Deposit A Kiss To You

И вот он снова здесь. Я перевела дыхание, выдохнула, а потом как-то снова забыла дышать. Мое сердце сильно забилось, когда я увидела его знакомые светлые волосы и зеленые глаза — те самые глаза, которые смотрели на меня, когда он предлагал свой зонтик во время дождя. Я вышла из ступора и завела себе воодушевляющую речь. Ты сможешь это сделать, Маринетт! Он друг! Красивый, добрый и погоди… — Привет, Маринетт! — помахал он рукой и улыбнулся. Я дважды моргнула, прежде чем нацепить на себя широкую улыбку и ответить на его приветствие своим. — До свидания, Адриан! Ах, что это было?! Удивление промелькнуло на его лице, и я попыталась сохранить свое достоинство, быстро поправляясь и говоря: — Я… я имею в виду, привет, Адриан! Адриан, казалось, воспринял это спокойно, когда его улыбка вернулась и стала немного теплее и шире, чем изначально, которой он одарил меня, приветствуя. Он казался… счастливее. А потом, когда мы вошли в школу, его глаза приняли этот веселый и дразнящий вид, когда он наклонился и снова заговорил. — Ты видела новости вчера, Маринетт? На самом деле я видела, поскольку в нем Надя Шамак дала эксклюзивное интервью, но я не собиралась ему про это говорить. — Они сказали, что я похож на знаменитость из другой страны. — Он хмыкнул, поднеся при этом кулак ко рту. Я открыла рот, чтобы ответить ему, но, конечно, мне следовало ожидать, что я буду запинаться в своих словах всякий раз, когда разговариваю с ним. И в этот раз произошло то же самое, поэтому вместо того, чтобы сказать что-то вроде: «Ого, правда? Это потрясающе!» В результате получилось: — Ты похож на человека, которого мне бы очень хотелось поцеловать. Глаза Адриана расширились в растерянности. Очевидно, он был совершенно шокирован во второй раз за это утро. Ох, почему я не могу перестать смущать себя и унижать его, хоть убейте? Теперь я буду жить отшельником, вдали от своей семьи и друзей, и в конце концов умру в одиночестве, где никто не сможет найти мои кости и похоронить меня должным образом. Мое лицо вспыхнуло, когда я быстро заморгала, пытаясь исправиться, сказав: — Я… я имела в виду, что да, ты выглядишь как знаменитость, поскольку ты, в конце концов, модель. — Я нервно рассмеялась и в этот момент уже не могла фильтровать слова. — И… а что касается поцелуя, нет, кто бы хотел тебя поцеловать, я имею в виду… я хотела бы поцеловать тебя… я имею в виду… тьфу! Что я вообще говорила?! «Прекрати!» — кричал мой разум. В истинной своей манере я пискнула от смущения и тут же убежала от него, внутренне крича и игнорируя его безумные выкрикивания моего имени. Я забежала в класс с красным лицом и сердцем, колотящимся, как отбойный молоток. Я мысленно прокляла вселенную, что не смогла сказать Адриану ни одного связного предложения, не выглядя полной дурой! Ох, когда же эта дурацкая влюбленность пройдет? Подождите… хочу ли я, чтобы она прошла? Нет… но в то же время ДА! Я хочу иметь возможность разговаривать с ним, как с обычным человеком, но от этого дурацкого увлечения у меня просто пена изо рта, и я не могу ему ничего нормально сказать. Оставшуюся часть дня я послушно избегала сближения с Адрианом, оттаскивая Алью всякий раз, когда она собиралась направиться к Нино, который также был рядом с Адрианом, а это означало, что нам придется снова взаимодействовать после того неловкого момента, который произошел. К концу дня я была утомлена, так как большую его часть провела, выглядывая из-за углов и проверяя, чтобы кругозор не включал в себя белокурых и зеленоглазых парней, от которых мое сердце билось сильнее. Я попрощалась с Альей и Нино, которые собирались провести оставшееся время дня вместе, и я не учла, что кто-то был позади меня, когда я повернулась и удариламь о твердую грудь, отпрыгнув назад и визжа от удивления от проклятия моего существования (в данный момент). — Привет, Маринетт! — А… Адриан! — Я повернулась, и мой голос был выше обычного. Я прочистила горло и попыталась улыбнуться, хотя, думаю, вместо этого получилось что-то в виде гримасы. В его зеленых глазах мелькнуло беспокойство, и на мгновение мне стало жаль, что я держалась от него подальше, тогда как это я должна была бы извиниться за то, что вообще создала неловкую ситуации. Я глубоко вздохнула и сказала: — Мне очень жаль! — в то же время с наших губ сорвался смех, снимая напряжение. Его рука потерла затылок, опустив глаза, прежде чем снова взгляд метнулся ко мне. Честно говоря, у меня перехватило дыхание. — Прости, что сказала, что хотела поцеловать тебя ни с того ни с сего, — сказала я, желая положить конец этой удушающей атмосфере между нами. — Я была не в своем уме, заставила тебя чувствовать себя некомфортно и даже избегала тебя, что является полной трусостью с моей стороны, поскольку именно я начала все это. — Нет, мне тоже жаль, — искренне сказал Адриан, протягивая руку и кладя руку мне на плечо. — Честно говоря, я был удивлен, и мне следовало приложить больше усилий, чтобы успокоить тебя. — Ты не сделал ничего плохого, Адриан, — твердо заверила я, чувствуя, как проникает уверенность Ледибаг. — Это была полностью моя вина, и я повлияла на нашу дружбу. Адриан слегка рассмеялся с оттенком нервозности. Он отдернул руку и сказал: — Я понимаю, Маринетт, и позволь мне заверить тебя, что я не ненавижу тебя и не думаю о тебе меньше за то, что ты заявила что-то столь смелое. — Он тепло улыбнулся и довольно застенчиво сказал: — Но если твое предложение еще в силе, я могу поцеловать тебя. Я почувствовала прилив тепла к моим щекам, и у него случилось то же самое. Должно быть, я впервые видела, чтобы он краснел перед Маринетт, а не Ледибаг. Он… нервничал? Но почему? — Я… я… — заикалась я, пытаясь сдержать свое сердце и выглядеть невозмутимым. — Если… если тебя это устраивает. Адриан кивнул и придвинулся ближе ко мне, наблюдая за моей реакцией. В такой непосредственной близости я чувствовал запах его одеколона. Если бы я принюхалась посильнее, то смогла бы уловить запах его шампуня. Мои глаза были широко открыты, и все, о чем я могла думать, это Адриан, Адриан, Адриан. Весь мир, казалось, исчез, и мои чувства могли сосредоточиться только на тепле его тела и прядях светлых волос, которые щекотали его лоб. А затем я почувствовала легкое давление на мою левую щеку, и Адриан отступил, покраснев еще сильнее, чем раньше. Мое сердце замерло, и мне снова захотелось убежать, но я стояла на своем, не желая ставить под угрозу нашу дружбу в тот же день. Вместо этого я набрался смелости, чтобы одарить его искренней улыбкой, желая показать этим жестом, что я не возражаю против того, что он сделал, даже если это заставило мое сердце сделать сальто в груди. Он ответил на улыбку, и рука потерла его затылок. Это был не тот поцелуй, которого я ожидала, но... этого было достаточно. Я точно знала, что буду рассказывать об этом Тикки и Алье как минимум месяц. — Ну… — сказал он, глядя на свой автомобиль, — увидимся завтра, Маринетт. — Ага! — Я выдохнула, когда он пошел к своей машине. — Увидимся, зов... завр... завтра! — я сказала, и он слегка рассмеялся, прежде чем помахать рукой в ​​последний раз и исчезнуть в своей машине. В том месте, где он меня поцеловал, было тепло, и это чувство дошло до кончиков пальцев рук и ног. У меня неописуемо закружилась голова, и я посмотрела на свою сумочку и увидела, как на меня смотрят мерцающие голубые глаза, а на ее губах появилась широкая улыбка. — Я же не придумала это все, да, Тикки? — Неа! — она подтвердила. — Все произошло правильно. В тот день я шла домой, чувствуя себя парящей и оторванной от своего тела, но в хорошем смысле.