Быть, а не казаться.

Это прозвучало, как выстрел в пустой комнате. Затем стало оглушительно тихо. Гермиона в непонимании моргнула пару раз, возвращая себе концентрацию. Паршиво. Внезапно, прикосновения Малфоя перестали быть хоть сколько-то приятными. Теперь его пальцы ощущались, как тиски, в которые она угодила по собственной легкомысленности. Браво, Грейнджер. Ну ты и тупица. - Что? – её голос осип. - Ты слышала. – в его звучании не осталось и следа недавней игривости. Только холодная рассчётливость букв, складывающихся в обличающие её слова. - Я...я... – блять. Да что с ней такое! Почему она может заткнуть за пояс ПСа, но теряется в мыслях, если Малфой стоит к ней на расстоянии вытянутой руки. Гермиона прочистила горло, и постаралась вежливо улыбнуться. – Я не понимаю, о чём ты. - Грейнджер, - снова он лениво тянул гласные, изогнув губы в улыбке. Которая, впрочем, совсем не касалась его ледяных глаз. - Начиталась бульварных книжек? Ожидал от тебя чего-то более интересного, чем подобное клише. - Ты знаком с маггловской прессой? – интерес пересилил все прочие мысли. - Выходит, что так. – не стал спортить парень. - Откуда? – десятки новых вопросов продолжали возникать в голове Гермионы. Драко Малфой и мир магглов вещи настолько же не совместимые, как и союз гриндилоу с кентавром. Проще было поверить в истинность каждого предсказания Трелони, чем в то, что этот напыщенный индюк знаком с чем-то из не магического мира, да так хорошо, что усвоил клише. Девушка не считала себя узколобой в плане суждений, но это выходило за все рамки возможных сценариев. От чего становилось только любопытнее. Знакомый азарт разгорался внутри неё: так бывало всегда, когда попадалась особенно интересная задача, которую необходимо было разгадать. - Грейнджер, тебе не кажется, что вопросы здесь должен задавать я? – вернул её мысли к происходящему Малфой. - Нет. Но мне кажется, что ты тоже заговорил клише. – приподняла бровь Гермиона. Драко шумно вздохнул, продолжая сверлить её взглядом. На некоторое время воцарилась тишина. - Я послед... – снова начал наступление парень, но слизеринка не дала ему договорить, перебив на полуслове: - А я последний раз повторяю: не понимаю, о чём ты. – она чеканила каждое слово так, будто сама в это верила. Ей не трудно было признать сам факт попытки проникновения в разум Малфоя при помощи легилименции, но она не могла объяснить причину такого порыва. Даже себе. Возможно, виной всему было нетипичное поведение Драко, которое вызвало в ней интерес. Профессиональный, конечно же. А дальше – уже дело техники, отточенная автоматическая реакция, на уровне рефлекса. Да. Скорее так всё и было. Успокоив себя этими мыслями, Гермиона приготовилась ретироваться из комнаты, но руки Малфоя по-прежнему сжимали её плечи, даря тепло даже через слои одежды. Кажется, он тоже обратил внимание на их затянувшийся тактильный контакт, скользнув своим взглядом по её губам, затем перевёл его на свои руки и вернул внимание глазам Грейнджер. - Я, пожалуй, пойду. – она старалась звучать ровно, чтобы не выдать волнения. - Я так не думаю. – голос Драко был мякгим, почти нежным. - Мне нет никакого дела до того, что ты там себе ду... – она задохнулась от возмущения, когда тираду прервал Малфой, обхватив пальцами её подбородок и аккуратно приподняв его вверх, продолжая вглядываться куда-то вглубь зрачков. Внезапно, на Гермиону накатила жуткая злость. Какого Мерлина он себе позволяет! Она почувствовала, как магия сконцентрировалась на кончиках её пальцев, словно маленькие жгучие молни, готовые вот-вот обрушить нешуточную грозу на голову гриффиндорца. - Убери свои руки. – сквозь зубы процедила она. Во взгляде Малфоя мелькнуло непонимание и удивление. Но он и не подумал шевельнуться. В следующий момент всё произошло сумбурно и стремительно настолько, что Гермиона так и не смогла себе объяснить, как это получилось: в желании разорвать ставший неприятным контакт с рукой Малфоя, она хотела откинуть её со своего лица, но в момент соприкосновения, его ударило, будто разрядом тока, заставив, тем самым, отдёрнуть руку на себя. - Грейнджер, какого хрена! – он перешёл на повышенный тон, тряся обожжённой рукой в воздухе. – Что ты творишь! Что с тобой стало? - Не смей меня трогать. – вколачивала слова в его сознание Гермиона. – И не смей делать вид, что хоть немного меня знаешь. - Дачто с тобой не так! Всё было нормально. Я, что, куда-то нажал и активировал режим сучки? – Малфой всё ещё кипятился, гневно сверкая глазами. Серый цвет в его радужках завихрился, как ураган. Плечи парня были напряжены, как и вся его поза. Затаившийся хищник перед броском. - Следи за своим языком, дорогуша. – слизеринка злобно ткнула указательным пальцем ему в грудь, всё сильнее распаляясь. - Куда его нужно в тебя засунуть, чтобы ты прекратила эту истерику, дорогуша? – злобно поинтересовался Малфой, глубоко запуская свои руки в карманы измятых школьных брюк и прожигая её взглядом. На мгновение его фраза ощущалась, как удар в солнечное сплетение – у Гермионы перехватило дыхание и показалось, что её разорвёт от охвативших разум эмоций. Малфой, тем временем, вместо продолжения дискуссии резко отвернулся от неё, сосредоточив свой взгляд на пейзаже за окном, и взъерошивая свои волосы. Его грудь бурно вздымалась. Бешено колотящееся сердце Гермионы постепенно замедляло ритм, сознание прояснялось. Это ненормально. Она просто устала и не сдержалась – слишком многое навалилось в последнее время. Взыграли гормоны, накопился стресс. Надо просто отдохнуть и станет лучше. Должно стать. - Грейнджер... – первым заговорил Драко, но не успел продолжить фразу, как дверь в его спальне хлопнула. Девушка пулей вылетела из комнаты Малфоя, сгорая от стыда и желая только одного: забыть эту стычку, как дурной сон. Она стремглав сбежала по лестнице и почти бегом направилась к выходу из гостиной. За спиной её окликнула Джинни: - Гермиона! Я задержалась к началу ужина, давай пойдём вместе? - Я не голодна, мне нужно срочно...в библиотеку! – ответила ей на ходу слизеринка, и, не дожидаясь реакции подруги, покинула пределы общей гостиной. Оказавшись в коридоре, она прислонилась спиной к прохладной каменной стене, делая рваные глотки воздуха. Ей надо умыться, а ещё лучше принять душ или поспать. Или всё вместе. Девушка распустила туго собранные в пучок локоны, давая пышной шевелюре разметаться по плечам и спине и запустила в волосы пальцы, массажируя кожу головы и прикрыв глаза о удовольствия. Ей необходимо отдохнуть. С этими мыслями Гермиона пошла в сторону слизеринских подземелий, но её отвлёк звук, раздавшийся за спиной. Она резко обернулась: в окно стучалась клювом министерская сипуха с пергаментом, привязанным к лапке. Только не сейчас. В бессилии Гермиона зажмурила глаза, надеясь, что птица ей только померещилась. Но увы – сова настойчиво продолжала атаковать стекло. Грейнджер, еле переставляя ноги, подошла к створке и открыла фрамугу, запуская пернатого почтальона внутрь. Не торопясь, отвязала скрученный пергамент, достала палочку и пару раз постучала по пустому листу. Сразу же по его поверхности стали разбегаться слова, складываясь в предложение: «Сегодня. В 20:00. Рекомендую захватить тёплую одежду. К.Б.». Прелестно. Кингсли Бруствер вызывает её провести допрос. Совет взять тёплую одежду означал, что они отправятся в Азкабан. Миленько. Блять. Чудесный вечер. Гермиона сверила время: оставалось полчаса до назначенной встречи. Хватит ровно на то, чтобы переодеться и прибыть в Министерство вовремя. «Поздравляю, Грейнджер. Не зря боролась: делаешь то, что хочется, а не то, что надо.» - горько усмехнувшись этим мыслям, девушка направилась в подземелья.

***

В кабинете Кингсли Гермиона оказалась чуть меньше, чем за десять минут до назначенного времени. Она появилась из камина, который был напрямую связан другим, находящимся в комнате МакГонагалл и которым она любезно разрешила воспользоваться, будучи вкратце посвящённой в дела слизеринки в Министерстве. Точнее, ознакомлена с официальной версией, без подробностей. Конечно, директор не могла одобрить подобное вмешательство в школьную жизнь и «столь бесцеремонное использование таланта ученика», но напрямую противиться не стала, особенно, получив заверения от Бруствера в том, что данная практика как нельзя лучше поможет Гермионе в карьерном росте, который, несомненно, её ждёт после окончания школы. Грейнджер перешагнула решётку камина, заклинанием очищая себя от пепла и ступила на мягкий ковёр в кабинете Министра. Кингсли уже был одет в походную тёплую мантию и готов к отправлению. - Привет, Грейнджер. Прости, что поздно, но, боюсь, дело не терпит отлагательств. – глубокий, низкий голос Министра действовал успокаивающе, не смотря на причину вызова. - Что на этот раз? – её голос звучал сухо и безэмоционально, а всё потому, что Гермиона использовала то время, что было у неё на сборы в Хогвартсе, стараясь успокоиться и привести свои мысли и чувства в норму. На задания от министерства требовалось отправляться с чистым сознанием. Иначе риск магического истощения увеличивался в разы. Медитация и окклюменция – верные помощники при проникновении в чужой разум, и нельзя было пренебрегать ими. Всю дорогу до спальни она кипела от эмоций, и, разве что, не пускала пар, как чайник. Гермиона чувствовала и злость, и обиду. И всё же, самую малость ей было стыдно за своё поведение, но где-то в глубине души она знала, что такая реакция, может, и была преувеличенной, но обоснованной. Этот хорёк получил своё не просто так. Он заслужил. Уже в комнате, переодетая и в полной готовности, она, закрытая пологом кровати, очистила свой разум, затолкав в самые дальние комнаты сознания все ранее пережитые эмоции. Закрыла в сундуках любые чувства. Возобладала над дыханием и только тогда, когда почувствовала в себе холодное безразличие, поняла, что готова идти. - На самом деле, я и сам затрудняюсь ответить. – голос Министра звучал крайне озадачено. Плохой знак. - Кингс, не томи. – поторопила его Грейнджер, чувствуя напряжение в затылке. - Расскажу всё, что знаю. – начал Бруствер, расхаживая по кабинету вперёд-назад. – Примерно, три недели назад мы поймали одного фанатика, который пытался проникнуть в Азкабан и освободить заключённых, чтобы продолжить искоренять «нечистоту» в магических рядах и покарать предателей крови. Думали, что это последователь Реддла, но нет. Точнее, не совсем. Этот отчаянный уверял, что его идейный вдохновитель никто иной, как Люциус Малфой. – на некоторое время воцарилась тишина. Первой заговорила Гермиона: - Это исключено. Он же мёртв. Так ведь? – помимо воли в голос просочилась неуверенность. - Мёртв. Его тело лежит на территории Мэнора в их фамильном склепе. Жуткий обычай, к слову, хоронить всех родственников рядом с домом. – отвлёкся от основной мысли Кингсли. – Так вот, я сам лично посетил мэнор и проверил – Люциус Малфой лежит под землёй. - Тогда как? Галлюцинации? Ложь? – Гермиона перебирала варианты, хотя прекрасно понимала, что будь разгадка так проста, ей не пришлось бы сейчас стоять здесь. - Нет. Мы проверяли его разными способами: ни империо, ни следов токсичных ядов не было обнаружено. Но большего мы сделать не можем – на нём Неприложный Обет. Думаю, как только он заговорит, то сразу умрёт и тогда мы ничего не узнаем. В итоге, его оставили в Азкабане до выяснения обстоятельств и всё бы ничего, но пару дней назад объявился ещё один такой же фанатик, его, так же, схватили и поместили под стражу. - Так, - подытожила Грейнджер, пощипывая пальцами верхнюю губу, Кингсли перестал ходить по кабинету и остановился у своего письменного стола, облокотвшись на него. – Что мы имеем: две попытки волшебного переворота, преступники уверяют, что действовали по указке Люциуса Малфоя, но узнать ничего наверняка мы не сможем, так как это приведёт к их вероятной гибели. Тогда зачем нужна я? - Специалисты из Мунго говорят, что их состояние крайне нестабильно, любое некомпетентное вмешательство может повлечь необратимые последствия. Грейнджер, постарайся проникнуть к ним в головы. У тебя две попытки. «По одной на каждого в случае их смерти.» - про себя продолжила мысль министра Гермиона. Цинично. Но зато как есть, без обиняков. - Попробую, Кингс. Что-то ещё? – она понимала, что одной легилименцией дело не ограничится. - Да. Тебе надо втереться в доверие к Малфою-младшему. – одно из множества, за что уважала Гермиона Кингсли – прямолинейность. - Ты думаешь, он в этом замешан? – девушка даже не скрывала явного сомнения в голосе. Настроение резко ухудшилось. Одно упоминание этого имени разжигало в ней бурю эмойций. - Я так не думаю, но, во-первых: не значит, что этого не может быть. И во-вторых: он рискует оказаться в опасности. Кто-то действует от имени его отца. Неизвестно, как все переменные связаны между собой. – довод Министра звучал убедительно. - Я поняла. – Гермиона тяжело вздохнула, спорить не было смысла. - Умница. А теперь, нам пора. – Кингсли достал из кармана часы на цепочке и подозвал Грейнджер к себе, протягивая ей свободную часть плетения. Через несколько секунд портал активировался и унёс их из кабинета. Гермиону, будто, протолкнуло через узкую трубку, невозможно было сделать ни вдоха, ни выдоха. К счастью, перемещение заняло не больше пары секунд. Когда они приземлились на камни, лицо Грейнджер обдало холодными брызгами: их телепортировало почти у самого края воды, неистово бьющейся о берег. Ветер был такой сильный, что так и норовил сорвать мантию с плеч. В некотором отдалении от них возвышалась громада – Азкабан. Хоть дементоров и не было в поле видимости, но та атмосфера, которая царила здесь, лишала всяческих жизненных сил. Зябко поёжившись, Гермиона плотнее запахнула верхнюю одежду и вжала голову в плечи, спасаясь от непогоды. Бруствер, не говоря ни слова, двинулся вперёд, ко входу в тюрьму. Грейнджер не отставала. Внутри Азкабана было ничуть не лучше: отсутствие пронизывающего ветра сторицей покрывал неприятный сладковато-гнилостный запах. Здесь было ещё холоднее: при дыхании изо рта вырывались струйки пара. Слабое освещение в виде редких факелов на стенах добавляло мрачности обстановке. Хотелось как можно скорее покинуть это место. На входе их проверил аврор, перекинувшись парой фраз с Кингсли и скользнув равнодушным взглядом по Грейнджер. Затем они сдали свои палочки на хранение и отправились наверх, туда, где содержались заключённые. Наконец, поднявшись по винтовой лестнице на нужный этаж, гости свернули в проход, ведущий к камерам. В самом конце коридора была так, где сидел пойманный ранее фанатик - Кто это? – Гермиона только сейчас поняла, что забыла спросить о главном: про личность преступника. - Мы не знаем наверняка. Он назвался Джеймсом Мориарти, но уверен, что это ненастоящее имя. – голос Министра звучал озадачено. - Это имя одного из заклятых врагов Шерлока Холмса. – Гермиона вспомнила своего любимого детективного персонажа. - Он литературный герой. - То-то оно показалось мне знакомым. На данный момент мы не знаем, кто этот человек. – подытожил Кингсли. Каждый раз, когда Грейнджер сталкивалась с подобными трудностями работы министерства, она понимала, насколько сильно волшебники отстали в плане технологий: здесь не было ни толковых баз данных, ни архива отпечатков пальцев, ни банка ДНК, ничего такого, что могло бы пролить свет на расследование. Волшебники слишком полагались на магию, но всегда было возможным её использовать. Например, сейчас, когда с помощью заклинания или зелья нельзя выведать информацию, не убив, при этом, подозреваемого. Погружённая в своим мысли, девушка не сразу заметила, как они остановились напротив одной из камер. За решетчатой стеной виднелось помещение, больше похожее на пещеру: с низким сводом потолка, с каменными стенами и неровным полом. «Не пятизвёдочная гостиница» - хмыкнула про себя Гермиона. К одной из стен была приставлена лежанка, на которой, сгорбившись, сидел человек, уткнувшись лицом в руки и никак не реагировал на их появление. Кингсли что-то негромко сказал сопровождающему их аврору и тот открыл решётку, освобождая им место для прохода внутрь. - Мистер...Мориарти, - начал Бруствер, как только они оказались внутри. – Нам необходима некоторая информация от Вас. – голос Министра звучал спокойно и уверено. Человек у стены никак не отреагировал на вошедших и на слова Кингсли, продолжая всё так же сидеть, только теперь он начал пкачиваться из стороны в сторону. - Мистер Мориарти, сэр, - Гермиона подходила всё ближе. Ей был необходим контакт глаз, чтобы проникнуть в сознание преступника. Она внутренне напряглась, готовая, в случае чего, отразить атаку. От силы её концентрации на кончиках пальцев снова собралась магия. – Скажите, кто Ваш Шерлок Холмс? – имя книжного протоганиста, будто сорвало чеку. Человек в камере вскинул голову и впился горящим взглядом в глаза Гермионы. По его лицу медленно расползалась улыбка, обнажая зубы в кровавых подтёках, скорее всего от искусанных щёк. - Славно, что Вы спросили. Знаете, до меня никому нет дела, одни глупые вопросы сыпятся за другими. Скучно. Скучно! – он безумно расхохотался своим словам. – Занятно. – отсмеявшись, он резко успокоился, не сводя глаз с лица Грейнджер. Ей стало жутко от такого пронизывающего взгляда. Возможно, этот человек просто псих и зря они тратят время. - Позвольте мне убедиться. – начала Гермиона, устанавливая зрительный контакт, и, когда почувствовала, как расслабился заключённый, сразу же скользнула в его сознание. Мерлин! Так плохо ей ещё не было никогда: вереница разрозненных образов, смазанных, как карусели на большой скорости – одновременно яркие и размытые. Либо его память и сознание повредились, либо их пытались изменить, но крайне топорно. Грейнджер кружила и кружила по дорожкам его воспоминаний, но всё время ходила по кругу, не имея возможности свернуть с пути. Она надеялась, что ключевая информация спрятана, а не удалена. Необходимо было её отыскать как можно скорее, пока тошнота и головная боль не одержали над ней верх. Временами, ей казалось, что она продирается через толщу воды, еле переставляя ноги, иногда её сердце обрывалось от жуткой скорости, с которой она неслась с очередного трамплина и вновь попадала в самое начало. Лица, чувства, ощущения – всё смешалось в единой какофонии, такой хаотичной и упорядоченной, одновременно. Ей просто надо увидеть. Ей надо найти. Она знает, чувствует, что за ширмой что-то есть. Гермиона, вдруг, подумала о заклинании рассеивания внимания и снова направилась по улочкам памяти, на этот раз нацеленная попасть туда, откуда постоянно уходила ни с чем. Спустя некоторое время картинка изменилась. Стала чёткой, исчез расфокус. Она увидела перед собой человека глазами заключённого. Это, определённо, был Люциус Малфой: такой же высокий, статный, с длинными серебристыми волосами и тростью в руке. Он говорил. Гермиона напрягла слух, пытаясь разобрать слова, но до неё долетали только обрывки фраз: - ...призываю тебя служить моей силе. - Да, мой Господин. - ...вместе мы очистим мир от скверны. Ты будешь наделён... - Да, мой Господин. – вновь и вновь соглашался с ним человек, сидящий сейчас перед ней в камере Азкабана. - Мы создадим армию. Одержим законную победу...отомстим...отомстим. Предки восстанут, потомки погибнут. Все нечестивые будут уничтожены. – затем этот диалог начал повторяться, снова и снова, как на зажёванной кассете. Голова Грейнджер раскалывалась. Она поспешно покинула сознание преступника. Снова ощутив себя в своём теле, она вытерла что-тёплое, сбегавшее из под носа. Кровь. Паршиво. Голова кружилась. Продолжало тошнить. Кингсли выглядел обеспокоенным, поглядывая на неё. - Многое ли Вам удалось узреть? – облизывая пересохшие губы спросил заключённый. Гермиона не торопилась с ответом. По сути, единственное, за что можно зацепиться – это Люциус Малфой собственной персоной. А больше ничего узнать не удалось. – Вижу, что немногое. – явно довольный собой продолжал сидящий на койке. – А всё потому, что профессор Мориарти всегда на шаг впереди! – на этих словах безумец вновь расхохотался, впиваясь пальцами себе в глаза и вырывая их с противным чавканьем. Капли крови обагрили лицо Гермионы. Секундой спустя арестант бился в агонии от боли и криков, а ещё мгновением позже к нему подлетели Кингсли и аврор, но было поздно – он был без сознания и лишён зрения собственными руками. - Мэттью, - министр отдавал приказы аврору. - Срочно лекаря сюда, затем переведите этого психа на особый режим. Доставьте второго заключённого. Срочно! Грейнджер, ты как, в порядке? – обратился Бруствер к неподвижно стоящей девушке, всё ещё испачканной кровью. – Можешь продолжать? «Нет» - подумала она. - Да. – сказала вслух. Тем временем, аврор спешно покинул камеру с пострадавшим от собственных рук заключённым, в то время, как другой представитель стражи правопорядка заводил второго пойманного преступника, который выглядел испуганным, посматривая на окровавленную Грейнджер и Министра рядом с ней. Тем более, он наверняка слышал истошные вопли от покалечившего себя Мориарти, но мог только догадываться, что здесь произошло. Не желая терять силы и время на ненужные прелюдии, Гермиона подошла к заключённому и грубо спросила: - Имя? - Джеймс Мориарти. – неожиданно спокойным, и даже довольным голосом ответил он. - Любопытно. – она склонила голову, всматриваясь в его черты: ничего примечательного. Обычная, среднестатистическая внешность. Без особых примет. Удобно: сложно описать, сложно опознать. Затем Гермиона щёлкнула пальцами, зафиксировав заклинанием голову преступника. Она не любила механические вмешательства в процесс, так всегда было менее эффективно. Но вряд ли из его воспоминаний можно будет выжать многое. Поэтому, она ничего не теряла. Девушка подошла ближе, глаза преступника неотрывно следили за ней. - Легилименс. – и снова она оказалась в вихре событий и образов. Тошнота усилилась. Хорошо, что принцип работы был понятен и аналогичен с предыдущим случаем и процеес не должен был занять много времиени. Грейнджер, уже было направилась к нужной ей развилке, как внезапно, её вырвало из сознания Мориарти-второго и она ощутила, что не может вздохнуть. Пальцы преступника каменной хваткой сжались на её шее. Он повернул девушку спиной к себе, прикрываясь ей, как щитом. Вот дерьмо. Без раздумий, Гермиона сконцентрировалась на потоке магии внутри себя, зная, что это будет стоить ей тотального бессилия ещё много часов, и обхватила пальцами ладонь арестанта. Эффект походил на тот, что испытал на себе Малфой несколькими часами ранее (хотя казалось, что прошло уже пол жизни с их стычки), только куда более мощный: Мориарти-второй затрясся, как в припадке, затем его откинуло на стену, а Гермиону, по инерции, отбросило вперёд. Первые секунды затхлый воздух Азкабана казался слаще мёда. Грейнджер никак не могла отдышаться и прийти в себя: окровавленная, истерзанная, вымотанная и почти лишённая магии, она сидела на коленях, упираясь руками в пол, пока вокруг неё активно развивались события. Второго арестанта увели, Кингсли созвал нескольких авроров и давал им распоряжения. Парой мгновений спустя в камеру вбежал представитель Мунго в лимонно-жёлтой мантии и направился к Гермионе, проверяя показатели её состояния на магической проекции. Через пару минут к ним подошёл Министр. - Как она? – обратился он к колдомедику. - Очень истощена. Ей нужен отдых, укрепляющее зелье и зелье сна без сновидений. Перечисляя назначения, доктор вытаскивал необходимые пузырьки из чемоданчика, вливая содержимое одно из них в рот Грейнджер. Укрепляющее зелье подействовало моментально, но его эффекта было недостаточно, чтобы чувствовать себя хотя бы сносно. - Отправьте её спать. Ей нужен отдых и восстановление. – с этими словами колдомедик очистил Гермиону от следов крови и грязи и покинул камеру. - Грейнджер, идти сможешь? – в голосе Кингсли не читались эмоции. Гермиона только кивнула в ответ, опираясь на протянутую ей Министром, руку. Она чувствовала, как ноют от напряжения мышцы, будто после интенсивной и изнурительной тренировки. Всю дорогу до границы телепортации Бруствер придерживал Грейнджер за локоть, не давая ей оступиться на камнях. Затем достал часы, готовый активировать портал и внимательно посмотрел на девушку: - Сейчас будет неприятно, я постараюсь тебя поймать при приземлении. - И снова, Гермиона только кивнула в ответ, протягивая руку и касаясь цепочки часов, готовая к перемещению. Мгновение и она приземлилась на мягкий ковёр в кабинете министра, едва удержавшись на ногах, благодаря Кингсли, который и придерживал её за талию, не давая упасть. Внезапно, кабинет закружился вокруг Грейнджер, предметы размылись и поплыли. Бруствер спешно усадил её в мягкое кресло. Только не обморок. Гермиона принялась похлопывать похолодевшими ладонями себя по щекам, не давая провалиться в бессознательное состояние. Кингсли наколдовал стакан воды и придержал у губ Грейнджер, пока она жадно осушала его. Его взгляд стал виноватым, было заметно, что он не хотел говорить следующее: - Грейнджер. Прости. Но нужны воспоминания. Просто открой их, я сам соберу. – с этими словами он взял колбочку со своего стола и с палочкой наготове подошёл к Гермионе. Она чувствовала себя, словно открытая книга: всё, что было в ней, можно было прочесть. Сил на окклюменцию не осталось. Кингсли проник на границу сознания мягко, почти незаметно, нашёл необходимые воспоминания и потянул серебристую нить событий, бережно перенося их в подготовленную колбу. - Умница, всё. Теперь, точно всё. Я проведу тебя через камин и до входа в гостиную. Давай. – он достал ещё один пузырёк с укрепляющим зельем и отдал Гермионе. Она проглотила его одним махом и снова ощутила в себе слабые шевеления жизненных сил. Пойдёт. Затем Министр потянул девушку на себя, помогая принять стоячее положение и они вместе направились к камину. Прибыв в Хогвартс, волшебники вышли из пустой комнаты МакГонагалл и неспеша двинулись по коридору. На очередной развилке Кингсли повёл её наверх, в башню Гриффиндора. - Нет, не туда. – слабо проговорила Грейнджер. - Что? – переспросил Бруствер. - С этого года я в Слизерине. – она тратила последние силы на слова. Голова тяжелела, глаза слипались. Но надо было дойти. - Поздравляю, Грейнджер. Получается, я учился на одном факультете с героиней войны. – слегка улыбнулся ей Кингсли. Казалось, сотню лет спустя, они, наконец, оказались перед портретом, закрывающим вход в гостиную. Назвав пароль, Гермиона направилась вглубь прохода, но Министр удержал её на месте: - Грейнджер, как придёшь в себя, жду тебя в своём кабинете. Обсудим сегодняшнее задание. – и снова сил хватило только кивнуть. Гермиона, еле, переставляя ноги, вошла в гостиную. Не смотря на позднее время ещё пара учеников сидели на диванах. Не обращая на них внимания, она двинулась в сторону спален, ощущая испарину на лбу и холодный липкий пот, стекающий по спине. Снова закружилась голова и комната поплыла перед глазами. Последнее, что она услышала, перед тем, как отключиться, это фразу, сказанную обеспокоенным, хотя, обычно, едким, голосом: - Грейнджер, блять, только не отключайся.