ЧУТКИЙ ГОСТЬ
Я всегда успевала убирать номер Дамиано до того, как он возвращался. Но в этот раз я дольше обычного засмотрелась на сад и забылась. Я впала в некий транс, глядя как розы медленно колыхались ведомые нежными руками ветра. Я не услышала скрипа двери и звука его шагов, но я почувствовала… Его рука легко легла на мое плечо, я вздрогнула, но не хватило смелости обернуться. Он стоял так близко, я слышала как он дышит. — Я тоже люблю наблюдать за их танцем. — Тихо проговорил он, где-то рядом с моим ухом. — Как вас зовут? — Мое имя не столь важно, простите, что позволила себе такую вольность. — Мой голос предательски дрожал, как и мои ноги. — Нет, что вы! Останьтесь, если вас не будут истязать за это. — Он пытался поймать зрительный контакт со мной, но мне было так страшно, что я сверлила глазами пол и его ботинки. — Присядьте со мной, — он придвинул кресло себе и мне, — давайте побеседуем. Знаете, тут так мало достойных собеседников, а вы мне кажетесь интересной. — Он смотрел на меня с доброй улыбкой. Я осмелилась поднять взгляд. О, как же он красив! Еще бы секунда зрительного контакта и я бы утонула в его глазах. — Меня зовут Мия. — Промямлила я, ковыряя пальцем кружево платья. — Чудесное имя, Мия! — воскликнул он, — Меня зовут Дамиано, но можешь звать меня Давид. И давай перейдем на ты? — он взял мою руку в свою и произнес. — Не бойся меня, я хочу стать тебе другом. Я была в шоке. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Мы долго общались о книгах, кино и цветах, о театре и искусстве. Он рассказал свою историю, а я ему свою. Ни с кем в жизни я не была так близка. Много общего и много того чему мы можем научится друг у друга. — Я была очень рада познакомиться с тобой, Давид. — Я пожала его крепкую ладонь, задержав свою руку в его. Он явно заметил это и накрыл мою руку другой рукой, улыбнулся и подмигнул мне. — И я был рад общаться с тобой, надеюсь, мы еще посидим на моем балконе за чашкой кофе? Я мотнула головой в знак согласия и закрыла дверь перед ним, стояла еще минуту, приложив ладонь к двери. Хотелось смеяться и плакать. Отчаяние и чувство беспомощности душило меня изнутри. «Господи, почему ты не наградил меня ангельской внешностью?!». Крик внутри меня невозможно было заглушить ничем. Почему я не могу понравится мужчине, который так нравится мне? Шла я к своей коморке, где я сплю, вся в слезах.ДНИ ВМЕСТЕ
Последующие дни мы часто общались. Собирались на его балконе, пили кофе, слушали музыку. А еще мы пели. У него был чувственный хриплый голос, от которого бежали мурашки. Он пел мне свои песни на итальянском, а потом рассказывал о их смысле. Я же старалась не сильно петь, стеснялась своего голоса. Но, в этот раз забылась и начала напевать его песню, запомнив пару слов. Очнулась только от того, что стало тихо. Он перестал играть на гитаре и уставился на меня. — Я ужасно пою…- покраснев, я спрятала лицо за волосами. Давид поставил гитару и встал на колени перед моим креслом. Он протянул руку к мои волосам, убирая их за ухо. — У тебя ангельский голос, глупая! — Мягко воскликнул он, — Почему ты раньше не сказала, что так поешь?! — Не думаю, что можно прям в лоб сказать «Слушай, а я вообще неплохо пою!» — я ухмыльнулась. — Ты полна сюрпризов… — Он сел на пол, убрал волосы с лица. Мы оба чувствовали какое-то смущение. Потом общались о людях и он затронул тему любви. Я знала о ней лишь со страниц любимых книг и песен. Когда он раскрывал эту тему, закрылась я. Он начал расспрашивать о дочке хозяйки отеля и как лучше за ней ухаживать. Мне было больно, но я как истинный друг дала ему советы. Рассказала о том, что ей нравится. Мне хотелось исчезнуть…ДЕНЬ ИСТИННОЙ БОЛИ И СЧАСТЬЯ
Этот день не предвещал беды. Я проделала много работы и оставила на последок разнос посуды по номерам. Для этого нужно было спуститься на цокольный этаж, пройти через кухню и попасть в особенное помещение. Оно оборудовано огромными стеллажами с посудой и внушительным бетонным чаном с водой для мытья. Проходя мимо приемной, я услышала разговор двух горничных. — Ужас! Он снова напился и злой. Швырнул в меня стул. Нужно скорее заканчивать с посудой и прятаться. У меня было два варианта: или закрыться у себя, или попросить убежища у Давида, чтобы не попасть под горячую руку. Спустилась в кухню, не задерживаясь, побежала за посудой. Решила сократить путь через старое помещения хранения посуды. Оно пустовало, только был старый чан и запасной выход на улицу. Когда я зашла, позади меня на кухне послышались звуки ругани и битого стекла. По спине побежал холодный пот и желудок свело спазмом. Быстро накидав посуду в специальную корзину, рванула к двери подсобки. Но, было уже поздно… Дверь с грохотом бахнула о стену. Тяжелые шаркающие шаги. — Ну что, подстилка итальяшки попалась, допрыгалась! — Он резко развернул меня к себе лицом. Корзина выпала из рук и содержимое рассыпалось по полу белыми осколками. — Прошу вас, успокойтесь и отпустите меня. — Начала я тихо, но не успев договорить, получила сильнейшую пощечину. Было так больно. Я лежала на полу, держась за горящую щеку. Я не ожидала этого. В голове маячил вопрос «За что?». Потом все происходящее было какими-то вспышками. Это были вспышки боли. Я не чувствовала лица, ребра ныли от боли. Я даже не пыталась сопротивляться. Перед глазами была улыбка Дамиано, его глаза, а на губах вкус крови. Мои мучения прервал его голос. — Ах ты ублюдок! — Его голос, такой дорогой моему сердцу, вернул меня к жизни. Я открыла глаза. Давид швырнул пьянчугу в стену, тот упал и не шевелился. — Дева Мария, что он сделал с тобой. — Дамиано аккуратно посадил меня, уперев в стену. — Клянусь, я убью его. Почему ты улыбаешься? — Я не могла скрыть радости, что он здесь. — Ты тут…- Я хрипела. — Он кажется сломал мне ребро, очень больно. — Поморщившись, я одной рукой схватила Давида за плечо, а другой себя за живот. Я увидела, что пьянчуга зашевелился и довольно бодро встал, направился к нам. — Давид, сзади! — Что есть силы захрипела я. Домиано успел обернуться и перехватить руки ублюдка. Началась драка. Они проломили дверь подсобки. Мне уже было не видно, что происходило. Стало страшно, я взяла все силы в кулак и постаралась встать. Вдруг душераздирающий крик Домиано отразился эхом по всему помещению. Тишина, в голове пульсирует кровь. Я беру огромную фарфоровую супницу и ковыляю ускоренно к двери. «Нет, все не может быть так» — пронеслось в моей голове. Картина, которую я лицезрела заглушила всю боль. Внутри вскипела ярость. В руках пьянчуги был громадный гвоздь, с него и пальцев капала кровь. Кровь Дамиано. Не размышляя больше я замахнулась и ударила ублюдка по голове, тот обмяк и грохнулся замертво. — Давид? — С надеждой позвала я. Никто не ответил. Я обернулась на старый бетонный чан. Доковыляла к нему. Давид лежал в нем, все лицо было в крови. — Нет! Нет! Нет! — заорала я, — НАПОМОЩЬ!!! На мой крик прибежал повар, он помог мне вытащить Дамиано из чана и донести до машины. — Он дишит, все будет хорошо. — Мы положили его на заднее сидение, я села с другой стороны, чтобы держать его и положить голову себе на колени. Я не знала правильно ли мы делаем, но было все равно. — Прошу тебя, мчи как можно скорее! Я забыла о собственной боли. Держала его изувеченную голову, вытирая белым полотенцем выступающую кровь. — Только не умирай, моя любовь…-шептала я, наблюдая, чтобы его грудь вздымалась от вдоха. Мы домчали до больницы, где врачи быстро забрали его в палату неотложной помощи. В общей суматохе я пыталась прошмыгнуть к нему ближе, но меня быстро схватили и отвели в другую палату, где оказали помощь. Оказалось, что у меня сломано три ребра, сотрясение и многочисленные ушибы. Меня это не волновало. Как только меня перебинтовали и наложили гипс, я ускакала к палате Дамиано. Через 8 часов Я сидела у двери его палаты. В голове лишь тиканье часов. Внезапно дверь открылась, вышли врачи. Я вскочила и подбежала к врачу. — Как он? — Я схватила его за руку. — Пожалуйста, скажите, что все хорошо. — Вы Лия? — Он взял мою руку в свою. — Он звал вас. Операция прошла успешно, он будет видеть. Глаза чудом не задело. Я заплакала. — Идите к нему. Не секунды не медля, я вбежала в палату. Он лежал неподвижно, в каждой руке торчали шнуры капельниц. Белые повязки скрывали глаза. Сев на край койки, я взяла его руку. Он дышал, все будет хорошо. Я поставила стул к его кровати, села, взяв его руку. — Спасибо тебе, ты мой ангел-хранитель. — Я поцеловала его руку и уткнулась лбом в край койки. — Ты поправишься и мы сможем смотреть на розовый сад и пить кофе. — Слезы текли на его руку. — И я смогу увидеть твою улыбку, услышать, как ты поешь мне. — Его голос был хриплым и слабым, а мои слезы еще сильнее застилали мне глаза. — Конечно! Я спою тебе сотню песен, только скорее выздоравливай! — Ты в порядке? — Он протянул свою ослабевшую руку к моему лицу, провел кончиками пальцев по щеке. — Да так ерунда…- Я усмехнулась. — До свадьбы заживет. — Я люблю тебя, — прохрипел он, — с той самой встречи у балкона. В глазах потемнело. Я никак не ожидала услышать этих слов. Хотела спросить о дочке хозяйки отеля, но побоялась разбить хрусталь этих признаний. — И я люблю тебя… После было много всего. А всего и не упомнишь, но помню лишь одно… Твои слова «Люблю» и омут глаз передо мной. Счастье быть нежно любимой.