Что такое месть?

Что такое вендетта Миха Пискарёв не знал. Ему эта информация была совершенно не нужна, потому что его кулак был в классе самым быстрым, а его удар - самым точным. Больше всего доставалось, конечно, Диме Исаеву. Дима и Миха жили в одном подъезде, их мамы знакомы были с детства, а мальчики, было дело, делились лопатками в песочнице. Но, время шло, Миха научился кататься на велике и стрелять из рогатки по голубям, курить и ругаться матом, а Дима так и остался сидеть в песочнице с лопаткой. С огромными, карикатурными очками на тонком носу, в идиотских шортах, затянутых чуть ни до пупа, с книжкой наперевес. Стоя в лифте, почти каждое утро на пути в школу, Дима понуро опускал узкие плечи, стараясь слиться с текстурой, а Миха, хмыкая, крутил в зубах сигарету. - Чо, Исаич, гороскопы составлять будешь? - он кивал на "О Вселенной в двух словах" Стивена Хокинга, которую Дима с остервенением сжимал тонкими пальцами. Тот сглатывал, боясь поднять на соседа глаза, но отвечал настрыно: - Это астрономия, а не астрология... - и, знамо дело, тут же получал в нос. - Ты не душни, гандон, - Миха наклонялся ближе, скаля зубы и почти касаясь уха парня губами. - Я, кстати, Лев, усёк? "Ты дебил! - хотелось закричать Диме, но он лишь уперто вскидывал подбородок, отчего очки смешно подпрыгивали на носу. - Полный урод!" - П-понятно... - кивал он в ответ, сжимаясь от того, как Миха грохал кулаком по стенке лифта, отчего казалось, что тот рухнет вниз. И так, каждое утро. ... - Саш, я так больше не могу... - стонал Дима, сидя в самом дальнем углу библиотеки, где их школьный клуб, "Любители Истории", встречался каждый четверг. Саша Марков, его товарищ из параллели, как две капли воды похожий на Исаева, разве что, с другим цветом волос и обратными диоптриями, смотрел на него с сожалением. - Не повезло тебе, Димка, не повезло... Может, переехать? Дима поднимал на него усталый взгляд. - Если только меня. Катком, - говорил он, а Никита Хромов, его одноклассник, со смешным трясущимся животом и милыми щеками, смеялся невпопад. Рыжий до безобразия. - Может, пожалуемся? Ольга Владимировна ему быстро покажет кузькину мать, - задумчиво тянул Ваня Гавриленко, ковыряя карандашом в брекетах, а Витя, его лучший друг, отбрасывая челку с прыщавого лба, щурил блеклые глаза: - И-или ты-ты-темную! Ребята посмотрели на него удивлённо, потому что раньше Витя Карпов таких смелых заявлений не делал, потому что заикался с тех самых пор, как Миха Пискарёв спустил его головой с лестницы. - Темную? - попробовал слово на вкус Дима. Все остальные затаили дыхание. У каждого из них были к Михе не только вопросы, но и претензии: Витя с завидным постоянством пересчитывал задницей ступеньки; Ваня Гавриленко показывал чудеса физики, тренируясь задерживать дыхание, ныряя головой в унитаз каждую пятницу; Никита Хромов получал под увесистый зад пакетом со сменкой каждый раз, когда выходил из школы; Саша Марков каждую перемену собирал тетради и учебники под окнами школы, ну, а Дима Исаев, частенько прогуливал уроки, запертый в подсобке с пакетом собачьего дерьма в руках. Миха был совершенно и безоговорочно глуп, когда дело касалось школьных дисциплин, но, удивительно изобретателен, если доходило до пыток. - Чо, хмырь очкастый, домой? - Эй, жирдяй, ты давай, ступеньки-то протри, а то тут все грязное после тебя! - Слушай, мелкий, ты чего такой грустный, хуй сосал невкусный? И дальше "га-га-га", грудное, басистое, от которого хотелось закрыть уши или потерять сознание. ... - И как нам это сделать? - спросил Дима напряжённо. - Он же огромный какой, размажет нас по стенке, следа не останется... Никита задумчиво потёр живот, а Ваня снова залез карандашом в рот. Ну, не давали ему эти железяки покоя! - У меня у бабки снотворное есть! Может, подсыпем ему в компот? - спросил Саша, сверкая глазами. - А дотащим мы его потом как? - нахмурился Дима. - В нем килограммов сто, не меньше... - Так, Никитос... - А что сразу Никитос? - взвился Хромов. Дима покачал головой. - Может, дать по башке и концы в воду? - предложил Ваня, а все остальные посмотрели на него с осуждением. - Нет, Вань, это криминал, а мы на золотую идём, - сказал Дима серьезно. - Что ты делать будешь, когда тебе статью предъявят? Помашешь рукой МГУ? Ваня с досадой поджал губы. - Об-ба-ба-бманом нэ-нэ-нужно, - сказал назидательно Витя. Так у "Любителей Истории" созрел план. Была у Михи Пискарёва черта, которая ему жизни спокойной не давала: парень был азартен до мозга костей. Стоило кому-то хотя бы по касательной в его сторону бросить - "слабо?", даже если оно и не к нему относилось, Миха срывался с места, рвал на себе тельняшку, выл, как тамбовский волк, бил кулаками себя в грудь, словно Кинг Конг, после чего ревел: - А вот нихуя! - и совершал поступки, за гранью человеческих возможностей. И понимания. Идея была проста: путем совершенно бессовестного подкупа Дима Исаев, как главный отличник школы, договорился с одним из одноклассников, чтобы тот предложил Михе пари после уроков. - Сможет ли он в мужской раздевалке, да с открытыми настежь окнами, зимой, в одних трусах, просидеть час на стуле? - На кой ему эта ебала? - резонно заметил парень, с сомнением посмотрев на Исаева, а тот помотал в воздухе рукой с тетрадкой. - Какая тебе разница? Тебе же главное все ответы знать, верно? Ты у меня итоговые на "отлично" сдашь, если поможешь... - Стремный ты, Исаев, - поежился парень, но сверкнул глазами. - Но, хрен с тобой, сделаю. Вот ржака будет, когда Миха тебе глаз на жопу потом натянет! Дима понимал риски. Но ненависть к соседу туманила разум, отчего он становился диким, словно зверь. Миха, как по заказу, на спор отозвался с охотой. Посмеялся, назвав парня "дебилом", и без задней мысли направился к раздевалке рядом со спортивным залом, решив, что с открытыми окнами и курить веселее, и лёгкие бабки срубить можно. "Любители Истории", подловив момент, прошли следом, неловко переминаясь перед дверью с ноги на ногу, чувствуя, как каждого из них бьёт мелкая дрожь не то ужаса, не то предвкушения. - Что-то ссыкливо мне, - пробормотал Никита, обнимая себя за пухлые плечи. - Отступать нельзя, - отрезал Дима. - Верёвку взял? - Хромов коротко кивнул, кусая губы. - А что, если он нам наваляет? Кулачищи у него, как лопаты... - нервно поправил на носу очки Саша. - Нас пятеро, а он один, - сказал Дима решительно. - Всемирную энциклопедию принес, Вань? - тот тоже закивал с охотой, доставая из рюкзака увесистый том в черной обложке. - Ладно. Сомнения прочь. Мы должны за себя отомстить. Дверь открывалась очень медленно, скрипела, казалось, на весь коридор, хотя в полупустой школе почти никого не осталось. Они ввалились в раздевалку нескладной толпой, Витя неловко споткнулся о деревянный порожек, Никита толкнул пухлым плечом Ваню, который вцепился в книгу двумя руками, Саша нервно поправлял очки на носу, а Дима, словно предводитель этого цирка уродов, стоял впереди с решительным и строгим лицом. Миха медленно обернулся, сидя на стуле с широко расставленными ногами. - О, Исаич, какими судьбами? - улыбнулся он сально, а Дима почувствовал, как из его рта вырвался тяжёлый, испуганный вздох, горячим облаком пара полетев в сторону обидчика. - Вендетта, - прошептал замерзшими от зимнего холода и страха губами Дима, ринувшись вперёд, как самый настоящий полководец. В его голове он был, словно Генрих V, бесстрашный и отчаянный во время своей первой серьезной битвы, полный непоколебимой решимости и злости. Он протаранил удивлённого Миху головой в живот, отчего тот крякнул, хватая Исаева за плечо и с такой силой отшвырнув в сторону, что Дима чуть не улетел в открытый январь. - Пацаны! - отчаянно заверещал он, а остальные, словно отмирая, ринулись следом, наваливаясь на, все ещё сидящего на стуле, Миху разом. Тот взревел, словно вепрь, вскакивая, Никита трясущимися руками пытался накинуть на него верёвку, но тот с силой дал ему кулаком в лицо, отчего нос рыжего чуть ли не познакомился с затылком. Саша, истошно вопя, колотил его по плечу энциклопедией, не дотягиваясь выше, а Ваня, зачем-то, кинулся обидчику в ноги, обнимая их с такой силой, будто от этого зависела его жизнь. - Да, вы чо, совсем охуели, придурки? - пробасил Миха, пытаясь стряхнуть воинов интеллекта с себя, как ёлочные игрушки. - А ну... Он не договорил, потому что Витя, испуганный больше всех, схватил с пола стул, на котором минуту назад сидел враг, с невероятной для своего тщедушного тела силой приложив им Пискарёва по спине. Тот охнул, кулем оседая на пол с таким бесконечно удивлённым лицом, что, на мгновение, Диме стало его даже жаль. В раздевалке повисла неловкая тишина. Тяжело дышал Саша. Хрипел от страха Витя. - Господи сохрани, Господи сохрани... - шептал в ужасе Ваня, не то перекрещиваясь, не то вызывая Дьявола хаотичными движениями рук. Жалобно скулил Никита, держась за нос, из которого хлестала кровь. - Он... Живой? - спросил, подходя к ним, чуть качаясь от удара, Дима. - Черт его знает, ребят, валим? - Саша осмотрел друзей. - А то, вдруг, сейчас как очнётся и... - Свяжем его, - вдруг резко и уверенно сказал Дима, а остальные посмотрели на него удивлённо. - Димк, да, он нас после этого... - начал тихо Никита, но Исаев поднял палец вверх, призывая к молчанию. - Он и так будет продолжать нас третировать, Никит, - сказал он устало. - И мы должны хотя бы в чем-то, хотя бы раз отыграться... Витя с сомнением покосился на друга. - Ка-ка-как? - спросил, привычно заикаясь, он, а Дима осмотрел товарищей строгим, темным, уверенным взглядом. - Раком, - ответил он жёстко. * * * Когда Миха разлепил, наконец, глаза, первое, что он увидел - это весь ведьминский ковен, стоящий вокруг него с мрачными лицами. - Кого хороним, придурки? - хмыкнул он, поерзав на стуле, чувствуя, как голую спину холодит металлическая спинка. Дима вздохнул. - Совесть твою, - выплюнул резко Никита, сверкая глазами и шмыгая разбитым носом. Миха поднял бровь, смачно сплюнув на пыльный пол и наклонил голову. Выглядел он, словно медведь, обмотанный подарочной ленточкой, а не заложник в ловушке из веревки. - Жирный, ты бледный какой-то, болит что? - спросил он насмешливо, а Никита дернулся, как от удара, посмотрев на Диму Исаева раздражённо. - Дим, давай ему уже врежем? - спросил он с придыханием. Парень медленно взглянул на своего главного врага, а тот поймал его глаза, криво усмехнулся и дернулся, казалось, только сейчас понимая, что связан по рукам и ногам. На его лице мелькнула еле заметная тень, а потом он снова оскалился. - Исаич, ты, главный, что-ли? Давай, кончай эту херню, развязывай, а то... - А то что, Пискарёв? - перебил его Дима мрачно. - А то пизды тебе дам, - ответил просто Миха, сверкая недобрыми глазами. Дима медленно покачал головой. - Сомневаюсь, - сказал он так холодно, как только мог. Миха снова заерзал, пошевелив руками и понимая, что связан достаточно крепко, чтобы освободиться самостоятельно. Хитроумным морским узлом из допотопной книги "про пиратов", которую каждый из ребят знал, как "Отче наш". Миха зарычал, дернулся, соскользнув неловко со стула, кулем повалился на бок, приземлившись на холодный пол. К щекам прилила кровь, когда он захрипел, изрыгая изо рта самые дикие проклятия, какие только мог придумать. - Да, я, вас, отсосов, на винегрет нарежу, гандоны вонючие, а, ну, развязали меня быстро, что за херню вы выдумали? "Любители Истории" синхронно застыли, раскрыв рты и распахнув глаза, не веря своей удаче: их главный враг, Миха Пискарёв, лёжа у их ног, совершенно беспомощный, злился, кричал, рычал, но ничего не мог поделать с тем, как жалко выглядел. Дима Исаев смотрел на него, не отрываясь. В глазах товарищей он видел много всякого зла, которое хотели сделать с обидчиком его друзья, сам же он увидел, вдруг, только сильную, мускулистую спину, мощные плечи, округлую задницу в серых трусах с катышками и лютые, невероятно черные глаза, сверкающие на лице. - Исаич! - рычал Миха, извиваясь на полу, выкручивая сам себе руки в попытке освободиться. - Исаич, хуй ты сраный, а, ну, быстро меня развязал! Дима остался стоять, как вкопанный. По его щекам, вдруг, разлился праведный румянец, когда взгляд невольно коснулся промежности Пискарёва, отметив выдающееся достоинство, скрытое тонкой тканью. Он резко сделал шаг назад, махнув рукой, а его друзья последовали его примеру, сгрудившись вокруг под яростные крики Михи. - Суки поганые, только подойдите, я вам жопы на глаза натяну, даже без рук, бля! - хрипел он, то приподнимая бедра, а то вновь бороздя лицом пыльный пол, словно огромная гусеница. - Я знаю, что мы должны сделать, - сказал Дима, посмотрев на друзей серьезно. Те подняли на него внимательные, сосредоточенные лица, поджимая губы и коротко кивая по очереди. - Га-га-говори, - прошептал Витя за всех, а Дима втянул резко носом воздух. - Трахнем его, - сказал он и невольно покраснел. Ваня скривился. - Чего? - спросил он, посмотрев на друга с подозрением, а тот замотал головой, словно сам засомневался в своих словах. - Нет-нет, послушайте! - Дима поднял руки вверх и понизил голос. - Унизим его. Растопчем. Он кичится своей мужественностью, так, давайте, сделаем из него настоящую телку. Парни переглянулись. - У меня и девчонки не было, а ты предлагаешь этого... Трахать... - с сомнением протянул Никита. - Это останется между нами, - решительно заверил их Дима. - Этот, - он кивнул в сторону рычащего обидчика. - Ничего и никому не скажет, потому что он будет бояться за свой образ. А мы... - он смутился, но лишь на мгновение. - А мы получим свою порцию отмщения. На некоторое время в раздевалке повисла неловкая тишина: парни смотрели друг на друга, словно не решаясь на слова и действия, буравя друг друга взглядами. - Целки поганые! - Миха кое-как дополз до стены, поднявшись по ней на ноги и шатаясь неловко из-за связанных лодыжек. - Я вас разъебу к херам, поняли! Санёк, ты, сука, я тебе твои учебники в жопу запихаю, блять, по одному, слышал! А тебе, Витёк, дыркой ступени придется считать до самого выпу... - Согласен, - сказал Саня первым, не отрывая полного ярости и страха взгляда от Михи. - Со-со-согласен, - кивнул ему вслед Витя, кривя губы. - Согласен, - Никита сделал шаг вперёд. - И я согласен, - подал голос Ваня. Дима внимательно посмотрел на застывшего у стены Миху, кивнув себе под нос. Тот с недоверием покосился на полных мрачной готовности ребят, после чего повел плечом. - Вы что вылупились, придурки? - просипел он, когда Никита, самый крупный из всех, сделал шаг ему навстречу. - Что, Хромов, пизды захотел, бля? - огрызнулся Пискарёв, но парень проигнорировал его выпад, с силой схватив того за шею и опрокинув на пол. Миха, не найдя опоры в связанных ногах и руках, больно приложился носом о бетон, зашипев, поджал колени к животу, готовый к ударам по печени, но их не последовало. Вместо этого, он почувствовал, как Никита всем своим весом уселся ему на поясницу, придавливая к полу. - Ты чо удумал, мудила? - зарычал Миха, извиваясь под ним, но все было тщетно. - Вань... - позвал Никита, кивая куда-то. - Давай, - за спиной что-то зашуршало и зашумело. - Держу, - послышался голос Сани, а его руки секундой позже коснулись лодыжки Михи, с силой фиксируя ее у пола. - Выблядки поганые, вы чего творите? - занервничал зло парень, дёргая плечами, чувствуя, как между его ног, сомкнутых плотно ниже колена, просовывают пальцы. На мгновение, на мимолётный момент ему показалось, что, вот, сейчас, эти идиоты развяжут ему ноги, он подпрыгнет, подкинув жирного на своем горбу, после чего протаранит башкой придурка Исаича, выбив ему пару зубов и смотается. Но, шанс так и остался фантазией, когда Миша понял: никто не думает его развязывать, просто чьи-то ловкие руки перекрутили иначе верёвку, сдерживающую ноги, отчего они стали разведены намного шире. Он скосил с яростным любопытством глаза, еле улавливая суть - Ваня Гавриленко, этот придурок, которого Миха любовно притапливал в унитазе пару раз в неделю, обмотал вокруг его лодыжек злополучную верёвку, прицепив ее края к лыжной палке, которых в раздевалке было хоть отбавляй, ведь инвентарь многие после зимы тут и оставляли. - Вы чо бля... - начал было Пискарёв, когда его глаза с удивлением расширились - Витя, тот самый гандон-заика, которого он однажды хорошо приложил об бетонные ступеньки с третьего на второй, с силой потянул его серые трусы по ногам, пыхтя, как паровоз в попытке их порвать. - Ты чо удумал, пидрила? - зашипел Миха, дёргая задницей, зло хмуря брови. Его раздражало удивительное синхронное молчание кучи задротов, оно напрягало и пугало одновременно, словно у них был какой-то известный только им секрет. Неловко стянув трусы до щиколоток, так и не сумев их разорвать, Витя, покраснев, как рак, устремил взгляд на ягодицы Михи, заливаясь потом. - Карпов... - позвал строго Пискарёв, качая головой. - Ты куда, сука, зенки вылупил, а? Воздух вокруг, вдруг, стал каким-то тягучим, из-за чего Миха ещё сильнее занервничал. Руки Вити, дрожащие, влажными от пота ладошками прошлись по его бедрам, поднимаясь ближе к заднице. - Мохнатый какой, как медведь... - прошептал он зачарованно. - А, ну, культи убрал, пидор! - зарычал Миха, так яростно вскинув ягодицы, словно норовистый конь, отчего даже Никита невольно подскочил, ухватив больно парня за бока. Он нахмурил рыжие брови, после чего с силой ударил Миху кулаком в лицо, а у того искры посыпались из глаз. - Помолчи, - буркнул он. - Су-ука-а, - протянул яростно Миха, чувствуя, как начинает пульсировать от боли глаз. - Вот ты, Хромов, сука... - Вы-вы-вань, что дальше-то? - спросил растерянно Витя, посмотрев на друга, а тот подошёл ближе. - Вставить надо, - сказал он таким будничным тоном, от которого у Михи все поплыло перед глазами. - Чего?!? - взревел он, вставая на дыбы, а Никита снова с силой шмякнул его по голове. - Мудак, блять! Больно! - Заткнись, - рыкнул рыжий. Витя медленно стянул с худых бедер штаны вместе с трусами, к ужасу Пискарёва оголяя стоящий колом небольшой член. - Ты, бля, чо задумал, пидарас? - заверещал Миха хрипло, извиваясь, как уж на сковородке. - А, ну, бля, выпусти меня! Сраные извращуги! - Держать придется... - вздохнул Саня, присев с другой стороны и схватив Мишу за бедро почти у самой задницы. - Вань, давай вместе? - он посмотрел на друга, совершенно игнорируя бранящегося Пискарёва, а тот лишь коротко кивнул, присаживаясь напротив и с силой прижимая ногу парня к полу. - Не ссы, Витёк, тебе ж больше всех досталось... - сказал едко Никита, а Витя лишь облизнулся, нервно плюнув на ладонь и растирая слюну по члену. - Вы чо, бля? Сука, отвали от меня нахуй! Отпустите! - заверещал Миха не своим голосом, когда увидел, как Витя, высунув от напряжения язык и закусив его зубами, прислоняет свой скользкий член к его заднице. - Мудила! Пидарас! Отвали! Его ругательства потонули в отчаянном вскрике, когда неопытный Витя Карпов надавил головкой члена на анус, ловко проскальзывая внутрь сразу до упора, неловко навалившись худым телом на пленника. От боли Миша зашипел, прикусив до крови губу, а Карпов, испуганный и оглушенный, застыл над ним, дыша ртом, как собака. - Витёк, ты как? - спросил участливо Никита, заглядывая в огромные выпученные глаза парня, а тот лишь кивнул, чуть вытаскивая член. - Трахни его уже как следует, суку такую... Витя зажмурился, поглощённый ощущениями нового восторга, вновь погружаясь в обидчика, который болезненно замычал. - Кар-пов... С-сука... Я убью тебя... - прохрипел Миха таким инфернально яростным голосом, что Витя, расширив глаза от удивления, тут же кончил, позорно заливая спермой чужую задницу. - Бля-я... Витя сполз с парня, тяжело дыша и ошалело смотря на друзей, забыв напрочь подтянуть штаны, так и сидя рядом на полу с красным от пережитого оргазма членом. - Дай, я теперь, - в нетерпении оттолкнул его Ваня, спуская школьные брюки и на ходу вставляя член Михе между булок. Тот вскрикнул коротко, уткнувшись носом в пол, зарычал, дергаясь всем телом, а Никита, сидящий рядом, лишь хохотнул восторженно: - Это ж надо, ребят, мы трахаем Пискарёва! - П-переверни его, - прохрипел Ваня, отбрасывая с лица волосы и улыбаясь своими блестящими брекетами. - Рожу его поганую видеть хочу... Никита кивнул, ловко спрыгнув с Миши и уложив его на спину, отчего Пискарёв захрипел протестующе, дёргая остервенело плечами, на которые рыжий надавил отчего-то, вдруг, ставшими сильными ручищами. - Я вас урою, гандоны... Дима, наблюдавший за этим со стороны, поправил очки, подойдя ближе и присев рядом. Его тонкая аристократическая рука прошлась по голой груди парня, легко зацепив сосок, вырывая из его рта яростный рык, после чего спустилась ниже, касаясь чуткими пальцами внушительного члена. - Ты... Ты что удумал, гандон? - выплюнул Миха, сверкая черными глазами, а Дима задумчиво посмотрел на него, облизнув губы. - Как думаешь, тебе будет стыдно, если это ещё и доставит удовольствие? - спросил он каким-то взрослым, чувственным голосом, а его пальцы обхватили член Михи, проходя по нему снизу вверх, а потом обратно, натягивая медленно крайнюю плоть. - Бля, ты чо творишь, придурок? - просипел Пискарёв, жмуря глаза, чувствуя, как без остановки ворочается в его заднице чужой член, как горит синим пламенем неподготовленный сфинктер, и, как от яиц к члену, приливает невольно кровь. Рука Димы Исаева была, словно женская: узкая ладонь, тонкие пальчики, нежная кожа, и такие чувственные движения по его достоинству, словно он на красный диплом шел не только по школьной программе, но и по классу дрочки. Как не старался Миха сдерживаться, эти настойчивые движения сделали свое грязное дело, а боль в заднице не смогла перебить наслаждения - его член встал по стойке смирно, отчитываясь невольно перед своим мучителем. - Сука... Какая же ты сука... - рычал Миха, скаля зубы и жмуря глаза. Хотел бы плакать, но не позволил себе. Дима, меж тем, внимательно следил за его лицом, то наращивая темп, а то сбавляя его. Он был совсем не грубым, не таким, как Ваня, долбящий отчаянно его зад, из-за чего Миха терялся в ощущениях, не сразу сообразив, что кто-то из парней сует свой поганый стручок ему в нос. Распахнув глаза от возмущения, он увидел Саню без штанов, который водил своим членом по его лицу, носу, губам, бровям, размазывая сраную вонючую смазку по коже. - Блять, убрал! - Миха клацнул зубами, а рука Димы на его члене с силой сжалась на головке, в то время, как пальцы чиркнули по уздечке, вырывая из груди Пискарёва грудной стон. - Падлы... Ваня с силой вжался, впиваясь руками ему в задницу и кончая, дыша прерывисто и соскакивая с него так же, как несколько минут назад сделал это Витя. - Моя очередь... - хмыкнул недобро Никита, а Миха застыл на мгновение, искренне напряжённый. - Ты б попробовал, Никит, у него жопа, как чертов чулок... - просипел Ваня, вытирая со лба пот. - Как насос, затягивает... Никита хмыкнул, спуская штаны, оголяя такой исполинский дрын, что Миха невольно расширил от ужаса глаза. - Только попробуй, Хромов... - просипел он, невольно откидывая голову, пока Дима продолжал неторопливо надрачивать его член. Он уже не обращал внимания на придурка Саню, тычащего своим приятелем ему в ухо, все его внимание было сосредоточено на багровом члене Никиты, покрытом вздувшимися венами. - Блять, Хром, не надо... - в голосе послышалась еле заметная мольба. Никита криво усмехнулся. - Просишь, Пискарёв? - спросил он с издёвкой, а Миха торопливо закивал головой. - Прошу... Не надо, а? - он чувствовал, как прижимают его плечи к полу Витины руки, как от напряжения и страха он сам теряет стремительно силы. Никита медленно провел мокрым, как у собаки, языком по ладони, коснувшись ей члена, после чего рывком перевернул Миху на живот, из-за чего чарующие движения Димы прекратились. Пискарёв застонал отчаянно, а Хромов подцепил его за бедра, ставя раком и врезаясь членом с такой силой, что парень заорал ее своим голосом: - Пиздец, ты чо! Блять! Вытащи, блять! Вытащи! Сука! Сука! Сука! Никита застыл на секунду, бросив быстрый взгляд на Диму, а тот лишь кивнул коротко головой. Саня, словно испугавшись таких громких криков, схватил Миху за щеки, сунув ему в рот два больших пальца, из-за чего тот невольно его раскрыл, а, следом, и свой член. Боль в анусе была такой оглушительной, что Миха ничего не понимал. Голова закружилась, слюни рекой потекли по губам, когда Саня заерзал бедрами у его лица, вколачивая в глотку свой член, но все внимание Пискарёва было приковано к собственному заду, горящему праведным огнем. - Ну, что, Мих, поехали? - спросил хрипло Никита, после чего вновь схватил парня за бедра, натягивая его на себя, как презерватив. Миха взвыл, слезы сами по себе покатились из глаз, а член Сани, который крепко держал его за лицо, проник глубже, вырывая из его глотки булькающие звуки. - Блин, хорошо-то как! - простонал в восторге Марков, запрокинув голову назад. - И не говори! - поддакнул Никита, жмуря глаза. - Мих, ты такой узкий, просто кайф... Миша отчаянно замычал, чувствуя, как пульсирует от боли задница, стиснув ее из последних сил, в попытке защититься. - Че-ерт, Пискарёв, ты меня так сжимаешь... - Никита снова завилял бедрами, а из груди Михи вырвался душераздирающий стон. - Сань, а, ну, подвинься, я тоже хочу... - Ваня, очнувшись после оргазма, как более опытный, подполз к другу, пристраивая свой член рядом. - Пискарёв, давай-ка рот шире открывай... - он с силой надавил обидчику на подбородок, отчего у него чуть не вышибло челюсть, когда парень приставил к губам свой член, покрытый спермой. Миша хотел было огрызнуться, но, от боли, мог лишь стонать и дрожать всем телом. Прибор Вани ловко скользнул в рот, натягивая неприятно губы, трескающиеся в уголках, а Саня протяжно застонал, кончая ему в глотку. Миха с силой закашлялся, задёргался, отчего Никита вскрикнул, бурно изливаясь ему в зад. Миша балансировал на грани потери сознания: голова раскалывалась, лицо болело и опухло, рот саднило, на языке чувствовался горький привкус чужой спермы, поясница горела огнем, а из задницы, вперемешку с мужскими выделениями, сочилась кровь. - Порвал, кажется... - где-то далеко послышался напряжённый голос Никиты, но Миха мог лишь вяло приоткрыть один глаз. - Так ему и надо, гниде поганой... - прошипел зло Ваня. - Р-р-ре-ебят, а я ещё ха-ха-хочу... пролепетал Витя. - Ты в рот ему всади, такой кайф! - заверил его Саня, сидя без штанов на стуле. Витя неуверенно подполз к Михиному лицу, поворачивая голову набок и надавливая пальцами на нижнюю губу. Миха нашел в себе силы лишь застонать, прикрывая глаза, чувствуя, как воняющий его собственной задницей член тычется ему в губы, пролезает подлым червем дальше, задевая зубы. Где-то далеко, на границе сознания и боли, у Михи возникла мысль откусить его к чертям собачьим, но слабость во всем теле не дала даже сил сопротивляться. Он так и остался лежать на животе со скованными за спиной руками и привязанными к лыжной палке ногами, с вялым членом, тряпкой висящим на бедре и чужим достоинством во рту, постанывая глухо. Витя кончил, сжимая его голову и с такой силой выстреливая парню в глотку, что тот невольно закашлялся, после чего его вырвало. - Фу! - Ну, блин! - Вот козел! Миха вроде слышал, а вроде и не слышал этих слов, лёжа на полу, голый, в собственной рвоте, чувствуя, как из задницы позорно вытекает чужая сперма. - Блин, ребят, уже половина четвертого! - послышался где-то на границе сознания чей-то взволнованный голос. - Валить пора... - Да, мне тоже, мне мама сказала быть не позже четырех! - А с ним что? - Я разберусь, - Миха с трудом разлепил один, не успевший заплыть от удара, глаз, смотря на сгрудившихся у двери парней. - Уверен? - Та-та-точно? - Как-то стрёмно... - Все нормально, я разберусь, - повторил голос, послышались глухие хлопки, потом топот и блаженная тишина. Миха замер, не веря в то, что все закончилось. Он неловко пошевелился, застонав от дикой, разрывающей боли в заднице, зажмурился, поводя плечами, когда чьи-то руки коснулись его лица. - Ты как? - спросил голос спокойно, а Миха вновь открыл сомкнувшийся против воли глаз. - Исаич? - прошептал он сухими губами, а потом нахмурил брови. - Сука... - Помолчи, - ответил Дима устало, окинув Миху оценивающим взглядом. - Я развяжу тебя, но дай слово, что ты не накинешься на меня с кулаками, - его голос звучал как-то наивно и по-идиотски, а Миха, вдруг, представил, как вскакивает на ноги и засовывает парню в жопу эту самую лыжную палку. Он невольно хмыкнул, кивая головой. Пальцы Димы коснулись сначала его лодыжек, а потом мягко перевернули на бок, развязывая запястья, пока Миха чувствовал, как из задницы продолжает течь сперма. "Сколько ж ее там, блять?" Он затих, прислушиваясь к ощущениям в теле, после чего собрал все свои силы, поднимаясь резко на ногах и качнувшись так, что завалился на стену, прижимая Диму к ней. В нос ему ударил какой-то странный, свежий аромат, Исаев сжался, прикрыв голову руками, а Миха лишь втянул носом воздух, наклоняясь к нему ближе. Ещё ближе. - Что ты... - начал было Дима, вскидывая на парня внимательный взгляд, но резко замолчал, увидев ярость, смешанную с чем-то первобытным на лице Пискарёва. - Это ты придумал? - прохрипел тот медленно, упираясь рукой о стену прямо над головой Исаева. Дима нервно сглотнул, но кивнул. - Руку дай, - голос Михи звучал строго, хотя колени предательски тряслись. Дима медленно протянул ему ладонь, готовый уже ее лишиться, когда Миха схватил его за запястье, резко притянув пальцы к своему члену. Парень застыл, вперив в обидчика удивленный взгляд, а Миха проскрипел сквозь зубы. - Дрочи давай. Дима затравленно уставился на парня, после чего коротко кивнул, принимаясь тонкими пальцами медленно массировать член, который тут же, словно живой, отозвался на ласку, бодро поднявшись ей навстречу. - Бля... - выдохнул Миха, уронив голову и касаясь лбом лба Димы. - Сука... Ненавижу тебя. - А я тебя... - прошептал Дима, затравленно посмотрев на врага, но движения рук не останавливая. - Ты конченый урод, Пискарёв. Миха хрипло выдохнул, жмуря глаза и изливаясь ему в руку. Они, тяжело дыша, застыли, уткнувшись головами друг в друга, после чего Дима решительно схватил Миху за шею, прижимая его к стене: Пискарёв был на две головы выше, но, отчего-то, Исаев видел в нем сейчас скорее жертву, чем обидчика. - Что за... - просипел Миха, утыкаясь носом в стену, когда рука Димы скользнула вдоль спины к ягодицам, а шаловливый палец проник в его анус. - Ебать-копать! - зашипел он, дернувшись от боли, а Исаев лишь сильнее прижал его за шею к стене. - Заткнись, а то перестану! - пригрозил он, а Миха тут же притих, сам не понимая, отчего. Несмотря на дикую боль, он получал ни с чем несравнимое удовольствие от мягких, чувственных движений рук Исаева. Дима наклонился, зажал кожу на его спине зубами, стискивая их от восторга, одной рукой продолжая почти ласково ласкать парня в зад, а второй накрывая собственный член. Его пальцы нащупали, сквозь чужую сперму и кровь, заветный бугорок простаты, про который писали почти на каждом порно-сайте, следом он мазнул по нему еле заметным движением, вырывая из груди Михи хриплый задушенный стон, после которого тот снова кончил, пачкая стену. Дима сжал губы, а его рука из задницы переместилась на шею, разворачивая парня к себе и смотря на него снизу вверх. - На колени, - прохрипел он не своим голосом, полный праведного ужаса, но, к его удивлению, Миха покорно плюхнулся на колени, огромный, выше на две головы, мрачный и покоренный. Дима стиснул зубы, приспустив штаны, схватил грубо Миху за волосы, поднимая его избитое лицо на себя и скрипя: - Соси. Исаев был готов лишиться чувств от ужаса и предвкушения, когда Пискарёв медленно открыл рот, высовывая распухший язык и вбирая его небольшой член себе в рот. Вначале, он закрыл глаза и просто провел по нему широким движением, но, стоило Диме надавить сильнее пальцами на волосы, Пискарёв, словно сорвавшись, застонал, начиная с таким остервенением вылизывать гениталии одноклассника, что Дима откинул голову назад, протяжно постанывая от удовольствия. - Мих... Миха... - сипел он, выгибаясь в спине, а тот лишь самозабвенно втягивал в себя его член вместе с яйцами, охаживая его языком. - Г-глубже? - Дима почти умолял его, а Пискарёв покорно замычал, вжимаясь носом ему в лобок, заглатывая достоинство парня ещё сильнее. - Ах! - он с силой вдавил пальцы в волосы, а голову - в пах, изливаясь на теплый влажный язык, слыша, как Миха закашливается, но старательно глотает все, что может. Он откинул голову на стену, чуть расставив колени, прикрыв глаза и вытирая рукой пухлые губы. Они замолчали каждый о своем, спустя несколько долгих минут зашевелившись. Миха поднялся с колен, огромный, словно дикий бизон, качаясь, а Дима посмотрел на него внимательно, поджимая губы. Пискарёв хило улыбнулся, наклонившись к уху парня и прошептав: - Этих гандонов - урою, - его голос звучал просто, но убийственно опасно. - А ты... - Дима сглотнул, расширившимися от ужаса глазами смотря на своего карателя. - Приходи завтра ко мне домой. Только верёвку не забудь. И палку лыжную, понял?