Времена грёз 3 том

Выступив из темной и тихой приземистой таверны на залитую светом суматошную улицу, я послушно последовала за наемником и доктором к другому краю погрузочной площади, где издали была видна аккуратная ограда из дерева и каменных столбов, отделяющая мелких перевозчиков от более весомых конкурентов. За ней, наполовину закрытой простой крышей от дождя и ветра, нам показалась площадка поменьше, спокойнее и чище. Рабочие не мельтешили, как растревоженные муравьи, а контролеры в форменной одежде выглядели опрятнее и толще. Последние, вальяжно расхаживая между грузовичков, лишь изредка и совсем негромко кряхтящих на старых кристаллах, приветствовали Дойла, поднимая шляпу и почтенно кивая. Один из служителей, невысокий, но крайне подвижный мужчина с небывалой для своей комплекции скоростью подлетел к доктору, будто притянутый мощным магнитом, и, не замедляя шаг, присоединился к нашей процессии. — Ваши машины уже готовы, господин. — А нахлебники? — Уже в нетерпении, дама едва не затеяла новый скандал, но доктор Монтгомери всё уладил. Вынув из кармана жилетки серебряные часы на тонкой цепочке, Дойл довольно хмыкнул и, улыбнувшись, вновь обратил внимание на контролера. — Он или его помощница? — Вы и так всё прекрасно знаете, господин Дойл. Подобострастно растянув рот в улыбке, служка тоже сверил время и тут же вскинул руку, направляя доктора в нужный проход между машинами. Возле очередного аккуратного угловатого грузовичка болотного цвета, мало отличавшегося от тех, что мне когда-то попадались в фильмах о первой мировой, нам показались еще два человека. Тот, что старше, с шапкой седых кудрей и пышными белыми усами явно был доктором Монтгомери, его украшал типично профессорский коричневый костюм в клетку, добродушное выражение лица и толстая, длинная, угольно черная змея на шее. Заметив нас, помощница заинтересованно подняла голову и вперилась в меня своими удивительно яркими зелеными глазами. Ей бы самое место среди Блэквудов где-нибудь в Сомне в подручных Аван или Каина. Проследив за взглядом своей помощницы, доктор приветственно кивнул и протянул ладонь: — О, сегодня прям-таки день новых знакомств. Исключительный случай! Приятно познакомиться, я доктор Монтгомери, а вы, леди? — Софи, просто Софи. Несмело ответив на рукопожатие, я проследила за тем, как змея, в одночасье растеряв ко мне интерес, мягко боднула хозяина в челюсть, будто кошка, и потянулась к соседнему плечу, обвив шею как шарф. — Тогда можете звать меня Монти. Подскажите, пожалуйста, вы тоже стремитесь сбежать из Лисмора? — И да, и нет, город неплохой, но мне нужно в столицу, а по пути я буду охранять этот небольшой караван. — Не думал, что Блэкки нужна помощь в таком нелегком деле, но рад видеть вас в нашем скромном составе, — заметив молчание еще одного участника, доктор повернулся к юноше, стоявшему рядом. — Робин, вас ведь так зовут? Может, представитесь? Встрепенувшись от неожиданного внимания, парень, совсем молодой, на вид едва ли старше двадцати лет, выступил вперед, спешно называя имя и пожимая руки Инпу и Дойлу. К небывалому удивлению, знакомство со мной Робин проигнорировал, то ли из-за неловкости, то ли из-за мгновенного неприятия, улизнув под брезентовую крышу грузовика, как только ему указали на место, но вглядываясь в бледное чуть болезненное лицо и закрытую пыльную одежду, я вспомнила, что видела парнишку раньше. Буквально вчера, на площади перед защитницей города, он тщетно пытался увести свою мать и успокоить ее. Не исключаю, что меня Робин тоже заметил и запомнил, хотя едва ли у него было время на это. Потревоженная чужими голосами последняя участница путешествия выглянула из кузова, откинув край занавеси. Как оказалось, девушка, тоже уже виденная мной совсем недавно на погрузочной площади, миловидная и румяная, с тщательно уложенными в аккуратные шоколадные завитки волосами под съезжающей шляпкой с цветами. — Вы пришли! Господин Дойл, мне кажется, вы опаздываете! Вы можете поторопиться? Машина уже должна… — Леди Фия, я организатор этого путешествия и лишь мне судить о том, опаздываю я или нет. — Д-да… но вы обещали отвезти меня в срок. И без того строгий голос Дойла стал совсем жестким и не терпящим возражений, будто недовольный родитель отчитывал провинившегося ребенка. — И сделаю это так быстро, как обещал, поездка запланирована через двадцать минут. Настоятельно рекомендую развлечь себя рисованием или беседой с соседом, чтобы не отвлекать персонал от работы. — Как скажете. По-детски надув и без того пухлые губы, Фия одернула приталенную жилетку, под которой явно скрывался совершенно не подходящий для долгого пути корсаж, и вновь спряталась в тени кузова. На поясе плотной зимней юбки из недешевой тонкой шерсти на прощание звякнули крепления крохотного блокнота и простого карандаша в металлическом футляре. Видимо, она действительно художница, неплохо было бы посмотреть на ее работы, кажется, я не рисовала уже тысячу лет. — Софи, Инпу, вы едете со мной, наша машина поедет первой, Монти поведет вторую. Если что-то понадобится, говорите, полноценный привал будет только к ночи, до этого момента допускаются лишь краткие остановки по нужде. Ясно? Повернувшись, Дойл нахмурил брови, дождавшись моего кивка, и перевел взгляд на Инпу, послушно поддакнувшего следом, только после этого нас отправили в выделенный грузовик, стоявший перед машиной Фии и Робина. Спустя четверть часа, один небольшой инструктаж доктора и попытку разместиться в темном небольшом кузове, заставленном ящиками, наш маленький караван наконец-то выехал с площади под натужное, но тихое жужжание кристального двигателя. Привычно устроившись на каких-то свертках ткани, Инпу скинул шляпу и, притулившись к стенке, открыл небольшое окошко между кузовом и кабиной. — Не думал, что ты станешь терпеть таких нахалок, Дойл. — Если бы не обстоятельства, я бы и не стал. — Есть какая-то особенная причина? Рядом послышался тяжелый, полный печали и усталости вздох. Замявшись на миг, я подвинулась ближе, надеясь расслышать ответ и мысленно прощая себе неуемную тягу к сплетням. — Можно и так сказать, я лечил когда-то отца этой девушки, знаменитый был офицер. — Местный герой? — Не сказал бы, если не считать геройством то, что он вытурил из дома супругу и обоих дочерей на мороз. — Неужели горе-отец похлопотал за дочь? — Конечно нет, просто я с возрастом стал мягкосердечен. Будь у девочек путевый родитель, их ждало бы нормальное будущее. Понимающе покивав, Инпу вытянул свои невозможно длинные ноги между ящиками и с хитрецой глянул на меня, словно давая возможность самой продолжить разговор, но я отрицательно покачала головой. Наемник на правах хорошего знакомого имел возможность спокойно промывать кости другим, а мой интерес будет выглядеть как минимум грубо и нетактично. — А парнишка откуда? — Неделю назад я ставил заключение о смерти его отца. Жуткий случай, сердце остановилось, когда он шел с работы. Робин попросился к родственникам в столицу в самый последний момент вслед за Фией. — Точно не отравление? — Я проверил, не похоже, хотя остановку сердца, тем более у немолодого человека, можно устроить разными способами. Тут даже просто перебоя с лекарствами хватит, неверной дозировки, чрезмерно жирного обеда или плохих вестей, хотя… едва ли в Лисморе не найдется яда, не оставляющего следов. Подав голос, я решилась добавить от себя: — Видела, как вдова скорбела у памятника Наркиссе. — Хм… Они уже давно не жили вместе и, поговаривают, что в завещании о супруге не было и слова. — Мне показалось она просто всё еще любит мужа. — Вероятно, зря. Грузовик чуть подпрыгнул на неровной дороге, вынудив Инпу поделиться частью тканевых свертков, чтобы к концу пути не лишить меня копчика. Устроившись удобнее, я вновь расслышала голос Дойла: — А вы, Софи, почему стремитесь в столицу? — Хочу попасть на корабль до Сомны и повидать друга в Кадате. — О, я бывал однажды в Кадате, из чистого любопытства хотел понять, как к лечению подходят некроманты. — Заглядывали к Уэстам? За стенкой кабины послышалась усмешка, на мгновение отвлекаясь от дороги, доктор посмотрел в зеркало заднего вида, встретившись со мной взглядом и огладив усы: — Заглядывал, интересная парочка, я бы пообщался с ними больше, если бы не работа. Сменив меня, Инпу наклонился к окошку: — Если решите съездить вновь, то я могу отправить весточку родителям в Аркхем, думаю, они не против будут принять старого знакомого. — Не такой уж я и старый! Подавшись вперед, я осторожно тронула руку наемника, привлекая его внимание: — Подожди, твои родители в Аркхеме? — О, это долгая история, но, если интересно… — Инпу будто бы неохотно повел плечами, хотя в глазах явно сверкнул огонек рассказчика. Дождавшись моего «пожалуйста», он с готовностью продолжил: — Мой отец с Ориаба, о родине он говорить не любит, кроме того, что уплыл оттуда после гибели старшей сестры. Путешествовал некоторое время по светлым землям, пока дорога не привела его в Лисмор, в объятья моей матери. Так появился я, и уже вместе со мной они перебрались в столицу, прожили лет десять и с разразившейся войной переехали в Зар, планируя провести в пустыне всю старость, пока не прошел слух о строительстве Академии в Аркхеме. Сейчас они подрабатывают, обучая студентов в свое удовольствие, шлют открытки из мелких городишек Сарруба. — Приятно слышать. — Ты тоже там была? — Я… — замявшись на мгновение, я не смогла сделать бахвальства. — Проектировала чертежи для Академии. — Так ты одна из создательниц? — И без того крупные черты лица Инпу вытянулись от изумления. — Знаю, в это сложно поверить, но я и не прошу. — Нет-нет, звучит довольно правдоподобно, но в таком случае я не представляю, как ты оказалась в Лисморе. Искала учителей или редкие составы? Хорошо бы, конечно, хоть на секунду представить, что я могу вернуться в Аркхем как ни в чем не бывало, мысленно окрестив всё произошедшее долгой прогулкой за парой новых книг в местную библиотеку. — Нет, просто так сложились обстоятельства, я попала в беду в Соларии. — Там еще кто-то остался? — Да, я и моя хорошая знакомая, дальняя родственница, мы вместе выбирались из погибающих земель. Заметно посерьезнев, наемник уточнил чуть тише, в его голосе пропала всякая веселость: — И как близко они к Лисмору? — Ближе, чем хотелось бы, я бы посоветовала остерегаться тех, кто выйдет за нами из лесов. — Я слышал, гниль сводит с ума. — Мягко сказано, на самой границе нам попалось поселение, где выжили только мужчины. Один из них пытался схватить мою подругу, называя ее именем погибшей от серости возлюбленной. Отодвинувшись, Инпу замолчал, основательно обдумывая моё предупреждение, длинные пальцы с силой потерли подбородок. Почувствовав, что в кузове к полудню стало значительно теплее, я осторожно сняла плащ и сложила его рядом, воспользовавшись паузой. — Такие наверняка уже не способны выбраться. — Кто знает. — Дядя, тот самый судья, настаивает на том, чтобы построить стены вокруг города в надежде, что она сдержит заразу и больных. — Глупая затея. — Я тоже об этом говорил, но, как и многие люди преклонного возраста, он не любит перемены и крайне противится будущему переезду ближе к столице. — На его месте я бы ехала сразу в Зар. Откинувшись к краю брезента, наемник устало махнул рукой и скептично ухмыльнулся: — Это пока свежа память об эльфийских землях, но всего пара месяцев спокойной жизни значительно притупят страх и чувство надвигающейся беды. — Возможно, ты прав, не думаю, что меня будет волновать гниль, если я смогу встретить близких друзей после долгой разлуки. — Буквально каждый раз при виде родителей я забываю о всех проблемах, как бы важны они не были. Сколько ты уже не виделась с близкими? — Лет десять, я полагаю. — Немало-немало, — понимающе покивав, Инпу вновь замолчал и лишь спустя минуту-другую произнес заговорщическим тоном. — Дай угадаю, твое имя начинается на Б и кончается на Вуд? Дернувшись, как удара тока, я замерла, ощущая, как страх мерзкими холодными щупальцами пробежал по спине. Хорошо было бы прикинуться дурой и всё отрицать, но бьюсь об заклад, по лицу сейчас и так всё понятно. Откуда только взялся такой умник? — Уже давно не так, выписали из семьи, как только в Сомну вернулся темный король. Для них я никто и звать меня никак, так, грязь под ногами. — Странно, но тебя ищут именно как принцессу. — Полагаю, оставили это лишь для весомости поисков. — Тогда получается, им было не всё равно? — Сомневаюсь. Мягко говоря, сложно объяснить взаимоотношения в этой веселой семейке, уверена, такая огромная поблажка в документах появилась только по просьбе Гани и, может, из-за давления Элея на Аван, но Инпу не унимался. — Даже спустя десятилетие висят листовки с описанием отличительных черт, как цвет глаз или шрамы, особенно много объявлений в столице. — Так ты взял меня с собой только из-за этого? — Нет, но мне интересно было проверить предположение. Прикусив губу, я постаралась промолчать, не испортив отношения с наемником еще больше, хотя откровенно хотелось послать его куда подальше со всеми предположениями. Принцесса, как же, благородная леди, в ошейнике, как подзаборная псина, вкуснейший деликатес и неприхотливое комнатное растение. Нынче я потрясающе разносторонняя личность. Склонившись, Инпу аккуратно прикоснулся к моей ладони, вновь привлекая внимание: — Ты видела древо у эльфов? — Да. — А короля? Не желая вдаваться в подробности, я поддернула свитер до локтя, выставив предплечья с укусами перед слабым светом из окошка. Коснувшись одного из полукружий, наемник инстинктивно стиснул челюсть, будто мысленно представляя, как это могло произойти. — И всё это время ты была там? — Да. — Но как ты выбралась? — Чудом. Мягко потянув рукава к запястьям, Инпу заботливо поправил их, чтобы не было видно шрамов. Его голос стал еще тише, опустив голову, он словно боялся посмотреть мне в глаза: — Я видел дым над лесом и выкрашенное в красный небо среди ночи. — Вблизи пахло жареным мясом. — Какая мерзость. Шумно выдохнув, он в противовес своим словам не смог сдержать улыбки. Вернувшись на место, наемник похлопал по карманам и, спустя несколько долгих мгновений, выудил личный антистресс в виде тонких ломтиков сушеного мяса. — Кто-то еще знает? — Только дальняя родственница, больше это никому не нужно. — Что ж тогда, и я промолчу. — Какое благородство. — Не сердись, когда я увидел тебя у администратора, у меня и мысли не было, подозрения зародились только при упоминании проектировки Академии. В знак примирения Инпу осторожно вложил в мою ладонь часть собственных запасов. Носа заманчиво коснулся запах приправ. Наверняка это была огромная жертва с точки зрения такого чревоугодника. — Язык мой — враг мой, я не смогла сдержать гордость. — Я бы тоже не мог, Академия вышла потрясающей. — Спасибо. Я сама не заметила, как губы растянулись в улыбке, с Инпу было легко и просто, словно я говорила не с малознакомым юношей, а со старым другом. Возможно, так проявляется эффект попутчика, когда временному соседу довериться проще и поговорить легче, чем с самыми близкими, но мне не о чем было жалеть. Первый день пути прошел как по маслу, ни единого лишнего звука, ни единой проблемы в виде пробитого колеса или внезапной поломки. Периодически делая остановки, мы с Инпу старались как можно активнее размяться, нарезая круги вокруг машин и не давая конечностям затекать, пока Дойл, оглядывая окружающее разнотравье, делился историей тех или иных мест близ торгового тракта. Только к заходу солнца, проведя больше восьми часов за рулем, доктор замкнулся в себе, изрядно устав от дороги. Объявив привал с последними лучами заката, он молчаливо достал небольшой запас розжига и аккуратно собрал костер. Доктор Монтгомери, придержав юную Фию, пока она вылезала из кузова, провел ее к нам, позвякивая закопченной кастрюлькой в руках. Робин, угрюмо уткнувшись в высокий ворот плаща, плелся к огню самым последним, ни с кем не заводя разговор, но Монти цепко ухватился за его плечо. — Позвольте распределить обязанности, во имя общего блага. Юная леди может набрать немного хвороста или почистить картошку, а ты Робин, порежешь мясо. Поморщившись, парень сделал шаг вбок, заставив доктора отпустить его. — А вы чем займетесь? — Буду кормить Смолку, — Монтгомери указал на смоляную змею, поблескивающую в свете костра. — Или хотите попробовать это сделать сами? — Нет, не хочу. — Нож в сумке рядом с Дойлом, там же сбоку закреплена разделочная доска, и будьте осторожны. Указав Фии место на небольшом поваленном дереве, притащенном Инпу всего минуту назад, Монти скрылся в недрах машины, оставив нас на попечение Дойла. Неохотно отрываясь от установки опор для котелка, доктор выдал Робину все необходимое, включая куриную грудку, но стоило ему перевести взгляд на Фию, как та мгновенно стушевалась. — Простите, я не умею обращаться с ножом, но могу собрать хворост. Махнув рукой, Дойл кивнул в сторону наемника. — Сиди, Инпу соберет пару веток возле найденного им дерева. К еде его все равно нельзя допускать. — Не такой уж я и обжора. С готовностью подхватив небольшой мешок с картошкой, я взяла миску и выудила из-за пояса свой небольшой нож, полученный еще из кухни Анари в дорогу. — Я могу почистить, без проблем, — повернувшись к Фии, я постаралась добродушнее улыбнуться. — И буду благодарна, если ты в процессе покажешь хотя бы часть своих работ, Дойл говорил, что ты рисуешь. — Ой, рисование это конечно громко сказано, так, баловство, ни в одну серьезную школу меня не взяли. — Почему? Сев рядом с девушкой на бревно, я положила мешок на колени, привычно взявшись за чистку. Очаровательно смутившись, Фия замялась на миг, но затем, сняв с пояса блокнот, с готовностью сделала первый штрих карандашом. — Ну… для этого нужен попечитель и деньги, и… репутация, у меня, к сожалению, ничего из этого нет. — Я думала, чтобы стать художником, нужно всего лишь рисовать, как максимум оттачивая свой навык. Невесело засмеявшись, девушка обозначила на бумаге контуры, будто бы для построения лица. — Ох, увы, в этом деле сейчас все больше решает не навык, а связи. Если бы моя бабушка обратилась к директору, то не было бы никаких проблем, она из аристократов, но мы с мамой у нее в немилости. — Что такого могло случиться, что она отказалась от дочери? — Любовь, большая и светлая. Папа был офицером, но не имел благородной крови, после войны получил приличное звание, позвал маму замуж, и та сбежала из дома вопреки воле бабушки. А потом он ее еще и бросил с двумя детьми. Вот козлина. Ладонь инстинктивно стиснула ручку ножа, лезвие дернулось, едва не задев основание большого пальца. Фия, горестно вздохнув, отвлеклась от рисования, засмотревшись на движение пламени перед собой. — На самом деле я маму понимаю, бабуля, несмотря на высокий титул, ужасный человек, я сама бежала из ее дома сверкая пятками, едва мне исполнилось шестнадцать. Работала, где придется, но до сих пор надеюсь устроиться как художница. Надеюсь, столица даст мне шанс, она же огромная, там точно найдется место для моих работ. — Знала я одного предпринимателя, что не жалел денег на таланты и многим помогал. — А сейчас? Хороший вопрос. Я даже не могу надеяться, что он избежал наказания, и Уна не лишилась головы вместе с ним при неудачном побеге. — Не знаю, жив ли он и способен ли хотя бы себе помочь. — Ох, как жаль, мне бы не помешал знающий человек в городе. Вновь погрузившись в работу, я замолчала, не зная, что еще сказать. Под ухом вновь зашуршал карандаш, легкими движениями обозначая падающие на лицо чуть вьющиеся локоны. Простой скетч, всего лишь пятиминутная зарисовка, но даже в ней было что-то завораживающее. Голос Дойла выдернул меня из раздумий так неожиданно, что я едва не вздрогнула от испуга. — Ты что, тоже нож в руке ни разу не держал? — Простите, я не часто готовлю дома. — Ясно все тобой, давай сюда, иди лучше тоже за хворостом, нам еще на утро понадобится. — Да, сэр. Покраснев, как вареный рак, Робин постарался собрать в кучу криво порезанные кубики мяса и отдал доску с ножом доктору. Глядя на плод работы парня, я всерьез задумалась, делал ли он хоть какую-то работу по дому. По сравнению с этим, моя начищенная и нарезанная картошка прям произведение искусства, хоть завтра на выставку кубизма. Заметив, что я закончила, Фия отложила рисование. — Давай я хотя бы помою ее. Доктор Дойл, тут есть рядом родник или взять воду из запасов? — Тут рядом за дубом есть небольшой ручей, только смотри под ноги, не наткнись на змей. — Хорошо. Аккуратно подхватив миску, девушка улыбнулась мне и упорхнула с полянки к самому краю леса, быстро растворившись в сгустившихся сумерках. Вместо нее, отделяясь от тьмы меж деревьев, на свет вышел Инпу с охапкой веток в руках. Бросив находку у бревна, он отряхнулся и проследил, как кусочки мяса падают в вскипевшую воду. — Можно еще риса или перловки добавить, чтобы было сытнее. — Тебе надо, ты и добавляй. Достав из сумки рядом стеклянную банку, Дойл щедро высыпал из нее часть содержимого, на вид похожего на сушеные овощи и мелко порезанные грибы. От одного вида этого чудесного супа захотелось есть. Наемник, обиженно вздернув нос, повернулся ко мне. — Ну и добавлю. Софи, тебе надо? — Нет, я и так наемся. — Может, хотя бы вприкуску хлеб с сыром возьмешь? — Инпу, мне это правда не нужно, в последнее время я не шиковала и не привыкла есть больше. — По тебе заметно, для наемников важна масса и достаточная сила в руках, а ты, прямо скажем, не выделяешься. — Ну спасибо. Подняв руки, Инпу согнул их в локте и сжал кулаки, походя больше на силача из цирка, а не на опасного воина, но даже так сложно было не заметить, куда уходит все съеденное за день. За спиной наемника, бледный, словно призрак, в неверный свет костра выступил Робин, прижав к груди охапку веток. Кое-как добравшись до нас, парень, как деревянный, сбросил находку к хворосту от Инпу. От огня послышался голос Дойла. — Так, мясо скоро будет готово. Где картофель? — Фия сейчас вернется, потерялась, может? Я могу ее проверить. — Давай, и быстро назад, в лесу стало совсем темно. — Хорошо. Поплотнее накинув на плечи свой тяжелый плащ, я припомнила, в какую сторону ушла девушка, и осторожно двинулась следом, стараясь разглядеть в сгустившейся тьме силуэты веток под ногами. Каждая из них, словно возможная предательница, чуть поблескивала в отсветах еще пунцового неба, и будто готова была взвиться, с шипением бросаясь вперед, стоило мне только неаккуратно наступить на сухой, вроде бы неподвижный край. От искаженных теней и шорохов, присущих любому лесу, это ощущение только усилилось, хотя дуб, про который говорил Дойл, оказался совсем рядом. Тихое журчание ручья я услышала едва прошла первые деревья и, теперь заметив прозрачный поток, выдающий себя во мраке только блеском, старалась подойти как можно аккуратнее, не ступив с размаху в холодную воду. Подобравшись к пологому краю, я двинулась ближе к толстым корням, придерживаясь за ствол дуба, но стоило спуститься к самой воде, как за низкими зарослями показалось что-то белое. Сделав еще шаг к небольшой впадине у самого основания старого древа, я встретила бескровное, неживое лицо и остекленевший взгляд Фии.