Дополнительное занятие

Учебный день даже не успел начаться, а Кугисаки уже нашла темы для возмущения. То погода не та, слишком жарко, то по магазинам она давно не ходила, так как по её словам, нечего надеть. Хотя в гардеробе одежды было на человек десять, если не больше, или же Юджи слишком громко чихнул, а Мегуми зевнул. Её горький запах дикой розы распространился, казалось, на всё общажное крыло, заставляя других студентов недовольно хмурить лица и закрывать нос рукой или какой-нибудь тканью. В итоге возмущения Нобары выслушивали все, в основном, конечно, Итадори. А у Юджи и свои проблемы были. Он битый час перечитывал конспект Мегуми, посвящённый проклятой энергии, её потреблению и откуда она происходит. И всё равно ничего не мог понять. Вроде бы, ничего непонятного или особо сложного нет, но, как оказалось, сегодня мозг Итадори отказывался принимать любую информацию. Даже такую простую и хорошо расписанную. Причину этого Юджи не мог найти. Он сегодня даже выспался, и плохое настроение подруги не испортило его собственное. Итадори не понимает эту тему, и когда её трижды объясняет Годжо, а сверху ещё три раза Фушигуро. Даже Кугисаки объяснила ему эту тему два раза, если не больше, но Юджи всё равно сбивался и говорил не в попад. Говорил, всë что угодно, но не то, что нужно. Даже Мегуми начал терять терпение, уже вбивая подзатыльниками информацию в голову Юджи, неосознанно разбавляя воздух тяжёлым запахом перебродившей чёрной смородины. Но прогресса не было. — Итадори, я не знаю, что делать, — Нобара нервно стучала небольшим каблуком коричневых туфель о покрытый лаком деревянный пол. Слава богу, запах Нобары уже успел выветриться, благодаря открытым окнам. — Ты и вправду такой тупой? Это сможет понять даже пятилетний ребёнок. — Я не знаю, Кугисаки, — Итадори в свою очередь чересчур спокойно снова перелистывал конспект, который Фушигуро, любезно оставив, ушёл в свою комнату, когда отказались работать даже подзатыльники. — Я просто не могу понять и всё. Может мне стоит просто заучить, чтобы на следующем уроке не тратить столько времени на ерунду? — Это глупо. Тем более, ты знаешь, что Годжо-сенсей будет требовать, чтобы ты объяснил всё своими словами, а не словами и терминами из текста, — Кугисаки обессилено упала на небольшой диван, расположенный в общей комнате. — Давай, пробуй ещё раз. Будем повторять до тех пор, пока не поймёшь. — Это бессмысленно, — Юджи выдохнул и закрыл конспект с аккуратным почерком, после положив его на деревянный журнальный столик, стоящий перед диваном. — И я уже устал. — Тогда тебе придётся найти где-то энергию и пройти со мной в класс, — слова Годжо прозвучали неожиданно и напугали двух студентов. Такое происходило довольно часто, доводя студентов до заикания, особенно, когда сенсей подходил настолько бесшумно. Как долго он уже тут стоит? И почему никто не почувствовал его запаха?— Я проведу дополнительное занятие лично для тебя, Юджи-кун. — О, боже, Годжо-сенсей, обязательно так бесшумно ходить? Вы напугали нас, — Юджи неловко поëрзал на месте и провёл рукой по шее. — Говори за себя, идиот. Я не испугалась, — Нобара всеми силами скрывала то, что она буквально две секунды назад сильно дëрнулась от неожиданности. — Годжо-сенсей, вы, скорее всего, хотите отдохнуть, а не дополнительно заниматься со мной. Зачем тратить свободное время на это? — "на меня" осталось в мыслях. Итадори не хотелось портить отдых своего учителя, когда тот и так мало спит и постоянно находится на миссиях или командировках. — И всё же, Юджи-кун, я твой учитель, и если ты не понимаешь чего-то, я просто обязан объяснить тебе это так, чтобы ты понял, — широкая улыбка Годжо затмевала все мысли и сбивала весь настрой отказываться от дополнительного урока. — Это же не надолго? — Юджи не хотел сильно отвлекать учителя от законного отдыха, и надеялся на то, что больше двадцати, или хотя бы сорока, минут не отнимет от всего свободного времени Годжо. — Думаю, нет, — Годжо поманил Юджи рукой, призывая идти следом за ним. — Пошли, не будем терять ни минуты. Быстро протароторив прощание подруге, Итадори вскочил с диванчика и пошёл к Годжо. На несколько секунд остановившись в дверях, Юджи ещё раз попрощался помахав рукой и широко улыбаясь. Иногда Нобара не понимала Юджи. Для чего прощаться так долго? Иногда такое напрягало первокурсников. Ведь когда Юджи так же долго прощался в первый раз, она увидела его мёртвое тело, лежащее на холодном хирургическом столе. С каждой секундой в душе подростка всё сильнее возрастало какое-то странное тревожное чувство, которое он не мог хоть как-то описать и объяснить. И Годжо-сенсей как на зло шёл к двери класса отвратительно медленными и маленькими шагами, не свойственными для его длинных ног, всё сильнее заставляя сердце Юджи биться о грудную клетку, а дыхание ускоряться, словно парень был в каком-то предпаническом состоянии. Но сделав пару вдохов и выдохов, Итадори смог успокоиться. И что только это было? Дверь в кабинет класса скрипнула удивительно тихо. Хотя, это наверное потому, что Годжо-сенсей сейчас открыл её не как всегда со всего размаху, да так, что она ударялась о стену, а мягко нажал на дверную ручку и аккуратно, почти не прилагая ни каких-либо усилий, толкнул дверь вперёд, затем пропуская своего ученика войти первым, чтобы после войти следом. Атмосфера первых пяти минут повторения пройденного материала ничем не отличалась от атмосферы обычного урока, ну, может только тем, что Годжо-сенсей сидел не за своим столом или не стоял возле доски, а находился на стуле справа от Юджи, перекинув через парня свою левую руку и иногда тыкая пальцем на лист бумаги, который Годжо-сенсей назвал тестом, указывая на ошибки. Только на десятой минуте Итадори заметил, что весь класс окутал приятный и успокаивающий запах зимнего хвойного леса и приторно сладкого вкуса горячего шоколада. Видимо парень не заметил, как начал волноваться из-за частых, и, довольно глупых, ошибок и запах свежесобранной малины изменился на кислый запах застоявшегося малинового чая без сахара. Юджи облегчённо выдохнул, мысленно благодаря учителя за то, что тот тактично промолчал и старается успокоить. На пятнадцатой минуте парень чуть ли не задыхался от запаха представителя А-гена. Юджи осознал, насколько близко находится учитель. Мужчина, до этого просто положив руку ему на плечо, сейчас, кажется, прижимал Итадори к себе, а лицо Годжо находилось непозволительно близко к лицу Юджи, пока он объяснял Итадори какую-то очередную глупую ошибку в ответе на вопрос. Парень стремительно краснел, чувствуя, как запах становился всё гуще и сильнее. Но каждый раз успокаивал себя мыслью, что Годжо-сенсей, видимо, увлёкся рассказом про проклятую энергию, раз не контролирует свой запах. На двадцатой минуте Юджи почувствовал что-то странно склизкое и противно мокрое между ног. Захотелось резко снять одежду и полежать в холодной, почти что ледяной, воде. И чтобы этот запах, напоминающий предновогоднюю пору, был рядом с ним. — Юджи-кун? Ты меня слышишь? — Итадори не знал сколько минут он сидел и тупо смотрел в одну точку на тесте, но был уверен, что достаточно долго, чтобы Годжо-сенсей говорил настолько обеспокоенно. — Всё в порядке? — Да, Годжо-сенсей, всё в порядке, — солнечно улыбнувшись парень думал, что сможет соскочить с этой темы на тему урока, предполагая, что его учитель просто зря беспокоится. — Юджи-кун, ты пахнешь, — это было достаточно странно слышать. Потому что буквально все и вся пахли. Всё в этом мире имело свой запах. — Вы тоже пахнете, Годжо-сенсей. И Мегуми пахнет, и Нобара пахнет, — ответил Юджи, кажется, вовсе не понимая смысл сказанных Годжо слов. — Всë пахнет. — Ты не понял, Юджи-кун. Ты особенно сильно пахнешь. Когда у тебя последний раз была течка? Ты разве не следишь за циклом? — достаточно больная для Итадори тема. Когда у всех нормальных омег первая течка происходит в десять-двенадцать лет, Юджи спокойно жил без течек до тринадцати. До тех пор, пока Васуке не решил отвезти своего внука в больницу. Оказалось, что в организме Юджи слишком низкий уровень гормонов и врачи сказали, что течки у мальчика может не быть. Точно так же, как и детей. — Годжо-сенсей, разве данные о моём здоровье не указывались при поступлении? — Юджи имел ввиду чёртов лист бумаги, на котором он писал всё. От того, когда родился до информации о половых отношениях. Юноша точно помнил, что в одном из полей ответов написал, что у него ни разу не было течки. — Такие бумаги обычно просматривает Иэири-сан, а не я, Юджи-кун, — Годжо, кажется, искренне удивился интонации, которой Юджи с ним говорил. Раздражённая и почти что злая. — Так что я не могу знать. — У меня проблемы со здоровьем, Годжо-сенсей. У меня не бывает течек, — юноша начал плеваться фразами, говоря сквозь сцепленые зубы, а затем и вовсе оттолкнул от себя учителя и встал, направляясь к выходу из класса. — Вам нужно больше интересоваться о своих студентах, а не целыми днями сидеть в своём кабинете, поглощая различные сладости. Юджи потряхивало. Но парень, пока что, не мог дать рационального объяснения своему поведению. И он решил, что его просто взбесил сильный запах альфы, который окутал всë его тело и всё нутро. Ему в последний момент показалось, что его помечают этим самым запахом, словно территорию. Словно какую-то вещь. А Итадори не нравилось, когда его считают вещью. Прежде чем Итадори успевает осознать, что стул, на котором сидел учитель, со скрежетом отодвигается, он оказывается вжат в стену, аккурат возле двери. Возле спасительного выхода, за которым ничем не пахнет, кроме кислорода. — Такого не может быть, Юджи, — слова тяжёлым металлом выходят из рта Годжо. Кажется, он оскорблëн последней фразой. Сатору утробно, но достаточно аккуратно и тихо рычит, призывая омегу перестать бушевать и успокоиться. — Может, — слово тяжёлое словно наковальня, направленная на удар по чужому затылку. Юджи упрямо и зло смотрит на чужую повязку, и он уверен, что смотрит в то место, где должны быть глаза учителя. Итадори рычит в ответ, но громче и показывая клыки. Показывая, как ему не нравится вся эта ситуация. — Хорошо, я понял, что может, — Годжо решил применить совсем другую тактику. Обычно после того, как он пытался подчинить омегу запахом или рычал на неё, она быстро успокаивалась, но видимо Юджи успокоить было немного тяжелее. Юджи резко втянул воздух, когда вместо злостного тона услышал чуть ли не мурчание. Затем, когда учитель вместо ругани, согнувшись, начал тереться о чужое плечо щекой, начиная мурлыкать, Юджи потерял связь с миром. Что-то внутри него заклëкотало, стало тянуть свои руки к шее и затылку учителя. Стало слегка оцарапывать молочную бархатную кожу, оставляя тонкие красные полосы, и сжимать белоснежные волосы до боли, прижимая ближе. Для омеги внутри эти действия были актом покорства и безоговорочного подчинения, а также заботы и ласки. — Юджи, — тихое мурлыканье и что-то мокрое на шее юноши, заставили вернуться парня на землю из астрала. — Юджи, у тебя похоже началась течка. И тебе по хорошему, нужно сходить к Иэири-сан, чтобы она помогла. Но в противовес своим словам, Годжо только сильнее прижимался к юноше, вовсю расцеловывая его шею, иногда покусывая. Юджи подавился воздухом, когда ощутил, что чужие губы всосали небольшой участок кожи на ключице. Парень даже не может вспомнить, когда Годжо-сенсей успел расстегнуть пуговицы его формы. Юноша рвано выдыхает и жмётся ближе к учителю, и в следующий миг осознаёт, что они находятся в медицинском кабинете Сëко. Видимо, тактика Годжо сработала, раз Итадори расслабился. Врач, увидев, или скорее почувствовав, Юджи в таком состоянии немедленно прогнала Годжо и занялась обследованием Итадори. После принятия каких-то таблеток, позже Иэири объяснит ему, что это были таблетки для временного сдерживания инстинктов, пробуждающихся во время течки, и чая, Юджи чувствовал себя немного лучше. Как минимум больше не хотелось лезть в штаны взрослому мужчине. — Юджи-кун, ты же писал, что течек у тебя ни разу не было, — Главный врач смотрела с неким упрëком на юношу, видимо думая, что он решил обмануть её. — И я не врал, Сëко-сенсей, правда не врал. Это правда моя первая течка, — неожиданно для себя Юджи резко только что осознал. — Значит, я всё-таки смогу иметь детей? — Не знаю, Итадори-кун, не знаю, — Сëко замолчала, но лишь на короткий миг. — А теперь слушай внимательно и запоминай. В среднем течка длится около недели, но может и дольше. Зависит от организма. Первые симптомы течки: слабость, забывчивость, сонливость. Второй, и наверное, главный симптом: тяга к альфе или же желание провести течку с кем-то конкретным, — Сëко сделала многозначительную паузу, давая обдумать эти слова и понять, что конкретно она имела ввиду. — Так же, за несколько дней до начала течки тебя может всё раздражать. Буквально всё. Юджи слушал внимательно. И находит удивительные сходства. Четыре дня назад, юноша выспал чуть ли не сутки, но всё равно не выспался и чувствовал себя как овощ. Три дня назад, Юджи забывал абсолютно всю информацию, что ему говорили. Два дня назад, Юджи разозлился и накричал на Кугисаки за слишком громкие шаги, хотя девушка словно парила на полу, плавно передвигая ногами. Удивительные сходства заставили Юджи около пяти минут потупить, глупо смотря в стену. Но как только Итадори сказал, что всë понял, Сëко тут же отправила его в свою комнату, запретив кому-либо посещать его. Даже бетам, что было немного странным. Но уже на третий день под вечер в комнату бесцеремонно ввалился Годжо-сенсей. Юджи возмущался, говоря про слова Сëко-сенсей о запрете на посещения. На что мужчина лишь пожал плечами и сказал, что за годы обрёл такую сильную выдержку, что стоит лишь мечтать. И упомянул то, что Итадори, похоже, так и не понял тему. Без малого четыре часа учитель объяснял Юджи одну и ту же тему со всеми подробностями. Но под конец времени оказался сидящим возле юноши, прижимая его к себе. На этот раз Итадори был уверен, что учитель прижимает его к себе. — Скажи мне, Юджи-кун, — тон Годжо не изменился, он был всё таким же беспечным и слегка игривым. Но что-то всё равно не давало покоя Итадори. — Почему ты тогда в классе так себя повёл? — Я не знаю, Годжо-сенсей, честно — Юджи немного напрягал настолько близкий контакт, но он молчал. Находясь возле мужчины, Юджи чувствовал себя в безопасности и достаточно умиротворëнно, чтобы жертвовать спокойствием. — Просто, ну, мне показалось, что вы решили меня пометить запахом... Словно, знаете, какую-то вещь или территорию. Как обычно это делают альфы. А мне не особо нравится, когда меня считают вещью. — О, — Юджи не уловил многозначительности звука, который издал учитель, но смиренно ждал, что же тот скажет дальше. — Даже так... Ну, в любом случае, Юджи-кун, я никогда не считал тебя вещью. И предотвращая все другие возможные вопросы, я скажу, что я использовал лишь слабый отголосок своего запаха и только потому, что мне казалось, ты был расстроенным. — О, спасибо, Годжо-сенсей, — последний слог дался с трудом. Итадори, кажется, только сейчас понял, почему Иэири-сенсей была настолько серьёзна, когда сказала, что к Юджи нельзя никому приходить. Между ног снова постепенно скапливалась влага. — Ну, мне кажется, что наш урок закончен, верно? — Верно, но я думал, ещё поболтать с Юджи-куном, — странную улыбку на лице учителя не заметил бы только слепой, но и он бы почувствовал её. — Разве мой самый любимый ученик хочет прогнать своего любимого учителя? Юджи не успел уловить момент, когда оказался опрокинутым на кровать. Зажмурив глаза, юноша просто лежал не двигаясь, пока не почувствовал странно лëгкое касание пальцев на ключице. Всë же решив открыть глаза, взгляд Итадори столкнулся с леденящим кожу и голодным взглядом Годжо. Но лишь на секунду, потому что глаза учителя были прикованы к красной, успевшей почти высцвести, отметке, что он сам и оставил недавно. В двух льдинках так и читалось собственническое удовольствие от проделанной работы. Юджи постепенно терял дар речи. Всё тело горело, а большие холодные ладони, прикасаясь, дарили контраст, будораживший кровь, разгоняя её по венам с высокой скоростью. Парень не мог сказать, когда именно остался без верхней части одежды, а конкретно без футболки, но мог сказать, что Годжо-сенсею нравилось кусаться. На шее, ключице и груди постепенно расцветали красными и фиолетовыми цветами следы чужих зубов и губ на коже. Итадори сам не заметил когда начал активно отзываться на каждое прикосновение, теряясь в ощущениях. Яркий запах зимы и лета создавали прекрасный контрастирующий дуэт, сводящий с ума, заставляя вскидывать голову и дышать, снова и снова прогоняя его по венам и лёгким, словно наркотик. Неожиданно все прикосновения прекратились. Юджи расфокусированным и сильно помутневшим взглядом посмотрел в лицо Годжо. Тот выглядел довольным своими действиями и, кажется, тем, как выглядит парень под ним. Итадори и сам не помнил, как смог издать звук, походивший на просьбу. Как призывно промурлыкал с намёком на то, что учитель может продолжать. Но помнил как сильно он прогнулся в пояснице и слегка подпрыгнул на кровати, когда длинный палец разом полностью вошёл в него и слегка изогнулся. Странное, но удовлетворяющее, чувство заполнености заставляло Юджи самостоятельно насаживаться на длинные пальцы. Итадори, не смотря на помутнëнный рассудок, одной рукой закрыл себе рот, чтобы не создавать лишнего шума, в то время как вторая рука до побеления костяшек сжимала простынь. Природная ароматная смазка пошло хлюпала особенно сильно, когда Годжо почти полностью вынимал пальцы и по самые костяшки загонял обратно, раздводя их. В какой-то момент Юджи поймал себя на том, что призывно мурчит, слишком пошло выгибаясь, и громко стонет в собственную ладонь, с каждым разом пытаясь развести ноги шире. Юджи разочаровано выдохнул и уже собирался открыть глаза, когда пальцы вынули из него, а все касания прекратились, но услышал как звякнула пряжка ремня и в предвкушении заëрзал на месте, разведя ноги как можно шире. — Юджи, — кожа юноши покрылась мурашками из-за томного голоса с выдохом, прозвучащего возле уха. — Я люблю тебя. Итадори подавился воздухом, когда учитель вошёл в него на половину одним плавным толчком. Тело, готовое к вязке и желающее как можно скорее почувствовать узел, моментально отреагировало на движение чужих бёдер и подалось им навстречу, насаживаясь почти полностью, а изо рта Юджи вышло мурчание, наполненное удовольствием. Перед карими глазами появились звëзды. Но через секунду на талию легли большие ладони, а сверху прозвучал предупреждающий тихий рык. Но вместо послушания, Юджи ëрзал и пытался насадиться сильнее, при этом словно задыхаясь от каждого движения, надавливая пятками на спину Годжо, призывая двигаться дальше. Медленные и глубокие толчки заставляли юношу задыхаться от эмоций и чувств, выстанывая имя мужчины, просить больше. Усилить трение между разгорячëнными телами подстрекали и томные вздохи сверху. Кусачие поцелуи, оставлявшие после себя дорожки, обрамляли всю шею, словно ожерелье. Омега охотно открывал шею, поворачивая голову. Но особенно сильно хотелось перевернуться на живот. Омега внутри Юджи приказывала ему это сделать, подсказывая, что так он получит больше. И кто такой Итадори, чтобы сейчас отказывать? Парень оттолкнул от себя мужчину. После, слегка коснувшись его тела ногой, перевернулся на живот и встал в коленно-локтевую позу, разведя ноги как можно сильнее и прогибаясь в пояснице. Последнее, что видел Юджи, это то, как плотоядно и жадно загорелись глаза Годжо. Звонкие шлепки кожа о кожу, громкие стоны и хлюпанье природной смазки разносились по комнате и, ударяясь о деревянные стены, более громким эхом возвращались назад. К тем, кто создавал эти звуки. Постепенно все движения ускорялись, слышалось рычание и помуркивание, сливаясь в странный дуэт, но оттого не менее прекрасный. Манящая шея всё чаще мелькала перед синими глазами, покрытыми непроглядной пеленой похоти. Желание пометить и показать, что эта омега занята, перекрывала все здравые мысли о том, что Юджи ещё не готов к этому. Что ещё слишком рано. В голове набатом стучало лишь одно слово "Моё". И Годжо ничего не мог с этим поделать. Всё же, он не привык перечить своим желаниям. Юджи чувствовал как учитель входил всё глубже, начиная утробно рычать, и закатывал глаза от удовольствия. Сейчас омега не мог здраво мыслить. Вся его голова была забита лишь тем, какой прекрасный альфа ему попался. И множеством других эпитетов к этому. Вытягивал шею, не зная, что этим провоцировал Годжо. Юджи мелко дрожал чувствуя подступающий оргазм. Юноша начал более активно отзываться на движение чужих бёдер, желая как можно скорее кончить. Ощущение распирающей полноты совсем не пугало, наоборот, заставляло в предвкушении закусывать губу и стонать ещё громче. Юноша почувствовал резкую боль в задней части шеи, и сразу же после этого перед его глазами взорвались всё звёзды удовольствия и рассыпались на миллиарды частиц. Годжо вошёл в него полностью, плотно прижимаясь бёдрами. Ощущение боли настигло Итадори как только перед глазами рассеялись остатки звёзд. Он резко подался вперёд, пытаясь уйти от того, что причиняло совсем не терпимую боль. Слёзы катились по его красным щекам водопадом. И Юджи канул в бездну небытия от переизбытка ощущений. Очнулся парень только утром. Всё постельное бельё было заменено на новое и чистое, а сам парень лежал помытый и в пижаме. Ощущение странной лёгкости немного беспокоило Юджи, но он решил, что для начала ему нужно попить. В горле чертовски сушило. Но встать не смог. Большая теплая ладонь, лежащая на животе парня, протянула его и почти вжимала Итадори в чужое тело, когда тот решил подняться. "Что?" — единственный вопрос, который крутился у Юджи в голове. Он был уверен, что учитель уйдёт сразу после того, как они закончат.