Found (Out)

Trying to build a life with broken parts Trying to hold on tight with a stitched up heart Caring is anarchy Filling up your head with dreams 'til it all goes dark So, baby, let's face it You know that we could be the last generation Ain't complicated Drink in our hands, 22 grams We can get high while the whole world ends

«хэй» «все в порядке» Пытаясь понять, вопрос это или утверждение, Шон задумчиво почесал шею. Хотелось бы сказать, что она была единственным местом, где у него худо-бедно начали расти хоть какие-то волосы к шестнадцати годам, но нет, там лишь однажды появился один отвратительно длинный волосок – на этом все. Гены отца подарили ему характерное лицо и цвет кожи, но никак не растительность на лице. А пора бы уже… Эстебан говорил, что все еще впереди. Ты устанешь бриться за всю жизнь, - шутил он. Шон ответил, что если у Дэниела борода пойдет раньше него, он спрыгнет с крыши. «Лайла сказала тебя не было весь день» Глянув на время – сейчас был урок литературы – Шон перевернулся на другой бок и написал: «Я сегодня на больничном». Нос вроде бы не был сломан, но папа все равно настаивал на том, что было бы хорошо сходить к врачу. Шон же не собирался вставать с постели. Во-первых, ему не хотелось тратить на это деньги. Во-вторых, врач почти наверняка обязан был вызвать полицию, а если бы он хотел с ними связываться, то сделал бы это еще вчера. «ты ок?» - коротко ответил Финн. Шон отправил ему селфи: он показывал большой палец на фоне припухшего, немного лилового по ноздрям носа, переклеенного пластырем поперек. «Если повезет, будет шрам, как у тебя» «такой же красивый?» «точно нет» Шон сонно улыбнулся, положив телефон себе на грудь, и прикрыл глаза. Ему нравилось оставаться дома вместо школы. Дэниела не было до трех, отец работал в гараже. Можно было делать, что захочется – стоило лишь получить по физиономии. Как приятно – ничего не чувствовать и все же считаться живым.* «что случилось» «Я упал Финн» «На кулак одного мудака» «блядь» «я его знаю?» «Если да, то что?» «насколько мне известно, вместо тебя это должен был сделать какой-нибудь прекрасный принц»** Шон глупо хохотнул. Да уж, Финн так точно был прекрасным принцем – как там было? – с хрустально-голубыми глазами. Разве что чуть-чуть перебор с татуировками?.. Его смешило, что они, такие с виду непохожие, говорили на одном языке, читали одни и те же книги. Смешило и… наполняло теплом. Сам того не понимая, он, кажется, обзавелся хорошим другом. Что-то теряешь, что-то находишь. Типа того, наверное. «Типичное феекрестное мышление» «а что плохого в счастливых концах?» «Нельзя навязывать людям счастливые концы» «все когда-то кончается» «вопрос только как» Мысленно погрузившись в мир ведьм, Шон почти сразу задремал еще на полчаса. Потом он все-таки обзавелся целью и выбрался из постели, натянул штаны, медленно переполз к телевизору, где и провел время до возвращения брата из школы. Папа еще не поднимался, а он сам поленился что-нибудь приготовить, так что сердитый от голода Дэниел недовольно бубнил над ухом, пока мастерил себе сэндвичи. - Че делаешь? – он бухнулся рядом на диван и заглянул в скетчбук, который Шон держал на коленях. – Это Финн? – уточнил с любопытством. - Да, - Шон был слишком сосредоточен на штриховке на его волосах, чтобы огрызаться. - Вы общаетесь? - Да! – скосил взгляд. – Ты уже спрашивал. - Ты пригласишь его в гости, когда будет можно? Шон почесал бровь тупым концом карандаша, цыкнул, когда случайно задел ранку от стекла. - Мы не так близко общаемся, enano. Наверное… - и, учитывая, как Дэниел сходил с ума по всем его друзьям, это было просто не лучшим планом в любом случае. Он подписал рисунок своими мыслями о Финне, цитатами из «Ведьм», обрывками фраз, что запомнил из разговоров с ним. Тем, как каждый в школе, казалось, хотел урвать от него кусочек – но он выбирал спросить, как у Шона дела и почему его сегодня нет. Каким же Финн был странным. Каким интересным, не похожим ни на единого человека, кого доводилось встречать на пути. Беззаботным и заботливым. Милейшим и скорым на расправу. Умным и рассеянным. Раскрытой книгой с картинками, но таинственным. Интересно, что он думал о Шоне в ответ? Завладевший пультом Дэниел щелкал каналы, хмуря брови над большими глазищами. По всем только и обсуждали завтрашние выборы. Помимо жарких политических споров вокруг шутили о том, как мечтают, чтобы это поскорее кончилось. Газеты и журналы называли президентскую гонку худшей, самой грязной и утомительной в истории – Шон был крайне с этим согласен. Родители явно были сильно вовлечены в политику всю его жизнь, и он помнил две кампании: в обеих выбрали Обаму, обе прошли относительно гладко, и отец был вполне доволен результатом. То, что происходило в этом году… ой, блин. Это не влезало ни в какие рамки. В день выборов в школе предсказуемо оказалось невыносимо. На территории школы был избирательный пункт, старшеклассники голосовали, все прогуливали уроки, чтобы поглазеть, поскандалить и всячески продемонстрировать свою позицию, хотя это еще неделю назад строго-настрого запретили. Чудом опять не получив по лицу, Шон еле дождался конца уроков – а дома отец уже во всю смотрел трансляцию выборов в прямом эфире, активно комментируя происходящее. Может, стоило задержаться в библиотеке?.. - Пора спать, - в одиннадцатом часу Эстебан похлопал по спине Дэниела, сидевшего перед телеком в пижаме. - Почему Шону можно не ложиться? – возмутился тот. Выборы ему явно были не интереснее вареной картошки, но вот не идти в постель допоздна… - Потому что я смотрю, в отличие от некоторых, - хмурый Шон подпихнул его коленом, поймал за руку, когда брат вздумал отбиться, и пощекотал открытый бок. Дэниел завизжал. - Так, все. Пойдем, - Эстебан со скрипом поднялся на ноги. – Расскажешь, что произойдет, пока меня нет. - Sí señor, - мрачно ответил Шон. Явно ничего хорошего. После того, как ожидаемые штаты показали ожидаемые результаты, телевизионные эксперты и вся нация столкнулись с большим сюрпризом: несмотря на данные экзит-поллов, спорные штаты один за другим склонялись в пользу Трампа по результатам голосов выборщиков. Напуганный всей ситуацией изначально Шон, честно говоря, не рассчитывал, что тот в принципе может победить, как, наверное, и никто, но… Сейчас он вспоминал, как впервые в жизни услышал ругательство от одного из родителей: ему было четыре года, и Джордж Буш-младший во второй раз вступал в должность президента. Карен пылко назвала его мудаком. Маленький Шон немедленно оторвал взгляд от чего-то, что рисовал за столом. Папа на нее шикнул. «БЛЯДЬ» «Он же не победит, да?» - писала Лайла. Шон ответил: «Не знаю. Я сваливаю с этой планеты нахуй». «Возьми меня с собой» «Пиздец» «пиздец», - вторил ей Финн в соседнем слоте сообщений. «Ты голосовал? Твои первые выборы», - спросил Шон. «сладкий» «я на УДО» «я не могу голосовать» Эстебан осторожно прикрыл за собой дверь комнаты Дэниела. - Ну, что там? - Пенсильвания за Трампа. Теперь у него двести шестьдесят семь, - еще четыре, и он победит. Сидевший, скрестив ноги, Шон оперся локтями о колени и потер лицо, больно задевая травмированный нос. Происходящее казалось страшным сном. Тяжело вздохнув, Эстебан сел рядом, с характерным звуком открыл банку пива – а потом протянул ее сыну. Шон уставился на него. - Два раза предлагать не буду, - мягко, но вкрадчиво произнес Эстебан. Не чокнувшись, они молча пили и слушали сбивчивые дискуссии журналистов и экспертов, обсуждавших происходящее, репортажи, мнения и видео из залов предвыборных штабов. От алкоголя в теле обманчиво растекалось тепло и расслабление, столь необходимое в этот момент. Какой же у меня офигенный папа, - подумал Шон. Интересно, что они будут делать? Надежды почти нет. Что будет завтра? Как эти люди в студии вообще умудряются держать лицо? Через полчаса у Трампа было двести шестьдесят девять. Это конец. Десять голосов Висконсина должны были решить все, но у руля там были одни республиканцы – чего можно ожидать? И так все ясно. Шон опустил затекшие ноги на пол и пошел за курткой. - Ты куда? – спросил Эстебан. - Пойду подышу. Не хочу это видеть. Присев на холодное крыльцо, Шон закурил и посмотрел по сторонам. Несмотря на поздний час, во всех окрестных домах горел свет. Где-то издалека, за озером, слышались хлопки фейерверков. Машины сновали туда-сюда. Над головой пролетал самолет, и следующий уже плелся за ним в зоне видимости. Сигаретный дым смешивался с паром изо рта, сам по себе медленно выбирался из легких в холодный воздух. Те люди в самолете, они еще не знали. Интересно, сколько среди них мексиканцев? Интересно, что сейчас думала Дженн? Очередной клуб дыма рассеивался перед лицом, когда из дома вышел Эстебан. Шон глянул на него, даже не думая прятаться. Какая разница. В последнее время он курил так часто, что успел заметить, как между передних зубов, возле самой десны, появилось темное место. Каждый день он счищал его щеткой. Отец подошел к нему и с нарочитым кряхтением присел рядом. - Не дашь одну? – попросил. Ничему уже не удивляясь, Шон протянул ему сигарету, поджег его зажигалкой. Эстебан перехватил ее из холодных пальцев и улыбнулся, выдыхая дым. – Значит, вот для чего ты ей пользуешься? Чтобы курить? - Прости, - Шон пожал плечами и спрятал зажигалку в карман куртки. - Знаешь, мало какой отец мечтает, чтобы его сын умер молодым. Не думал завязать? - Я не знал, что ты тоже куришь, - невпопад сказал Шон, потому что на вопрос ему было нечего ответить. Эстебан покачал головой. - Нет. Только изредка. Как сегодня, - он усмехнулся и посмотрел в небо. От пролетавшего сверху самолета воздух слегка подрагивал. – Твоя мать курила гораздо чаще. Это мне тоже было не по душе. Шон прикусил щеку изнутри – папа очень, очень редко вспоминал о Карен вслух. Ему было так же трудно слышать о ней, как Эстебану – говорить. - Я помню. - Бывало, мы ругались… очень редко. Она всегда заканчивала ссору первой, выходила сюда, - он похлопал ладонью по деревянным доскам, на которых они сидели, - и закуривала. Тогда я выходил за ней, просил одну, как сейчас, - Шон перевел взгляд с рассеянной улыбки на сигарету в его пальцах. – И мы просто молчали, смотрели на небо вдвоем, в тишине. Успокаивались. И дурного настроения как не бывало. Шон бросил окурок под ноги и вздохнул, снова посмотрел на отца: - Ты не думал… просто двигаться дальше? Уже восемь лет прошло. - А ты смог двинуться дальше? - Э… - Шон поджал губы, на мгновение задумавшись. Что это вообще за вопрос? – Да. Наверное. Эстебан усмехнулся, приобнял его и похлопал по плечу. - Ты мой сын, Шон. Я вижу, когда ты врешь. Это естественно – то, что ты чувствуешь. Честно говоря, я чувствую то же самое. Шмыгнув от холода носом, Шон кивнул и решил не развивать тему. Хлопков фейерверков стало больше: видимо, все кончилось. - Что мы будем теперь делать? Уедем? В Пуэрто-Лобос? Взглянув на него, выдыхая дым, Эстебан наклонил голову, чтобы посмотреть сыну в лицо. - Я уезжал оттуда и построил свою жизнь здесь не для того, чтобы возвращаться. Ни один оранжеволицый говнюк не заставит меня это сделать… Несмотря ни на что, в Америке у вас с Дэниелом гораздо больше перспектив. Для этого я и здесь, окей? – он чуть встряхнул Шона, заставляя поднять глаза. – Послушай… я живу тут уже долго. На моем веку в Штатах бывало всякое. И на твоем еще будет. Это неприятно, но не конец света. Нам лишь следует быть осторожнее сейчас. - Да уж, - хмыкнул Шон. – Половина нации считает тебя преступником, насильником и наркодилером, а кандидат в президенты активно их поддерживает. Так что они выбрали его себе любимым сумасшедшим диктатором. Неприятно не то слово. - Хм, - Эстебан улыбнулся углом рта. – По крайней мере, мы не в Техасе. - Пап… - Шон фыркнул. – Да уж. И на том спасибо. Тот кивнул и погладил его по голове. - Иди в постель, hijo. Завтра будет сложный день. Будто кто-то в этой гребаной стране мог сейчас уснуть. _________________________________ * Цитата из «Бойни номер пять» Курта Воннегута, по которой Шон писал эссе. ** Здесь и далее – цитаты из «Ведьмы за границей» Терри Пратчетта. *** Пока Лайла не уехала на работу, Шон держался за нее, как за спасательный круг. После школы ей нужно было в свою кофейню, она даже приехала на машине – и подвезла его, не предупредив заранее, что заедет. «Запрыгивай, лузер!» Она не спала всю ночь и, как всегда, читала сообщения за рулем. Они, как всегда, шли в школу бок о бок, сидели рядом на уроках, переписываясь в скетчбуке Шона. Ничего не изменилось. Выборы будто отбросили их на две недели назад – а всю страну во времена Гражданской войны. Лайла внимательно рассмотрела рисунок Финна на предыдущей странице, обрамленный множеством надписей – их было еще больше, чем татуировок на его руках. Финн смотрел мягко, на уровне его глаз было выведено: «Самый милый парень, которого я встречал». Лайла написала: «Покажи ему». Шон ответил: «Хватит читать мои личные записи». «Он будет в восторге, ему даже все равно, что ты гребаный сталкер». После занятий он расстался с ней по дороге к парковке и свернул в сторону автобусной остановки. Без Лайлы было неуютно и одиноко. Под деревом на жухлой траве в разношерстной компании других старшеклассников сидел Финн. Те жарко обсуждали что-то – не сложно догадаться, что. Шон нерешительно замедлил шаг, не зная, что делать: поздороваться или пройти мимо? Все были так увлечены, вряд ли он его заметит. Все хотели кусочек его внимания. Когда он говорил, размахивая руками, все взгляды были устремлены к нему. Девчонки улыбались, как дурочки. Шон вытащил из кармана наушники и побрел дальше, распутывая их по дороге. Когда он уже заходил в автобус, кто-то схватил его за плечо и оттащил назад, сняв со ступеньки. Ожидавший конфронтации Шон уставился исподлобья и, увидев перед собой Финна, удивленно поднял брови. - Хотел поговорить, - ответил тот на незаданный вопрос. – Пройдемся? У тебя есть время? - Конечно… - растерянно произнес Шон. Они прошли чуть дальше, встали на переходе, дожидаясь зеленого. Школьный автобус свернул за угол, обдавая их вихрем желтых листьев. – Что случилось? Освещенный солнцем с ног до головы Финн развел руками, будто это было само собой разумеющимся: - Выборы, чувак. Ты в порядке? Как твоя семья? - Ты хотел спросить, как у меня дела? - Ну… - тот издал смешок. – В общем, да. Мы уже сто лет не разговаривали… лицом к лицу. Если хочешь, можем пойти ко мне, моей матери не будет до вечера, - подмигнул лукаво. - Предлагаешь накуриться? - Ага. В честь нового президента и все такое. - Класс, пойдем, - Финн знал толк в соблазнении: Шон моментально забил на домашний арест. Господи, да какая уже разница? Конец света на дворе. По дороге он написал отцу, что задержится, и живописал Финну все, что происходило в доме Диасов вчера. Не так уж и много, как оказалось. Заодно заметил, что с Лайлой все стало как прежде, интересно, стоило ли вообще теперь заговаривать о небольшой размолвке? Он ведь так хотел с ней объясниться… - В чате лютая дискуссия… Все говорят о своих родителях так, как будто они отпетые либералы. Как будто неделю назад я не был изгоем из-за их же собственных предрассудков о мексиканцах. Финн усмехнулся. - Но у тебя ведь не будет проблем, да? У твоих родителей американское гражданство? - У меня два паспорта, - Шон кивнул. – Папа получил свое еще до того, как я родился, по-моему. И… моя мать белая, знаешь. Я просто похож на отца, - он чуть улыбнулся, глянув на Финна искоса. Сам не понимал, зачем: того вообще ничего не парило. - Наверное, она кучу говна успела выслушать из-за этого. - Может быть, - Шон поджал губы. – Но я не в курсе. Она бросила нас вскоре после рождения Дэниела. - О… Окей, прости, я не знал. Отстой. - Ничего. Мы живем втроем уже восемь лет. Я привык, - пожал плечами. Чего так разоткровенничался? Финн об этом не спрашивал, можно подумать, ему есть дело. – Забей. Финн чуть замедлил шаг, рассматривая его лицо. От пристального молчаливого взгляда Шон смутился и вскинул голову. - Что? - Ты мало говоришь о себе, - заметил тот. – Интересно, когда вдруг узнаю что-то новое. Знаешь, это я все сразу выкладываю, - хохотнул. - Ну… что еще хочешь знать? – Шон улыбнулся и посмотрел под ноги. Финн задумчиво помычал. - Чем бы ты хотел заниматься вместо всего этого? - Вместо чего? – он непонятливо глянул в ответ. - Ну, или после. Школы. - Со мной говорит Финн Макнамара – карьерный консультант? Тот хохотнул и толкнул Шона плечом. - Эй, ты сам разрешил спросить, что хочу, - развел руками и засунул их в карманы куртки. – Отвечай. - Чувак… ну и вопросы у тебя, - Шон покачал головой. – Понятия не имею. По тестам я был бы хорошим инженером, но меня это мало ебет. Папа был бы счастлив, если бы я присоединился к нему в гараже… но я так и не заинтересовался машинами. Может, Дэниел осуществит его мечту. - Шон, - мягко протянул Финн. – Я спросил, чем бы ты хотел заниматься. Это не тест. Мне просто интересно, что у тебя в душе, знаешь, - на ходу он тронул пальцем его грудь там, где было сердце. - Да… Прости, - шмыгнув носом, Шон кивнул. – Я, типа… всегда сначала думаю о том, что должен бы делать. - Ничего страшного. Можешь поразмыслить, если тебе нужно время. Они поднимались по лестнице на четвертый этаж. Шон спросил: - Пока я размышляю… Чего бы ты сам хотел? Немного запыхавшийся Финн извлек из нашитого на штанах кармана небольшую связку ключей и коротко оглянулся на него, чтобы посмотреть в глаза. - Съебать отсюда куда подальше. В тесном темном коридоре они столкнулись плечами и неловко развернулись друг к другу лицом, разулись и сняли верхнюю одежду. На полу стояла масса обуви, будто здесь жило человек десять. - Не расслабляйся тут, сладкий, - сказал Финн. Шон последовал за ним по скрипучему паркету. – У меня есть идея. Финн и его мать явно переехали сюда совсем недавно: все в его комнате было белым, как в больничной палате, кроме нарисованной ярко-розовой краской мишени над столом. В нее был воткнут нож, а вокруг – масса дырок от лезвия. Шон невольно глянул в выходившее на парковку окно, на горы вдалеке и повернулся к Финну, копавшемуся в своих запасах в шкафу. Рядом с продавленной постелью возвышались стопки книг и журналов. Повсюду валялась одежда, какие-то упаковки, пластиковые бутылки, письма и обрывки бумаг. Под ногами – баллончики краски. Шон не знал, чего именно ожидал, но, наверное, не того, что Финн был настолько неряхой – еще хуже, чем он сам. Как он умудрялся жить в таком беспорядке и все равно быть таким… надежным?.. Ему хотелось доверить жизнь. От этой мысли Шон слегка вскинул брови: окей, не перебарщивай. Неужели последние дни ничему тебя не научили? Хватит так быстро привязываться к людям. Они предают. В те моменты, когда нужнее всего. Снова одевшись, они дошли до конца коридора, до пожарной лестницы. Перемахнув через перила, Финн легко встал на них и забрался на крышу. Шон окинул их взглядом, не уверенный в том, что сможет это повторить: тут четвертый этаж, и нужно было буквально не наебнуться с тоненькой железной трубки. Финн свесился вниз головой, его дреды повисли в воздухе. - Все чисто, - сообщил. – Иди сюда, - протянул Шону руки. Стараясь не выдать волнение, тот схватился за них – прохладные, крепкие и покрытые татуировками. Твердо взобрался на перила, подтянулся и залез наверх. Вокруг были горы, дома, желтые и оранжевые деревья, линии электропередач и фонарные столбы. Золотое небо. Сверху все смотрелось немного иначе: даже видно было, что мир все еще стоит на месте, хотя казалось, что со вчерашнего вечера он перевернулся с ног на голову. Розовой краской, которую Шон видел у Финна в комнате, посреди крыши было выведено «ACAB»*** большими буквами, так, что любой пролетавший мимо полицейский вертолет стопроцентно это видел. Может, и на спутниковых снимках можно рассмотреть. Шон усмехнулся и глянул на Финна. Тот наблюдал за ним с улыбкой, сидя на пледе, который принес с собой. - Где ты еще рисуешь? – спросил Шон и присел рядом, скрещивая ноги. - Рисую? – Финн фыркнул. – Помечаю, разве что. Дома мы с пацанами украшали проходившие мимо поезда, когда те останавливались в нашей дыре. Здесь… надо подумать. Столько возможностей. Тоже этим занимаешься? - Да, немного, - Шон пожал плечами и взял у него прикуренный косяк. – Но все чаще на бумаге. Меньше влипаешь в неприятности. – Финн издал смешок, покачал головой. – Что? - Ты хороший мальчик. Шон хохотнул в ответ. - По сравнению с тобой так точно. - Базара ноль, - добродушно улыбнулся тот. Еще пару минут Шон раздумывал, что сказать. В голову лезла какая-то чушь – глупые или неуместные вопросы, пустые комментарии и прочая неловкая херня. Он украдкой посматривал на Финна, передавая ему самокрутку, но тот лишь наблюдал за солнцем, постепенно опускавшимся за горы, и Шон… успокоился сам. Молчать с ним тоже оказалось довольно уютно. Закатное небо расслаивалось на серо-синее, белое, золотое и розовое, с красным диском по центру. Запечатлев все в голове, Шон вытащил скетчбук, чтобы сделать набросок, пока не стемнело – акварель была бы кстати… Краем глаза он видел, как Финн смотрит, и линии от этого получались кривыми и отрывистыми. Изобразив солнце и очертания гор, Шон положил карандаш за ухо, взял косяк, чтобы затянуться. Финн спросил хрипловато: - Ты давно рисуешь? - С детства. Папа все время говорит, что, если не буду лениться, стану знаменитым художником. - Можно посмотреть? Шон пожал плечами и засунул свободную руку в карман. Нос и щеки уже тоже жутко замерзли. - Валяй. Открыв скетчбук с самого начала, Финн с интересом рассматривал рисунки, скользил взглядом по записям и посмеивался. Шон расслабленно ждал, когда тот дойдет до последних страниц – что уж теперь? В голове стелился туман. Перелистнув на зарисовку с самим собой, Финн замер – его пальцы чуть дрогнули, и Шон поднял взгляд. Он выглядел таким же спокойным и вежливо заинтересованным, как и раньше. Глаза, сначала прикованные к собственному лицу, заходили по строчкам. - Хм… - оставив этот разворот открытым, Финн вернул скетчбук Шону и взглянул на него тепло. – Да у тебя талант, чел. Как насчет его монетизировать? – сделал характерный жест пальцами. Шон кивнул. - Я думаю о том, чтобы… пойти учиться на художника, знаешь. Мне нравится этим заниматься. – Еще больше бы понравилось, если бы Финн хоть как-то прокомментировал все это. Лайла сказала, он будет в восторге… Отдав ему косяк, Шон расстегнул куртку – стало некомфортно жарко – и взглянул в телефон. «Ты же не отправился на протесты в центре?» - спрашивал отец. – «Не хотелось бы увидеть тебя в вечерних новостях. Снова». «Нет, я скучаю в библиотеке. Можешь сам проверить», - здание было видно с крыши, Шон точно успел бы добежать вовремя. На всякий случай он вытянул затекшие ноги, оперся на ладони, чуть откидываясь назад. - Что бы ты сейчас делал, если бы не это все? – спросил бездумно, повторяя вопрос Финна. Тот обнял колено и задумчиво почесал верхнюю губу. - Отправился бы в дорогу, путешествовать по стране, - он вытянул руку. Шон проследил за ее направлением, глянул на горы и вернулся взглядом к его лицу. – Когда я откинулся… черт, я только об этом и мечтал. У меня был план, но… Хм, - Финн усмехнулся и посмотрел Шону в глаза. – Не все выходит так, как хотелось бы. Может, это и к лучшему?.. Что-то теряешь… что-то находишь. - Да… - Шон считал, что хорошо понимал его чувства, хотя не признался бы в этом. Проблемы Финна казались гораздо существеннее, чем его собственные. Телефон завибрировал. «Тебе повезло, я как раз поехал за едой на ужин. Спасу тебя через 5». - Блин, - он хохотнул, закатив глаза. – Папа решил меня подловить. Надо бежать. Финн кивнул, улыбаясь. - Нужна помощь? - Нет, я справлюсь. Все-таки я претендую на спортивную стипендию, - Шон быстро собрался и поднялся на ноги, закидывая рюкзак на плечи. – Спасибо за… все, чувак. Увидимся завтра? - Конечно. Надеюсь на законченный рисунок с закатом, - наклонившийся к нему, чтобы обнять на прощание, Шон прикусил губу, расплываясь в улыбке. - Окей. Забились. _________________________________ *** All Cops are Bastards («все копы – ублюдки») – популярная аббревиатура, которую можно встретить в виде граффити и надписей в любом городе.