***
«Веди себя глупо и проси помощи, например, на уроках. Скажи, что хочешь сверяться с ним ответами, и Учиха почувствует себя героем-спасителем!» — проговорил Киба с умным видом. «Хочешь, чтобы я опозорился перед ним, и он посчитал меня еще тупее?» — спрашивает Наруто, по-детски насупившись. «Закадрить своего Учиху хочешь или как?» — атакует он прямо в лоб и хлопает обреченного друга журналом по голове. Наруто не помнил, когда последний раз он вообще брал в руки учебник и на полном серьезе пытался подготовиться к грядущей самостоятельной работе. Обычно он как-то выкручивался и всегда получал «удовлетворительно», даже не открывая книгу, не зная, какую тему они сейчас проходят и какой предмет изучают. Наруто просто умел говорить, придумывать что-то несуразное, но очень убедительное, договариваться и, конечно же, списывать. Его никогда не волновала успеваемость или оценки, потому что знал, что не глуп, а лишь не заинтересован в программе. Ему легко давались история, литература, родной язык и география, на которых он мог говорить до тех пор, пока не отвалится язык, или учитель не сойдет с ума от огромного полотна слов. А математические задачки давались все-таки сложнее, но не настолько, чтоб уж совсем ничего не понимать. Учителя, ведущие эти предметы, были очень занудными и даже не пытались сделать урок интереснее, из-за чего желание учиться отпадало. Сто раз отжаться и то полезнее будет! Но сейчас все по-другому. Наруто специально подготовился к работе, чтобы быстро написать ее и попросить помощи у Саске, к которому он подсел совсем невзначай, потому что «совершенно случайно» опоздал, Киба добросовестно сел к Хинате, а свободных мест больше не было. Самостоятельную он решил за пятнадцать минут, хотя на нее дали аж целых полчаса. Наруто не любил алгебру, но на этот раз он был почти замотивирован, поэтому быстренько все выполнил и стал дожидаться Саске. Тот, на удивление, все еще сидел над последним уравнением и ковырял ручкой исписанный листок. Впервые Наруто видел, чтобы Саске так парился над алгеброй и из-за нее же хмурился, прикусывая мягкие — он готов поспорить, что они действительно мягкие! — губы. Узумаки осторожно приблизился к соседу по парте и попытался рассмотреть решение уравнения. Он пробежался по нему глазами, сам себе кивнул и, взяв еще один листок, принялся его ловко решать. Наруто очень захотелось помочь, потому что знал, как Саске, может, и незаметно для всех, расстраивался, когда получал не отличный балл. — Эй, Саске, — очень тихо говорит Наруто, привлекая чужое внимание. Он пододвигает лист с решенным уравнением к заинтересованному лицу Учихи, которому пришлось недовольно оторваться от своей работы, — я решил уравнение, держи. Саске скептически смотрит на Наруто, потом смотрит на чужой лист, а затем снова — на Наруто, но уже хмурясь сильнее обычного. Над его макушкой разбушевались грозовые тучи. — Посмеяться надо мной хочешь? — шепчет он, рявкнув. — Не нужна мне твоя помощь. — Не собираюсь я смеяться над тобой, придурок! — отвечает Наруто с искренне непонимающим лицом. — Ты уже десять минут сидишь над этим номером, вот я и решил, ну, помочь... — И какая тебе от этого выгода? — продолжает защищаться Саске, покрываясь иглами. Наруто и забыл, каким упрямым бывает Учиха, когда это касается его гордости: он никогда не просит помощи, делает все сам, будто хочет кому-то что-то доказать, хотя Узумаки всем сердцем не понимал, что еще ему нужно там доказывать. Саске был практически идеальным учеником! Всем только и остается, что гордиться и вешать на стены картины с его портретом, а на полки класть какие-нибудь награды. Саске всегда был очень ответственным и чересчур старательным, иногда забывая о собственном самочувствии, из-за чего выглядел временами хуже зомби. В такие моменты Наруто хотелось просто его обнять и сказать, что тот уже делает очень много, и этого вполне достаточно. Но, к сожалению, они не были близки для таких действий и разговоров. Их максимум был быстрый переговор перед началом урока, беззлобные колкости и шутки, работа в паре на физкультуре и «Морской бой» на уроке, когда было настолько скучно, что даже Саске соглашался развлечься. — Ты получишь отличную оценку. Это же хорошо, — спокойно отвечает Наруто и без стеснения уже кладет свой листок поверх чужого. — Ты головой ударился? — спрашивает его Саске со смешанной — между искренним удивлением и сарказмом — интонацией, отчего не выходит ее распознать. Он морщит нос и отдает листок обратно. — Забери. — Да в чем твоя проблема? Я просто хочу помочь! — Наруто, положив проклятый листок снова поверх листа Саске, говорит уже громче положенного, но сам того не замечает: занят тем, что пытается донести нечто банальное до подсознания непоколебимого Учихи. — Я непонятно выразился? — Саске почти рычит и тоже повышает тон. Лист перемещается в другую сторону. — Не нужна мне помощь. — В кого ты такой упрямый и противный? Ты хочешь получить хорошую оценку или нет? — лист снова двигается. — Ты оглох, Наруто? Отвали! — и снова. — Да просто забери уже! — и снова. — Мне не нужно, я сам могу справиться! Снова, снова, снова, снова... до тех пор, пока к их парте не подходит разъяренный учитель и, поставив обоим «неудовлетворительно», выгоняет из класса. Наруто матерится про себя, потому что все испортил. Но и Саске тоже хорош! Мог ведь принять его помощь, нет? Киба после урока только и может, что вздохнуть, но ободряюще похлопать по плечу, предложив кое-что новенькое.***
«Наука доказала, что комплименты правят миром. Скажи Учихе что-нибудь приятное, извинишься заодно, как тебе?» — гордо предложил Киба, явно довольный собой. «Его каждый день девчонки достают с комплиментами, а если я ему что-то скажу, то он может прописать мне по лицу!» — сказал Наруто, но тут же получил новый хлопок по голове, только учебником по истории. «Не ерничай, еще спасибо скажешь», — ответил Киба с полной уверенностью. Саске игнорировал его весь день. Наруто привык, что за учебное время они хотя бы перекидываются парочкой слов. Но сейчас же было полное погружение в игнор и избегание, а в черных глазах читалось лишь недовольство и презрение, о котором Наруто уже успел забыть. Саске часто хмурился и закатывал глаза, но он просто делал вид, что раздражен всем вокруг. Вообще-то, по его взгляду можно было понять абсолютно все. Возможно, Узумаки просто внимательнее относился к этому, но он точно видел, как тот смотрел на него с полной мягкостью и весельем, когда они общались! Замечал, как слабо поднимались его уголки губ, а мышцы на лице расслаблялись. Хотелось вновь посмотреть на улыбающегося Саске с хорошим настроением. Последним уроком была физкультура. Покрасневшие ребята тяжело дышали и плелись ватными ногами к раздевалке. Учитель Гай никогда и никого не щадил, тренируя так, словно собирался сделать всех учеников в этой школе великими чемпионами. Слишком уж он горел спортом. Саске, отпив из бутылки уже теплую воду, присел на скамейку, оперевшись локтями об упругие бедра. По его лбу и рукам стекали капельки пота, а сам он жадно хватал воздух ртом, стараясь восстановить дыхание. Наруто соврет, если скажет, что не пялится. Он не просто пялился, а чуть ли слюни не пускал. Раньше ведь сам не догонял, почему девочки так верещат и тащатся от одного взгляда на Учиху, а со временем осознал, что такой же, просто латентный был. И Наруто нравилось, как потрясающе сочетается его фарфоровая нежная кожа с темными волосами, оттенок которого напоминал то ли уголь, то ли перья ворона. Будто вылез из картины, которую поставили напоказ в музее, желая повыпендриваться своей необычайной и неземной красотой. А эти его острые скулы и кнопочный, очень аккуратненький нос... Господи, да Наруто с ума сходил! Сейчас ему нужно просто подойти, попросить прощения и сделать какой-нибудь ненавязчивый комплимент, чтобы тот ничего не заподозрил и не зарядил в него кроссовком. План выглядел достаточно просто, поэтому все должно было пройти гладко и без происшествий, но это же Наруто. Когда в раздевалке никого не осталось, Наруто вдохнул полной грудью, решаясь наконец подойти к собранному Саске, который пялился в телефон, с интересом читая какие-то, наверное, новости. — Саске, — вполголоса произносит он, тихо подойдя к причине всех его бед и учащенного биения сердца. Учиха поднимает голову и, заметив его, странно косится, но ничего не говорит. Наруто взволнованно сглатывает. Он наверняка сейчас выглядит, как очередная бешеная фанатка Саске, которая не может и слова связать, когда пытается поговорить с ним. Только тот никуда не уходит и не отнекивается, хотя поступал так с каждой девчонкой. — Ты, эм, это... прости за вчерашнее, — с сожалением выдает Наруто, и с его плеч спадает весь накопившийся груз. Наконец-то он сказал это! — Мне жаль, что из-за меня ты получил плохую оценку. Ты ведь, знаешь, лучший в классе и все такое... Саске мотает головой, чем очень удивляет Наруто. — Ничего, я все равно переписал, — он смотрит на Узумаки, и его взгляд добреет, а в животе Наруто образуется приятный комок. Учиха почесал пальцами щеку и, сделав небольшую паузу, застенчиво продолжил: — Ты ведь просто хотел помочь. Я был уверен, что ты издеваешься, но забыл, что... неважно. В общем, спасибо. И это было самым искренним признанием за всю его жизнь. Наруто и не думал, что Саске может быть таким честным, уязвимым и осторожным. На его щеках уже очень хорошо чувствуется жар, в подушечках пальцев пульсирует, а сердце бьется быстро-быстро. Когда там, говорите, можно будет обменяться кольцами, прожить долгую счастливую жизнь и умереть в один день? Саске почти никогда не хвалил его, не говорил прямые комплименты и не поддерживал. Бывали случаи, когда он намекал, прощупывая эту тонкую грань, и говорил приятности, чтобы подбодрить. Самым ярким таким воспоминаниям было, когда в день Святого Валентина — в прошлом году — он один-единственный не получил хотя бы крошечное неаккуратно вырезанное сердечко без надписей. Тогда он действительно расстроился, но продолжил делать вид, что ему плевать. Ничего страшного ведь в этом не было, это обычный скучный праздник. Наруто улыбался в тот день гораздо больше и был несколько отстраненным, не желая испортить кому-то настроение в такой день. И так он провел все уроки, а дома, устало развалившись на постели, начал рыться в рюкзаке, чтобы найти телефон, и увидел уже помятую открытку. Это была даже не открытка, а немного украшенная узорами прямоугольная бумажка, на которой виднелся строгий почерк:«Не порть свое лицо фальшивой улыбкой. Бесит.
С днем Святого Валентина.
Саске»
Наруто был уверен, что никто не заметил его фальши, ведь даже Киба ничего не заподозрил! Хотя, возможно, это было потому, что он весь день только и делал, что бегал за Хинатой. Наруто его не винил, он был рад за своего друга и хотел, чтобы тот провел время весело. Больше его удивило то, каким внимательным и заботливым был Учиха, раз потратил свое драгоценное время на глупую открытку, дабы поднять настроение Наруто. И у него получилось, потому что весь вечер он смотрел на эту бумажку и улыбался так, что сводило скулы. И льстило осознание того, что сам Учиха, получивший миллиард любовных писем, сделал ему — только ему одному — открытку. — Мне нравится твоя улыбка, — случайно выпалил он, замечтавшись, а опомнился уже с открытыми нараспашку глазами от испуга, когда заметил, как поменялось выражение лица Саске. Его щеки слабо порозовели, а рот приоткрылся, будто он хотел что-то сказать, но язык не слушался, да и Наруто его опередил, начиная перед собой нервно размахивать руками, пытаясь оправдаться: — Нет, стой, забудь, я не это имел в виду! — Не это имел в виду? — сипло и немного расстроенно звучит его голос, но Наруто этого не слышит из-за перемешавшихся мыслей. Выразительные темные глаза теряют свой блеск. — Да, все именно так! Ну и глупость я сморозил, скажи? — он смеется, заглушая свои нервы. — Ты прав, — быстро соглашается Саске и, повесив на свое плечо рюкзак, поднимается, повернувшись спиной к Узумаки. Его влажная челка прикрывала глаза, но было заметно, что тот мельком смотрел. — Было бы странно, если бы тебе нравилась моя улыбка. И Наруто остается один в душном помещении, почему-то чувствуя, как снова все испортил. А ведь пару минут назад он считал себя самым счастливым человеком, когда Саске открылся ему и сказал все как есть. Он вымученно промычал в ладони, которые прижал к лицу, его ноги сами по себе перестали функционировать, и Наруто грохнулся на пол. Больше всего хотелось сейчас оторвать себе язык и побиться головой о стену, но даже этого было недостаточно. И Киба потом еще долго называл его придурком.***
Киба сказал, что у него есть потрясающая идея, которая точно поможет Наруто не только признаться, но и получить взаимность от Саске. После вчерашнего инцидента в раздевалке он, конечно, очень в этом сомневался, но решил, что терять уже нечего, поэтому просто согласился. Напрягал только тот факт, что Киба ничего больше не говорил. Подробностей не было, поучений — тоже. Он только поделился существованием этой его идеи, а все остальное, как он сказал, Наруто узнает позже. Наруто доверился, но с тяжким трудом. Ему очень не хотелось огорчать Саске снова, портить их взаимоотношения и тем более потерять связь. У него голова чуть ли не взрывалась от одной мысли, что Саске могут надоесть его приколы, и он просто перестанет с ним общаться. Узумаки всю ночь прокручивал у себя в голове диалог с Саске и не мог понять, почему он так неожиданно ушел и поменялся в голосе, когда Наруто попытался оправдаться, лишь бы не напортачить своими случайными фразами, которые не получалось контролировать из-за переполняющих его чувств. Рядом с Саске он становился иногда самым неуклюжим человеком на свете. И на уроках он тайком поглядывал на скучающего Саске, представляя, как однажды они будут жить вместе, обязательно начнут спорить из-за выбора колец на свадьбу и выбора домашнего животного. Ах, мечты. — Ты уверен, что все будет нормально? — настороженно спрашивает Наруто уже тысячный раз, и Киба вздыхает, делая глоток яблочного сока, который дали в столовке. — Уверен, — повторяет он машинально, немного раздражаясь. — Кстати, поможешь найти мой пакет в классе? Я его забыл, мало ли, что там случилось. — Без проблем. Сейчас? — Ага, — Киба делает огромный глоток и опустошает стакан, поднимаясь с места. — Лучше поспешить, иначе мама мне дома оторвет башку. Наруто сдавленно смеется и направляется следом. В коридорах уже было почти пусто, только несколько учителей бегали, громко цокая каблуками. Эта тишина, кажется, пытается что-то ему сказать, но он предпочитает игнорировать плохое предчувствие и продолжает спешно шагать. Они же не в фильме ужасов. Дойдя до нужного класса, Киба благородно открывает дверь, что было ему несвойственно, Наруто заходит и через пару секунд слышит, как замок защелкивается. Он вздрагивает, моментально оборачивается и прижимается к двери, пытаясь открыть. — Киба, что происходит? — взволнованно кричит Наруто, дальше издеваясь над ручкой. — Я не выпущу вас, пока ты, Наруто, не признаешься Учихе, — парирует он, тихо смеясь, но по голосу слышно, что тот был абсолютно серьезен. Сердце Узумаки ушло в пятки. Как же он сразу не догадался, что Киба сотворит такую пакость и подставит? Еще больше появляется вопросов, когда он осознает, что Саске тоже здесь находится, совсем рядом. Каким образом Киба его сюда заманил? Телепортировал, как делал это в Майнкрафте? Саске странно покосился на Наруто из-за угла класса, не ожидая, что их здесь запрут. Может, выломать дверь? Или выпрыгнуть из окна? Третий этаж уже не выглядел так страшно. В помещении витала неловкая тишина, которую уже было невыносимо терпеть. Особенно, когда с ним здесь стоит Саске — ошеломленный, робкий, до жути неловкий и не осознающий, что вообще сейчас происходит. Было бы удивительно, если бы они легко заговорили после всего, что произошло за эти два дня. Наруто ловит на себе пронзающий взгляд и просто не может уже молчать, понимая, что рассчитывать на жалость Инузуки точно не стоит. Узумаки медленными шажками приближается к Учихе и, остановившись в метре от него, выдыхает через нос. — Саске, мне нужно тебе кое-что сказать, но... можешь ничего не говорить, пока я не закончу, ладно? — почти умоляет Наруто, и тот с задержкой кивает, поджав покусанные губы. Он открывает рот, но не выдает ни звука, не зная, с чего даже начать. Было чересчур неловко так прямо и сразу признаваться в любви, когда человек, о котором ты думаешь днями-ночами (и который тебе уже снится) стоит сейчас перед тобой. Наверное, Саске уже догадался, что именно ему хотят сказать, но он не перебивает и терпеливо ждет, чему Узумаки очень благодарен. — Еще с начала средней школы я смотрел на тебя и восхищался, — подает долгожданный голос Наруто. Он не может пересилить себя и посмотреть Саске в глаза, поэтому рассматривает свои дрожащие пальцы. В ушах отдается чужой вдох. — Время, которое я провожу с тобой... оно самое лучшее, клянусь! Мне нравится разговаривать с тобой, молчать с тобой, играть, шутить и... просто быть с тобой. В голову так и лезут несвязанные между собой слова, а язык их зачем-то произносит. Наруто немного поднимает голову и видит, как напряженно вздымается грудь Саске. И он все еще боится искать ответ в глубине его глазах. — Мысли о тебе заставляют меня сильно нервничать, но улыбаться, что я даже не замечаю этого, — и до Наруто доходит, что и сейчас тоже на его лице расплылась глупая влюбленная улыбка. — Я хочу столько всего сказать, конечно, господи, я держал это так долго, думая, что люблю Сакуру-чан! Но недавно я понял, что люблю далеко не ее, а... — ...меня, — приглушенно продолжает за него Саске, и Наруто зажмуривается, словно готовясь к тому, что его будут бить палками. Но этого не происходит. Совсем рядом слышится шмыганье носом, которое выводит Узумаки из собственной Вселенной, где его успели покалечить, унизить и разорвать на куски. Он, совсем позабыв о страхе, поднимает голову и видит, как скапливается влага на длинных ресницах Саске. Сердце Наруто сжимается, и совсем не вовремя теряется дар речи. Его глаза начинают щипать, нижняя губа подрагивает, а сам он готов расплавиться и стать лужей, смешавшись с землей. — Иногда ты говоришь такие глупости, Наруто, — говорит Саске с трудом и, громко всхлипнув, внезапно прижимается к Узумаки, крепко обхватив его руками. Он утыкается мокрым носом в шею, что покрылась мурашками, и начинает молча пачкать соплями чужую рубашку. — Ты ведь мне тоже очень нравишься. Наруто неверующе смеется и чувствует, что вот-вот начнет реветь вместе с Саске, когда тот прилипает к нему, как банный лист, не желая отпускать. Он дрожащими руками осторожно обнимает в ответ, опустив влажные ресницы, чтобы сосредоточиться на новых приятных ощущениях. А Киба уже давно покинул школу, заранее открыв дверь. Знал ведь, что его советы помогут!