любовь к нему - убивает меня

Я лежал на кровати, прижав свои ноги к груди, и отвернувшись от двери. Мои руки трясло, а к горлу подступала тошнота, моя голова будто хотела расколоться на две части, прямо как орех. Хотелось просто уснуть, исчезнуть в бесконечной темноте, что поглощает угол моей комнаты. Но комнаты ли? Больше похоже на камеру в тюрьме - белые стены, деревянный стул и маленький столик рядом. Диван у стены, на котором я лежу, такой же синий как и море за окном. Море. Море в котором плавает тот, кого я боюсь больше всего. Коленки начинают дрожать, как только я понимаю, что эта тварь рядом. Он, он специально заселил меня на уровень В2, что находится ниже уровня воды. Он знал, что я боюсь, он знал и в наглую пользовался этим. Он пользовался мной. Хотелось забиться в угол, слиться со стеной. Хотелось уйти и уже совсем не важно, уйти с этого куска мусора посреди моря, или уйти из жизни. Но единственный возможный выход от сюда - это петь, петь для него, петь для того, из за кого я боялся повернутся к двери, из за кого я боялся дышать, боялся жить, да просто боялся. Но кроме него у меня никого нет. В попытках вспомнить что-то из своей прошлой жизни, в памяти всплывает лишь тот момент, когда машина Мердока врезается в витрину магазина и сбивает меня с ног. В следующий момент - темнота, а потом я опять чувствую резкий удар и открывая глаза понимаю, что стою посреди улицы, смотря на разбитое стекло автомобиля, смотря на него, сидящего за рулём машины, с тлеющей сигаретой в зубах. Он улыбался, улыбался настолько широко, что казалось, сейчас порвутся его щеки. Но вместо этого он произносит - 2 D. Это прозвище будет со мной до конца моей жизни. Это прозвище выжжено у меня на сердце его же окурками. Это имя мне дал он, мой спаситель, которому я пожизненно должен, обязан жизнью. Это угнетало. Со временем я многое узнавал о себе, о своей семье, о друзьях, о школах в которых учился... но тепла к этому всему не чувствовал, не чувствовал по тому, что не помнил этого всего. Для меня это звучало как история из чужой жизни. Чужой, не моей. Моя жизнь - принадлежит ему, Мердоку. Все, что я могу, это пытаться угодить ему, что бы не попасть под горячую руку. В памяти всплыли слова Рассела: "ТуДи - это что-то вроде домашнего животного. Послушный, стремящийся угодить. Ест много собачьего корма" Я усмехнулся. Я, конечно, не ел корм по своей воле, но ведь ел. Для кого? Попробуйте угадать. Дверь открылась, я затаил дыхание. Хотелось резко разучиться дышать, и не делая и глотка воздуха, задохнутся. Но увы, инстинкты самосохранения не дали мне этого сделать, я сделал судорожный вдох. - эй ты, придурок ! - я почувствовал, как рядом с моими ногами прогнулись пружины дивана. - что, опять не будешь со мной разговаривать ? Надо было что-то сказать, пока это не привело к чему то плохому, но я упорно молчал, пытаясь поверить в то, что его здесь нет. Я услышал как жидкость перелилась в бутылке, а позже, как Мердок сделал глоток. Наверняка это виски, а может коньяк, но кому какая разница. Резкий запах алкоголя ударил в нос, неужели пролил на себя? Вот свинья. - я по твоему с кем разговариваю? - начал он повышать тон- тебе что, в уши нассали?! Не успел я что-то предпринять, как чужая рука схватила меня за кофту и резко дёрнула вверх. Я оказался лицом к лицу с ним. Его зрачки были сужены, зубы плотно сжаты, а венка на лбу сильно вздулась. - если ты думаешь, что я тебя сюда притащил, ты ошибаешься. Но раз ты сюда попал, будь добр- пой! Сделай хоть что-то полезное в своей жизни!- процедив это через сомкнутые зубы, он встрехнул меня. - как же ты меня уже заебал со своими нытьем, кто бы только знал! Он отшвырнул меня на пол, словно какую-то невесомую игрушку. Больно ударившись руками о пол, я, выждав с пол минуты, поднялся. - я не могу петь, пока ты не дашь мне мои лекарства. - я указал на свою голову, имея ввиду мигрень. Голову опять пронзил резкий скачок боли и я нахмурился.- башка раскалывается. - ты чё, ублюдок мелкий, вздумал мне условия ставить ?!- он поднялся с места и подошёл ко мне в плотную. - жить что ли совсем надоело!? Знал бы он, как надоело. Надоело пытаться угодить, надоело боятся, надоело петь... Особенно надоело не знать, и не понимать собственных чувств. Я не знал, как относиться к Мердоку. Я его боялся, но... он был дорог мне. Дорог как не кто другой. Он нужен мне. Он мое все. Была ли это симпатия? Означало ли это, что я люблю его? Если это и в правду так, то платить за эту любовь я буду долго.