«Ты мне очень нравишься, Димка! Жаль, я не рискну сказать это вслух…»
«Ты самый прекрасный поц на районе».
«Я от тебя тащусь!»
«Ангелы действительно существуют. Масленников, плохо прячешься! : -)»
Пока училка отвлеклась, Дима достал телефон и сфотографировал милые признания. Он редко получал подобные комплименты, несмотря даже на то, что был вполне себе красавчиком. И неизвестная поклонница, несмотря на насмешки класса, лично ему настроение всё же подняла. А цветочки… Криво нарисованный подсолнушек он хотел даже оставить, но училка задышала в затылок, и Дима с сожалением махнул по цветочку тряпкой. Кто-то, конечно, художником не был, но рисовал от всей души. — Ну что, Масленников, искал скрытые просьбы об автографе? — фыркнул Михан, когда Дима вошёл в кабинет биологии. — Нет… — Дима сел и принялся доставать учебники. — Но ты можешь сказать их сейчас, не ломайся, — снова вставил свои пять копеек Даник. На биологии они с Димой сидели порознь, но всё равно достаточно близко. Михан встал и навис над низеньким одноклассником. — Чуркан, ты чо, бессмертный, что ле? — Ну да, я ж казах, — ничуть не смутился Даник. Метр с кепкой, широкий и приземистый, как тумбочка, он, однако, совсем не робел, хотя и смотрел на Михана снизу вверх. Остальные побросали свои дела и замерли в предвкушении сочной драки. Тут уж сложно было сказать, чем бы всё закончилось, но теорию вероятностей сломала биологичка, злобной Урсулой вплыв в класс. — Петров! Тауланов! Сели по местам! Михан, злобно ворча себе под нос что-то о наглых чурках, которые лезут не туда своими грязными носами, ушёл за свою парту. Тауланов раскрыл учебник и, когда училка отвернулась, принялся рисовать что-то в черновике, спрятанном под книгой. Оно и понятно, ленточные черви — это не та тема, которую хотелось бы слушать вечно, что уж говорить про заинтересованность. Дима был задротным задротом, поэтому терпеливо слушал биологичку и конспектировал необходимые вещи в тетрадь. В один момент он осознал, что просто возит по листку ручкой, благополучно не пачкая лист чернилами. Вот же чёрт! Ещё и, как назло, дополнительную ручку не взял! — Пс, Дань! — оглянувшись в поисках спасения, ухватился за соломинку Дима. Соломинка эта, конечно, не проявляла интереса к уроку, зато постоянно носила с собой забитый ручками пенал. — Подсоби, я верну потом, — тихо шепнул он, когда мелкий казах поднял голову. Даник показал «ок» пальцами и зарылся в сумку в поисках пенала. А Дима… Дима застыл, когда рисунок, который Даник до этого прикрывал ладонью, вдруг попался ему на глаза. Это были подсолнухи. Точно такие же, как и на доске тогда. Кривые, весьма схематичные, но очень милые и узнаваемые. Возможно, конечно, Даник просто рисовал их потому, что увидел с утра на той же злополучной доске, но сердце Димы всё-равно пустилось вскачь. И ещё сильней, когда Даник, отдав ему ручку, поймал направление его взгляда и, побледнев, резко спрятал тетрадь под учебник. Тёмно-карие и светло-карие глаза схлестнулись. Искры, молния, безумие — и Даник резко вскочил. — Та… Тамара Гаргадьевна! — выдохнул он, от волнения путаясь в отчестве почтенной женщины. — Можно выйти? — Да, — припечатала биологичка, даже не повернувшись в его сторону. У неё были свои проблемы — проектор вдруг приказал долго жить, и ленточные черви исчезли с глаз школьников весёлой долой. Даник буквально вылетел из класса, получив вслед несколько любопытных взглядов. Дима встал тоже, чувствуя, как горло пересохло от волнения. — А мне можно, Тамара Аркадьевна? — Да. — Что, пошли червей искать? — хихикнул очередной шутник — вероятно, всё тот же неунывающий Михан — но Дима уже не обращал на него внимания. Он пронёсся мимо дежурного по коридору, так стремительно и нагло, что тот даже не стал его останавливать. Нагнав Даника, он схватил его за плечи, заставив вскрикнуть, и затащил в первое же попавшееся помещение. К счастью, это оказался туалет. Заперев его изнутри, Дима отпустил Даника, и тот, словно крысёнок перед терьером, забился в угол, настороженно моргая. Дима несколько удивился его реакции и уже на сто процентов уверился, что автором надписей на доске был именно он — мелкий и нелепый казах, который вечно защищал его перед всеми, даже тогда, когда этого никто не просил. — Зачем ты это сделал? — уточнил он, стоя у двери, чтобы Даник не проскользнул и не убежал. Гоняться за ним по всей школе Дима ох как не хотел. Даник облизнул губу. — Я… — он опустил голову, зардев щеками, и выдохнул: — Я просто прикалывался. — Но зачем? Это больше походило на… — Дима замолчал, широко открыв рот. Неожиданная догадка ворвалась в его голову с ноги, заставив его покраснеть не меньше, чем Даник. Последний выглядел уже совсем не смелым. Кажется, он готов был упасть в обморок, но пока не придумал, куда именно. А Дима, отойдя от ступора, глянул на него уже с конкретным интересом. — Я думал, это писала какая-то девчонка, — признал он. — Очень мило. Но твои подсолнухи тебя выдали. — Ох, чёрт! — выдохнул Даник. — Штирлиц никогда не был так близок к провалу!.. — Я правда нравлюсь тебе? — Дима слегка склонил голову. Воспитанием он понимал, что это странно, но умом не видел ничего такого, отчего стоило бы истерить и падать в обморок. Даник кивнул, не поднимая головы. На Диму он не смотрел, поэтому пропустил целый спектр эмоций, которые тот продемонстрировал. Но зато не пропустил ладони, которые, смяв его полные щёки, приподняли его голову. Их взгляды вновь соединились — искра, буря, безумие! Дима испытывающе глядел на него, поворачивая голову то так, то этак. Данику стало вчертверне неловко, и он вскинул подбородок. — Ну что, морду бить будешь? — деловито уточнил он, щуря и без того узкие глаза. — Зачем? — искренне удивился Дима. — Ну… я ж пидор. Несколько мгновений Масленников молчал просто. Его ладони, держащие чужие щёки, слегка вспотели, а светло-карий взгляд чертил воздух. — Не видел, чтобы ты мусорил, бро, — наконец заявил он и решительно склонился над замершим Даником.***
— Ну чо, таракашки, нашли червей? — хихикнул Михан, когда к концу урока подозрительно довольный Дима вернулся, таща с собой на буксире глупо улыбающегося Даника. Уходившие «в туалет» — хотя, собственно, они туда и попали, правда совсем по другой причине — парни мимолётно переглянулись и синхронно усмехнулись, словно знали что-то, недоступное другим. — Ну да, одного точно нашли, — не удержавшись, бросил Даник и прошёл мимо, пока Михан, замерев, пытался сообразить, почему все вокруг сдавленно захихикали.