Быть, а не казаться.

Гермиона влетела в гостиную Слизерина, прислонившись спиной к закрывшей проход картине. Закрыв глаза и пытаясь восстановить спокойствие, она неосознанно вспоминала взгляд Малфоя, которым он её осматривал – не более, чем надоедливое насекомое, не стоящее внимания. Не стоящее ничего. На что она рассчитывала? Это же самовлюблённый аристократический жлоб. Он впитал презрение ко всем и вся с молоком матери, или чем там питаются привилегированные выскочки. С чего бы ему меняться, как по мановению волшебной палочки. Почему она вообще думала, что он поменяется. Бесит! Гермиона не хотела поддаваться на провокации Хорька, но не сдержалась. Боже, за такую окклюменцию Снейп сварил бы её в котле. Дыхание было прерывистым, будто выплёскивало порции гнева с каждым движением грудной клетки. Блять, это странно. Она всегда знала, что Малфой – тот ещё говнюк. С каких это пор она стала такой чувствительной? - Хей, принцесса, ты вся дрожишь - встретила в коридоре акромантула? – явно довольный своей шуткой звучал Тео, занимаясь подготовкой гостиной к вечеринке. - Акромантул был бы куда предпочтительнее, как по мне. – парировала Гермиона, оглядываясь по сторонам. Гостиная Слизерина показалась ей жуткой, но... притягательной. Серые каменные стены, узкие, длинные горизонтальные окна, за которыми мутнели воды Чёрного озера. Над зонами отдыха низко свисали светильники с зелёными плафонами. В каждом углу комнаты был зажжённый камин – и всё равно температура была ниже комфортной. Вместо кожаных диванов, как было в гостиной Гриффиндора, здесь была мебель оббитая чёрным бархатом, стоящая на посеребрённых ножках. Рядом стояли, хрупкие на вид, деревянные столики с лампами на них. Вдоль стен протянулись шкафы с открытыми полками, на которых находились книги и лежали свёрнутые пледы в оттенках факультета. Воистину – змеиное логово. В гостиной было немноголюдно, но все присутствующие, кроме Тео и Блейза, делали вид, что Гермионы просто не существует. Что же, не то чтобы её это задевало. - Не желаешь присоединиться и помочь подготовить это место к празднику? – пыхтя спросил Тео, параллельно пытаясь распутать гирлянду из фонариков. Гермиона скептически наблюдала за этим занятием. - Если ты, вдруг, забыл - есть волшебная палочка, которая могла бы пригодиться. – ответила она тоном, каким общаются с людьми, не обременёнными интеллектом. - Только что он запутал её ещё сильнее, пытаясь расколдовать. – в голосе Забини, который по-прежнему был в капюшоне, только теперь уже толстовки, сквозила неприкрытая насмешка. Гермиона впервые за вечер услышала от него полноценную фразу. Ого. Это прогресс. - Ретексе. – Гермиона направила палочку на гирлянду, выписав рукой руну, и все фонарики распределились в ровную линию. - Ого, принцесса, какие умения. – Тео смотрел на неё оценивающе. - Тео, боюсь себе представить твои восторги на уроках заклинаний на старших курсах. – отшутилась Гермиона. - Ха-ха. – по слогам произнём Нотт. - Ну так что, поможешь нам навести красоту? - Я бы с радостью... вот только не хочется. – с этими словами, лучезарно улыбнувшись, Гермиона отправилась в сторону коридора, который примыкал к гостинной, будучи уверенной, что там находятся общие спальни. - Тебе в последнюю дверь, направо! И не задерживайся к мероприятию! – крикнул ей в догонку Теодор. В знак благодарности она махнула ему рукой. Коридор был довольно узким, освещённый зачарованными факелами на стенах и с толстым ковром на полу, который поглощал звуки при ходьбе. К спальням вели чёрные лакированные двери. Добравшись до нужной, Гермиона толкнула её и оказалась внутри своего нового обиталища. Комната была прямоугольной формы, с нишами, в которых наполовину спрятанные, стояли кровати. Над каждым спальным местом нависал полог в зелёно-серебристых цветах, с изображением символа факультета. Так же, рядом с изголовями стоял комод для личных вещей с одной стороны, и крошечный столик для всякой мелочи - с другой. В отличие от Гриффиндорской спальни здесь была куда более выраженная приватность личного пространства. Вдоль стен тянулись такие же длинные окна, как и в гостиной, прерываемые парой дверей. Всего было четыре кровати. Три из них были заняты, а возле самой крайней, которая находилась напротив входной двери, лежали, ещё упакованные, вещи Гермионы. - Добрый вечер, леди. – с ноткой ещё не отпустившей до конца злобы, прозвучал голос Гермионы. Она осмотрела присутствующих: две подружки - Гринграсс и Паркинсон сидели вместе и прихорашивались к вечеру. На соседней с ними кровати, лениво листая книгу, полулежала Чжоу Чанг. Увидев её, Гермиона в удивлении вскинула брови. - Что, Грейнджер, - мелодично звучал голос Паркинсон. – Выгнали с факультета храбрецов? - Решила, что вашему не хватает свежей крови. Пришла разбавить. – с приторной улыбкой отвечала Гермиона. Пенси, откинув голову назад расхохоталась так, что даже её плечи подрагивали от смеха. - Тео был прав: ты отрастила зубки. – будто, одобрительно вынесла вердикт Паркинсон. Дафна и Чжоу молча наблюдали за развернувшейся сценой. Гермиона, фыркнув, направилась в сторону своей кровати. Желание появляться на вечеринке таяло как шарик мороженого на солнце, но тот факт, что её друзья согласились придти, чтобы поддержать её – подстёгивал совесть, не давая возможности искать отговорки в пользу того, чтобы остаться в спальне. Тяжело вздохнув, Гермиона раскрыла чемодан и стала раскладывать вещи по ящикам, бережно складывая каждую. - Ты забыла, что умеешь колдовать? – прервал монотонную работу голос Дафны, напомнив её недавний диалог с Тео. - Меня успокаивает ручной труд. Как медитация. – буркнула в ответ Гермиона. - Да-а? – недоверчиво протянула Гринграсс. – А так сразу и не скажешь. Ты пойдёшь на вечеринку? – неожиданно перевела она тему. - Планировала. – уклончиво ответила Гермиона. - Тогда советую планировать начать сборы – осталось меньше часа. – голос Дафны звучал подчёркнуто холодно, но, по крайней мере, без высокомерия. - Мне хватит пяти минут, чтобы переодеться. – равнодушно пожала плечами Гермиона. Она не собиралась выряжаться или колдовать над внешностью. Это не какой-то особенный приём. Просто вечеринка. За своими мыслями, она не заметила, как на неё уставились две пары глаз. – Что? - Сказала бы сразу, что презираешь красоту и стиль. – отреагировала Пенси, сдерживая улыбку. Гермиона закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы расслабиться. Подобные диалоги немного нервировали: она не привыкла к такой манере общения со слизеринцами. Да чего говорить - она вообще не привыкла к общению с ними. Чаще всего враждующие факультеты перекидывались какими-то едкими фразочками и взаимными оскорблениями. Или просто делали вид, что не замечают друг друга. Но сейчас, пусть взаимодействие было далеко не дружеским, но оно было. Годрик, помоги! Потому что это слишком странно. - Мне надо в душ. – наконец, собралась с мыслями Гермиона. - Дверь слева. – почти лениво прозвучала Пенси, махнув в сторону рукой, указывая направление. Грейнджер зашла в общую ванную комнату. Отделка была выполнена из малахита с вкраплением дубовых элементов. «Слизерин и любовь ко всему вычурному так же нерушима, как законы вселенной.» - думала Гермиона, осматриваясь. На длинной столешнице справа располагались две раковины, над ними висели зеркала в массивной деревянной оправе. Слева, параллельно им, находились две душевые кабины. Здесь так же, как и в других помещениях, принадлежащих факультету Слизерин, не хватало света: он был приглушённым и тусклым. Волшебница встала под горячие струи, наслаждаясь теплом, которого ей было недостаточно. К тому же, казалось, будто вместе с водой уходит часть трудностей сегодняшнего дня. Мысли девушки перенеслись в сегодняшнее утро, когда вместо поездки в Школу на Хогвартс-экспрессе ей пришлось прибыть в кабинет министра, получив срочный патронус. Выйдя из камина и заметив выражения лица Кингсли стало ясно, что это надолго. - В этот раз работаем здесь, мисс Грейнджер. – вкрадчиво зазвучал низкий голос министра, пропуская приветствие. - Поняла, Кингсли. Куда идти? - Минус третий уровень, камера 14Б. – Гермиона знала, что это одно из самых отдалённых мест предварительного содержания преступников. Если оказался в этой камере – то будь ты хоть Банши – тебя никто не услышит. – Нужна информация о зарубежных поездках – с кем налаживал связи. Есть подозрение, что это руководство Сербии, но надо быть уверенным наверняка. Сделаешь? – пусть это и звучало, как вопрос, но Гермиона знала, что больше некому этим заняться. Так что это был приказ в корректной форме. Она понимала, на что шла, считала, что это её долг перед обществом и способ предупредить вспышку третей воны, лишив её последователей режима Реддла. - Да, министр. Сколько у меня времени? - До вечера. Можешь не торопиться. – на этих словах Гермиона в удивлении приподняла брови: редко выпадал случай такого карт-бланша. Обычно, всё приходилось делать в очень сжатые сроки. – Только не забудь, что тебе сегодня нужно быть в Школе, Грейнджер. – добавил Кингсли, покачивая головой. Она взяла пустые маленькие пузырьки со стола министра, которые были подготовлены заранее и, убрав их во внутренний карман мантии, наложила на себя дезиллюминационное заклинание. Чувство, как от растёкшегося по макушке яйца свидетельствовало о том, что чары подействовали. Кингсли встал из-за стола и направился к выходу из кабинета, выглянув в приёмную, где сидела секретарь, произнёс: - Элоиза, я страшно проголодался. Не могла бы ты спуститься в кафетерий и взять мне завтрак, как обычно. - Да, господин министр. – голос секретаря послышался из-за двери. Это была отработанная схема: Гермиона под заклинанием невидимости шла вместе с Кингсли к лифтам, где он, закрывая её своей крупной фигурой, сопровождал в подземелья к преступникам, которые содержались здесь до момента окончательного вынесения приговора. Затем, обычно, министр отвлекал на себя внимание аврора, охраняющего камеры предварительного заключения, уточняя информацию о содержантах или копируя страницы их дел из журнала, в то время, как Гермиона проходила мимо, в сторону нужной темницы, попутно наложив отталкивающие и звуконепроницаемые чары. Этот раз ничем не отличался от предыдущих: - Аврор Джордан! – богато звучащий голос Кингсли прокатился по подземному коридору, заставив вздрогнуть от неожиданности стажера. - Ми-министр, сэр, добрый день. – заикаясь ответил юнец. – Чем могу быть полезен? - Мне нужно кое-что глянуть из последних показаний Макнейра в его личном деле. - Конечно, сэр. Мне только надо проверить Вашу подлинность, Вы знаете... обязательная процедура. - неуверенно мямлил молодой служивый. - Конечно, Джордан. – Кингсли отошёл от небольшой стойки, за которой находился аврор, после чего стажёр, направив на минстра палочку, произнёс: «Ревелио». Ничего не случилось. - Думаю, всё в порядке, сэр. – с этими словами стажёр отвлёкся на журнал посетителей. А Кингсли так и остался стоять в отдалении от стойки, что позволило Гермионе проскользнуть за его спиной вглубь коридора незамеченной. Она действовала быстро и точно: наложив необходимые заклинания, прошла вглубь, торопясь к камере заключённого. Темницы под Министерством редко использовались под содержание преступников – только в тех случаях, когда заседания шли несколько дней подряд или когда необходимо было провести опрос без свидетелей. Так что сейчас все они были пусты. Дойдя до нужной двери, Гермиона отперла её, приложив руку к выделяющемуся на фоне других камню: ей был предоставлен доступ по магическому отпечатку, без которого попасть внутрь было бы невозможно. Звук щелчка оповестил об отпирании двери. Гермиона зашла внутрь, не снимая с себя дезиллюминационных чар. - Запахло смрадом. – раздался осипший голос. Макнейр был прикован заклинанием к лежанке, которая представляла из себя полку с тонкой подстилкой сверху – привязь срабатывала всегда, когда в камеру входил посетитель. Внутри было тускло: едва ли хватало света от пары факелов на стенах. - Я пришла поболтать. – голос Гермионы звучал вкрадчиво, когда она приблизилась к Пожирателю, становясь видимой. - Ну конечно, подстилка Поттера. – ухмылка изуродовала лицо заключённого, делая его более безобразным. - Собственной персоной. – кивком подтвердила она свои слова. - Соскучилась, киска? – Макнейр продолжал звучать хрипло, но так надменно, будто это не он был привязан, будто не ему предстояло пережить ад. Гермиона, тем временем, постаралась очистить разум и возвести крепкие барьеры в сознании – впереди ждало много дерьма и хотелось пережить этот опыт с наименьшими потерями. Затем, глубоко вдохнув затхлый сырой запах, она впилась взглядом в глаза Пожирателя, зловещая улыбка отразилась на её лице: - Повеселимся? – последнее, что она увидела перед тем, как проникнуть в его сознание – вспышка страха. И это принесло ей какое-то извращённое удовольствие. Она ворвалась в его сознание, будто ножом разрезая ткань воспоминаний. Словно на плёнке, проматывая ненужные отрезки и события. Гермиона действовала грубо и знала, что такое насильственное вторжение переносится крайне болезненно – где-то на задворках сознания до неё доносился скулёж Пожирателя и проклятия, которыми он сыпал в её сторону. Но последнее, что её волновало – это бережное отношение к этим монстрам. Наконец, она подобралась к интересующему её моменту: осень 1997 года, Макнейр и ещё несколько сторонников Реддла (большинство которых Гермионе были неизвестны) прибыли в Польшу. Сырость и грязь их встречали в этой стране, будто большего они и не были достойны. Припевалы из местного министерства лебезили, боязливо заглядывая в глаза и обещали особую программу. Затем делегация направилась в помпезного вида особняк, окружённый садом с бурыми от дождей деревьями. При входе Пожирателей встречали девицы, наряженные так, будто им предстояла съёмка в журнале «Playboy»: полупрозрачные платья, открывающие вид на кружевное нижнее бельё. Тонкие чулки и высокие каблуки дополняли образ бордельной классики. Они подходили к гостям с подносами, на которых стояли бокалы с крепкими напитками и глупо хихикали. По расфокусированному взгляду девушек было ясно, что они находились либо под заклинанием, либо под веществами. - Добро пожаловать! – голос одного из польских представитлей звучал с сильным акцентом, от чего было сложнее разбирать слова. – Позвольте провести экскурсию? Макнейр переглянулся со своими попутчиками, покручивая в руках бокал с янтарного цвета жидкостью, и, по общему немому согласию они двинулись вглубь особняка. Внутреннее убранство было заточено, казалось, для утоления любых плотских желаний: мягкие диваны, кресла и пуфы, ширмы, укромные уголки – везде можно было остановиться с комфортом. Где-то с потолка свисали наручники, а к стенам были прибиты цепи и канаты. Мужчин повели на следующий этаж, представляющий собой открытое пространство с подсвечивающейся огромной барной стойкой посередине и мелкими скоплениями столиков вокруг. Здесь тоже были девушки, только выглядели они иначе, чем те, которые встречали у дверей: разнообразие их костюмов отвечало любому извращённому вкусу – латексные наряды, нижнее бельё без одежды, короткие платья, оголяющие плечи, и даже наряды в романтическом стиле – такой богатый выбор говорил о давно и успешно действующем публичном доме. Принимающая сторона и гости устроились на диванах возле одного из столиков, тут же рядом материализовался официант, принимая заказ. Все заметно расслабились. Мгновением спустя, вокруг прибывших стали всё чаще проходить девушки, завлекая своим откровенным видом. Макнейр вытянул руку и схватил одну из них, притягивая себе на колени. Мерлин! На вид ей было не больше шестнадцати лет! Она выглядела довольно невинно, если можно было вообще использовать это слово для тех, кто обслуживал здесь гостей: светлые кудри, распахнутые глаза и клочок голубого платья в клетку с воланами на груди и подол, едва прикрывающий ягодицы. Взгляд её так же, как и удругих, был расфокусирован, но, стоило ей оказаться в объятьях пожирателя, как в глазах её вспыхнул похотливый огонёк. Оказавшись на коленях у Макнейра она потёрлась ягодицам о его промежность. - Наша разработка. – хмыкнул поляк, кажется, он представился Милковичем. – Усовершенствованное зелье похоти – пока нет контакта, они ведут себя смирно, но стоит их коснуться... – на этих словах его глаза заблестели. Макнейр довольно хмыкнул, поглаживая круглые ягодицы девушки, которая продолжала извиваться, сидя на нём. - Только вот долго они не выдерживают. – с притворным сожалением вздохнул другой. – Приходится часто менять. – от его оскалившейся улыбки пробирала дрожь. Официант, тем временем, принёс заказ, начав расставлять на столе выпивку и закуски. Споткнувшись о ногу одного из пожирателей, он задел подносом руку Макнейра, в которой находился стакан с виски. Часть его вылилась Пожирателю на пальцы, но не успел он среагировать, как девушка, сидящая сверху, принялась слизывать алкоголь с его руки, вызвав одобрительный смех окружающих. Другие Пожиратели, не желая отставать, так же выбрали себе по спутнце – едва ли все девушки были старше восемнадцати лет. Не смотря на окклюменцию, Гермиона чувствовала, как горлу подкатывает волна тошноты от всего происходящего. Она уже не в первый раз наблюдала подобные картины, когда рылась в воспоминаниях пойманных преступников, скорее такой «досуг» - был вполне себе популярной практикой. Однако, не везде из публичного дома делали подобное шоу. К тому же, сколько ни старалась – Гермиона не могла спокойно реагировать на сцены с сексуальным насилием. Это то, к чему нельзя было привыкнуть. Девушка Макнейра, тем временем, взяла его руку и просунув в вырез платья, поглаживала свою грудь, отклонив голову назад и тихо постанывала от удовольствия. Мужчины, тем временем начали обсуждать тонкости политических настроений внутри страны, которую пытался присвоить Реддл так же, как и магическую Британию. Мерзость. Гермиону потряхивало от атмосферы вокруг, от сальных взглядов этих животных, которыми они провожали каждую юбку. Одна надежда – что в ближайшее время прозвучат имена, управляющие или имеющие отношение к организации, готовящей переворот власти. Видимо, от недостатка внимания, девушка на коленях Макнейра решила проявить себя иначе: она повернулась к нему лицом и опустилась перед ним на колени, расстёгивая ремень брюк. Мужчины одобрительно засмеялись, кто-то из присутствующих предложил им уединиться, на что получил отказ. - Мой профессионализм позволяет мне делать больше одного дела одновременно без потери качества. – самодовольно заявил Пожиратель. Затем, глубоко вдохнув от удовольствия, он закинул голову назад и положил свободную руку на голову девушке, управляя процессом - чем вызвал ещё один взрыв смеха. Живот Гермионы свело болезненным спазмом и тошнота стала сильнее, но она приказала себе не отвлекаться и держаться до конца. - Господин Ернович готовит переворот - он полностью поддерживает идеологию Реддла. – продолжал тем временем поляк. – Но дела идут не так быстро – всё же действовать приходится аккуратно. - Наш Лорд обладает запасом времени, но совсем не обладает терпением. – Голос Макнейра звучал прерывисто. – Кто помогает Ерновичу? - Гданжик. Они пытаются найти соратников среди высших чинов министерства, но надо действовать аккуратно. Пока удалось завербовать Покровича и Туманюк. – осторожно докладывал Милкович. - Я передам нашему правителю, что вы стараетсь. А сейчас, я всё-таки предпочту отлучиться. – с этими словами Макнейр встал с дивана и под понимающие смешки направился в сторону коридора с дверьми, увлекая за собой девушку. Гермиона с трудом удерживала концентрацию, снова врезаясь в воспоминания. Прокрутив в ускоренном темпе последующие события поняла, что больше ничего полезного не найдёт. Все эти поездки – больше фарс и способ развлечения, нежели реальное налаживание политических взаимоотношений. Грёбанные уроды. С этими мыслями Грейнджер вынырнула из воспоминаний Макнейра. Её била яростная дрожь. Пожиратель смерил её презрительным вглядом: - Надесь, тебе понравилось, грязнокровная шлюшка. – поразительно, сколько дерьма могло быть в одном человеке. После сеанса легилименции у него текла кровь из носа и ушей, но он всё ещё продолжал вести себя, как хозяин положения. – Хочешь сделать мне так же? Волна черни захлестнула Гермиону, окклюменция не справлялась. Она знала, что потом пожалеет о содеянном, но сейчас, демоны внутри были сильнее здравого смысла. Приблизившись к Макнейру так, что запах гнили, исходивший от него, стал беспрепятственно пробиваться в нос, обволакивая стенки горла как тягучий кисель, она, не прерывая зрительного контакта, подняла правую руку и сомкнула пальцы в кулак – одновременно с этим из горла Пожирателя послышалось сдавленное бульканье и кровь запузырилась розовой пеной на его губах. - Больная сука! – едва можно было разобрать звуки, которые он издавал. Затем он пронзительно завизжал: все так реагировали, когда по их венам начинала курсировать лава, вместо крови. Гермиона упивалась криками и страданием. Когда звуки, исходящие от Макнейра, стали стихать - это привело её в себя. Разомкнув пальцы, она прекратила его агонию. Голова Пожирателя безвольно повисла, но он всё ещё дышал. Годрик. Она увлеклась. Снова потеряла контроль. Гермиона наскоро очистила тело заключённого «Экскуро». Дезилюминационное заклинание снова сделало её почти невидимой. Стерев из памяти Макнейра подробности своего посещения, и уже повернувшись на выход, она была остановлена едва звучащим голосом Пожирателя: - Что ты, блять, такое? - Правосудие. *** Гермиона очнулась от воспоминаний, всё ещё стоя под струями воды. Закончив принимать душ, она подошла к зеркалу напротив, протерев его рукой от скопившегося конденсата и всматриваясь в своё отражение: каждый раз после эпизодов переполняющего гнева она боялась, что её глаза из карих станут черными, будто бурлящая в ней злость затопит полностью, стерев грань между зрачком и радужкой. - О, мы уже и не надеялись, что ты вернёшься. – голос Пенси резанул по ушам, когда Гермиона вышла из душевых. - Соскучились? – с невинной улыбкой хлопала глазами Грейнджер. Пенси фыркнула, закатив глаза и перевела взгляд на собственное отражение в зеркале. Гермиона неосознано проследила за ней, и, к своему нежеланию, вынуждена была признать, что понимала ту армию студентов, которые увивались за Паркинсон в годы учёбы: высокая, складная, с правильными пропорциями фигуры и длинными ногами, умеющая эффектно выглядеть и преподнести себя. Вот и сейчас, она стояла перед зеркалом в коротком коктейльном платье, естесственно, глубокого зелёного цвета. Тонкие бретели были украшенны россыпью камней, а на ногах красовались классические лодочки на высоком каблуке. Пенси умела произвести вау-эффект. И знала это. Рядом с ней стояла Дафна – такая же высокая, но более худощавая, угловатая. Старшая из сестёр Гринграсс не обладала ярко-выраженной внешностью, скорее, спокойной аристократической красотой: тонкие черты и плавные линии лица делали её больше миловидной, нежели эффектной. - Нравится? – ехидно спросила Паркинсон, поймав в отражении взгляд Гермионы. - Думаю, неужели студентам Хогвартса разрешают вечерами подрабатывать в борделях. – пожав плечами ответила она. Эмоция, промелькнувшая на лице Пенси, не поддалась расшифровке: так быстро она совладала с ней, вместо ответа выдав вымученную улыбку, и проигнорировав возможность колко ответить. После чего они вместе с Гринграсс направились к выходу из спальни, оставив Чжоу и Гермиону одних, разделяющих натянутое молчание. - Ты идёшь веселиться? – осторожно спросила Грейнджер, обращаясь к соседке. Хотя понимала, что продолжающая сидеть на кровати Чанг с книгой в руках меньше всего была похожа на ту, кто планировал безудержный кураж. - Веселиться? – сразу же отреагировала она, будто ждала вопроса. Голос Чжоу словно истекал ядом. – После всех событий, что произошли, ты ещё смеешь открывать свой рот и говорить о веселье? Мерлин, дай сил. Вдох на пять счётов, выдох – на семь. Только этого не хватало – ПТСР в острой фазе. Студентов школы, вообще, проверяли, прежде чем отправить на учёбу? У Гермионы чесались руки написать в школьный комитет и задать вопрос директору – потому как в волшебном мире явно не популярно было обращать внимание на психологические проблемы. - Ты права. Ведь все эти смерти – ради того, чтобы выжившие ходили грустными. – Грейнджер чувствовала, как снова начинала закипать. Видимо, события дня окончательно лишили её возможности сдерживать себя. - Ненавижу тебя! - взревела Чжоу, пробегая мимо Гермионы в сторону душевых и со всей силы хлопнув за собой дверью. - Какая чудесная новость. – скорее, самой себе отвтетила Гермиона – вряд ли Чанг её бы услышала. Глубоко вздохнув Грейнджер поплелась к своему комоду, чтобы одеться. Она высушила волосы магией и не стала убирать в причёску, оставив упругие кудри спускаться по спине в своём хаотичном порядке. Надев чёрный топ и черные брюки, Гермиона дополнила образ белыми кедами и вышла за дверь. Громкие звуки музыки донеслись до неё сразу же, как она переступила порог, оказавшись в коридоре – видимо, на спальнях стояло заклинание «Оглохни», чтобы ничего не мешало спокойствию отдыхающих. Войдя в гостиную, Гермиона снова огляделась, Тео и Забини постарались на славу: переливающиеся тёплым светом фонарики, протянутые вдоль стен, добавляли магии и уюта этому помещению. Камины усиленно топились и стало заметнее теплее. В воздухе плавали зачарованные шары, напоминающие мыльные пузыри, внутри которых роились светлячки. Импровизированная барная стойка в дальнем углу комнаты выделялась черным глянцевой поверхностью и зеркалами, которые шли снизу. Перед ней стояли высокие стулья. Гермиона искала глазами друзей, пока не наткнулась на всполох огненного цвета копны Джинни. - Хей, привет! – подошла к ним Грейнджер. – Вы пришли! - Конечно, мы ведь обещали. – с нажимом произнесла младшая Уизли, прожигая дыру в брате своим взглядом. Он выглядел поникшим и недовольным. А Гарри, казалось, заметно нервничал. - Ну, Миона, как тебе тут? – спросил Поттер, понизив голос. Будто кому-то было дело до подслушивания. - Как ни странно, но.. неплохо. – ответила Гермиона. - Слизеринские змеючки тебя не донимали? – Джинни говорила громко, казалось, будто намеренно обращая на себя внимание. Гарри шикал на неё, дёргая за рукав и оглядываясь по сторонам. Гермиона рассмеялась: - Удивительно, но нет. И пока, больше всего проблем было от Чжоу. Паркинсон и Гринграсс вполне сносные. - Ого, а вот и принцесса! – по ушам ударил голос захмелевшего Теодора Нотта. – Почему ты все эти годы прятала такую красоту от нас? У тебя, что, пресс? – не унимался слизеринец, закинув руку на плечо Гермионы и блуждая своим взглядом в районе её живота, при этом, слегка пошатываясь. - Убери от неё свои руки, Нотт. – увиденная сцена словно подстегнула Рона и он пошёл в лобовую. - Успокойся, Уизел. Не обидим мы твою подружку. - Она мне не подружка, а.. - Я сама разберусь, Рональд. – в голосе Гермионы прозвучал металл. Рон замолчал, вперив недовольный взгляд в Теодора. - Хей, я повсюду тебя ищу, приятель. – успокаивающий голос Блейза прервал закручивающийся конфликт. Он подошёл и перекинул руку Нотта себе на плечо. - Всё в порядке, Блейз. – примирительно проговорила Гермиона, передавая Тео в руки друга. - Лучше надо следить за своими дружками. – со злостью выплюнул Рон. - Согласен. Вижу, Поттер тебя совсем распустил. – голос Забини продолжал звучать спокойно, но, при этом, угроза сквозила в нём так явно, как сквозняк, в распахнутом настежь окне. – Девушки, прекрасно выглядите. - Э-э, да. Спасибо. – Гермиона опешила от резкой смены темы. - Прошу меня извинить – надо позаботиться о товарище. – итальянец махнул головой в капюшоне в сторону Тео, который повис на его плече. – Ещё увидимся. - Вау, что это было? – в восторженном полу-шопоте произнесла Джинни, провожая взглядом парочку слизеринцев. - Мы уходим. – голос Рона разрушил молчание. – Мы пришли тебя поддержать, Миона. Но, вижу, ты не нуждаешься в поддержке своих друзей. – он не скрывал злости в голосе. - Ах, так это была поддержка? Потому что со стороны казалось, будто ты просто петушишься. – голос Гермионы стремительно набирал громкость. - Он тебя лапал! А ты стояла, будто так и надо! – в ответ всё сильнее заводился Рон. - Хей, не горячись... – вступил Гарри, но остался неуслышанным. - Тебе не кажется, что ты много на себя берёшь? – злость охватывала Гермиону. - А, может, мы зря сюда пришли – помешали вашей идилии. Что было следующим по программе – усесться на его коленки? – Звонкий хлопок оборвал окончание фразы. Рон схватился рукой за скулу, в непонимании смотря на Гермиону. Её ладонь горела от пощёчины. Но ещё сильнее горели в ярости глаза. Грудь учащённо вздымалась, будто она пробежала не один километр. - Я... Миона, прости. Не знаю, что на меня нашло. – голос Рона изменился, стал испуганным. - Ты просто кусок дерьма! – Джинни схватила его под локоть и поволокла в угол гостиной, бросив по ходу: - Мы скоро вернёмся. - Эм, Гермиона... - неуверенно начал Гарри. - Не надо. – она покочала головой. - Ему ты сейчас нужнее. Я подожду на баре. – с этими словами она развернулась в направлении барной стойки с острым желанием выпить горячительного. - Чего желаете? – студент Слизерина, имени которого она не знала, выступал в роли бармена. Сев на высокий стул и окинув взглядом ассортимент бутылок, Гермиона задумалась: она не являлась поклонницей алкоголя, её максимум – пара-тройка бутылок сливочного пива, да пол бокала игристого. Но сейчас хотелось чего-то посерьёзнее. - Она будет «Маргариту». – голос, манерно растягивающий гласные, прошёлся по позвоночнику, будто разрядом тока. Гермиона удивилась, как от такого резкого поворота головы в его сторону, её нерв не защемило. Малфой стоял с бокалом крепкого алкоголя в руках и улыбался, глядя ей глаза. Бармен кивнув принялся смешивать коктейль. - Там текила, трипл сек, сироп и лайм – должно понравиться. – как ни в чём не бывало продолжил Драко. Гермиона не понимала, как реагировать: он знал название маггловского алкоголя, и, судя по всему, пробовал его, раз так уверенно советовал. Хотя... это же Малфой! Он всегда был уверен. Во всём. Гермиона скользнула по нему взглядом: одет в худи и джинсы с кроссовками – не самый классический вариант одежды в волшебных семьях с тысячелетней историей, что было странно, учитывая отношение Малфоев ко всему немагическому в этой жизни. Гермиона, уже было, всерьёз подумывала о возможности того, что это всё похоже на параллельную вселенную, как официант отвлёк её, поставив бокал с напитком на стойку. Драко, с улыбкой змея-искусителя потянулся своим бокалом к тому, что стоял рядом с ней, чтобы чокнуться. - За чудесный вечер. – его взгляд не отрывался от глаз Гермионы, пока он делал глоток из своего рокса. – Наблюдал за любопытной сценой: с третьего курса твой удар стал куда эффектнее. Или так смотрится со стороны. - в притворной задумчивости Малфой потёр подбородок. Затем он обвёл глазами её фигуру так явно, что было понятно – он хотел её смутить. Не на ту напал! Обворожительно улыбнувшись и пригубив напиток (который и правда оказался приятным на вкус), она произнесла: - Всегда так: где бы я не была – вокруг разгораются нешуточные споры за моё внимание. – уголки губ Малфоя дёрнулись, будто искренняя улыбка пыталась прорваться поверх привычно-приклеенной. Он приблизился к ней почти вплотную. Его запах окутал Гермиону: древесно-хвойный - так пахнет сосновый бор тёплой осенью: свежестью, сладостью, с терпкой ноткой горчинки. Наклонившись ближе и заправив локон за её ухо, обдавая её шею тёплым дыхнием и запуская мурашки по спине, он произнес: - Туше. – После чего отстранился, сохраняя всю ту же невозмутимую улыбку на лице. Гермиона поймала себя на мысли, что вглядывается в его лицо, приоткрыв рот от удивления. В этот момент в центре гостиной, привлекая всеобщее внимание, раздались крики: - ... вы грёбанные сынки Пожирателей! - Рон! - Думаете, вам это просто сойдёт с рук?! – Гриффиндорец стоял посреди комнаты, схватив Теодора Нотта за грудки и потряхивая его. С другой стороны гостиной к нему торопились Гарри и Джинни, явно не ожидавшие такого поворота событий. Вместе с тем, с другой стороны, Блейз направлялся к разгоряченному от злости парню. Оказавшись рядом с ним раньше всех, он потянулся к Рону, пытаясь оттащить его от Тео, но вместо этого был откинут назад. Споткнувшись о столик, Забини не удержал равновесия и упал. Капюшон слетел с головы, открыв присутствующим обезображенное лицо. Повисла тишина. Джинни, наконец, пробравшаяся сквозь толпу и увидев Блейза, закрыла рот обеими руками. Спустя мгновение итальянец вскочил на ноги и молниеносно вернув капюшон на голову, вылетел из гостиной в коридор. - Блять. – голос Малфоя не сулил ничего хорошего. Он так же спешно последовал за другом. Во всё ещё звенящей тишине раздался голос младшей Уизли, полный презрения: - Какой же ты мудак, Рон! – не слушая оправданий брата она выскочила в коридор следом за слизеринцами.