Охотник

      В Старой Усадьбе было людно. Группа придворных в дальнем конце зала отдыхала от дворцовых дел. Четверо Младших Магистров Ордена Стола на Пустоши – с одним из них я как раз увлеченно резался в карты, а трое других болели за своего коллегу, подсказывая самые неудачные ходы. Несколько обывателей за столиками чинно доедали свой ужин.       Игра шла бойко, куча мелочи и монет покрупнее росла на моем углу стола. Я затылком чуял, что эта идиллия долго не продлится. Похоже, мне опять не светит спокойно покинуть это злачное место.       – Счастливо оставаться, господа. – Я ссыпал выигрыш в сумку и поднялся, намереваясь уйти в закат. У меня были планы завернуть сегодня к Зогги. Что бы ни творилось в городе, дом моего друга оставался островком спокойствия, не в последнюю очередь благодаря тому, что я втихаря наложил на него несколько охранных заклинаний, не позволяющих враждебно настроенным личностям проникнуть внутрь. У него по-прежнему толпились соседские дети, к тому же двое осиротевших малышей жили с ним постоянно.       Они встали вместе со мной, все четверо. Ну конечно, можно было и не сомневаться. Молодые парни, ослепленные собственной силой и лихостью, да еще и лишенные чувства опасности. Я, к слову, всегда думал, что при достаточном развитии магических способностей это чувство формируется у всех, но в последнее время все чаще убеждался, что принимал желаемое за действительное.       – Больно много ты выигрываешь, Чиффа. Надо бы поделиться, если хочешь уйти цел.       – Жаль вас расстраивать, ребята, но делиться я ни с кем не намерен. Мои собеседники расплылись в одинаковых пакостных усмешках.       – Брось, парень, – предводитель этой шайки, похоже, самый старший, окинул меня колючим взглядом, – нас четверо, ты один, в Ордене никогда не состоял. Стоит ли рисковать задницей ради пары дюжин корон?       Прочие посетители трактира, почуяв растущее напряжение, уже спешили покинуть ставший неуютным зал. Хотя несколько придворных, среди которых я заметил пару совсем недавно вдрызг проигравшихся мне же личностей, наоборот приготовились наблюдать за тем, как знаменитого картежника будут возить лицом по полу. Наивные.       Я наклонился, сделав вид, что хочу поднять свой мешок, но вместо этого спрятал его в пригоршню и резко ушел под стол, мгновенно распрямляясь и опрокидывая тяжеленный предмет интерьера на двоих парней, стоящих ближе всего ко мне, одновременно уходя в сторону от связывающего и режущего. Ребята барахтались под столом, пытаясь сбросить с себя деревянного монстра и выбраться, но кто-то привязал их друг к другу за ноги, надо же, какая незадача.       Двое других по-прежнему отсекали меня от выхода, пытаясь достать режущим. Как-то без фантазии, послушники что-ли недоученные? Поленившись даже разворачивать щит, я несколько раз уклонился от их атак, удачно оказавшись рядом с подоконником, вспрыгнул на него, присел, пропуская над головой Смертный Шар, выпрямился, отсалютовал мальчикам на прощание и вышел вон.       Последнее, что я успел увидеть – троих полицейских, входящих в зал с рогатками бабум наголо. Всё-таки Начальник Правобережной Полиции прекрасно выучил своих ребят. К моему удивлению, им удавалось неплохо контролировать буйную орденскую молодежь, то и дело бесчинствующую в лавках и трактирах. Впрочем, мирные граждане все равно регулярно становились случайными жертвами стычек, особенно если в деле участвовали адепты Ордена Водяной Вороны.       За полторы дюжины лет в Ехо я изрядно поправил свое материальное положение и приобрел репутацию весьма удачливого ловкача. Предложения, подобные сегодняшнему, поступали все чаще. Даже странно, что городская молва, время от времени разносящая имена тех, кого я в очередной раз обыграл на кругленькую сумму, не упоминала о том, что отобрать у меня выигрыш не удалось ни разу.       Я вышел на Гребень Ехо, где по случаю хорошей погоды было весьма оживленно. Работали трактиры, люди курили у перил моста, любуясь неторопливым течением. Но никакого сравнения с суетливой толпой, на которую можно было здесь наткнуться всего дюжину лет назад. Я раскурил трубку и оперся на гладкий, согретый солнцем каменный бортик. Вблизи Холоми нарастающий в городе страх ощущался еще острее. Как и недовольство Мира. Медленно, постепенно, но с каждым годом его становилось все больше. Грешные магистры, неужели кроме меня и Мабы никто этого не чувствует? Мои размышления прервал зов прекрасной леди.       «Джуффин, ты там опять в карты играешь?»       «Уже нет. Спасся бегством от очередных жаждущих моего скромного выигрыша».       «Знаю я твои скромные выигрыши. Приходи ко мне, хочу тебя кое с кем познакомить».       «Умеешь ты заинтриговать».       На этом я прервал разговор и направился в сторону Иафаха. Обдуваемый речным ветром, вечным спутником ранней весны, дошагал до потайной двери и проскользнул сквозь стену в ароматные предвечерние заросли орденского сада.       Еще не дойдя до беседки, я ощутил чужую силу. Радостную, ликующую и удивительно ласковую. Не чуя под собой ног, вбежал под переплетение деревянных реек, увитых вечнозеленым маари. Звенящий смех, который я слышал от самой стены, мгновенно смолк и на меня уставились две пары прекрасных глаз: ярко-зеленых и фиолетовых. Я в немом изумлении смотрел на рыжую незнакомку, сидящую рядом с моей старой подругой. Это ее магия звенела на весь сад, да так, что у меня пальцы ног подгибались, и я чувствовал, что готов взлететь, как никогда не летал в детстве.       Я много раз слышал от Махи, на себе ощущал и своими глазами видел, как изменяет людей Истинная магия. Но та, что сидела сейчас рядом с Сотофой, казалось, вовсе никогда не была человеком, но самой жизнью, радостью, овеществившимся счастьем.       – А ты была права, он забавный. – Она толкнула плечом Сотофу, которая сейчас снова выглядела как юная красотка.       – Джуф, это Дайша. Давай, садись, нечего тут маячить. Вот, возьми камру, а то ты какой-то зеленоватый с лица.       – Благодарю, леди, – я покорно опустился в плетеное кресло. – Какая у тебя прекрасная подружка, Сотофа, аж дух захватывает.       Они переглянулись и снова рассмеялись.       – Дайша – из Древних, тех, кто первыми нашел общий язык с Темной Стороной нашего Мира.       Я во все глаза уставился на рыжую. Древние! Махи как-то вскользь упоминал тех, кому впервые удалось попасть на Темную Сторону. Они же жили около восьмисот тысяч лет назад!       – Так вот как выглядит воплощенное любопытство. – Она улыбалась, рассматривая меня. – Не беспокойся, у тебя будет прекрасная возможность получить ответы на то множество вопросов, что мечется в твоей голове. Но не здесь и не сейчас.       Я разочарованно вздохнул. Заинтриговали, а теперь сиди терзайся, пока не сойдешь с ума от любопытства. Дайша мне подмигнула, мол, не переживай, не так долго тебе страдать.       – Прежде поговорим о деле.       – Ой, Дайша, я-то думала, ты по мне так соскучилась, что пришла, а ты все о делах.       – Одно другому не мешает. Вы оба видите, что творится в Ехо, прямо рядом с Сердцем Мира. Если бы речь просто шла об очередной междоусобице, каких было за историю множество, мы бы и переживать не стали. Мир обычно сам в состоянии справиться с собой и своими детьми, в любую из эпох.       – Что изменилось? – Я чувствовал, сейчас будет сказано то, что перевернет мой собственный мир, изменит его совершенно. Это предчувствие колотилось в висках, стучало кровью в ушах, немело в кончиках пальцев. Страшное, невероятное, невозможное.       – Дело в том, что Мир больше не хочет существовать. Если ничего не предпринять, та война, что скоро начнется в Соединенном Королевстве, закончится уничтожением Мира.       Я хотел бы ей не верить. Но не мог, потому что сразу понял – я давно знал об этом. Чувствовал, не позволяя себе осознать эту страшную правду. И теперь, когда она наконец была явлена мне не только в ощущениях, но в словах, сидел, как громом пораженный, не зная, как относиться к открывшейся истине.       – Мы все еще слишком очарованы этим Миром, чтобы позволить ему просто так сгинуть. – Дайша говорила задумчиво, даже ее магия уже не звенела радостно, словно свернулась внутри нее самой. – Но нам нужна помощь тех, кто живет здесь и сейчас.       Она подняла на нас свои невозможные глаза и долго, изучающе смотрела сначала на меня, потом на Сотофу. Я уже достаточно отошел от осознания надвигающейся гибели Мира, поэтому был снова способен испытывать свое вечное любопытство. Предвкушение новой интересной игры с высочайшими ставками кружило голову, разжигая азарт. Я не мог себе позволить упустить шанс сыграть против самого небытия.       – Я тебе уже говорила, да ты и сама видишь, что я точно никуда от Мира не денусь. – Сотофа повела плечом. Я понимал, о чем она говорит, видел, как ее окутывает магия Мира, вплетает в себя, как тесно она связана с ним. Они обе вопросительно уставились на меня.       – Признаю, мне было бы крайне любопытно посмотреть, чем закончится этот прекрасный Мир, да и смыться в Хумгат после такого великолепного зрелища вряд ли будет слишком сложно. – На этом месте я сделал эффектную паузу. – Но поспособствовать тому, чтобы Мир со всеми его чудесами продолжал существовать, да еще и при этом учиться у тех, с кого началась Невидимая магия – завидная судьба. Однако, прежде я хотел бы узнать, что от меня требуется.       Они весело переглянулись.       – Вот хитрый лис!       – На том и стоим.       Определенно, моя судьба сегодня назначила для меня день раздачи подарков за прошедшие сто лет. А может, и за все триста. Потому что кроме знакомства с восхитительным существом, словно сотканным из живой магической силы, кроме замаячившей на горизонте интересной игры, кроме шокирующего осознания грядущего конца Мира, в качестве последнего штриха она подготовила для меня новый, удивительный опыт, одновременно низвергающий в самые пучины отчаяния и возносящий к вершинам счастья. Опыт полной потери и нового обретения себя.       Выходя в Коридор Между Мирами, утрачиваешь большую часть себя. Теряешь все наросшие маски, сбрасываешь, как ненужный хлам, оставаясь одной искрой сознания, тем самым, что и есть истинное я. Но даже это не сравнится с полным, окончательным, безоговорочным не-существованием, которым становишься, проходя через Ужас Небытия.       Бытие обрушилось на меня шумом ветра в кронах высоченных, словно подпирающих небо деревьев. Влажным, жарким воздухом, запахами незнакомой зелени, голосами птиц, перекликающихся на разные лады, и магией – звонкой, радостной, будто бы совсем юной, как нов и юн был здесь сам Мир. Было так восхитительно хорошо снова существовать, что я неожиданно для себя начал проваливаться на Темную Сторону, как часто случалось, когда меня переполняли яркие, сильные эмоции.       – Постой, не торопись.       На мое плечо опустилась легкая рука, и ткань реальности, уже было истончившаяся, вновь окрепла, возвращая меня в Мир. Я обернулся. Дайша улыбалась тепло и с самой толикой умиления, как будто я был ее любимым младшим братишкой. Видеть такое отношение мне было в новинку, впрочем, столь могущественному и явно древнему существу я, пожалуй, действительно казался забавным юным балбесом.       – Шустрый ты больно. Сейчас Темная Сторона – не самое дружелюбное место, даже для своих избранников. Потерпи, потом вместе сходим.       Я, наконец, очнулся, несколькими вдохами умерил свой восторг до приемлемого уровня и только теперь ощутил, что воздух словно пропитан болью и отчаянием, да такими сильными, что удивительно, как я этого не почувствовал сразу же. В отличие от Сотофы, которая, едва появившись, послала Дайше такой вопросительный взгляд, что оставалось только удивляться, как на ней не задымилась одежда.       – Гэйшери. – Вопрос во взгляде моей подружки, казалось, вырос выше тех самых деревьев, в окружении которых мы стояли. – Я позже тебе все расскажу. И ради предпоследней бездны, не упоминай Лико.       Сотофа задумчиво кивнула. Любопытно...       – Прежде всего вам обоим следует выспаться. – Дайша поманила нас за собой и двинулась по едва заметной тропке между деревьями. – Завтра соберутся все наши, тогда и обсудим.       Я лежал на толстой ветви дерева, отдаленно напоминавшего вахари, какие будут расти здесь, в Сердце Мира, многие сотни тысяч лет спустя. Меня обнимала теплая летняя ночь, шуршала звуками близкого леса и пахла так одуряюще, что кружило голову. Дальними странами и иными мирами, Темной Стороной и невероятными, умопомрачительными чудесами, сладкой до дрожи в коленях любовью прекрасной незнакомки и острым азартом погони за сильным, ловким противником.       Разумеется, не было никакой нужды в том, чтобы валяться на дереве. Дайша отдала в мое полное распоряжение комнату в своем небольшом уютном домике, где можно было с комфортом устроиться на ночлег. Но сидеть в помещении, когда на улице царит такая восхитительная ночь, дураков нет. Поэтому я лежал на ветке, переодетый по местной моде в легкие штаны и рубаху, ел какой-то потрясающе вкусный фрукт, совершенно неведомый в моем времени, и размышлял о том, какую роль предложили мне Древние в грядущем спасении Мира.       Лишь благодаря долгой практике Истинной магии, многолетнему ученичеству у Махи и дыхательным упражнениям мне удалось на сегодняшнем собрании вести себя как более-менее адекватный человек. А не скакать, как распоследний дурак, переполненный до краев радостной, игривой стихией. Собравшись вместе, Древние являли собой совершенно убойную концентрацию силы и почти бесконечного, невероятного счастья, но счастья удивительно деятельного, настолько, что мне едва удавалось усидеть на месте.       Гэйшери, чье отчаяние вчера звенело на весь лес, судя по всему, пришел в норму, хоть и не явился на общую встречу. Но его боль уже не отравляла воздух на многие мили вокруг. Сотофа так и не рассказала мне, что с ним произошло, лишь вскользь упомянула, что он самый могущественный среди Древних и старший в общине, и что попробовать предотвратить конец Мира было его решением.       Если они правы – а поговорив с ними, легко поверить, что столь могущественные существа не могут ошибаться – и дело действительно в чрезмерном использовании силы Сердца Мира и Очевидной магии, то их идея обезвредить самых строптивых и выгнать всех прочих активно колдующих подальше от столицы, ограничив магию, действительно может сработать. И я, пожалуй, получил бы немало удовольствия от охоты на всех этих весьма могущественных ребят, так уж я устроен.       Но перебить такую кучу народа...       Махи не раз говорил мне, что Истинная магия изменяет людей. Выводит за рамки обычного деления поступков на «добрые» и «злые». Совершая то, что считаешь действительно необходимым, не станешь терзаться муками совести, каким бы ужасным ни было с точки зрения обывателя твое деяние. Но какая-то часть меня была в корне не согласна с убийством такого количества людей, одаренных магически, можно сказать, лучших из лучших. Или дело было в том, что я не считал эти убийства действительно необходимыми?       Была ли возможность как-то иначе заставить Ордена ограничить колдовство?       За пару дюжин дней до знакомства с очаровательной леди с фиалковыми глазами под сенью орденского сада я стал свидетелем нападения пятерых Старших Магистров Ордена Лающей Рыбы на Великого Магистра Ордена Посоха в Песке. Двести десятая ступень Черной Магии и двести пятнадцатая Белой, так называемое «Покрывало выжженной земли». Древнее, позабытое заклятие. То, что осталось после него от нескольких домов в припортовом квартале, вряд ли в ближайшую пару сотен лет покроется свежей травой, не говоря уже о том, чтобы стать пригодным для жизни людей.       На Темной Стороне последствия и вовсе выглядели ужасающе. Чего я только не видел там за свою жизнь, но такого – не приходилось. Словно рваная, кровоточащая рана, в которой как следует провернули нож, прежде чем всё-таки извлечь его наружу. И острая боль, такая чуждая Темной Стороне, что почти свела меня с ума, пока я пытался, как мог, исправить ситуацию. В итоге мне удалось лишь снять боль, да и то валялся потом, как мешок с дерьмом, трое суток.       И ведь это был не единственный подобный случай за последнее время.       Разрушительная магия создает у колдующего иллюзию всемогущества, приятно туманящую разум, и особую бесшабашную легкость, в отличие от магии созидательной, требующей полной концентрации и долгой, упорной работы. Вот и получается, что, едва придя в Орден, молодежь сперва учится тому, как разнести мир по кирпичику, а уж потом, если повезет, тому, как отстроить его заново.       О нет, мои предполагаемые жертвы не были невинными котятами, только вчера оторванными от мамки и отправленными на свободный выпас. Наоборот. Каждый из них представлял собой поистине серьезную угрозу. Пожалуй, если я все-таки возьмусь за это дело, мне придется изрядно постараться, чтобы не сгинуть ко всем Грешным Магистрам. Впрочем, это меня как раз не сильно пугало. Все равно будет или по-моему, или никак, а раз никак меня не устраивает…       По всему выходит, что пока несколько тысяч могущественных колдунов грызутся друг с другом – и, к слову, с Королем, который давно мечтает приструнить зарвавшихся Великих Магистров, – ограничить Очевидную магию не удастся. Раз уж им не хватило чутья, чтобы понять явно высказанное желание Мира и распустить Ордена, то я тем более не смогу их убедить в этом.       А значит, Древние были правы, и самых опасных действительно придется устранить. Впрочем, если сделаться наемным убийцей, на этом можно будет неплохо заработать. К тому моменту, как человек становится достаточно могущественным, чтобы навредить Миру, он, как правило, успевает обзавестись не одним десятком враждебно настроенных личностей.       Это была моя последняя связная мысль, после которой я благополучно заснул, убаюканный не то собственными размышлениями, не то спокойствием и умиротворением, которое осталось во мне после дня, проведённого среди Древних. Уже в полудрёме я всё-таки решил, что спать на дереве, конечно, неплохо, но в постели проделывать это было бы гораздо приятнее, и Темным Путем переместился прямо под одеяло. Что удивительно – даже не промахнулся.       Следующая дюжина дней стала для меня почти непрерывным праздником познания. Мои новые знакомые с радостью отвечали на вопросы, рассказывали о своей магии, а кое-что и показывали. По сравнению с тем, что Махи говорил мне о Невидимой магии и тем, что я успел узнать сам, их подход казался совершенно невообразимым.       – Не пытайся заставить их расти. – Объяснял мне Нена, когда мы стояли посреди его огромного, буйно цветущего сада. Если когда-нибудь я все-таки соберусь обзавестись нормальным жильем – в любом из миров – обязательно выращу себе такой же. Только, пожалуй, без этих куч мусора на дорожках.       – Ты должен сам стать садом, каждым цветком, каждым деревцем, каждой травинкой. Объединившись с Миром, став с ним одним целым, ты сможешь влиять на него, соблазняя на действие, а не заставляя меняться насильно. Давай, разуйся, так будет легче.       Я стащил сапоги и ступил босыми ногами на мягкую траву. Расслабился, раскрывая сознание навстречу Миру, впадая в транс, растекаясь собственной силой по пышной зелени. Сад оказался единым организмом, магические потоки растений сплетались в нем удивительно гармонично, являя собой цельную, прекрасную картину жизни. Он сам тянулся ко мне, словно невидимые побеги обвивали ступни, поднимаясь по ногам и выше, оплетая листвой тело, скользя по распростертым в стороны рукам.       Магия текла сквозь меня, наполняя сад, давая жизнь и силу. Распускались бутоны самых невозможных расцветок, вытягивались к небу деревья, отращивая на ветвях тяжелые крупные плоды, вился по земле кудрявый маари, ощетинивались новыми стрелками кусты хлопса, словно с небес, свешивались с толстых лиан длинные соцветия мальфы, похожие не то на виноградные грозди, не то на причудливые гирлянды.       Я повел плечами, сбрасывая оцепенение. Удивительное чувство сопричастности и единения с Миром, легкость и упоение силой, совершенно не похожие на изматывающую усталость, какая бывает после применения созидающих заклятий Очевидной Магии.       – Правда замечательное ощущение? Имей в виду, такой подход работает с чем угодно, не только с моим садом. – Нена говорил легкомысленно, но я чувствовал его серьезность.       Я легко считывал их настроение, они были удивительно открытыми, казалось, вовсе не способными на ложь и притворство. Но при этом я нутром чуял их инакость, словно они вовсе не люди, а овеществившиеся сгустки веселой силы. Все-таки их выбирала в друзья сама Темная Сторона.       На Изнанку я ходил с Дайшей, которая ненавязчиво меня опекала. Впервые попав туда, я ощутил причудливую смесь восторга и панического, всепоглощающего ужаса, и только привычка к внутреннему спокойствию помогла не поддаться этому страху, сохранить ритм дыхания и удержаться на месте, не попытавшись немедленно вернуться в Мир. Что удивительно, мне довольно быстро удалось привыкнуть к этому чувству, и я искренне наслаждался едой и приятной беседой, даже смог придумать хорошую шутку, впервые ощутив вибрирующий, щекочущий тело смех Темной Стороны.       Леди Сотофа Ханемер, к моему несказанному удивлению, буквально утопилась в романе с одним из Древних, Марутхо. Похоже, их причудливые отношения сквозь время продолжались уже довольно долго. За прошедшие дни я видел подружку всего пару раз, на общих сборищах, и она сияла от радости.       На закате тринадцатого дня, петляя по узкой тропке, соединявшей дом Дайши с огромной поляной, на которой обычно собирались по вечерам Древние, я наткнулся на эту парочку в одной из беседок. В небольшом, густо заросшем лесом поселении эти беседки встречались тут и там, в них часто собирались маленькими компаниями для занятий и просто общения. Они меня не видели, и я притормозил, не желая нарушать их уединение. Их окутывало такое ощущение тихого, спокойного счастья, что я почти невольно залюбовался.       – Ревнуешь? – Чуть насмешливый голос Дайши заставил меня резко обернуться.       – Да нет, уже отболело.       Ее взгляд стал заинтересованным, и я решил пояснить.       – Давным-давно юная красотка с окраины Кеттари, на которой я собирался жениться, сбежала от меня в столицу за своим призванием, вот и вся история. Нет уже ни того меня, ни той красотки. Некому ревновать, да и некого. – Я развел руками, мол, такова жизнь.       – А твое призвание?       Я отрицательно качнул головой. Мало кому везёт найти свое призвание так рано. Разве что знахарям, но я точно не из них, хоть и неплохо умею лечить. Скорее уж наоборот. Я твердо знал, что должен быть в Ехо, и только. Оставалось лишь надеяться, что со временем осознание придет ко мне.       Дайша улыбнулась, понимающе и немного сочувственно.       – На самом деле я искала тебя совсем по другому поводу. – Она развернула меня за плечи в сторону едва заметной дорожки, которой, кажется, только что вовсе не существовало. – Пойдем, по дороге расскажу.       Я кивнул и направился следом за ней. Еще одно удивительное свойство Древних – с ними совершенно невозможно было спорить.       – Ты весьма забавный парень, Джуффин, и довольно могущественный для своего возраста, – я не видел ее лица, но слышал в интонации едва ощутимую улыбку. Древние легко и с удовольствием хвалили меня, искренне радовались любому моему успеху и вообще производили впечатление восторженных детей, собравшихся поиграть в интересную игру, а не опытных могущественных колдунов, всерьез озабоченных грядущим уничтожением Мира. – Но взявшись выполнять нашу просьбу, ты быстро наживешь себе много сильных врагов.       Она обернулась ко мне и подняла руку, не давая возразить.       – Если бы мы считали, что ты не справишься, мы бы ни о чем и не просили. Ты пока даже сам не представляешь, насколько хорош в том, что нам от тебя нужно. Выследить добычу, хитростью заманить противника в ловушку и уничтожить, столкнуться лицом к лицу и выжить – поверь мне, в этом тебе не будет равных. Сама магия будет ластиться к твоим рукам, стоит лишь почувствовать азарт и вдохновение.       Я усмехнулся. Она, разумеется, видела меня насквозь, в этом можно было и не сомневаться. Впрочем, я всегда равнодушно относился к чужому мнению обо мне, плохому ли, хорошему.       Впереди, за расступающимися деревьями, виднелся небольшой дом, выкрашенный белой краской. Здесь я прежде не бывал. Спутница моя между тем продолжила.       – Мы неплохо изучили вашу Очевидную Магию. В ней есть множество способов навредить сопернику издалека, вовсе к нему не приближаясь. И поверь, найдется немало желающих заполучить твою голову.       В этом можно было даже не сомневаться. Я знал некоторые приемы, позволяющие избежать подобного, и планировал воспользоваться ими, хоть и подозревал, что это будет отнимать множество сил.       Мы остановились около крыльца, не торопясь входить. Дайша задумчиво смотрела куда-то сквозь меня, я чувствовал, как ее магия бережно меня касается, словно изучает. Наконец, она усмехнулась.       – Знаешь, будет очень обидно, если ты не доживешь даже до тысячи. Такой интересный могущественный мальчик, и так рано умереть... Мы поставим тебе защиту. Никто не сможет дотянуться до тебя, будь он хоть трижды хорош в этой вашей Очевидной Магии. Разумеется, это не сделает тебя неуязвимым, не защитит от Смертного Шара или прямой атаки, но вот проклятий ты сможешь не опасаться. И не только проклятий. Но имей в виду, мы ничего не делаем насильно. Никогда. Так что ты волен отказаться.       Предложение было более чем щедрым. Разумеется, я был согласен на все.       Мы, наконец, вошли в дом, оказавшись в небольшой уютной гостиной. Под потолком парили светящиеся шары, они то и дело перелетали с места на место, как крупные живые светлячки. Простая мебель, мягкий ковер на полу – здесь было не принято украшать дома, в которые приходили только спать, большую часть времени проводя на улице, а то и вовсе на Темной Стороне.       Я не успел заметить, в какой момент посреди комнаты появился мужчина. Его потрясающе красивое лицо показалось мне нереальным, слишком чуждым этому миру. Никогда прежде мне не доводилось встречать таких красивых людей. Я мог лишь стоять и молча пялиться на него, испытывая что-то вроде эстетического наслаждения. Сам от себя такого не ожидал.       Но стоило ему подойти ближе, и я напрочь забыл о его лице. Потому что магия этого существа оказалась настолько прекрасной, сладкой и восхитительной, что я на миг потерял себя, почти растворяясь в потоках его силы, почти захлебываясь ею.       – Ну надо же, какой чувствительный. – Глубокий, бархатный голос звучал чуть насмешливо. – Это и есть твой Джуффин? Забавный парень, но, пожалуй, так у нас разговора не выйдет.       Он провел рукой по моему затылку, и я получил возможность снова осознавать окружающий мир, а не только глупо улыбаться, как младший служащий какой-нибудь Канцелярии, обожравшийся Супа Отдохновения в свой законный День Свободы От Забот.       – Ничего, вы привыкнете, – он сказал это почти сочувствующим тоном. – Меня зовут Мастер Гэйшери Мара. Боюсь, вам довелось познакомиться со мной не в самое лучшее для меня время, поэтому я не смогу уделить вам столько внимания, как нам с вами хотелось бы. Но поверьте, это не последняя наша встреча. Сейчас же важнее всего ваши щиты.       – Что вы хотите со мной сделать?       – Ничего такого, чему вы со временем не смогли бы научиться. – Мастер Гэйшери развел руками. – Увы, у нас совсем нет этого самого времени.       Он отвернулся и посмотрел на небольшой камин, где под его взглядом сам собой вспыхнул и заплясал огонь. В нем ощущался острый, совсем свежий надлом, какая-то незатянувшаяся до конца рана.       – Поэтому я и решил на время сбежать от всех, чтобы поменьше влиять на общую атмосферу. – Ответил он на мои мысли. – Я бы и наше знакомство предпочел отложить, но боюсь без меня Дайша с вами не справится, а откладывать вашу защиту мы не можем. Нам удалось достаточно точно узнать момент, в который терпение Мира достигнет предела. Всего сто лет отделяют вас от этого дня, а список тех, кто слишком сильно влияет на стабильность мира, очень велик. Имейте в виду, вы не обязаны убивать этих людей. Если вам удастся уговорить их уехать от Сердца Мира – это будет прекрасный результат, даже лучше, чем уничтожение.       – Не думаю, что у меня действительно получится их переубедить. Наши угуландские колдуны слишком увлечены погоней за властью и стремлением показать, кто здесь самый крутой, да и жизни не мыслят вдалеке от столицы. Многие даже ни разу не покидали Ехо. Думаю, они скорее постараются подороже продать свою жизнь, чем согласятся по доброй воле уехать туда, где недоступны даже низшие ступени Очевидной Магии.       – Вы еще удивитесь, насколько убедительным можете быть, – он неожиданно мягко мне улыбнулся. – Так или иначе, вам действительно придется убить многих. И стать одной из самых пугающих фигур и без того непростого времени, в самом начале которого вы сейчас стоите.       Если мне удастся при этом еще и голову на плечах сохранить, это будет крайне любопытный опыт. Из блюстителей порядка превратиться в наемного убийцу – у моей судьбы весьма нетривиальное чувство комического. Впрочем, я ей даже благодарен: что я действительно терпеть не могу – так это скуку.       – Никакие щиты не дадут полной неуязвимости, но кое-чем мы вам все-таки поможем. Разувайтесь, садитесь на пол и постарайтесь не слишком сопротивляться. Я понимаю, что вы мне пока не доверяете, но имейте в виду, все что мы будем делать – правильно.       Я сел, скрестив ноги, благо в штанах это было куда удобнее, чем в скабе. Дайша, всю нашу беседу задумчиво рассматривавшая лес за окном, села передо мной.       – Не бойся, Джуффин. Все будет хорошо. – Она успокаивающе мне улыбнулась.       Не то, чтобы я действительно боялся. Какие только ритуалы со мной Махи в свое время не проделывал. Честно говоря, мне было безумно любопытно.       Гэйшери расположился за моей спиной почти вплотную, поставив по бокам от меня длинные ноги, согнутые в коленях. Тяжелые кисти легли мне на плечи. Дайша придвинулась ближе и взяла меня за руки.       – Я сейчас сниму заклятие, которое гасит вашу магическую чувствительность, – бархатный голос Гэйшери звучал у самого моего уха, пуская по позвоночнику неожиданные мурашки. Грешные ж Магистры. – Постарайтесь расслабиться и не мешать нам, не сопротивляться.       Я кивнул и снова почувствовал его силу, которая мгновенно меня разнежила, расслабляя почти до полной бессознательности. Какое-то время ничего не происходило, словно они выжидали, и вдруг поток магии, прежде клубящийся вокруг меня, хлынул внутрь, через плечи в руки. Он проходил по телу волнами, скручивался горячим огненным вихрем под солнечным сплетением. Сила омывала меня, ласкала, нежила, вызывая почти физическое наслаждение.       Я задыхался от мощи наполнявшей меня магии, казалось, еще немного, и меня снесет этим напором, что я не выдержу и сам обращусь в искрящуюся силу, бесконечно могущественную и бесконечно любопытную.       Направление потока сменилось, теперь он словно опутывал меня витками легкой мягчайшей ткани. Руки от кистей вверх по плечам, ноги от ступней, по бёдрам, животу и груди. Я распахнул глаза, которые неизвестно когда успел закрыть, и увидел, что по лицу сидящей напротив Дайши блуждает довольная улыбка, а глаза сияют ярким фиолетовым светом. Руки Гэйшери скользили по моим плечам и спине, витки силы, дошедшие до шеи, ложились плотно, но не передавливая, не пугая попыткой перекрыть дыхание.       Наконец, они опутали меня целиком и начали пульсировать, с каждым мгновением становясь мощнее, плотнее, собираясь в единый, без малейшей прорехи щит. Дайша крепче сжала мои кисти, руки Гэйшери легли на затылок и поясницу, и по телу пронесся мощный ураган, растворяя меня в ярком, невыносимо сладком удовольствии.       Очнулся я в объятиях Гэйшери. Дырку надо мной в небе, мало того, что меня угораздило потерять сознание, так я еще и вольготно разлегся на груди у самого могущественного Древнего Темного Магистра.       – … очень необычная на вкус. – В звонком голосе Дайши звучало веселье. – Интересно, когда мы с тобой проделывали то же самое с Ирулто, он жаловался на боль и ужасно неприятные ощущения.       Я выпрямился и сел, помотал головой, пытаясь прийти в себя.       – Ирулто слабее и не так чувствителен к магии. – Гэйшери уже сидел на диване, подобрав ноги, откинувшись на мягкие подушки. К моему удивлению, он показался мне уставшим. – Джуффин, вам нужно быть очень осторожным с этим вашим качеством. – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Вас очень легко поймать на любовь к чужой силе.       – Я умею это контролировать. К тому же в Мире не так много тех, кто может воздействовать на меня подобным образом.       Он в ту же секунду оказался рядом и зашептал мне в самое ухо.       – Имейте в виду, я всегда прав. Как бы вам ни казалось, что я говорю глупости и совершенно вас не знаю.       Мгновение - и он снова сидит на диване. Как у него так получается? Это не было похоже на Темный Путь.       – Я вас обязательно научу. – Он едва заметно улыбнулся. – Но не сейчас. Сейчас нам всем нужно отдохнуть.       Дайша поднялась с пола, на котором так и сидела с момента окончания ритуала, и поманила меня за собой к выходу.       – Пойдем, Чиффа. Тебе и правда нужно поспать.       – Чиффа? – Гэйшери впервые за нашу встречу по-настоящему рассмеялся. – А что, очень подходит.       Мы пробыли у Древних еще дюжину дней, но Мастера Гэйшери я больше не видел. Зато все остальные с удовольствием со мной общались, рассказывали о Мире и магии. Тот самый Ирулто научил меня летать, что для любого знатока Очевидной Магии показалось бы совершенно невозможным – считается, нужно приложить огромную силу, чтобы подняться в воздух. Но оказалось, что стоит договориться с воздушными потоками – и все становится очень легко и просто.       Я ждал Сотофу, облачившись в лоохи и скабу, от которых неожиданно для себя успел отвыкнуть, и размышлял о том, что короткие две дюжины дней среди Древних перевернули с ног на голову все мои знания о Мире и магии. Да и обо мне самом. Сколько бы ни учил меня Невидимой магии Махи, только побывав среди тех, кто словно бы дышит ею, как воздухом, я наконец понял, что же это такое – быть по-настоящему открытым Миру, звать его в свою игру, соблазнять, а не заставлять мир меняться так, как хочется и мне и ему.