⌘
— Джисон, попроси, пожалуйста, Хван Хёнджина передать мне острый соус. — Джисон, передай Ким Сынмину, пожалуйста, его соус. — Джисон, передай пожалуйста, Хван Хёнджину, что это не острый соус, а среднеострый. — Джисон, передай, пожалуйста, Ким Сынмину, что он душный до невозможности. — Джисон… — Да вы достали! — взрывается Джисон и с громким стуком ставит соусницу на середину стола. — Почему вы, даже когда ссоритесь, выглядите такой притороно-влюблённой парочкой! Это задевает мои холостяцкие чувства! — Кто же виноват, что у тебя проблемы с социализацией, — пожимает плечами Сынмин и снова тянется за среднеострым соусом. — Нет у меня никаких проблем, — бурчит в ответ Джисон. — А вот у тебя будут, если не извинишься перед своим парнем. — Мне не за что извиняться. — Да ладно! — возмущается уже Хёнджин, выпрямляясь на стуле, на котором до этого сидел развалившись. — А кто назвал мой наряд на днях слишком вызывающим! — А кто в ответ назвал мой траурным? Хёнджин раскрывает рот, чтобы возразить, но закрывает обратно, не найдя, что ответить. — Извини, я был не прав, — выдавливает он из себя. Джисон знает, что для Хёнджина чувства и отношения всегда выше мелочных ссор и споров. За это он его и любит. — А тебе не мешало бы почаще общаться с людьми кроме нас. — Спасибо, Ким Сынмин, — благодарит его за очень полезный совет Джисон. Он бы с удовольствием общался с людьми почаще, если бы они изъявляли такое желание. Но толпы страждущих возле него очевидно пока не наблюдается. — Вот прямо сейчас возьми и подойди к тому парню и предложи общение, — Сынмин указывает взглядом куда-то ему за спину. Джисон быстро оглядывается. За дальним столиком университетского кафе сидит парень с медными волосами, в просторном худи и широких тёмных джинсах. Выглядит он весьма отстранённо и недоброжелательно. А у Джисона как назло слабость к таким невыполнимым на первый взгляд вызовам. — Ого! — Хёнджин картинно прикрывает рот своими длинными изящными пальцами. — Ким Сынмин, да ты замахнулся на лучшего танцора на моём направлении! Я слышал, что хореографии, которые он ставит для отчётных работ, лучше даже выпускных. Но несмотря на его популярность из друзей у него всего двое человек, с продюсерского. Говорят, он нелюдим и необщителен без надобности. Хан Джисон тоже с продюсерского, но не помнит даже имён и лиц своих одногруппников, не говоря уже о сборе информации о неизвестных людях с других специальностей. И как только его друзьям удаётся быть в курсе всего и даже того, что их не особо касается? — Ну, значит, если он тебя отошьёт, это будет хотя бы оправдано, — произносит Сынмин, а Хёнджин ехидно хихикает. — Давай так: мы перестанем считать тебя социальным инвалидом, если ты получишь от него в ответ что угодно, пусть даже что-то нецензурное, — в прищуренных глазах Хёнджина пляшут черти, и Джисон уже предполагает, что ничем хорошим для него это не закончится. Но всё равно ведётся на спор и медленно переставляет ноги, идя в сторону незнакомца. Чем ближе Джисон к цели, тем всё больше замечает деталей его внешности: идеальный прямой нос с высокой переносицей, кошачий разрез глаз и пухлая верхняя губа. Когда он задумчиво её облизывает, то обнажает белоснежный ряд чуть удлинённых верхних резцов, и Джисон находит это ужасно очаровательным. В этом парне как будто кто-то специально решил собрать все его фетиши, наверняка и мышцы тела у танцора в прекрасной форме. — Привет, я Хан Джисон, не хочешь пообщаться? — как же тупо Джисон сейчас себя чувствует. Перед поднятым на него удивлённым взглядом он чувствует себя всё больше неуверенным. Но парень вдруг смотрит в ужасе, словно увидел призрака, и не издаёт и звука. А затем и вовсе хватает в спешке свои вещи и сбегает, даже не оборачиваясь. Класс, думает Джисон. Хуже не придумаешь.⌘
К великому огорчению Джисона оказывается, что ещё как придумаешь. Потому что с того самого случая он думает о Минхо — а он теперь знает, что незнакомца зовут Ли Минхо — не переставая сутками. — Ты на него пялишься, — почти осуждающе шипит Хёнджин, перехватывая его пристальный взгляд. — Нет, не пялюсь, — попытка опровергнуть обвинение заведомо провальная, но Джисон по природе своей очень упрямый и от своего не отступится. — Хорошо, давай так… — Хёнджин становится перед ним, намеренно загораживая обзор на удаляющуюся в толпе других студентов фигуру Минхо — тот выглядит крайне обеспокоенно, наверняка из-за непринятой на днях окончательной версии хореографии. Джисон уверен, что проблема не в Минхо и даже не в самой хореографии, а в том, что один из преподавателей необоснованно к нему придирается. И знает он это не потому что следит за ним весь последний месяц и пересматривает по кругу на его ютуб-канале все записи. И уж точно не потому, что пересилив свою социофобию, поднял некоторые свои контакты, а точнее — Ли Ёнбока звонком ранним утром — своего давнего лучшего друга. Который очень не любит вставать до обеда, особенно, когда пары с вечера. Джисон и сам не ранняя птичка, но в тот вечер он так изводит себя тревожными мыслями, что даже не замечает, как вчерашний день заканчивается и за окном уже снова поднимается солнышко. Сквозь все свои недовольные ворчания друг обещает ему добыть информацию и слово сдерживает. А у Джисона совсем ничего в голове не щёлкает, что его поведение может со стороны выглядеть как не совсем нормальное. Как бы Хёнджин не упоминал об этом при каждом удобном и не очень случае. Хёнджин больно пихает его локтём, видя, что Джисон витает в облаках и снова его не слушает. — Тот, факт, что у него мало друзей, не означает, что он неприступный или высокомерный, он просто… с некоторыми странностями, — Джисон смотрит на друга в немом удивлении, всем своим видом показывая, что ждёт подробностей. — Я не знаю деталей, даже не смотри на меня так жалобно! — вскидывает руки Хёнджин, — Знаю только, что поэтому у него всего двое друзей, и те — ещё со времён старшей школы. — Бан Чан и Со Чанбин сонбэннимы, — утвердительно кивает головой Джисон, подтверждая, что уже знает эту информацию. Хёнджин косится на него с подозрением, но от язвительных комментариев воздерживается. — Я же вижу, что он тебе очень нравится, — друг вдруг становится самим собой и смотрит на него пронзительно-понимающе, — Последний раз, когда я видел тебя таким одержимым, твои родители разрешили тебе завести собаку, и ты прочитал все энциклопедии и следил за людьми, выгуливающими своих питомцев, в бинокль из окна своей комнаты. Хан Джисон молча соглашается, признавая, что иногда со стороны может выглядеть не совсем нормальным. Но сам себя он считает вполне обычным человеком и ужасно скучным собеседником. — Попробуй ещё раз подойти к нему и познакомиться, — настаивает Хёнджин подталкивая, словно к краю пропасти. — Не хочу, я уже пробовал. — Ты не был достаточно настойчивым. — Он буквально сбежал, я должен был его догонять, по-твоему?! — Джисон взрывается, потому что не понимает гиперозабоченности друзей по поводу его личной жизни — хоть что-то же у него должно быть личное? — Нет, в этом ты полный профан, — соглашается Хёнджин и ненадолго задумывается. — Я подарю тебе годовую подписку на ютуб-премиум. Конечно, кто, как не лучший друг, хорошо знает все его слабости. — Ты не сможешь меня подкупить, Хван Хёнджин… — И месяц бесплатного кофе с доставкой в общежитие. Джисон стонет в голос и заламывает руки, потому что впервые продаёт свою гордость настолько дёшево.⌘
С помощью подробных указаний Хёнджина Джисон пару раз уходит не в ту сторону, но всё же находит на территории университета корпус с хореографическим. Друг предупреждает, что у группы Минхо занятие ещё не закончилось, а значит придётся подождать минут около пятнадцати. Джисон страшно нервничает, когда останавливается в стороне от нужного зала, из которого доносится музыка и громкий голос преподавателя. За время ожидания он успевает сосчитать количество потолочных плиток в коридоре, спеть пару раз целиком опеннинг из любимого аниме, случайно разорвать ещё сильнее декоративную дырку на своих джинсах и сожрать себя изнутри заживо. Когда дверь зала наконец распахивается, выпуская измученных и уставших танцоров, Джисон не уверен, что справится. Но завидев Минхо, выходящего в числе последних, находит в себе силы на последний рывок и отстыковывает себя от земли, отправляясь в опасное путешествие. — Привет, — получается чуть резче, чем он рассчитывал, а Минхо оборачивается и, только увидев, кто перед ним, вздрагивает. — Прости, что напугал, я просто хотел… Минхо тянет к нему руку и больно щипает за щёку. Джисон вскрикивает. — Ты правда настоящий? — А как ты думаешь? — бурчит он обиженно, потирая место, которое ему только что травмировали. Не так больно, как с сердцем, конечно, но тоже мало приятного. Минхо стоит напротив него и смотрит как-то неверяще. — Обычно, когда хотят убедиться в реальности происходящего, щипают свою щёку, вот, давай попробуем, — и прежде, чем его пошлют куда следует, Джисон мстит обидчику его же методами. Тот открывает рот в негодовании, хмурит брови, потирая щёку, но в следующий момент улыбается счастливо. А затем вдруг чихает, очаровательно сморщив нос и зажмурившись — у Джисона сердце замирает с тоской и нежностью, а в памяти вдруг что-то словно давно забытое ворочается… — И ты действительно Хан Джисон? — А вот это уже, к сожалению, реальнее некуда. Джисон украдкой разглядывает старшего: после занятий у того румянец на щеках и на шее лежит пятнами, мокрые пряди волос обрамляют лоб, а припухшие губы блестят от влаги. Он выглядит… просто божественно. И если существует такая религия или даже секта, Джисон уже готов добровольно отдать им все свои сбережения. — Мне сперва в душ надо сходить, подождёшь? Я быстро, — бросает ему Минхо, уже разворачиваясь, чтобы не тратить время попусту. Джисон кивает утвердительно и получает в благодарность такую тёплую улыбку, что внутри всё в уютный клубок сворачивается. — То есть, ты решился подкатить ко мне только за подписку на ютуб-премиум? — Н-нет, не только поэтому… — И за месяц бесплатного кофе? — Минхо отчитывает его, как маленького, пока они идут в сторону парка по единогласному спонтанному решению. — Вообще-то ещё и с доставкой в общежитие… Джисон проклинает свой неловкий язык за то, что, начав свою историю с начала по просьбе старшего, загнан в угол и не может ничего возразить против обвинения. Но тот вдруг останавливается посреди улицы, разражаясь громким хохотом, что аж прохожие оборачиваются. — Хан Джисон, ты только дыши, я не хочу стать причиной твоего удушения, — он подходит ближе и добавляет уже успокаивающе: — Я же шучу. Не воспринимай всё так всерьёз, мы же уже не маленькие. И вдруг осекается на полуслове, сильно нахмурившись. Джисон не понимает, почему им так легко вместе, как будто они и правда знакомы всю жизнь, но он не хочет спугнуть это наваждение, потому что ему всё нравится. — Давай ещё немного погуляем, перекусим где-то и вернёмся в общежития? У меня с утра рано занятия… Минхо выглядит вдруг немного поникшим и только сильнее мрачнеет со временем, а Джисон уже не знает, что и думать, списывая это на то, что собеседник из него так себе. Наверняка старший в нём разочарован окончательно. Но он сглатывает застрявший в горле ком и на ходу придумывает новую тему для разговора, потому что упрямый и потому что теперь так просто не отступится. После недолгих споров Джисон провожает Минхо, сославшись на то, что потом хочет ещё немного пройтись в одиночестве. Они стоят на углу общежития старшего, неловко друг друга разглядывая. Хотя, скорее, только Джисону просто неловко, а Минхо выглядит так, будто его сейчас наизнанку вывернет. Джисон почти совсем отчаивается. — Хён, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает он, в жалкой попытке причину всё же выяснить. — Может, съел не то что-то? Хотя прекрасно знает, что не в еде проблема, потому что сам заказывал всё то же самое. А Минхо вдруг подаётся вперёд, заключая его в объятия, и Джисон задыхается. Минхо тёплый, приятно пахнет, а ещё так отчаянно за него цепляется… — Ты только… не исчезай завтра никуда, хорошо? — и быстро уходит, оставляя Джисону в сердце лишь отпечаток своего жаркого шёпота. И он совершенно ничего не понимает, но вполне определённо чувствует.⌘
— Привет. Джисон? Он как раз заходит в аудиторию, чтобы забиться в самый дальний угол до начала занятия, как его останавливает у входа крепкая рука, поймавшая его за запястье. Джисон поднимает глаза и встречается с улыбкой старшего с его направления. — Ох, сонбэ… — Можно просто Чан-хён, — перебивает тот и тянет его в сторону уверенно. — У тебя же есть минутка? Славненько. Джисон озадачен настолько, что даже не сопротивляется. — Я видел, ты начал общаться с Минхо, — Джисон, наверное, должен бы заподозрить неладное, но пока не получается, и он весь обращается во внимание. — Он мой очень близкий друг и, — Чан делает небольшую паузу, — в прошлом у него были кое-какие трудности, и если ты не готов к некоторым его странностям, то не сближайся слишком с ним, пожалуйста. Ему совсем не пойдёт на пользу, если ты сольёшься в скором времени. Джисон смотрит на него наверняка с самым глупым своим выражением, но ничего не может с этим поделать — он и правда в недоумении. За месяц их активного с Минхо общения он не замечает больше ничего из ряда вон выходящего. Ну, кроме того их самого первого вечера. По правде говоря, Джисон даже те спонтанные объятия не назвал бы странными. Он лишь расстраивается, что они оказались разовой акцией. — Я не собираюсь "сливаться", — абсолютно честно и немного обиженно отвечает Джисон — его принимают за такого ветренного? — Мне не так легко заводить новые знакомства, чтобы ими разбрасываться. Старший смотрит на него недоверчиво, но ответом даже доволен вроде бы. — Славненько, — он хлопает Джисона по плечу, что тот аж вздрагивает. — Если по учёбе нужен будет совет или наставление, обращайся не раздумывая. И уходит, оставляя Джисона наедине с его тяжёлыми мыслями.⌘
Всю следующую неделю он очень старается, но не замечает в поведении Минхо ничего странного. Они ходят иногда гулять и поесть, пару раз Джисон даже посещает репетиции старшего, оставаясь после увиденного в немом восхищении. Минхо в танце — это великолепное совершенное произведение. И Джисон понимает, что пропал окончательно. Просидев всё время с открытым ртом и жадно впитывая каждое его движение, каждый случайно брошенный взгляд в его сторону, Джисон забывает в моменте, что они не одни в зале. Сидящий рядом Хёнджин подло хихикает. И в один вечер они с Минхо только вдвоём выбираются в кино на фильм ужасов, который, впрочем, им обоим в итоге не нравится. Джисон весь вечер убеждает себя, что это не свидание, что нельзя тешить себя пустыми надеждами, чтобы не собирать потом из осколков сердце, разбитое вдребезги. И он почти не вспоминает тревожный разговор с Чаном, хотя зерно беспокойства уже посеяно в его подсознании. По дороге из кинотеатра они вдруг замечают кошку возле одного из домов в маленьком переулке, и Джисон садится от неё в паре метров, чтобы не спугнуть, привлекая внимание старшего. — Хён-хён! — выпаливает Джисон, и не видит, как тот за его спиной вздрагивает, с ужасом смотря на него — точь-в-точь как в неудачном начале их общения. Джисон протягивает руку, подзывая животное, а потом поворачивается к Минхо, чтобы пошутить, улыбаясь ему счастливо. — Давай заведём кошку, когда закончим обучение? А у того на лице лёгкая паника, и он произносит едва различимым шёпотом: — Или лучше трёх… — Что? Джисон его совершенно не понимает, а Минхо спрашивает уже гораздо серьёзнее: — Джисон. Ты же не галлюцинация? — Хён, что с тобой? — вот теперь он действительно волнуется, поднимаясь на ноги и подходя ближе, осторожно беря за руку. Минхо хватается за него, как за последнюю надежду на спасение. — Я тебе кое-что расскажу, только обещай не убегать от меня сразу же, как выслушаешь? И он рассказывает. Джисон не может представить, как тот мог в школе выдумать себе друга, настолько на него похожего, ещё и с идентичным именем. Но убегать от него он, конечно же, даже не думает. — Хён, — он хмурит брови, перебирая в уме все варианты и возможности, — ты точно уверен, что никогда не встречал меня ранее? Вполне может быть такое, что мой образ просто всплыл откуда-то из твоего подсознания. Минхо пожимает плечами и выглядит крайне отчаянно. Джисон утягивает его в объятия, позволяя уткнуться холодным носом себе в шею, пока они сидят на кровати в его крохотной комнате в общежитии. — Я уверен, что запомнил бы тебя, ведь ты такой хорошенький. Джисон расплывается в улыбке и скользит по спине старшего утешающими поглаживаниями. — Если будешь так говорить, я поверю, что имею шанс действительно когда-нибудь тебе понравиться. Минхо поднимает своё лицо, покрасневшее от смущения, и смотрит на него с удивлением. — Очевидно же, что имеешь. Скорее это я удивлён, что ты готов принять меня таким… со всеми странностями. Проведя ладонью по его волосам, Джисон невольно любуется. — Это не странности, хён, это твоё очарование… И Джисон первым робко тянется к губам, которые впервые к нему в такой непозволительной близости. Минхо выдыхает через нос рвано, импульсивно льнёт ближе, почти забираясь к нему на колени, и мажет языком по нижней губе, требуя большего. Минхо в его руках одновременно такой податливый и напористый, как лёд и пламя, совмещающий в себе все возможные противоречия, Джисон понимает, что если сейчас они не остановятся, он точно выйдет за границы сознания. Отстраняется он тоже первым, за что Минхо мстит ему укусом за ухо. Джисона обдаёт жаром, и свой громкий стон он даже не находит сил сдерживать. Минхо дышит так же тяжело, но выглядит довольным бессовестно. А потом морщит нос и чихает смешно, звуком напоминая котика. И Джисона вдруг накрывает шокирующим осознанием. — Хён-хён, я вспомнил! — М? — тот трёт нос ладонью и вскидывает брови, смотря на него с удивлением. — Мы же с тобой были в одном детском садике! Совсем недолго, пока моя семья не переехала, — Джисон улыбается широко и ярко, снова доставая из памяти воспоминание. — Ты так же мило чихал, и я называл тебя котиком! Минхо смотрит на него пристально и будто не дышит вовсе, но затем моргает. Очень медленно. — А я говорил, что ты похож на белочку... Получается, ты никогда и не был просто моей галлюцинацией? Джисон смеётся в ответ, заключая Минхо в крепкие объятия. Тёплые, живые, настоящие. Как они сами и всё то, что сейчас между ними. — Я просто твоё самое яркое воспоминание из прошлого и возможное скучное настоящее. Тихо посмеиваясь, Минхо кладёт на его плечо голову, щекоча шею горячим дыханием. — Знаешь, а звучит заманчиво. Мне нравится. — А мне нравишься ты. И их история на этом только начинается.⌘