Урок

      Молодая женщина висела на компьютерном шнуре, крепко закрепленном вокруг вентиляционной трубы. Её аккуратно накрашенное как всегда лицо пугало: одутловатое, оно покрылось мёртвяной синевой. До талии тянулись тёмно-русые волосы, прикрывая его бóльшую часть отдельными вьющимися прядями. Карие глаза больше не превратятся в полумесяцы в улыбке — они застыли. Наклонённая набок голова, из-за узла висельной петли сбоку, приподнята по направлению к нам, будто та наблюдала.       Как так?.. Моя челюсть чуть не отпала, в непреднамеренно открывшемся рту пересохло от ужаса этой картины, и я сглотнул. Почему? К-как?.. Дыхание стало поверхностным, а сердцебиение — быстрым. Под учительницей находилась передвинутая к школьной доске парта, а рядом лежал уроненный на пол стул. Она встала на него и, накинув самодельную петлю на шею, избавилась от помехи… Из-за бурной фантазии, которая воспроизвела последние минуты и сам процесс самоубийства женщины — от её принятия решения, плетение петли, сидя в учительском кресле, и стекающие с щёк на шнур слёзы; надевание петли, воспалённые от горя глаза, болтающиеся ноги и слетающие со стоп каблуки; искажённое в агонии лицо, когда опора исчезла из-под её худых ног и вплоть до самой смерти — моё тело вздрогнуло.       Женщина висела на фоне исписанной мелом доски. На зелёной поверхности, очень чётко выделялись насмехательства, кривые карикатуры Анастасии Георгиевны с косыми глазами, где она обнажена, нецензурные слова вокруг, несколько саркастических фраз насчёт её ума и характера. Омерзительная ложь колола глаза. Некоторые из «тёплых» посланий стёрты сухой тряпкой, размазанны, точнее сказать, по всему полю доски. Видимо, учительница слишком устала стирать.       Обстановка кабинета ввела нас в ступор. В носу неприятно защипало и я тихо всхлипнул, скрестив руки на груди. Тяжело смотреть на труп человека, которого знаешь, хоть и не близко, но встречал очень часто в течении пяти лет. Она неплохая. Была. Ладони сжались в кулаки. Не желая больше видеть повешенную, я поспешно опустил голову вниз, но как на зло, куда бы не упал мой взгляд, везде предстаёт она. Влага и крошки тающего снега на моих ботинках запутали мысли окончательно. Присмотревшись, я заметил то же самое и на обуви Якова. Мы таки были на улице… Что же тогда произошло?       Юноша же всё не отрывал мокрых глаз от мёртвого тела учителя, потрясённый её смертью. Он сгорбил спину и с тяжестью сделал к ней шаг, но не больше. Создавалось впечатление, что он хочет что-то сказать, открывая рот, но в тот же момент его губы смыкались вновь. Один лишь его вид в таком состоянии причинял мне дополнительную внутреннюю боль. Гробовая тишина в кабинете химии разбавлялась его судорожным дыханием, всхлипами и громким биением моего сердца. Появившееся странное чувство сопровождалось легким кружением головы. Что-то меня немного подташнивает…       Часть стены сбоку темнела. Краем глаза я заметил, как эта темнота обретала более насыщенный цвет. Чья-то тень. Высокая и тощая, от неё веяло непонятной прохладой. Не знаю, как описать свои ощущения, но она давила, будто надо мной нависала готовая обрушиться в любую секунду мощная волна воды. Я чувствовал напряжение всем телом, будто нахожусь под медленно придавливающим меня к земле прессом, что пока едва касается меня, но скоро превратит лепёшку. Казалось, это что-то инородное, что-то чего не должно здесь быть. Это он?..       Скосив глаза я понял, что мне не показалось и там действительно кто-то стоит и наблюдает за нами. Кто здесь может быть ещё? Я не замечал никого рядом всё это время. Зайти бесшумно никто не мог, мы бы услышали шаги. Мои глаза вмиг расширились от появившейся в уме страшной догадки, и я тыльной стороной ладони пару раз быстро ударил по ладони Якова, чтобы он обратил внимание на пришедшего гостя. Он отреагировал далеко не сразу, но после вышел из транса и сумел отвлечься от трупа учителя. Юноша молча глянул сначала на продолжающую бить его мою руку, потом лицо и, наконец, в ту сторону, куда кивал я.       Яков с громким вздохом дёрнулся в сторону и я не выдержал, повернулся к стене лицом, а из горла вырвался короткий вскрик. Это… это… это он! Не успев ничего толком сообразить я ощутил, как мои ноги буквально примёрзли к полу и онемел язык. Я не могу пошевелиться! Яков шумно дышал мне в затылок, шевеля рыжие волосы каждым выдохом. Трудно дышать.       Одно склизкое на ощупь щупальце приподняло мой подбородок выше и начало поворачивать голову, как нечто интересное, как экспонат. Мокрые и липкие прикосновения к коже вызывали тошноту и полное понимание собственной беспомощности. В голове всплыло яркое воспоминание о моём малом друге, в которого я вдыхал жизнь шевелением нескольких ниточек. Как я заставлял его ходить и приветствовать заходящую в комнату бабушку кивком головы и рук. До чего противно чувствовать себя им! Наверное, ещё немного, и я упаду насмерть от страха. Второе щупальце медленно потянулось к пепельноволосому юноше, задев мочку моего уха. На краешке осталась прохладная слизь. Гадость капала мне на плечо, пачкая чистую рубашку. Он поставило Якова со мной в одну линию.       Секунды шли как долгие часы. Я смотрел в его пустое лицо и всё ещё не до конца, наверное, осозновал, что сейчас может произойти. Не мог в полной мере осознать, что это реальность и я вот-вот распрощаюсь с жизнью. Погибну от чего-то, что всегда подвергал сомнению. Погибну от чьей-то нелепой выдумки?.. Неужели, всё действительно завершится вот так?..       По щеке катились неприятные слёзы, но я уже не обращал на них внимания, всё следя за наклоняющимся к нам безликим человеком. Насколько же он высок… почти достигает потолка класса! А мы напротив него мелкие муравьишки, в чей муравейник он вторгся. Неожиданно он убрал щупальца и медленно отдалил их от неподвижных нас. Безликий сделал несколько медленных величественных шагов, встав чуть поодаль и поправив на себе деловой пиджак. Руки скромно сложил за спиной и вернул внимание нам. Играет? Хочет поиздеваться напоследок? Или всё… нет, не обойдётся. Не обойдётся. Нет.       Мою талию плотным змеиным кольцом обхватило щупальце и повернуло меня передом к заметно помутневшей поверхности зеркала. Наши с Яковом отражения сильно искажены и размылены. Непонятно, мы ли это смотрим в зеркало или другие люди? Стопа дёрнулась. В какой-то момент моё тело постепенно раслаблялось и, наконец, освободилось от влияния монстра. Я мог управлять своими конечностями. Жаль, что так поздно. Какой толк от этого, если я уже в руках монстра? Что за иллюзия? Никаких попыток я не стал предпринимать — бесполезно. Уже стою одной ногой в могиле. Главное, чтобы всё прошло быстро, хоть бы не было долгой боли...       — Кх! Мкх-кха-кха!.. — глухой кашель рядом заставил меня встревоженно обернуться. В своём кулаке Яков крепко держал ножницы, с чьих концов стекала на пол, попадая и на колотую рану на щупальце, прозрачная с зелёным оттенком жидкость. Безликий не позволил причинять себе вред, отплатив практически той же монетой своему обидчику. Пояс юноши теперь сжимался сильнее прежнего, и тот выронил «оружие», схватившись двумя руками за причинявшего ему сильную боль врага. Упираясь, насколько это возможно.       Его попытки ослабить хватку оказались четны: он слаб. Чёрные глаза зажмурились, а сам Яков извивался червём то вперёд, то назад, делая глубокие вдохи ртом, откуда вылетали и болезненные стоны. Ноги барахтались и сгибались в коленях. Нездорово бледная кожа лица покраснела от напряжения, а в уголках глаз копились готовые скатится вниз слёзы. Безликий непросто держал юношу, он чередовал уровень силы давления. Я видел сокращения его щупальцы. Он приносил дополнительные муки Якову, не перестающему сопротивляться. Когда он распахивал глаза, я замечал на них блестящую от уличного света влагу. Слипались от неё и ресницы.       Неосознанно мои руки потянулись к нему. Пальцы дрожали. Монстр отделил нас друг от друга на небольшое расстояние, однако они едва касались юношеского плеча, совсем чуток. Я даже не мог схватить его за рубашку, лишь подцеплял ногтём указательного пальца ткань. Грудь уже болела от ударов сердца. Слишком сильно бьётся.       Вдруг возгласы Якова начали утихать. Он не совсем замолк, но вёл себя иначе. Со скулежём он прижимался к щупальце торсом, сжимал её пальцами. На лбу выступил пот. Измучено закрывались веки, изогнулись в этой эмоции серые брови. Почему-то в мою голову закрались мысли, что это не конец. Ещё не время смерти. Пока что. Ему слишком много удовольствия приносит мучение жертв. По действиям этой твари видно… Я стрельнул затравленным взглядом в белое лицо. Что он сделает теперь?.. Из приоткрытого рта Якова выходило глубокое дыхание. Стало ещё холоднее.       Где-то в коридорах школы раздался сдавленный смех. Парень. Тео?.. От эха его голоса по телу пробежались мурашки. Неестественно звучит. Нервно. Что он там делает? Его же могут убить! Почему он вышел, нет, почему так ведёт себя? Он никогда не вёл себя так. По звукам, он не идёт, а даже скачет, прыгает… Что это с ним? Сдавленные хихиканья переросли в громкий хохот сумасшедшего. К нему присоединилось ещё несколько молодых голосов: девичьи и юношеские, они отдавались зловещим эхом. Что происходит?!       Яков поднял голову. И тут я не поверил собственным глазам.       — Яков! — от броска к нему удерживала проклятая щупальца на талии.       Монстр швырнул его прямиком в зеркало, как какой-то мусор. Юноша успел лишь глотнуть немного воздуха и захлопнуть широко раскрытые глаза. При соприкосновении тела с отражающей поверхностью, прозвучал знакомый треск. Да вот только оно не разбилось! На зеркальной глади пошли круги, словно на белёсой воде и много, много и извилин. После поглощения Якова они медленно исчезали. К-как так?!       Всё произошло так быстро, что мой мозг не успел понять ничего. Щупальце сжало меня крепче, и я почувствовал резкую боль в животе, от которой согнулся пополам громко простонав. Топот ног приближался к нам. Раскрыв глаза я подался назад в страхе, забыв о боли, но тут же их зажмурил. Он приподнял меня над полом, замахнулся и бросил, отпустив, когда между мной и зеркалом было всего пару сантиметров. Я заблокировал лицо руками приготовившись к сильному удару. Сгрупировался, прижав подбородок к ключицам.       Носки моих ботинок коснулись края зеркала, но… странно. На удивление, удар о поверхность оказался почти не ощутимым. Никакой твёрдости, жёсткости. Наоборот, как обвалакивает полиэтиленовая плёнка, а после рвётся, и ты погружаешься в толщу воды. При этом не задыхаешься, а чувствуешь что-то необычное, какую-то тяжесть внутри. Я медленно разомкнул веки и ощутил холод.       Под испачканой рубашкой саднило кожу, болел живот. Я приподнялся на локтях и, чихнув от пыли, попавшей в нос с пола, покрутил головой из стороны в сторону. Передо мной были знакомые школьные стены, покрашенные батареи, цветы на подоконниках… Всё такое же, но почему-то заброшенное. Цветы завяли, их листья потеряли яркий зелёный, он превратился в коричневый. Стены облезлые, материалы на них порваные, какие-то и вовсе валялись на полу. Это однозначно наша школа, но… всё такое чужое, неправильное.       — Ах!.. Солнышко!..       От испуга я подскочил на месте. Никого. Из-за этого взгляд бешено бросался от одного угла к другому. Единственный предмет, который я увидел развернувшись — зеркало, а по ту его сторону образ тощего человека в деловом костюме, а за ним дети. Мои одноклассники... Нет. Нет, не мои! Их глаза безумны, они безумны! Они не те!       Ноги повели назад, а глаза врезались в пугающее изображение. Кадр фильма ужасов. Я точно не сплю?!       — Солнышко… — сколько обеспокоенности в этом голосе. Да кто это?!.. Она…плачет? — Беги!       Крик отразился от стен оглушающим эхом. Руки резко закрыли уши от шума, а глаза на мгновение с силой зажмурились. Однако позже до меня дошёл смысл слов и я побежал, завидев пригнувшего голову монстра и наклонивших набок головы детей. На полу валялись обломки от стен или подоконников, мусор. Пару раз запинался об него, но каким-то чудом смог устоять на ногах и продолжить бег. Впереди показалась странная развилка, хотя в нашей школе её быть не должно. От непонимания и страха я не знал куда свернуть.       — Сюда… — голос звучал со всех сторон, — Сюда!.. — взгляд метался то вправо, то влево в смятении, и я закричал:       — Да куда?!       В левом проходе появилась дымка. Она уплотнилась в определённых местах и стала похожа на довольно знакомую фигуру, но ясно её разглядеть не удавалось. Громко дыша через рот, я свернул влево. Словно маленький потеряный мальчик, я бежал, ведомый её плачущим голосом. Мне было всё равно на ответ кто она или что она, главное — она не враг, она меня спасает от настоящей угрозы. На данный момент.       Вверх по лестнице, снова вверх, и снова. Задрав на секунду голову я оторопел — ей конца и края нет! Тело невольно остановилось, а голова пошла кругом и я схватился за перила. Это ловушка?! Куда я… Как… Я… Даже потолка не видно, вместо него чернота. Из этого состояния меня вывел последующий зов моей проводницы и, придя в себя, я двинулся за ней. Не упуская из виду всё быстрее и быстрее удаляющуюся призрачную спину, пытался не отставать. Ноги тяжелели от усталости. Развилка. Вправо. На этаж выше. Развилка. Вправо. Снова на вверх, и за угол. Забежав следом за ней, я нагнулся вперёд и оперся ладонями о колени, чтобы отдышаться. В горле сухо, как в пустыне. Поднял взгляд в надежде узнать лицо девушки, но успел захватить им лишь почти растворившиеся в воздухе волосы, юбку и блузу с ножками. Она так и не повернулась ко мне, до последнего стояла спиной.       И что теперь?       — Где ты? — изо рта вышел шёпот, но ответа не последовало. Я пошёл туда, куда глаза глядят, не думая над направлением и тем, что меня может ждать по окончании пути. Здесь появилась в какой-то степени уверенность в собственной безопасности. И кто это была? Зачем помогла?.. Я же слышу её дыхание и всхлипы сейчас! Крутясь вокруг, я осматривался, пытался найти её.       — Я рядом… Я всегда рядом… — остановился. Сколько бы не слушал, не мог понять, где находится источник столь мягкого и любящего голоса. Он кажется таким родным. «Солнышко»… Меня так звал только один человек…       Ощутив лёгкое щекотание я повёл плечом, оглянулся назад, а потом коснулся шеи. Красная с золотистыми крапинками ленточка обвилась вокруг греющим шарфом. От шока и неверия в произошедшее, я взял её в ладони, внимательно рассматривая каждый миллиметр.       — К-кто ты? — выпалил в волнении я. Если я прав… нет, этого не может быть!       Тишина.       — А-аля?.. — со страхом и сомнением прошептал я. Мелькающие в голове догадки сводили с ума своей невероятностью. Вдалеке коридора сформировалась та девушка, словно блуждающий огонёк.       — Ты меня боишься?..       — Аля?!.. — ноги сами понесли меня к полупрозрачной фигурке. Рукой я сжал эту тонкую шелковистую ленточку, что дала мне она.       — Не бойся меня… — умиротворяющий женский голос рассеивался в воздухе, становился еле слышимым эхом. Фигурка таяла на глазах, как дым.       — П-подожди!.. — едва коснувшись пальцем её кофточки, девушка исчезла, а я упал плашмя на пол.       Мне не хотелось оставаться здесь совсем одному. К тому же, я ведь не ошибся?! Это была она, да? Аля! Аленька!..