Четыре стены.

Я почти ничего не помню о том, что произошло в тот вечер. Мне было всего пять лет. Но почему-то снова и снова, на протяжении десяти лет я видела один и тот же кошмар, в котором слышала крик своей матери. С тех пор ливень превратился в самый главный страх, а в тумане я готова потеряться даже в переносном смысле.   Мама говорит, я была совсем без сил. В тот день всем стало известно о трагической аварии, которая унесла жизни двух молодых людей, оставив сиротой маленькую девочку. Долгожданный семейный отпуск превратилась в самый скорбный день в моей жизни.   Но я обрела новую семью. Я обрела маму и папу — вторых родителей, я обрела Доена, который всегда был готов защитить меня перед хулиганами и маленькую любимую Минджон, которая повсюду бегала за мной.   Привыкать было трудно, но я обрела счастье с этой семьёй. Я училась в самой лучшей школе города и поступила в крупный университет. Я была популярна, у меня много друзей и всё, о чем может мечтать девушка двадцати пяти лет.   Но я приемная.   Родители никогда не акцентировали на этом внимание, Доена и Минджон не любили сильнее, чем меня и не выделяли никого из нас. Мне покупали тоже, что и им, мои вечеринки не проходили хуже. Мы были на одном уровне. Но всё же, я всегда знала о том, что у меня совершенно чужая кровь. В конце-то концов, я ведь китаянка в семье чистых корейцев. Моя фамилия — Ким, но так же моя фамилия — Чжоу.   Сейчас мне ровно двадцать пять. Я окончила Сеульский университет, факультет астрофизики еще год назад. Минджон всего двадцать четыре, а Доену, самому старшему, двадцать семь. Минджон еще учится в Академии искусств на факультете академического вокала. Доен же сейчас управляет компанией вместе с родителями.   Я никогда не пыталась вникнуть, чем же занимаются родители. Но когда вы живете в одной семье, рано или поздно это коснется тебя. Еще три поколений назад мой приемный дедушка открыл небольшую фармацевтическую компанию, а затем получил очень удачное вложение денег. Однако со временем компания изменилась и начала создавать уходовую косметику, которая на данный момент является одной из самых культовых среди молодежи. Именно благодаря бизнесу и желанию папы продвигать бизнес они познакомились с мамой. Доен же, чтобы продолжить дело, отучился на факультете химии. Я знаю, как сильно старший хочет еще сильнее развить компанию. Это является его страстью. Я испытываю радость, когда смотрю на то, как Доен горит своим делом.   Ранним утром мы собрались за одним столом, чтобы позавтракать. Для нас это являлось традицией — начинать день вместе. Каждый по желанию мог ужинать там, где хочет, но совместный завтрак является обязательной частью дня, если только на это не повлияют обстоятельств, которых невозможно избежать.   — Какие у вас планы на выходные? — папа отхлебывает кофе после заданного вопроса.   Я удивлённо поднимаю голова, кидая взгляд на брата и сестру.   — Тебе есть что предложить? — улыбается мама, взглянув на него через плечо.   — Как насчет того, чтобы вместе съездить на отдых? — чуть приподнимает одну бровь. — Недавно открылось форелевое хозяйство загородом. Ты сам ловишь рыбу, которую тебе приготовят. Нам необходимо подышать свежим воздухом, очень давно ведь из города не выходили.   — Мне нравится эта идея. — кивнул Доен, а затем перевел взгляд на нас.   — Я свободна на выходных. Минджон-и, у тебя в эти дни нет занятий? Может, тебе нужно что-то отработать? — я посмотрела на младшую.   — Я собиралась сходить с Джэмином в кино, но думаю, планы могу чуть отодвинуть. — неловко улыбнулась сестренка.   — Джэмин? Разве это не сын господина На? — усмехнулся отец. — Что у тебя с ним?   — Да мы с ним дружим.   — Дружите? Ну-ну, скажешь тоже. — начала дразнить и мама.   Мы с Доеном тихо засмеялись, перекинувшись взглядами. Однако всё испортилось в секунду — отец, который читал новости из своего планшета, в мгновение ока стал серьёзней некуда. Улыбка сползла с лица каждого.   — Что-то случилось? — мама чуть коснулась руки отца, обращая на себя его внимание.   — Семья Чон объявили о помолвке одного из сыновей. — отец сказал это голосом, который был ужасно расстроенным и напуганным. Я быстро подняла широко распахнутые от удивления глаза на Минджон: она тоже была в ужасе. Доен сжал кулак и поджал губы. Мама уронила вилку.   Определенно, все планы были безмолвно отменены. За день до.   Тишина. Семья Чон ужинала вместе, однако почти все мечтали оказаться в другом месте. Какого жить в семье, где каждый друг-друга ненавидит? Две семьи — одна семья.   Чон Ухён — старший сын. Его жена — Миён. Чон Джихён — младший брат Ухёна, жена которого пару лет назад скончалась от неожиданной болезни.   Чон Юнхо — старший сын Ухёна, который женат на Джихё. Его средний сын — Чонгук, а после него Чон Соён, младшая дочь. У Джихёна двое детей — близнецы Суджон и Джэхен.   Они были прокляты жить под одной крышей и называть друг-друга семьей. Если бы только их семья не была так внимательно наблюдаема СМИ, они бы давно бы разъехались и больше никогда бы не стали жить вместе.   — Чонгук, нам нужно поговорить, — посреди ужина подал голос Ухен. Все подняли голову, отложив в сторону приборы. Разговор во время ужина всегда значил, что это безумно важно. Чонгук нежеланно поднял голову. — С тех пор, как Юнхо женился, прошло четыре года. Мы слишком тянем. Пришла твоя очередь.   — Я еще не готов. — холодно ответила Чон. Он уже давно был готов к этому разговору — это, в конце концов, коснется всех в этой семье.   — Тебе двадцать семь. Тянуть некуда. Решение уже принято. — старший отрезал, показывая, что разговор закончен, однако юноша не был готов остановиться.   — А если жребий выберет девушку, которой только восемнадцать исполнилось? — раздражённо выкинул Чонгук.   — Такого не будет, — строго отрезал мужчина. — Ты всегда слушался, Чонгук, не капризничай и в этот раз. Ты знаешь, это произойдет в любом случае.   — Восемнадцатилетней девушки нет, — вдруг произнес Юнхо. — Нет никого младше двадцати одного, поэтому не переживай, Чонгук.   Раздражённо вздохнув, парень опустил голову. У него не было выбора.   — Суджон, сообщи о скорой помолвке Чонгука желтой прессе. — Джихён приказал дочери.   В голове Джэхена лишь пронеслось: «Чтоб акции выросли». И усмешка, которую, слава Богу, никто не заметил. ***   Впервые невыносимо оставаться в комнате. Наш дом нырнул в тишину после того, как новость была оглашена. Вся страна была на ушах — кто станет следующей невесткой семьи Чон?   Они были слишком влиятельны. Я узнала об этом, когда мне было шесть — тогда я только начала говорить на корейском. Не было ни одного человека в Корее, кто не знает о семье Чон. Порой их влияние и богатство превосходила призидента Южной Кореи.   Их семья владеет всеми отраслями бизнеса: ювелирная фирма, бренд одежды, страховая компания, сеть супермаркетов, два торгово-развлекательных центра Jeong City, а так же запрещённые бизнесы по типу казино, где активно распространяются наркотики, и где торгуют телами. Все знают, чем они занимаются, но никто об этом не говорит. Их покрывает правительство. Семья Чон уже несколько десятилетий являются теми, кто на самом деле управляет Сеулом. Остальные официальные звания по типу мэра или президента — просто формальность.   Семья На, семья Пак, семья Сон и мы, семья Ким. Вы тесно связаны с семьей Чон. Это является традицией. Возможно, это по причине того, что Чоны являются главными акционерами бизнесов этих семей. Родители не особо посвящали нас в эти дела. Доен очевидно знает больше, чем мы с Минджон. Все, что мне известно, так это то, что дети семьи Чон обязаны жениться или выйти замуж за детей этих четырех семей.   Обычно жених или невеста выбирается через жребий. Когда приходит время и человек уже готов к тому, чтобы построить свою собственную семью, дети остальных четырех семей, кому уже исполнилось восемнадцать, вытягивают жребий. Все — синие, и лишь один из них — красный.   Красный — это проклятие. Неважно, насколько влиятельными и богатыми являются Чоны, никто и никогда не хочет становиться частью этой семьи. Мне говорили — никто не обретает счастье.   Я училась в одном университете с одним из них. Чон Джэхен. Я была популярной, но Джэхен был на другом уровне. Мы никогда не разговаривали и даже не взаимодействовали. Я видела его лишь со стороны. Джэхен учился на факультете литературы. Его знали все, даже те, кто был в университет впервый раз. Это, наверное, безумно, но когда он шел — все вставали с его пути и открывали путь, ему сразу же уступали место, его никто не тревожил. Но я никогда не видела, чтобы он с кем-то разговаривал.   — Онни, можно войти? — я услышала голос Минджон за дверью. Она тихо постучала. Я сразу же встала и распахнула дверь.   — Конечно, даже не спрашивай, — я пустила ее в комнату, а затем мы сразу же крепко обнялись. Нам обоим очень страшно. — Минджон, не переживай.   — Онни-я, — у уголков глаз младшей собрались слезинки. Я крепче ее прижала к себе. — Ты ведь знаешь, что шансы очень маленькие. Девочек только четверо: я, ты, Пак Суён и Сон Чеён. У Джэмина нет сестер — он единственный ребенок в семье. Онни, если так произойдет, что я вытяну красный жребий...   — Перестань, — я перебиваю её, не позволив договорить. — Такого не произойдет.   — Ты должна меня послушать. — упрямо продолжает Минджон.   — Я не хочу слушать. Я не позволю, поняла? Ты не станешь частью той семьи. Твое место — здесь. Чтобы ни случилось, я не позволю тебе выйти замуж за Чонгука.   Я глажу её по голове, чувствуя, как дышать становится сложнее. Моя грудь поднимается и опускается с трудом. Это всё лишь слова. Чем я могу её защитить? Я — маленькая пешка.   — Девочки, — в комнату заглядывает Доен. Увидев нас, обнимающихся, брат поджимает губы. — Вы в порядке?   — Все хорошо, — я сразу же натягиваю улыбку и чуть хлопаю по спине Минджон. — Нам не о чем переживать, не так ли?   Доен тяжело вздыхает. Он улыбается, но в его глазах я вижу боль и отчаяние. Я знаю, что он чувствует — слишком хорошо его знаю.   — Собрание будет в доме семьи На через три часа. Подготовьтесь и выходите, мы будем ждать внизу, — произносит Доен, но перед тем, как уйти, смотрит на младшую. — Минджон-а, не показывайт никому, что между тобой и Джэмином что-то есть. Скажи ему тоже. Там будет Чон Юнхо со своей женой. Попытайся быть разумнее, хорошо?   — Я поняла, оппа. — мягко улыбнулась Минджон.   Если бы я могла предсказать будущее, то предложила бы Минджон прямо сейчас сбежать вместе. ***   На жили в огромном особняки, хотя в семья маленькая. Раз На живут в таком доме, то каким является дом Чон? Странно то, что подобные собрания всегда происходит где угодно, но не у них. Вероятно, они ещё не желают выпускать скелеты в своем шкафу. Боюсь узнать их лично — хотелось бы держаться подальше.   Чон Юнхо был с Джихе, своей женой. Они поженились четыре года назад по той же системе жребьевки — Джихе младшая сестра Суён и дочь семьи Пак. Я боюсь, если и вторая дочь вытянет жребий несчастья, став невесткой семьи Чон, то их родители не смогут этого вынести. Какой родитель захочет такого несчастья своему ребенку?   Джэмин сидел на месте застывшим. Я знала его лично — он постоянно улыбался и всегда был веселым. Непривычно видеть его таким подавленным. Очевидно, новости повлияли и на него — если Минджон вытянет красный жребий, это будет точкой для них обоих.   Но что будет, если красный жребий вытяну я? Я весь думала о том, какое последствие будет ждать, если это сделает Минджон или другие две девушки. Мысли о себе любимой совсем не приходили мне в голову. Очевидно, не хочу этого. Я знаю Чонгука, он безумно красивый и харизматичный, но как я могу стать женой человека, кого видела лишь в экране своего смартфона? Я боюсь Чонгука и боюсь всей его семьи. Мне хорошо со своей семьей. Я не хочу нырять в грязное белье их семьи, не хочу знать их секреты и не хочу быть причастна к этому. Не это я планировала. В конце концов, мне всего двадцать пять.   Мы не стали тянуть долго, как бы не хотели. После ужина Юнхо прямо заявил, чтобы мы поскорее приступили к жеребьевки. Жребий был в виде маленьких конвертиков. Девушка — работница в этом доме, подходила к каждой девушке и протягивала конверты. Каждый выбирал тот, который хочет. В этот момент я задумалась: сколько заплатили работнице за конфиденциальность? Но вдруг увидела, что очередь дошла до меня. Я последняя.   Выбора не было. Взяла последний конверт. Подняла глаза — родители были на нервах, Доен был чертовски напряжен. Посмотрела на Минджон — ее пальцы дрожали.   Суён открыла конверт. На ее лице появилась улыбка. Синяя.   Чеён. Она сделала это незамедлительно. Расслабленно вздохнула.   Черт. У нее тоже синий.   Я забыла, как дышать. Сердце ударилось об ребра. Подняла паникующий взгляд на родители — мама уже была вся в слезах. Это либо я, либо Минджон.   Очередь Минджон. Она аккуратно открывает конверт, но не вытягивает жребий. Я внимательно смотрю.   Красный. Это секунд длилась вечность. Эта секунда стала отправной точкой моей жизни. У Минджон красный. Это знаю только я и она — она не вытянула конверт. Мама плачет, у Доена стиснутые зубы. Джэмин наблюдает из дальней комнаты — я вижу, как он еле сдерживает слезы.     Это трагедия, если Минджон придется выйти замуж за Чонгука. Но будет ли это трагедией, если невестой стану я?   В эту секунду за спиной одна из работнице роняет стакан, который разбивается, осолки разлетаются по сторонам. Мое сердце разбилось подобно этому стакану. У меня не было времени, чтобы долго думать.   Я не позволю ей стать невесткой этой проклятой семьи.   Воспользовавшись моментом, пока все напуганно посмотрели на сломанный стакан, я быстро выдернула из рук Минджон конверт и пихнула ей свой. Минджон распахнула широко глаза, глядя на меня, а с губ сорвался немой вопрос: «Почему?».   Потому что я люблю тебя, дурочка. Люблю тебя, родителей, Доена. И я хочу, чтобы ты была счастлива.   Я улыбаюсь, делая вид, что не произошло ничего. Минджон, кажется, от шока не полностью догнала произошедшее. Под напряженные взгляды сестра дрожащими пальцами открыла конверт, вытащив синий жребий.   Красный, конечно же, был у меня.   Вот так я стала невесткой семьи Чон. ***   Вскоре Юнхо и родители пошли обсуждать, видимо, мое скорое замужество. Воспользовавшись моментом, я быстро схватила Минджон под локоть и повела ее в уборную. Прикрыв дверь, чтобы нас не было слышно, я сжала в руках плечи сестерки.   — Онни! — она отчаянно топнула ногой, ткнув в меня пальцем. — Зачем ты это сделала? С ума сошла?   — Я ведь сказала, что не позволю тебе, — я мягко улыбнулась, но улыбка быстро пропала, когда я увидела слезы Минджон. — Не плачь, дурочка.   — Я во всем виновата, — она прижалась ко мне, мое платье быстро впитало ее соленые слезы. — Из-за меня ты...   — Не говори так, любимая, — я сама еле сдерживаю слезы, но не плачу. Я не должна плакать, чтобы не показать слабость перед Минджон. Иначе она будет винить себя ещё сильнее. — Слушай меня, Минджон. Родители не должны знать, что я поменяла наши конверты, поняла?   Она удивленно глядит на меня.   — Почему?   — Пусть все будут думать, что с самого начала у меня был красный жребий. Я не хочу, чтобы все думали, будто я жертвую собой ради тебя.   — Но ты жертвуешь собой. Ради меня.   — Пожалуйста, Минджон. Они и без того переживают.   — Хорошо. — сдается Минджон и отвечает неуверенным тихим голосом.   — Отлично. Теперь вытирай слезы. Наверняка родители уже заждались нас. Поедем домой.   Перед тем, как выйти из уборной, я еще раз мягко обнимаю Минджон, чтобы придать ей сил. Хоть бы кто мне придал силы... ***   Всю дорогу мы молчим. Я слышу, как мама тихо всхлипывает, и это делает мне ещё больнее. Она пытается скрыть свои слезы, потому что знает, что мне от этого не лучше, но я хочу, чтобы она плакала во весь голос.   Оказавшись дома, мы садимся в гостиной на диваны. На стене висят наши картины: там мы дети, подростки, и уже взрослые. Наша недавняя семейная фотосессия висит в самом центре: трудно забыть, как мама заставила ради этого все картины снять и вешать заново под ее новым 'дизайном'.   Все подавлены. Я тоже, однако всё же пытаюсь улыбнуться, дабы разрядить обстановку.   — Я же ведь не ухожу из вашей жизни навсегда. Обещаю, что буду звонить, как только буду свободна.   Доен поднимает голову, поджав губы.   — Не могу поверить, что тебе придется жить с ними...   — Перестань, Доен. Если бы это была не я, то была одна из других девушек, и от этого не легче. Разве можно радоваться с чужого несчастья?   — Но ведь они радуются. — холодно отвечает старший.   — Это моя вина... — тише шепчет сестра.   — Минджон. — я строго ее останавливаю, однако Ким даже не слышит меня.   — Прости, онни, ты просила не рассказывать родителям, только я так не могу. Это я должна была сегодня вытянуть красный жребий.   — Что ты несёшь? — я отдергиваю руку Минджон.   — О чем ты? — отец непонимающе вскидывает брови.   — Красный жребий был у меня. Я открыла конверт и мы с Цзыюй увидели жребий, однако я не успела вытащить его. В тот момент одна из домработниц разбила стакан. Вы все обратили на это внимание, тогда онни быстро поменяла наши конверты.   Тишина. Гробовая. Хуже, чем та, что была в машине.   — Цзыюй? Это правда? — мама смотрит на меня с вопросом. Слез стало еще больше, но она не плачет, дожидаясь моего ответа.   — Я не...   — Это правда. Онни будет отрицать. Я не знаю, почему. Ты спасла меня, жертвуя собой. Что мне нужно сделать, чтобы отплатить тебе тем же? Я навеки перед тобой в долгу, — Минджон берет мои ладони в свои руки. — Ты — мой ангел хранитель. Ты самый лучший человек в моей жизни. Спасибо, что ты есть.   — Цзыюй, — мама встает и подходит ко мне, заключая в своих объятиях. — Неважно, ты или Минджон — сегодня отдаю свою дочь на произвол судьбы. Но этот поступок... Это в очередной раз показало, какое большое у тебя сердце. Неужели я воспитала такого ангела? Или ты на самом деле ангел?   Я хочу попросить ее перестать, но чувствую, как меня одоляет слабость. Стоит мне раскрыть рот и подать голос, как я покажу, насколько слаба на данный момент. Они слабы, но если они поймут, насколько слаба я — они сломаются сильнее. ***   Мы часто задумываемся о вещах, которые нам не подвластны. Я очень долго думала о том, чтобы было, если бы отца не повысили, мы бы не поехали в отдых и если бы в тот вечер не пошел ливень. Была бы я счастлива со своими родными родителями? Свела бы меня судьба с Минджон и Доеном — и, если бы да, кем бы мы были друг-друга.   Я не могу представить себя влюбленной в Доена или в Минджон — меня сразу тянет блевать. Они — мои брат и сестра. Я так же не могу представить, будто бы ненавижу их. И я не могу не представить себя кем-то чужим для этих людей.   Для кого-то счастье быть с любимыми людьми, кто-то видит счастье в материальных ценностях, а кто-то может стать счастливым лишь поднявшись по карьерной лестнице. Мое счастье всегда было здесь. Я была счастлива много часов назад, сидя за одним столом со своей семьей и обсуждая выходную поездку.   Но сейчас я несчастна. Я не умею предсказывать будущее и не могу представить, как моя судьба сложиться в доме семьи Чон. Кто знает, каким человеком является Чонгук, за которого я выйду замуж в ближайшем будущем? Возможно, он — мое следующее счастье. Но так же вероятно, что он угробит мою жизнь, как и я предполагаю. Ни один человек не чувствует себя счастливым, выходя замуж за человека, которого ни разу не видела. Это — кошмар любой другой девушки. А для меня это явь.   Я знаю что мною двигало в тот момент, когда я поменяла наши с сестрой конверты. Я искренне хочу, чтобы она была счастлива. И если бы мне пришлось проживать этот день снова, я бы повторила свои действия. Я бы сделала это снова, снова и снова. Я не действую на эмоциях, это мой осознанный выбор. И как бы он не делал мне больно, как бы я чётко не осознавала, что меня может ждать впереди и как бы не я хотела становиться невесткой этой семьи, я бы все равно вытянула красный жребий.