Позволь любить тебя до самой смерти

-Брат, ты в последнее время немного...- Альфонс замолк на несколько секунд, подбирая слова-Рассеянный. Что-то случилось?- -Нет, с чего ты взял?- ответил Эд, собирая осколки только что разбитой чашки, третей за вечер. Ал молча наблюдал за братом, размышляя о том может ли это быть как то связано с гомункулами, ведь Элрик старший стал таким после той встречи с ними в лесу. Наконец собрав осколки Эдвард, тяжело вздохнув, улёгся в постель, укутываясь в тёплое мягкое одеяло. -Спокойной ночи, Ал- выключил светильник, стоящий на прикроватной лакированной тумбочке, Эд. -Спокойной ночи - ответил живой доспех, выходя из комнаты, закрыв за собой дверь. Время шло, но как бы Эдвард не старался уснуть ничего не выходило, он ворочался в постели, в попытке принять наиболее удобное положение, пробовал посчитать воображаемых овец, но всё без толку- сна ни в одном глазу. Парень вновь не мог выкинуть наглова гомункула из головы, в мыслях то и дело всплывали воспоминания о их встрече, а тело отзывалось на них приятным покалыванием внизу живота, которое спускалось ниже, перетекая в тёплые волны возбуждения, что разливались от кончиков пальцев ног до самой макушки головы. Юный алхимик понимал, если он сейчас же не сделает с этим что-то, то так и не сможет уснуть, а потому, немного нерешительно, застыв на секунду, как бы взвешивая все за и против, немного приспустил шорты вместе с трусами. Холодная сталь автоброни коснулась разгоряченной плоти, заставляя слегка вздрогнуть, а по спине пробежали мурашки, однако это не было чем то необычным, ведь Эд абсолютно точно уже трогал себя раньше и не один раз, а потому всего через считанные секунды смог расслабиться. Ритмичные движения вверх-вниз, сопровождаемые тихим скрипом автоброни, понемногу наращивали темп. Эдвард закусил воротник футболки, дабы не издать лишних звуков и не привлечь ненужного внимания . Все мысли были забиты одним- гомункулом,что бесцеремонно украл первый поцелуй парнишки, но какой это был поцелуй, безумно приятный поцелуй... Воображение рисовало не менее приятное продолжение: руки Энви, одним рывком стягивающие излюбленные Эдвардом кожаные штаны, его ловкие пальцы, умело растягивающие невинное, девственное местечко сзади и огромный член,что мог бы оказаться внутри, двигаться , доставляя неописуемое удовольствие, тяжёлое дыхание гомункула у самого уха. Ведомая этими влажными фантазиями, левая рука алхимика спустилась к тому самому местечку, что сейчас так же тронуло возбуждение. Эд, не мешкая, ввёл указательный палец, проникая всего на одну фалангу, привыкая к новым, но ужасно приятным ощущениям. Через несколько минут внутри двигалось уже три пальца, чувство заполненности затуманивало разум, Эдварду уже было всё равно услышит ли его кто нибудь или нет, ему ещё никогда не было так хорошо, как сейчас. Скорость движения обеих рук с каждым мгновением нарастала, приближая к сладкой разрядке. С губ Эдварда сорвался сладкий стон удовольствия. -Энви...- протянул алхимик имя такого желанного сейчас гомункула-Энви...- повторил парень, он будто бы звал его, вновь и вновь повторяя это имя. И в самом деле алхимик хотел, безумно хотел, чтобы Зависть в это мгновение оказался рядом и воплотил все влажные фантазии парнишки в жизнь, вбивал бы его в постель, грубо, не жалея, чтобы кусал и целовал, называл коротышкой и от этих мыслей становилось всё жарче с каждой минутой. В последний раз протянув имя гомункула Эдвард кончил, забрызгав одеяло своим семенем и наконец смог спокойно уснуть.