***
Рейнджеры вернулись из Итилиэна за два часа до полудня, и город снова всколыхнулся из хаоса прошлой ночи. Как только Маблунг и Берегонд вошли в ворота, они оставили разбойников со стражниками. Фарамир встретил воинов, когда они поднимались по ступеням цитадели. Он с облегчением выдохнув, поняв, что они живы и относительно невредимы, хотя оба выглядели измученными и усталыми после вчерашнего сражения. Похоже, они не спали и не ели со вчерашнего утра. — Какие новости? — быстро спросил Фарамир, хлопнув Берегонда по плечу в знак приветствия. Арагорн принял очень хорошее решение, назначив Берегонда капитаном гвардии и заместителем Фарамира. Берегонд был одним из самых преданных ему людей. Фарамир знал, что это человек отдаст свою жизнь за него. — Мы никого не потеряли, если вы об этом спрашиваете, милорд, — сказал Берегонд, убирая волосы с лица. — Заставить истерлингов нести носилки было хорошей идеей. Никто из них не пробовал сбежать или напасть. Здоровые находятся в тюрьмах на нижних уровнях, а целители наблюдают за наиболее тяжело ранеными. — Хорошо, — кивнул Фарамир. — Кто-нибудь выступил вперед представившись лидером? — Да, милорд, — сказал Маблунг. — Одного из разбойников мы вели отдельно, чтобы он мог видеть остальных, но не мог говорить с ними. — Вы оба хорошо поработали, — сказал Фарамир. — С остальными все в порядке? И Маблунг, и Берегонд могли видеть легкое беспокойство на его лице, что он непреднамеренно привел к гибели кого-то их своих людей, и оба поспешили его успокоить. — Все в порядке, — сказал Берегонд. — Я дал им всем выходной. Вы не против, милорд? Некоторые из рейнджеров находятся с целителями на нижних уровнях, но это лишь незначительные ранения. Фарамир расслабился, и Берегонд был рад, что смог снять часть бремени с плеч своего лорда. Это была его работа, и он хотел делать ее хорошо. — Замечательно, — кивнул Фарамир. — Я хотел бы дать вам обоим больше времени, чтобы как следует отдохнуть, но у нас нет такой роскоши. Король попросил вас обоих присутствовать в его кабинете через полчаса. Идите домой к своим семьям, дайте им знать, что вы в безопасности. Отдыхайте, я пошлю кого-нибудь из капитанов за вами когда придет время встречи. Оба мужчины поклонились Фарамиру. — Спасибо, милорд, — сказал Берегонд. — Мы вернемся в течение получаса. — Они оба выглядят усталыми, — подумал Фарамир, смотря им вслед. Следующие полчаса пролетели незаметно, Фарамир пытался наверстать упущенное исполняя обязанности наместника. Он разобрал бумаги, сложенные на его столе и обнаружил, что прошло полчаса, поэтому направился в цитадель в кабинет Арагорна. Кто-то отставил все стулья, что стояли напротив камина в сторону, и посередине комнаты стоял большой стол, на котором разложили различные карты. Арагорн стоял в одном конце стола, изучая карту Итилиэна, а Леголас сидел рядом с другом. Белхадрон стоял позади Леголаса, положив одну руку на спинку кресла светловолосого эльфа, и наклонившись, смотрел на карту. — Нет, я понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Арагорн Леголасу. — Но времени не хватает, и я еще не знаю людей… — Он замолчал и поднял глаза, когда вошел Фарамир. На лице короля появилась легкая улыбка. — Фарамир, входи. — Привет, Фарамир, — оглянулся через плечо Леголас. — Я бы встал, но… — Он бросил взгляд на Арагорна, и мимолетная ухмылка промелькнула на лице друга. — Арагорн устроит мне нагоняй, если я буду нагружать ногу. — Как твоя рана? — спросил Фарамир, заметив, что эльф уже не такой бледный, и выглядел расслабленным. — Эльфы быстро исцеляются, — улыбнулся принц. — Некоторые не очень быстро, — сказал Арагорн, лукаво взглянув на Леголаса. Светловолосый эльф просто пожал плечами и пробормотал что-то Белхадрону, от чего тот закатил глаза и усмехнуться. Арагорн снова повернулся к Фарамиру. — Остальные идут сюда? — Она должны прийти в любую минуту, милорд, — сказал Фарамир, продвигаясь дальше в комнату, но пока не занимая стул. — Я отправил Маблунга и Берегонда проведать родных, но они знают, что они должны прибыть сюда в назначенный час. Я отправил слугу с посланием другим капитанам, как дежурным, так и тем, кто отдыхает в городе. Они знают, что нужно поговорить либо с Маблунгом, либо с Берегондом прежде чем прийти сюда. — Хорошо, — сказал Арагорн. — Присядь, Фарамир. Думаю, мы соберемся здесь надолго. Фарамир опустился в кресло по другую сторону от короля, и в этот момент в дверь постучали. — Входите, — громко позвал Арагорн, и в дверном проеме показался Берегонд, а за ним — Маблунг. Позади них стояли шесть капитанов. Все низко поклонились королю. — Войдите и закройте за собой дверь, — сказал Арагорн, склоняя голову на их поклоны. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что увидев его люди кланяются, независимо от того, хотел он этого или нет, но постепенно привыкал к этому. — У нас есть работа. Дверь закрылась за последним капитаном и они собрались вокруг стола, Арагорн оглядел собравшихся. — Надеюсь, вы все знаете, что произошло вчера в Итилиэне, — сказал он и все кивнули. — Это не война. Это единичное нападение. Что бы ни случилось вчера, мы все равно выиграли войну. Я хочу, чтобы вы все это запомнили. Он изложил основы плана, и Фарамир почувствовал трепет перед спокойствием короля, и доверием людей к его словам. Не только благодаря крови и перекованному клинку Арагорн стал королем. В конце войны, когда Арагорн ехал к Черным воротам, а Фарамир оставался в городе, выздоравливая, ему было непросто, потому что он знал, что люди не последуют за Арагорном, если он не докажет, что за ним стоит идти. Фарамир знал, что править — это гораздо сложнее, чем быть великим воином. И хотя он знал, что Арагорн был целителем, но не знал, сможет ли этот человек править, сможет ли он восстановить город после стольких разрушений. И Фарамир знал, что ему было бы до смешного легко взять власть в свои руки. Он знал, что мог бы легко убедить людей следовать за ним, если бы он не считал Арагорна королем, на которого все надеялись. Но он этого не сделал. Он не мог. И когда Арагорн вернулся, Фарамир увидел восторг на лицах людей. А потом увидел, как Арагорн спокойно и быстро взял дела под свой контроль, и понял, что им ничего не угрожает. Арагорн стал королем, на которого все надеялись. И если на этом пути было несколько мелких ошибок, что ж даже эльфы не безупречны, не говоря уже о людях. И Фарамир всегда мог быть рядом, чтобы помочь, когда это было необходимо. Арагорн перевернул пергамент на столе, и Фарамир сосредоточился. — Мне нужны списки воинов, которые находятся в городе и могут поехать в Итилиэн сегодня вечером. — Теперь мы можем отозвать всех солдат из Осгилиата, милорд, — сказал Фарамир. — На данный момент их должно быть несколько сотен. — Меньше всего я хочу вызвать панику среди людей, потому что они думают, что надвигается новая война или что-то подобное. Сколько людей сейчас в городе и сколько из них знают Итилиэн? — В городе более шестисот человек несут действительную службу, милорд, — сказал Берегонд. — Но менее ста пятидесяти из них были в Итилиэне, и только шестьдесят или около того были рейнджерами. — Многие рейнджеры погибли в войне, защищая Осгилиат. На войне было убито много людей, которые не были солдатами. Берегонд знал людей, у которых были настолько сломлены, что не могли больше оставаться в Гондоре. Некоторые из них ушли посреди ночи. Другие пришли к Фарамиру, умоляя освободить их от воинских обязанностей и разрешить покинуть город. В большинстве случаев они уезжали с честью, Фарамир вместе с королем понимали их беспокойство после войны. Многие отправились на север, когда Арагорн начал восстанавливать королевство Арнор. Арагорн вздохнул, проведя рукой по волосам. — Сколько воинов из Осгилиата смогут сражаться в Итилиэне? На этот раз заговорил Маблунг. — По крайней мере, десять дюжин, милорд. Там две роты людей, которые служили со мной в Итилиэне. Еще несколько человек, которые больше не являются солдатами, но находятся в городе или в Осгилиате. — Нет, — твердо сказал Арагорн. — Я не могу просить людей снова поднять свои мечи, после того как они только их сложили. Мы обойдемся солдатами, которые есть в городе и Осгилиате, если только нам не понадобится больше воинов. Не посылайте пока что никаких сообщений. Давайте подождем, пока у нас не будет окончательного плана. Фарамир наклонился вперед, положив руки на стол. — Мы справились бы быстрее, если бы у нас была более надежная информация о том, где находятся остальные разбойники. У нас есть пленные, милорд. Они могут знать местонахождение остальных, их маршруты передвижения и где мы можем их найти. — Но в городе не было никого, кто был хорош в допросах. — Фарамир, ты позаботишься об этом? — спросил Арагорн. — Возьми с собой и Берегонда, и вернись в течение получаса, будет у тебя какая-нибудь информация или нет. Одознал людей, которые могли избивать заключенных до смерти только из-за искаженного чувства справедливости. Легко было переступить черту, когда ваш разум погрузился в смесь гнева и горя. Но он доверял Фарамиру. Арагорн знал, что потребуется гораздо больше, чем вчерашняя стычка, чтобы довести Фарамира до этого края. Он не думал, что его наместник когда-либо сделает это, но не был наивным. — Пойдем, — сказал он, вставая из-за стола. Когда Берегонд тоже встал и направился к двери, Фарамир подумал и внезапно остановился, возвращаясь в комнату. — Капитан Белхадрон, ваше присутствие тоже может помочь, — сказал он эльфу, хотя ему было немного неловко, потому что Белхадрон был на сотни лет старше его. Странно было просить пойти и помочь допросить заключенных, из-за которых был ранен друг этого самого эльфа. — Истерлинги заволновались из-за вашего присутствие в Итилиэне, — сказал Фарамир, когда Белхадрон вопросительно посмотрел на него. — Я заметил, что они не очень любят эльфов. Если нам придется угрожать им, тогда вашего присутствия может быть достаточно, чтобы развязать их языки. А сердитые люди легко могут выболтать лишнее. Белхадрон слегка нахмурился, а затем кивнул. — Это хорошая идея, — сказал он. Потом вышел из-за кресла Леголаса и, обойдя вокруг стола, подошел к Фарамиру. — Не дай ему себя поранить, пока меня не будет, Эстель, — сказал он на синдарине, многозначительно глядя на Леголаса с небольшой усмешкой. Арагорн лишь улыбнулся в ответ. Потом Белхадрон выскользнул за дверь вслед за Фарамиром и Берегондом. Дверь захлопнулась, и в комнате снова воцарилась тишина. Арагорн сдержал вздох и сложил перед собой руки. — Давайте продолжим.Часть 8
21 октября 2023 г. в 13:38
Фарамир не стал оглядываться, услышав тихие шаги позади.
— Ты вернешься в постель? — тихо спросила Эовин.
Фарамир улыбнулся, но все равно не обернулся, тихонько постукивая пальцами по кубку с вином.
— До рассвета всего час, — пробормотал он. — Стоит ли смысл засыпать. Извини, если я тебя разбудил.
Позади него послышался мягкий шелест ткани, а затем он услышал, как Эовин пересекла комнату и подошла к его стулу. Фарамир тихо вздохнул, немного расслабляясь, когда жена оперлась на спинку стула, положив руки ему на плечи. Она поцеловала его в макушку.
— Не волнуйся, — мягко сказала она и успокаивающе сжала его плечи. — Мне удалось поспать несколько часов. Я вообще не ожидала, что удастся поспать сегодня вечером.
Фарамир запрокинул голову и встретился с ней взглядом. Он точно знал, что она имела в виду, он часто просыпался с именем отца или брата на губах.
Прошло чуть больше года, а душевные раны так и не зажили, воспоминания легко возвращались даже от простого намека на битву. Фарамир всегда знал, насколько близко к поверхности лежат воспоминания, и как мало потребуется, чтобы вернуть их. Но даже это знание не смягчило удар, когда он снова увидел во сне своего отца.
Эовин сражалась во сне со своими страхами. Фарамир не мог угадать, что ей снилось, но она просыпалась дрожа, и проходило много времени, прежде чем она снова могла расслабиться в руках мужа.
— Что тебе приснилось? — внезапно тихо спросила Эовин. Она провела руками по его плечам, и на мгновение ее пальцы скользнули по шраму под левым плечом, где стрела вонзилась в его плоть. Фарамир внезапно напрягся под ее руками.
— Кошмар, — коротко сказал он. — Ничего необычного. Не волнуйся.
Эовин резко сжала его плечо, но на ее лице появилась легкая улыбка.
— Не говори мне, что я не должна волноваться. Ты волнуешься каждый раз, когда я просыпаюсь после кошмара. — Ее голос смягчился. — Я всегда буду волноваться. И ты тоже.
Фарамир молчал секунду, а затем снова посмотрел на нее, и на его губах появилась мягкая улыбка.
— Я люблю тебя.
— Конечно, любишь, — сказала Эовин с улыбкой. Она наклонилась и поцеловала мужа в щеку. Ни один из них обычно вслух не говорил о подобных вещах, но вчера был напряженный день для них обоих, и он вернул худшие воспоминания и эмоции.
Эовин тихо вздохнула, прижавшись щекой к голове мужа, и Фарамир переплел их пальцы.
— Все кончено, — напомнил он ей.
— Война никогда не будет закончена по-настоящему, — пробормотала Эовин. — Не совсем. В будущем всегда будет еще одна битва за что-то еще, за что нужно бороться.
— Я знаю, — сказал Фарамир. — Но учитывая то, что мы могли потерять, то, что у нас есть сейчас… Все хорошо.
Вероятно это было не совсем подходящее слово, но на данный момент он мог придумать только его. По большей части он был доволен жизнью.
— Мы подошли так близко к смерти, — пробормотала Эовин. В худшие дни она просыпалась с ощущением, будто солнце больше не греет, и она скучала по солнечным лучам. Это было постоянным напоминанием о том, как много они могли потерять.
— Да, — сказал Фарамир. — И у нас никогда не будет мира без конфликтов. Мы должны довольствоваться тем, что имеем сейчас. — Постоянная боль от потери любимых всегда будет в душе, шрамы никогда не заживут, даже если со временем затянуться. — Но мы все же победили, Эовин, — сказал Фарамир внезапно сильным голосом. — Мы победили. Хотя мы никогда не избавимся от последствий. Но на самом деле война закончена.
— Я знаю, — со вздохом сказала Эовин, и на ее лице появилась мягкая улыбка, когда она прижалась щекой к макушке мужа.
Она любила его. Когда он впервые взглянул на Эовин, в его глазах она не увидела взгляда, который так часто видела в глазах мужчин Рохана, тех, кто видел ее только как племянницу короля.
Эовин так долго мечтала о доблести и величии, о возможности сделать что-нибудь стоящее. Она думала, что сможет добиться этого, если она поедет на битву с Рохирримом. И ее не заботило, выживет она или умрет. Она подошла к самому краю, а потом снова вернулась. Она доказала свою отвагу, вырвалась из золотой клетки, но все равно не была довольна и не могла понять почему.
Но потом в залах исцеления она встретила Фарамира, мужчину, который был мягким и мудрым и был так же травмирован, как и она, даже больше. Она нашла человека, кто полюбил ее безоговорочно, и она была счастлива. Она любила его в ответ. Ей нравилось думать о том, что они помогли друг другу вылечиться. Это было важно.
И спустя много месяцев после окончания войны, Эовин знала, что Фарамир, ее мудрый, храбрый муж не сможет ей помочь. Ведь один человек не может соединить кусочки другого воедино. Но она сделала свой выбор. И теперь знала себе цену.
Эовин выпрямилась и улыбнулась, поняв, что Фарамир уснул в кресле. Зная, что он будет спать всего около часа, Эовин тихо села в мягкое кресло напротив мужа, забрав у Фарамира кубок.
Они оба были на краю и вернулись обратно, оба прошли сквозь тень и огонь. Но они были друг у друга, и, может быть, этого было достаточно.