Как грохнуть темного лорда и родиться в своем времени

День назад. Рассвет тянет за собой новый день. Среди лиственных деревьев стоял особняк Малфоев. Комнаты в поместье величественно высокие, забываешь о существовании потолка. Скорпиус лежал на левой лопатке, передние светло-желтые волосы, точно лучи солнца, свисали на бок. В глазах его вселенская печаль. Глаза траурно-черного цвета достались ему от матери, которой уже нет три года. И уже три года Скорпиус плывёт по течению, без сил. После смерти мамы, каждый день, он чувствует себя брошенным, как склизкая рыба на колючий песок. И как бы он не дёргался, не пытался снова оказаться ДОМА, суровая реальность не была такой, какой должна была быть. Каникулы всегда переносились сложно. Потому что Скорпиус был дома, нет, не дома… с уходом матери… было сложно жить как раньше. Нахождение в особняке особенно напоминало Скорпиусе о ней, в доме пусто, каждый раз вставая и бродя в коридорах особняка, каждый раз, он будто бы искал мать в этих стенах, как будто она еще здесь, и как будто она должна была ему еще что-то сказать. Астории с каждым днем после рождения сына становилась все хуже и хуже, после она прожила 13 лет, зная что смерть скоро. А сыну только жить и жить, показывать величие чистокровного рода, но жить не получалось. Вот бы снова ощутить объятия мамы… Тошнота. Голову мутит, нарастающая теплота в желудке заставляет Скорпиуса лечь на живот, лицом в подушку. Появилось напряжение в шее, подушка давила на нос. У Бабушки Нарциссы было лечебное зелье. За ним пошёл малыш. *** В этом большом здании живут только Скорпиус, Драко и Нарцисса. Стены коридора были из шлифованного камня, с потухшими свечками, приделанные к стенам. Скорпиус в брюках и белоснежной рубашке шёл, покачиваясь: когда делал один шаг, всю свою массу переваливал на одну ногу. Голова приятно качалась, он ощущал перспективу коридора. Дверь комнаты бабушки была на этом же этаже. Он прошёл мимо лестницы, которая вела вниз. Дверь в спальню Нарциссы была приоткрыта. Бабушка Цисси самая нежная в жизни шестикурсника. Она спокойная, её заботливая улыбка всё что есть у сироты. Бабушка преданна семье, она тоже одинока, как папа. Дедушка сейчас мучается в Азкабане, за то, что был верен темному лорду. В кружевах её платьев Скорпиус видел сожаления о том, что её жизнь связали с преступником. В семье никогда не обсуждали тёмные времена. (Зато это была любимая тема первокурсника Джеймса.) Скорпиус поднял кулак, чтобы постучаться в полуоткрытую дверь. — Я не знаю. — громко, скулящее говорит Нарцисса. Скорпиус только слышал, узнал голос, и в душе что-то треснуло, как стекло. Скорпиус никогда не слышал, и никогда представить не мог, что у привычной бабушки мог быть такой жалобный голос. Он приоткрыл дверную ручку, одним глазом в дверной щели увидел бабушку Цисси со спины, обнимающую высокую фигуру. Скорпиус увидел его лицо: открытый лоб, как крылья орла широкие седые брови, тонкие брезгливые губы и широкая челюсть. В пожилом человеке Скорпиус узнал своего деда. Люциуса Малфоя. Они пересеклись взглядами. Внук в ужасе отпустил дверную ручку, нечаянно захлопнул дверь и прижался к холодной стене коридора. «Как… он же…» В коридоре звучит множественный топот ног. Скорпиус покосился в сторону источника звука: в стену около лестницы. Это не мог быть только папа. Целая армия туфель поднималась по лестнице. «Где папа?» Скорпиус уже ожидал приход людей из министерства, допросы и позор семьи. Звук становился ближе. Скорпиус прижимался к стене, холод давил на лёгкие. Топот не прекращался, в коридор вошли мужчины в тёмных мантиях и в масках. Они остановились у Малфоя. Скорпиус отлип от стены, но холод не прекратил его обвязывать лентою страха. Пальцы рук задрожали. — Рассайтитес. — Шипяще произнес пожилой Петтигрю, пройдя через тех мужчин в масках. — Оуу… Исхудавший крысо-дед потирал ручки, смотрел на Скорпиуса, будто бы вызывал жалость. — Ссын Драако. — из рта грызуна выстреливали маленькие капли слюны. — Пойдём ссс нами. Гсспадин ужж е ждёт насс. Дверь комнаты бабушки распахивается и оттуда выходит Люциус. Он ставит тяжелую ладонь на плечо Скорпиуса. — Мы уже идём. Скорпи оборачивается на дедушку, уверенного, высокомерно смотрящего на крысоподобное существо. — Пойдёёмте… — Питер Петтигрю разворачивается и собирается спуститься вниз. Мужчины в мантиях следуют его примеру. Люциус давит ладонью на слабое плечо внука, намекая на то, чтобы он шёл вперед. «Бабушка! Где бабушка!» Скорпиус попытался вырваться из хватки деда, но не получилось. — Не дёргайся. — с зажатой челюстью прошептал Люциус. Скорпиуса вели вниз по лестнице, по коридорам нижнего этажа, пока не достигли зала: длинный стол с множеством пожирателей. Он видел Воландеморта своими глазами: живой, в темной мантии с бледно-бирюзовой кожей, гнилыми зубами, лысым и безносым, как рассказывал Джеймс. Лорд сидел за столом Малфоев и разговаривал с мужчиной с маской на темени. В зале с каменными колоннами шумели шаги, развивались мантии, бегал воздух. Скорпиуса посадили за стол, около Драко. — Папа! — Скорпиус тронул отца за колено. Драко поворачивает голову, закрывает глаза и делает глубокий вдох. Капля пота стекла по его виску. Воздух, буксуя, выходил из лёгких. Кадык Драко поднялся и опустился. Драко опускает взгляд на свои ноги на стуле. Он трогает сына за руку. Прислоняется к Скорпиусу головой, держа шею сына другой рукой. Шепчет: — Что нибудь придумаю. — Что? — «Что происходит, папа?» Скорпиус чувствовал себя дважды брошенным. Почему всё так резко странно? Почему все должны страдать из-за пожирателей? Драко отпускает сына, ровно садится на стул. — Всё, начнём наше дневное заседание. — громко сказал Воландеморт и тут же воцарила тишина. Толпа взрослых людей тут же превратилась в дрожащих солдат. Предплечье Скорпиуса, там где выступают вены, защепило, будто бы кровавую рану зельем затяжки кожи обработали, до красной пенки. Скорпиус быстро закатывает рукава рубашки. На коже сверкала метка Пожирателей. *** Настольная свеча горела в комнате Скорпиуса. «Джеймс, мне страшно. Все как ты говорил: Тёмный лорд лысый и безносый. Он вернулся. Он задумывает поставить магический мир на колени, снова, кажется, развязать войну. На моей руке их метка. Для меня писать письмо риск. Моей семье плохо, дедушка вернулся с Азкабана, точнее, никогда не был в Азкабане. Мне кажется, что за мной следят. Лорд спрашивал меня про Альфреда, не похоже, что они союзники. А значит Альфред «соснёт». Я не до конца понимаю, как работают временные линий. Всё это касается меня, моей семьи. Я на твоей стороне. Что бы ты там не задумал, я тебе помогу.» *** Нарцисса не верила своим глазам. Перед ней тот, кто мучался в Азкабане два десятка лет. Здоровый. Цисси держит в пожёванных возрастом руках лицо любимого, кожа совсем размякла, возраст. — Что же случилось… — она вглядывается в серые глаза напротив. — О чём ты? — дряхлые руки старика обнимают Нарциссу. — Как так вышло, Люциус? Ты должен сидеть в Азкабане… — Цисси, присядь, ты больна. — буркает Люциус. — Нет-нет. Драко рассказал о слухах в министерстве. Вмешательство во время, исчезнувшие документы, проблемы с демографией… возвращение Лорда. Люциус шумно выдохнул. — Объясни толково, в чём дело. Утром в косой аллее меня от меня шарахались, как от больной крысы. Цисси села на кровать и поведала о том, как она в одиночестве провела эти двадцать с лишним лет, после ареста мужа. Свадьба Драко, рождение Скорпиуса, смерть Астории и семейное проклятие, как Скорпиус шёл в школу, как повысили Драко. А Люциус всё это помнил, в его мировоззрении через вышеперечисленное он прошёл вместе со своей женой. Но было одно но — конец обучения Драко. Нарцисса рассказала о ходе второй магической войны, почему Люциуса арестовали и как потом юному Драко дали задание убить Дамблдора, об итоговой битве за Хогвартс. О том, как судебная комиссия министерства оправдала Нарциссу и Драко, а Люциуса обвинила. — Что мы дальше будем делать? — Люциус стоял, задумчиво отвернувшись. Жена подошла к нему спереди. — Я не знааю. — Нарцисса плача обнимает мужа. Звучит хлопок двери. Нарцисса оборачивается — только закрытая дверь. — Я не дам страдать моей семье. — Люциус целует в макушку любимую.