Один кадр

      Перемахнув через забор, я ощутила, как ноги коснулись мягкой травы. Висевший на шее фотоаппарат едва слышно стукнул о ключицы, посылая по телу лёгкую вибрацию.       Руки тут же тянутся к ремню, сдерживающему камеру, и слегка натягивают его, возвращая на прежнее место.       Лёгким, почти неспешным шагом я покидаю территорию посёлка, оставляя позади невысокие двухэтажные домишки, которыми усеяна почти вся местность. Ещё остаётся слышен вдалеке лай дворовых собак, смолкающий почти сразу же. Стоит только пересечь незримую чёрту и он остается далеко за моей спиной, звуча едва слышным эхом.       Странно было временами ощущать некую двойственность этого места. Большую часть времени посёлок пустовал: лишь пустота и одиночество охватывали низенькие домишки. Хотя, иногда он мог заиграть совершенно иными красками, показав себя с другой стороны. Весёлая атмосфера, охватывающая почти всю местность целиком: прогуливающиеся парочки взрослых, мерно пересекающих узкие улочки, да смех детей, снующих тут и там…       Пересекнув железную дорогу, что тянется почти через всё поле, останавливаюсь на пригорке. Музыка в наушниках затихает, когда я отключаю свой излюбленный плейлист с «Электрофорезом», всегда начинающийся с одной единственной песни — «Фотограф».       Вдыхая полной грудью, я замираю, чтобы насладиться видом, открывающимся по ту сторону пригорка. От него дух захватывает: из-за частых дождей, последнее время буквально заливающих посёлок, возросшая в воздухе влага спровоцировала в этот вечер прекрасное природное явление — туман.       Небо, тянущееся вплоть до самого конца горизонта, мерно затягивалось тучами серого оттенка, едва не переходящего в густой чёрный. Облака методично плыли одно за другим, готовые в любой момент обрушиться на землю, слившись с густым туманом и массивными лужами разных форм и размеров, отражающих в своей глубине небо.       Туман низко стелется по земле, пожирая большую часть поля. Верхушки длинных борщевиков и редких колосьев дикой пшеницы едва виднеются над его кромкой.       Кажется, будто бы это не туман вовсе: дым от костра, оставленного кем-то на берегу озера. Такого дурачья в этой местности полно. Они легко могут оставить огонь, от которого по всему полю разойдётся нехилый дым.       Завороженно глядя на это природное явление, я навожу камеру на отдельные участки, выхватывая уже с пригорка неплохие кадры. Прохладный вечерний воздух проникает в лёгкие, а оторвавшийся от фотоаппарата глаз замечает, как вокруг постепенно начинает темнеть. Нужно успеть сделать несколько кадров вблизи до того, как на посёлок опустятся сумерки.       Обувь скользит по грязи, покрывающей едва ли не весь пригорок, и, чтобы не упасть сразу же прямо в неё, слегка опускаю руку вниз. Пальцы ощущают неприятно холодную землю, ещё мокрую траву.       Как только я спускаюсь к полю, невольно стискиваю зубы, мерно отряхивая руки. На ладонях остаются грязноватые разводы, но это меньшее, чем я могу пожертвовать, чтобы получить для себя пару-другую невероятных фотографий.       Так работают настоящие профессионалы — оставляют позади брезгливость и недовольство, идя чётко вперёд к поставленной цели.       Жаль только, что испачкаю фотоаппарат. Но тот и так пережил уже довольно много. Модель у него не самая новая. Вещь, как говорят, советского качества.       Несмотря на, казалось бы, пустынную местность, вокруг довольно много людей. Если спуститься ещё ниже — к самому озеру — у его кромки можно заметить нескольких отъявленных рыбаков, чьим излюбленным местом всегда являлись густые заросли под широкой ивой. Там же виднеются отполированные бока пары-другой автомобилей, давно оставивших на поле глубокие массивные следы от шин.       Я негромко хмыкаю, но, всё же, делаю неплохой кадр, выхватывая опустившиеся к воде ветви ивы. Мои широкие шаги ускоряются, как только я оставляю вытоптанную дорожку позади, на полном ходу врываясь в высокие заросли.       Поле встречает меня маячащим не так далеко впереди туманом. Тот влечёт и манит, вынуждая едва ощутимо сглотнуть.       Я замираю в тот самый момент, когда до его едва заметной кромки остаётся всего несколько метров. Холодок мелкими мурашками пробегает по коже. Кажется, будто бы его вид не только завораживает, но и нагоняет немного странные чувства. Страх? Трепет? Не могу до конца распознать их.       Покоящиеся на фотоаппарате пальцы слегка онемели, чувствуя приближающуюся вечернюю прохладу, но, несмотря на это, слушаются меня, слегка перебирая и постукивая по объективу.       Щелчок затвора — и фото сделано. Камера захватывает смутный пейзаж поля, объятого туманом.       Сделав это, медленно вхожу в него, наблюдая, как блеклые клубы накрывают меня с головой, маяча где-то выше уровня глаз. Лес, ранее виднеющийся за туманом, внутри его пределов просто теряется, оставаясь тёмной чертой на горизонте.       Завороженно глядя на всё это, едва не забываю делать фотографии. Камера словно бы по собственной воле захватывает всё новые и новые кадры, кружа вокруг.       Голову заполняют лишь одни мысли: неужели это всё взаправду? Внутри тумана всё такое странное, словно бы далёкое от нашего мира. Даже привычное поле, лес и его окрестности кажутся мне совершенно другими. Не из этого мира.       Жалею только, что не взяла с собой штатив для камеры. С его помощью можно было сделать больше кадров. Даже себя могла бы захватить в один из них…       В такие моменты, когда блуждаешь в тумане, ощущения будто бы покидают твоё тело, оставляя после них лишь благоговейный трепет, доводящий до мурашек. Каждая травинка под ногами кажется тебе неизведанным существом, пришедшим с какой-то другой — совершенно иной — стороны.       Сделав достаточное количество кадров, замираю на месте ещё на несколько недолгих секунд, чтобы последний раз насладиться атмосферой. Продолжая блуждать в тумане, я нахожу едва заметную тропинку, по которой входила в его беспросветное марево. Перед глазами ещё долго маячит бледная кромка, не давая увидеть абсолютно ничего сквозь наступившие сумерки.       Делая шаг вперёд, слышу едва ощутимый хруст под ногами. Ботинок наступает прямо на мелкие кости, разбросанные по траве. Слабый холодок пробирает насквозь, вынуждая меня слегка поëжиться. После атмосферы тумана что-то подобное, вполне обыденное, кажется чем-то неправильным.       Всего-то кто-то не убрал за собой после небольшого пикника или дворовые собаки протащили остатки…       Обрываю собственные мысли на полуслове, понимая, что в опустившемся вокруг полумраке не замечаю стоящих у озера машин. Неужели все уже успели уехать? Обычно, любители искупаться и посидеть на берегу оставались дотемна, даже не обращая внимания на приближающийся вечер.       Сделав ещё несколько шагов от тумана, понимаю, что не вижу вокруг никого. Никого. Ни на берегу, ни в зарослях не маячит ни одного силуэта.       Липкое, отвратительное чувство тревоги охватывает меня с головой, словно бы погружая в ледяную воду.       Ускоряя шаг, спешу в сторону посёлка, то и дело оглядываясь по сторонам. Спотыкаюсь пару раз, едва не обронив фотоаппарат, но зато замечаю, что ни единого огня не виднеется на горизонте. Лишь туман стелется по земле, становясь гуще и плотнее.       Дыхание почти полностью сбивается, когда я поднимаюсь на пригорок и без остановок бегу до первых домов посёлка. Тревога лишь усиливается, когда вместо привычного лая меня встречает абсолютная тишина.       Едва не выплёвывая собственные лёгкие, опираюсь грязными руками о колени, часто дыша и пытаясь восстановить окончательно сбитое дыхание. Всё внутри буквально горит, а сердце бьётся так, словно прямо сейчас выскочит из груди.       Перед глазами всё расплывается. Я поднимаю взгляд, чтобы различить хоть что-то в полумраке опустившихся на посёлок сумерек, но замечаю лишь убитые, полуразвалившиеся дома, постаревшие лет на сто…