Du wirst trainieren

Бесконечные каменные тоннели шахт, по которым эхом проносятся звуки от ударов по камню. — Линдеманн! — меня окликнул измазанный в какой-то гари Йенс. Я от неожиданности дернулся и уже готов был замахнуться киркой. — Чего тебе? Так бы и по роже получил, придурок. — я вздохнул, разминая кулаки. — Тебя начальник к себе зовет, просил передать. — И что ему от меня нужно? — Хер его знает, — он пожимает плечами. — но ждет он тебя прямо сейчас. Неужели Круспе снизошел перевести меня в нормальные условия для работы? Как мышь в этих сраных шахтах роюсь, а получаю как за нихера. Еще другом называется… Даже интересно стало услышать от него что-то. — Он у себя? — с неким интересом спрашиваю я. Мужчина уверенно кивает и по-обыденному приступает к работе. Ну а я разворачиваюсь и плетусь к Цвену, параллельно смахивая с себя пыль. Сегодня я чуть опоздал и начал дело совсем недавно, поэтому не сильно измазался. Картина не меняется уже сколько минут моей усталой ходьбы и почти полтора года работы. Все те же серые, пыльные обработанные куски многочисленных булыжников и доски, которые только на Божьем слове и держат каменные потолки и стены. В этом долбанном муравейнике и заблудиться не трудно, поворотов и развилок тьма тьмущая. Но умным людям таблички расставить и знаки нарисовать не трудно, и именно благодаря им я выбрался на белый свет по лестнице. Выхожу и сразу иду по направлению к небольшой постройке рядом со спуском. На улице июнь, пекло хорошо так, для работы самая сказка… Хоть под землей достаточно прохладно, все-таки на улице мне по-душе больше. Небольшая территория окружена забором с колючей проволкой, пара зданий разбросаны вокруг дыры в шахту. Я вхожу в одно из таких построек и иду в кабинет к Цвену, дорогу уже наизусть знаю. Я распахиваю дверь, и в ноздри сразу вбивается приторный запах его одеколона. Он вообще когда нибудь закончится? Но ладно, это не так важно, потерплю его еще несколько столетий. Я прохожу в кабинет и тихо прикрываю за собой дверь. — На ключ. — скомандовал он, даже не оборачиваясь. Я встал в легкий ступор, но перечить не стал. Немного помедлив, я все же закрываю дверь и проворачиваю в ней ключи. Я подошел к столу и стал ждать, правда, сам не знаю чего. В воздухе повисло какое-то напряжение. — До меня тут дошли слухи, что ты допустил огромное количество ошибок в расчетах. Он наконец поворачивается ко мне и впивается взглядом. — Что я говорил насчет твоих пьянок на рабочем месте? — он продолжает сверлить во мне дыру глазами. Стало даже как-то не по-себе… Несмотря на то, что с Рихардом мы дружим очень долго, на работе он был совершенно другой. Весь такой из себя важный, строгий, властный, а вне этих стен тот еще… Ладно, признаю, взялся за работу пьяным, виноват. И что теперь? Уволит меня? Будет справедливо, но этого я не заслуживаю, как сотрудник! — Говорил не притрагиваться к спиртному во время рабочей недели.. — я опустил взгляд в пол, вообще не имея желания смотреть ему в глаза. Было стыдно? Было. Страшно? Как бы странно это не звучало, но да, было. Во всяком случае, я знаю, что ничего особо мне за это не будет, лишь часы чтения моралей и поучительные речи. — Значит, будешь отрабатывать. — его глаза опасно блеснули, он облизнул губы. Я слегка откашлялся и вопросительно уставился на него. — Дополнительная работа? Ну-у, хорошо, если это требуется. — вздохнул я и взъерошил свои волосы. Круспе подходит ко мне, наклоняется очень близко к лицу, приближается почти вплотную. Я в недоумении стою и не могу пошевелиться, пульс заметно участился, он слишком близко ко мне. — Ты же большой мальчик, верно? Должен все понимать, Линдеманн.. — он наклонился и провел изящными пальцами по моему острому подбородку, обманчиво-мягко улыбаясь. — Я.. — я нервно сглатываю слюну, опираясь руками о стол. Он, черт, выглядит больше, чем вызывающе. Расстегнутая на пару-тройку пуговиц рубашка оголяет крепкие мышцы. С ума сойти можно, смотря на него сейчас. Что я несу? Я сам не знаю, я вообще ничего не понимаю, стало слишком жарко. Он придвинулся настолько, что я был больно вдавлен бедрами в прочный стол. Он крепко схватил меня за подбородок и удерживал мою голову на месте, не давая возможности отвернуться, держа мои бегающие глаза в поле своего зрения. Внезапно вторая его рука опускается на мое бедро, в последствии настойчиво сжимая его. — Ты должен сильно постараться, чтобы я забыл про все твои косяки. — он ухмыляется и сильно сжимает мои брюки в области ширинки. Цвен по-хозяйски впивается в мои губы, кусает их, сразу задействует язык. От этого кровь только сильнее хлыщет к паху. Знал бы он, как сильно меня это возбуждает. Нет, пусть он не знает об этом, все лучше, он идеален сейчас. Мои брюки уже расстегнуты, мешает только белье. Круспе вынимает мой стоящий колом член и берет его в свои изящные руки. Настоящий рай для меня, до сих пор не могу поверить в это. Начинает массировать его во всю длину, не переставая целовать и играть с моим языком своим. Я знаю, он сам давно хотел этого, Цвен никогда не признался бы в этом напрямую, он не способен на такое. Я принимаюсь расстегивать его рубашку до конца, открывая себе вид на идеально сложенное желанное тело. Его рука не перестает играть с моим сочащимся смазкой членом, обводя ею всю его длину. Внизу живота приятно потягивало, глаза закатывались от удовольствия. Цвен остается без рубашки и уже стягивает с меня брюки, после повторяя то же самое и с собой. Оставшись абсолютно без одежды, он рывком снимает с меня последнюю футболку и бросает ее куда-то в сторону. Рихард нежно гладит мой торс, ощупывая каждую мышцу, проходится по бокам и животу, целуя, сжимает руку на горле, заставляет задыхаться из-за нехватки воздуха. А я завожусь еще больше от всего подряд, от всех его махинаций с моим телом. Последний поцелуй был сопровожден последним больным укусом, что аж след от зубов остался на губах. Круспе, на секунды ослабив напор, переворачивает и грубо укладывает меня на живот, вдавливая в поверхность. Он шлепает меня по ягодице, и я возбужденно вскрикиваю. По моей заднице приходится еще один удар. Жгучий след остался на коже. Он что-то рычит про себя и снова хватает меня за горло, запуская пальцы в рот. Я послушно обвожу их языком. Круспе награждает меня ласками по члену и входит двумя пальцами. — Пожалуйста.. Возьми меня наконец. — молю я, но оказываюсь сильнее придавленным к прохладной поверхности. Он усмехается и говорит, прислонившись в моему уху: — Обязательно возьму твою сладкую задницу, шлюшка, но перед этим… — Цвен кусает мочку моего уха, после зализывая укус. Я нетерпеливо мычу и расслабляюсь, дав проникнуть ему глубже. Он уже растягивал меня в три пальца, во все стороны, отвлекая от неприятных ощущений не менее жаркими ласками снизу. Я приподнял бедра, пытаясь насаживаться на пальцы, которые, то и дело, каждый раз специально задевали и круговыми движениями массировали мою простату, от чего возбуждение только росло, горячим комом концентрируясь в паху. Член с новой силой налился кровью. Я приоткрыл рот, и по моему подбородку потекла слюна, тонкой паутинкой капнув на стол. Свободная рука снова сжала мой член, палец надавил на головку, и Рихард уже во всю дрочил мне, плавно толкая пальцы. Я в прямом смысле плавился от получаемого кайфа, да мне и делать больше ничего не оставалось. В паху волнами накрывало бешеное возбуждение, то стихая, то нахлынывая с новой силой. Я закатывал глаза, и не отказывал себе в удовольствии стонать в голос и активно поддаваться навстречу, еще сильнее насаживаясь на ловкие пальцы. Еще немного, и я кончил бы только от ебаной растяжки. — Тише, тише. Тут стены тонкие… — рычит он и вынимает пальцы. Я тяжело дышу, каждый раз приводя в порядок и снова сбивая ритм. Я был почти в секундах от разрядки, но я так хочу ощутить его большой член у себя в заднице, что с нетерпением извиваюсь под ним. Круспе снова шлепает меня по ягодице, получив в ответ мой до пределов возбужденный выкрик, и резко толкается. Я замер, у меня перед глазами все заплыло. Стон блаженства вырывается прямо из груди, и я весь сжимаюсь, ноги предательски косятся. — Шлюха… — он усмехается и начинает двигаться. Он делает это медленно, не размеренно, то быстро, то наоборот — медленно, в открытую дразня, издеваясь. Слегка сжимает руку на горле, кусает плечо и шепчет пошлости мне в затылок. — Господи, пожалуйста.. — снова молю я, сжимая кулаки. Рихард хватает мои руки и сводит их за спиной, он вытаскивает из своих брюк ремень и связывает им мои руки у самых локтей. Головка члена попадала точно по простате, медленными движениями дразня место, заставляя меня выгибаться и дергаться. А он продолжал мучать, издевательски ухмыляясь, его это забавляет. Я, уже не в силах ждать, умоляю его быть быстрее, быть грубее, жестче. Из моего полуоткрытого рта вылетают последние пошлости, по типу: «Быстрее», «Умоляю» и всякое прочее. Он ускоряет темп, постепенно, очень медленно… Ему, черт побери, нравится надо мной издеваться, я скоро сойду с ума. — Ты хочешь, чтобы я был быстрее? — вдруг рычит он, схватив меня за бок. — Черт, да! — Ну ты и в правду шлюха, мне это нравится. — он глухо стонет, сжимая пальцы на моих красных ягодицах. — Жестче, прошу, Ри... — не успел договорить я, как мой рот был плотно закрыт его ладонью. Он постепенно становится быстрее, а после и совсем начинает долбиться, вбивая меня в стол. Мои глухие выкрики в его мокрую от слюны ладонь становились громкими и протяжными стонами, ноги ужасно косились и дрожали. Круспе снова шлёпнул меня по заднице, а потом потянулся к моему члену. Сжав его своей крепкой рукой, он наоборот — стал медленно и нежно его поглаживать и дрочить, дразня головку большим пальцем. Я снова оценил его ласки сладкими стонами и закатил глаза. Цвен дышал так шумно, что казалось, будто его дыхание слышно на все здание. Он глухо стонал надо мной, сжимая ягодицы до красных пятен. Я чувствую, как он подрагивает, что-то шепчет, а после снова начинает долбиться в меня. Кости больно вдавливаются в стол, но сейчас меня это не волнует, мне слишком хорошо. Внезапно Рихард начинает дышать глубже, и мое дыхание постепенно сбивается, в паху невероятно приятно тянет. Его рука продолжает массировать и сжимать член, но вдруг ускоряется так же, как Круспе ускоряет темп своих движений. Меня пробивала мелкая дрожь, слюна удовольствия текла по подбородку, я в голос стонал его имя, прося еще и еще. Он сдавливает тазовые кости одной рукой и направляет мое тело к себе навстречу, второй рукой доводя меня до пика наслаждения. Мой гортанный стон был слышен, казалось, на всю округу. Пара грубых движений рукой и толчков, и меня накрывает бешеный оргазм с двух сторон. Такого удовольствия я не чувствовал еще никогда, я с криком кончил прямо ему в руку. Я дрожал, без сил положив голову на стол, опираясь на него всем телом. Теплая белая жидкость медленно разливалась по его руке, протекая через пальцы. — Проси меня прекратить. — Цвен хватает меня за бока и начинает вдалбливать в стол. Он еще несколько минут выбивал из меня жалкий хриплый скулеж, пока уже я просил его прекратить, остановиться. Я был слишком чувствительным к любым прикосновениям, удовольствие било через край. — Стой, хватит… — я не прекращаю в голос стонать в такт его толчкам, закатывая глаза. Слишком хорошо. Еще пара грубых толчков, и Рихарда накрыл яркий оргазм. Он прижимается и кончает прямо в меня. Меня снова накрывает бурный оргазм, я кончил без прикосновений. Он со стоном выходит и стряхивает семя мне на спину. Круспе еле стоял на ногах от полученной разрядки, а я без сил все так же лежал на огромном столе, и в правду как последняя шлюха, со стекающей по заднице спермой. Он переворачивает меня на спину и страстно, жадно целует в губы. Я отвечаю ему на поцелуй, но из-за нехватки воздуха он быстро отстраняется. — Завтра жду тебя, Линдеманн. Такими темпами пойдешь на повышение. — он усмехается, параллельно одеваясь. Он привел себя в порядок и вышел из помещения, на прощание оставив на моей шее яркий засос. Приятное чувство эйфории охватило мое дрожащее обмякшее тело. Я сползаю со стола и одеваюсь, приводя себя в вид, будто ничего сейчас и не было. Я выхожу из кабинета по направлению в ту же пыльную шахту, чуть шатаясь, ноги хреново держали, но мне главное вида не подать…