, те точно тебе не откажут. Тэ с силой выставляет за порог новоприбывшего гостя, закрывая прямо перед чужим носом дверь. Но резко опомнившись, открывает её обратно. — Чуть ли не забыл. Твой второй вопрос. Свидание со мной тебе светит... — задумывается, видя на чужом лице слишком радостную улыбку, которую так хочется стереть в этот момент, что руки чешутся, — никогда. Омега наконец захлопывает бедную дверь, возвращаясь к себе в комнату. — Зачем он приходил? — слышит он первое, как только заходит в спальню. — На свидание приглашал. — Черт, всё-таки я завтра же с ним поговорю! — ругается Чон, сонно моргая. – Мне не нравится, что этот альфа каждый гребанный день возле тебя трётся. И мне плевать, Тэ, что это мой родной брат, свою омегу я в обиду не дам.🌆🌃🌇
Пролетит не заметно время, этой ночи любви и страсти,
Улыбнёшься и скажешь: «До встречи...», я отвечу: «Было прекрасно».
Ты ушёл, но остался твой запах, от сегодняшней тёплой ночи,
Мы с тобою увидимся завтра, повторим её, если хочешь...