Wide Eyed and Hopeless

— Тебе идет, док. Рэтчет поднимает взгляд, забывая стереть глупую ухмылку со своего лица, пока не стало слишком поздно. — Что? — спрашивает он, предпринимая нерешительную попытку нахмуриться. Его голос слишком жизнерадостен, чтобы сойти за искреннее спокойствие. — Ничего. Просто приятно хоть раз увидеть, как ты улыбаешься. Рэтчет хмыкает в ответ, но не может отрицать правоту наблюдения Вирля. В последнее время он поймал себя на том, что улыбается гораздо чаще. Впервые с довоенных времен он чувствует… Он чувствует себя счастливым. Он перечитывает сообщение Родимуса в сотый раз. Сегодня стопанем в космопорту на заправку. Как насчет того, чтобы я показал тебе, как хорошо провести время? ;) Формулировка глупая и юношеская, но Рэтчет принял предложение слишком легко. Я увяз слишком глубоко. Когда они начинали свое маленькое соглашение, они договорились, что все это останется в пределах их отсеков. Что бы там ни произошло, это никак не повлияло бы на их рабочие отношения. Рэтчет ясно дал это понять. Он слишком много раз обжигался раньше. Не имело значения, насколько хорош был коннектор капитана, или как часто Родимус заставлял Рэтчета смеяться, или каким мягким и нежным он мог быть, когда они обнимались. Ничто из этого не имело значения вне их договоренности. И все же, как бы сильно он ни пытался сопротивляться, Рэтчет каким-то образом оказался втянутым на орбиту Родимуса. Ну и что, если мы время от времени будем заходить выпить в «У Сверва»? Это ничего не значит. И эта прогулка… Это просто дружеская встреча. И все. По крайней мере, так убеждал себя Рэтчет, но ощущение трепета в его топливном баке говорило об обратном. Он протолкнулся мимо Вирля, чтобы подойти поближе к дверям ангара. С минуты на минуту прибудет Родимус, и они все смогут отправиться в город. Рэтчет рассеянно осмотрел свою броню. У него не было времени нормально отполироваться после работы, но он надеялся, что все еще выглядит презентабельно. Он знает, что на него не так уж и приятно смотреть по сравнению с его спутником, но Родимус, казалось, никогда не возражал. — Ладно, народ, слушайте внимательно! Рэтчет оживляется, когда с другого конца комнаты раздается голос капитана. — Это место кажется дружелюбным к механическим расам, но не испытывайте судьбу. Я хочу, чтобы все вы вели себя наилучшим образом, и любой, кто не вернется в назначенное время, останется здесь. Ангар трясется, когда большие двери, наконец, открываются, и половина присутствующих мехов уже переходит в свои альтрежимы. Рэтчет всматривается в толпу, выискивая знакомый узор пламени, который, к счастью, легко заметить. Их с Родимусом взгляды встречаются, и Рэтчет застенчиво машет рукой. — Рэтч! Ты здесь! — Родимус останавливается, едва не врезавшись в Рэтчета, и неловко кладет руку на плечо медика вместо того, чтобы крепко обнять. — Я же говорил тебе, что приду, — фыркает Рэтчет, позволяя руке задержаться на его плече на несколько мгновений дольше, чем нужно, пока он рассматривает Родимуса. Несмотря на свой грубоватый тон, он не может скрыть теплоты в своем взгляде. — Хорошо выглядишь. Новый полироль? Родимус широко улыбается, сияя так, словно ему никогда раньше не делали комплиментов. — Ага! Тебе правда нравится? — Да. Он подчеркивает цвет твоей краски, — Рэтчет смотрит на свою собственную, стараясь не смущаться, и Родимус, кажется, замечает это. — Ты тоже отлично выглядишь! Я мог бы просто съесть тебя, — он наклоняется вперед и мурлычет в аудиосенсор Рэтчета, отчего тот игриво шлепает его по руке. — Не здесь, — осаждает его медик. Если они начнут чувствовать себя слишком свободно сейчас, то в итоге не выберутся с корабля. — Тогда позже? — Позже, — соглашается Рэтчет. — Итак, куда мы все-таки направляемся? — У меня не было ничего конкретного на уме. Я подумал, что мы могли бы просто прогуляться, полюбоваться достопримечательностями… Может быть, потанцевать немного. Рэтчет фыркает. — В последний раз, когда я ходил танцевать, это закончилось катастрофой. Кроме того, мое тело не двигается так, как раньше. — О, да ладно тебе. Где же твоя тяга к приключениям? — Эй, я здесь, не так ли? Это должно что-то значить. — Верно, — смеется Родимус. — А теперь вперед! Ночь только начинается! Он берет Рэтчета за руку и тащит его вниз по трапу в оживленный космопорт. Сотни инопланетных видов бродят вокруг, разговаривая на странных языках, когда обмениваются товарами и ведут дела. Рэтчет задается вопросом, всегда ли здесь так оживленно, или им случилось приземлиться в час пик. Все это немного ошеломляет, и он позволяет Родимусу взять инициативу в свои руки, пока они идут по переполненным улицам. Они проходят мимо магазинов, торгующих органическими продуктами питания и текстилем, все это совершенно не интересует Рэтчета, но Родимус смотрит на все с восхищением, как новоявленный спарк. Это невероятно мило, и стоическое выражение лица Рэтчета меняется, на его лице появляется легкая улыбка. В конце концов они забредают в своего рода механический район, и Рэтчет с облегчением видит на некоторых витринах знаки, написанные на кибертронском языке. Цены грабительские, но этого и следовало ожидать так далеко от Кибертрона. — Ты слышишь? Рэтчету требуется мгновение, прежде чем его аудиалы улавливают слабый музыкальный ритм, и, прежде чем он успевает ответить, Родимус тащит его в ту сторону. В итоге они оказываются в своего рода многоуровневом ночном клубе. На таком расстоянии Рэтчет слышит музыку гораздо отчетливее. Текст написан на кибертронском языке, хотя ритм совсем не похож на песни, которые были популярны на Кибертроне. Верно… Популярны четыре миллиона лет назад, когда ты действительно слушал музыку. Он держится поближе к Родимусу, когда они проталкиваются мимо слоняющихся снаружи мехов и направляются в клуб. Здесь шумно и многолюдно, пахнет озоном и ржавыми сигарами, но Родимус сияет так, словно только что выиграл Иакон 500. — Давай. Позволь мне угостить тебя! Его рука ложится Рэтчету на поясницу, заставляя его непроизвольно вздрогнуть. Он все еще не привык к таким небрежным прикосновениям. Не то, чтобы он жаловался. Если красивый мех готов провести с ним немного времени, кто такой Рэтчет, чтобы сказать «нет»? В конце концов, война закончилась, и скоро Эйд станет главврачом. Он больше не может использовать свою работу в качестве оправдания. Он больше не может отказывать себе в дружеском общении, в котором так отчаянно нуждался. Родимус заказывает им обоим какой-то красочный коктейль, и после недолгих внутренних споров, Рэтчет решает не активировать свой РПТ-чип. Он может включить его позже, если ситуация выйдет из-под контроля, но прямо сейчас он просто хочет жить настоящим моментом. Как Родимус. — Эй, что случилось? Ты необычно тих. Рэтчет поднял взгляд от своего стакана. Родимус пристально смотрит на него, и Рэтчет практически видит, как вращаются шестеренки в голове другого меха. — Это не из-за тебя, — говорит он, слишком хорошо зная, что это первый вывод, который сделает Родимус. — Я просто… Я давно этого не делал. Я уже не так молод и энергичен, как когда-то. Я не хочу тебя разочаровывать. — Подожди… Ты боишься разочаровать меня? Рэтчет фыркнул, делая еще один большой глоток своего напитка. — Почему ты так удивлен? Любой мех на Потерянном свете дал бы что угодно, чтобы встречаться с тобой. Ты мог бы получить любого, кого захотел, но предпочел провести время со сварливым старым медиком. Я не совсем то, что имеет в виду большинство ботов, когда они думают о веселом времяпрепровождении. Родимус посмотрел на него так, словно у него только что выросла вторая голова, и Рэтчету захотелось исчезнуть на месте. Отлично, я сказал слишком много. Молодец, Рэтчет. — Эй, эй, эй… Во-первых, я не хочу тусоваться с кем попало. Я хочу тусоваться с тобой. Не с тем грубым образом, который ты напускаешь на себя, а настоящим тобой, — Родимус делает паузу, напряженно хмурясь, пытаясь собраться с мыслями. — И да, возможно, многие мехи на Потерянном свете хотят встречаться с Родимусом, храбрым и дерзким капитаном, который никогда не отступает от боя, но это не я. Ты видишь меня таким, какой я есть, Рэтч, и я хочу отплатить тебе тем же. Больше никаких масок. Рэтчет откидывается на спинку стула, оглушенный повисшей между ними тишиной. До сих пор это… Что бы ни было между ними, это была просто глупая игра. Но теперь это становится чем-то серьезным. И, возможно, это его немного пугает. Ладно, это его очень пугает. Последним мехом, который подобрался так близко, был Дрифт, и они оба знают, чем это закончилось. — Послушай, Рэтч. Знаешь, ты всегда говоришь мне, что я слишком много думаю? Что ж, сейчас я думаю, что это ты слишком много думаешь. Я попросил тебя провести со мной время сегодня вечером. Я знаю, что ты способен веселиться. Мне все время с тобой весело! Просто… Просто расслабься и наслаждайся происходящим, хорошо? И если тебе станет слишком неуютно, мы всегда можем вернуться на Потерянный свет. Рэтчет вздыхает, затем подносит свой напиток к губам и залпом выпивает. Он загоняет всю свою неуверенность на задворки своего процессора. Они все еще будут здесь завтра, но, может быть, только на эту ночь он сможет забыть обо всем этом. — Ты прав. Я слишком много думаю. Хочешь потанцевать? — Шлак, да, очень хочу! Рэтчет не танцевал целую вечность — даже не уверен, помнит ли он, как это делается, — но то, как Родимус лучезарно улыбается ему… Как личная сверхновая Рэтчета… Ладно. Он сделал бы все, чтобы видеть эту улыбку, даже если для этого придется выставить себя дураком. Он снова позволяет Родимусу вести, увлекая их обоих на переполненный танцпол. Пара рук ложится на бедра Рэтчета, и он старается успокоиться, когда их взгляды встречаются. Родимус все еще смотрит на него со своей яркой, как сверхновая, улыбкой, и Рэтчет не может удержаться и не улыбнуться в ответ. В этот момент в действие вступает выпитый энгекс, отбрасывает застенчивость Рэтчета в сторону, и он начинает двигать бедрами. Родимус двигается вместе с ним, держа Рэтчета за руку по мере того, как тот становится все смелее в своих движениях. Не успевает он опомниться, как они уже кружатся и покачиваются в идеальной синхронизации друг с другом. Рэтчет чувствует, как поле Родимуса окутывает его, и он позволяет своему собственному переплестись с ним, когда они движутся. Он не может сказать, где заканчивается он сам и начинается Родимус. Они представляют собой размытую смесь бедер, рук и ног, и впервые за долгое время Рэтчет позволяет своему сверхактивному процессору отключиться. Единственные вещи, которые остаются, — это Родимус и бит. Рэтчет не знает, сколько времени он проводит в этом похожем на транс состоянии, но иллюзия, наконец, разрушается скольжением ладони по изгибу его бампера. А. В какой-то момент в течение ночи их танец становился все более и более провокационным, и теперь Рэтчет оказывается прижатым вплотную к корпусу Родимуса, с коленом между его ног и парой рук, свободно ощупывающих его зад. — Родимус, — протестует он, но это в лучшем случае вялый протест. В конце концов, что такое танец, если не вертикальное выражение горизонтального действия? — Черт возьми, Рэтч, — в голосе Родимуса слышится отчаянный скулеж. Рэтчет ухмыляется, бесстыдно тыча ладонью в панель другого меха. — В чем дело, Родимус? Тебе что-нибудь нужно? — Перестань дразнить… Взгляд Рэтчета смягчается, и он наклоняется вперед, чтобы прошептать на аудиосенсор Родимусу: — Давай найдем более уединенное место. Они, спотыкаясь, покинули танцпол и вышли через черный ход в тускло освещенный переулок. Прежде чем он успевает что-либо сказать, Рэтчет оказывается прижатым спиной к стене и пара голодных губ прижимается к его собственным. Его двигатель жадно рычит, и он слегка прикусывает нижнюю губу Родимуса. — Шлак! Пожалуйста, Рэтч. Рэтчет смеется, выдыхая облачко пара на губы Родимуса. — Ты был очень мил сегодня вечером. Полагаю, я мог бы побаловать тебя. Забавно поддразнивать Родимуса, но он уже достаточно взвинчен, чтобы Рэтчет сжалился над ним. Он разворачивает их так, что Родимус оказывается прижатым к стене, затем тянется вперед, чтобы украсть еще один поцелуй. — Не волнуйся, малыш. Я позабочусь о тебе, — Рэтчет снова прижимает ладони к панели Родимуса, пока не слышит знакомое шипение и не чувствует тяжесть коннектора, давящего на его руку. Он начинает поглаживать, покрывая поцелуями шею и грудь Родимуса. — У тебя для меня много на сегодня? — Д-да. — Хороший мальчик. Я собираюсь высосать тебя досуха. Рэтчет продолжает покрывать поцелуями тело Родимуса, пока опускается на колени. Рэтчет неохотно отрывает руку от своего занятия, но мгновение спустя ее заменяет его глосса. Он облизывает коннектор Родимуса по всей длине, заставляя меха непроизвольно прижиматься к губам Рэтчета. Сообщение получено. Рэтчет берет Родимуса в рот, проглатывая примерно треть его. Он удовлетворенно хмыкает и начинает покачивать шлемом. Его оптика направлена на Родимуса, который прижимает руку ко рту в попытке заглушить сдавленные стоны и мольбы, срывающиеся с его губ. Праймус, Рэтчет никогда не устанет глотать коннектор Родимуса. Ему всегда нравился оральный секс, и Родимус, безусловно, один из самых отзывчивых ботов, с которыми он когда-либо встречался. Это доставляет ему гораздо больше удовольствия — не говоря уже о кажущемся бесконечным запасе трансфлюида, которым располагает Родимус. Возможно, это побочный эффект Матрицы, или это просто часть физиологии Родимуса? Стоило бы провести несколько тестов… Родимус толкается вперед, в рот Рэтчета, вызывая у него рвотный позыв, но вскоре он приспосабливается, расслабляясь на вторжении. Свободная ладонь Родимуса сжата в кулак, и Рэтчет протягивает руку, чтобы взять ее, осторожно направляя к задней части шлема. Когда он понимает, чего хочет Рэтчет, Родимус стонет, но послушно сжимает затылок Рэтчета и начинает толкаться. Настала очередь Рэтчета застонать, когда навершие Родимуса проходится по его губам и глоссе. Удовольствие разливается по всему его полю, когда Родимус проникает глубоко в его горло, коннектор дергается от надвигающейся перегрузки. Рэтчет кладет руки на бедра Родимуса, расслабляясь в процессе подготовки. Ему не приходится долго ждать. Родимус толкается раз, другой, а затем перегружается с громким криком, необходимость оставаться тихими почти забыта. Рэтчет жадно сглатывает, когда струя трансфлюида попадает ему в горло. Шлак, Родимус не шутил. На этот раз у него действительно скопилось много — не то чтобы Рэтчет жаловался. Он делает все возможное, чтобы проглотить все, но немного просачивается мимо его губ, когда Родимус наконец отпускает голову Рэтчета и позволяет ему соскользнуть. Родимус открывает рот, чтобы что-то сказать, но его прерывают, когда на них падает яркий луч света. — Стойте на месте и поднимите руки так, чтобы я их видел! Рэтчет стонет. Его ловили и в более компрометирующих позициях, но теперь он достаточно взрослый, чтобы осознавать все в полной мере. По крайней мере, он так думал. Над ним Родимус замирает, но его оптика мерцает, когда он что-то прикидывает про себя. Рэтчет точно знает, о чем он думает, но, прежде чем он успевает сказать Родимусу, что это плохая идея, его поднимают на ноги. — Беги! — шепчет Родимус, таща Рэтчета за собой, когда они мчатся по переулку. Однако их попытка бегства оказалась неудачной. Когда они добрались до другого конца, им преграждает путь машина правоохранительных органов. ------- Вот так Рэтчет оказывается сидящим в камере несколько часов спустя, скрестив руки на груди и положив голову на плечо Родимуса. — Непристойное поведение в публичном месте! Ты можешь поверить? Что такого неприличного в том, чтобы заниматься любовью с кем-то, кто мне небезразличен? Это старомодно. — Родимус, — бормочет Рэтчет. — Просто забудь. Скорее всего, они оштрафуют нас, и мы сможем уйти, — энджекс выветрился, оставив Рэтчета холодным и капризным. — Почему ты так спокойно относишься к этому? — Это происходит не первый раз, малыш. Я в свое время получил свою долю обвинений в непристойном поведении в публичных местах. — Подожди, серьезно? Рэтчет пожимает плечами. — Как я уже сказал, раньше мне нравилось вовсю веселиться. Хочешь мой совет? Давай просто посидим и переждем это. Потерянный свет не уйдет без своего капитана, и я уверен, что Ультра Магнус сможет выручить нас из любых юридических неприятностей. Родимус стонет. — Не втягивай в это Магса. Последнее, что мне нужно, — это одна из его лекций. Рэтчет вздыхает, еще глубже утыкаясь носом в изгиб шеи Родимуса. — Разве не ты раньше ругал меня за то, что я слишком много думаю? Пора прислушаться к твоему собственному совету, Родимус. — Ты не понимаешь, — фыркает Родимус, резко отстраняясь. — Ты Рэтчет. Ты — легенда. Независимо от того, насколько плохи дела, у тебя всегда есть план. Боты равняются на тебя. Искра Рэтчета страдает из-за потери теплой брони другого меха, но прямо сейчас он больше беспокоится о Родимусе. Он может чувствовать боль в поле другого меха. Это обида, которая мучила его уже некоторое время. — Родимус, — Рэтчет осторожно кладет руку на плечо другого меха, опасаясь, что тот оттолкнет ее. Он не думает, что смог бы справиться с этим сейчас. Он не может смириться с таким отказом. Особенно от Родимуса. И все же он заставляет себя продолжать. — Поверь мне, я все понимаю. Тяжело, когда люди зависят от тебя. Ты не хочешь их подвести. — Я уже подвел их. Как бы я ни старался, у меня ничего не получается сделать правильно. Я не такой, как ты, Рэтч. — Прекрати! — Рэтчет резко встает, смаргивая слезы разочарования, которые грозят пролиться из его оптики. — Никаких масок, помнишь? Ты обещал увидеть меня таким, какой я есть. Я не такой. Я не идеален. Я не какой-нибудь герой. Я сделал много такого, о чем сожалею. Вещи, которые до сих пор не дают мне спать по ночам, — он отворачивается, закрывая лицо руками. — Рэтч… Чужая рука мягко опускается ему на плечо, но Рэтчет не оборачивается. Он не хочет, чтобы Родимус увидел обиду на его лице. — Мне жаль, Рэтчет. Это было неправильно с моей стороны. Рэтчет вздыхает, смягчаясь. Он снова поворачивается, чтобы посмотреть на Родимуса, смаргивая остатки омывателя со своей оптики. — Все в порядке. Я тоже был не совсем справедлив к тебе. Рэтчет опускается на скамью, похлопывая по пустому месту рядом с собой. Он боится, что Родимус откажется, но, к его облегчению, младший мех устраивается рядом с ним. — Я уже некоторое время пытаюсь поднять этот вопрос. Я был суров с тобой, Родимус. Я не видел тебя таким, какой ты есть на самом деле, и мне жаль. Я не буду отрицать, что ты совершал ошибки, но это часть бытия кибертронцем. Я хочу добиться от тебя большего, Родди. Я знаю, каково это — нести на своих плечах груз ожиданий всего мира. Я не хочу увеличивать этот вес. На случай, если ты еще не заметил, малыш, ты мне нравишься. И если наше фантастическое свидание с тобой закончится тем, что мы вместе оказались в камере… Что ж, я готов сидеть с тобой в камере в любой день. Впервые на памяти Рэтчета Родимус пораженно замолкает. Он смотрит на Рэтчета сверху вниз с широкой оптикой, прежде чем резко притянуть его к себе для поцелуя. Он на удивление мягкий и нежный, и Рэтчет поднимает руку, чтобы опереться на корпус своего спутника, даже когда они отрываются друг от друга. — Мне жаль, Рэтч. Мне не следовало говорить о тебе такие вещи. Я просто… Я не хочу тебя подводить. Ты мне тоже нравишься. Ты заставляешь меня хотеть стать лучше. — Ты хороший бот, малыш. Прежде чем Родимус успевает ответить, их прерывает звук захлопывающейся двери. Рэтчет и Родимус мгновенно вскакивают на ноги. Они не видели никаких охранников с тех пор, как их привезли сюда. Возможно, теперь они смогут начать отстаивать свою правоту. В поле зрения появляются два охранника, тащащие между собой знакомый корпус — Я… Ик… Ничего не сделал! Вам никогда не взять меня живым! Вирль. Конечно, Вирль попал бы в какую-нибудь переделку. Не то чтобы Рэтчет мог осуждать, учитывая, где он сам умудрился оказаться сегодня вечером. — Отлично, — бормочет он. — Еще больше ботов для спасения. Вирля беспорядочно швыряют в соседнюю камеру, где он падает лицом в пол. — Эй! — Родимус кричит стражникам. — Я хочу поговорить с вами. — Любые жалобы будут полностью рассмотрены в день вашего официального судебного заседания, — отвечает один из охранников скучающим, механическим голосом. Они оба относятся к какому-то роботизированному виду — не кибертронскому — и Рэтчет задается вопросом, разумны ли они вообще или это какие-то дроны. Они поворачиваются, чтобы уйти, но Родимус снова окликает их. — Подождите! Я капитан кибертронского корабля! Эти двое со мной, — он жестом указывает на Рэтчета и Вирля. — Согласно статье, э-э… 2.11 вашей конституции, я могу взять на себя полную ответственность за их преступления. Я хотел бы поговорить с тем, кто здесь главный, о том, чтобы отпустить их. — Родимус! — шипит Рэтчет. Звучит так, будто капитан просто все выдумывает, но, к удивлению Рэтчета, охранники, похоже, с интересом отнеслись к заявлению Родимуса. — Понятно. Пожалуйста, пойдемте с нами. — Подожди! Родимус, что ты делаешь? — в искре Рэтчета собирается паника. Сейчас он не хочет разлучаться с Родимусом. Что, если кто-то из них пострадает? Но Родимус уже подходит к двери в их камеру. — Я беру ответственность на себя, Рэтч. Скоро увидимся. Я обещаю, — Родимус подмигивает Рэтчету, когда охранники отпирают дверь и уводят его прочь. Следующий час тянется мучительно медленно. Рэтчету холодно и скучно, и его единственной компанией является пьяное пение Вирля. Он уже собирается задремать, когда дверь тюрьмы снова открывается, и раздаются шаги Родимуса. Искра Рэтчета пульсирует от облегчения. — Родимус! Я ужасно волновался! — Извини, что покинул тебя, док. Но у меня есть хорошие новости! Мы все свободны! — Родимус показывает связку ключей и улыбается. — Что-то подсказывает мне, что есть и плохие новости, — Рэтчет скрещивает руки на груди, когда капитан отпирает дверь его камеры. — Да, — вздыхает Родимус, смущенно потирая затылок. — Нам вроде как запрещено снова возвращаться в этот порт. Он толкает дверь, и Рэтчет не может удержаться от того, чтобы не броситься в объятия Родимуса. Другой бот издает испуганный звук, но через мгновение он успокаивающе обнимает Рэтчета. — Я просто рад, что с тобой все в порядке, — вздыхает Рэтчет, целуя Родимуса в щеку, прежде чем отстраниться. — И вообще, откуда, черт возьми, ты узнал о конституционных законах этого города? — От Магнуса. Знаешь, я действительно прислушиваюсь к некоторым вещам, которые он говорит. И я, возможно, в некотором роде провел свое исследование до того, как мы приземлились. — Ух ты, Родимус, это… Это на самом деле очень ответственно с твоей стороны. — Эй! Не говори так удивленно. Я могу быть ответственным. Рэтчет закатывает оптику и игриво подталкивает Родимуса локтем. — Да ладно тебе. Давай заберем Вирля и пойдем домой. Когда они подбирают своего третьего члена экипажа, процессор Рэтчета находится в другом месте. Родимус… Совершил что-то ответственное. Он активно работает над тем, чтобы стать лучшим лидером. Возможно, резкая критика не была правильным подходом к вдохновляющим переменам. Родимус и Рэтчет гораздо больше похожи, чем любой из них хотел бы признать. Они оба борются со своей собственной неуверенностью. Не то чтобы Рэтчет когда-нибудь признался бы в этом вслух. Но, может быть, что Родимусу действительно нужна была добрая рука, направляющая его. Шлак, может быть, Рэтчету это тоже нужно. Солнце только начинает выглядывать из-за горизонта, когда они возвращаются через город к Потерянному свету. Что-то в этом почти напоминает Рэтчету о восходе солнца на Кибертроне, но он отбрасывает эту мысль прочь. Кибертрон, возможно, все еще существует, но это больше не дом Рэтчета. Сколько бы времени он ни потратил на ворчание и жалобы в этой поездке… Потерянный свет по-прежнему остается его домом. Он искоса смотрит на Родимуса, который перехватывает его взгляд и одаривает его еще одной ярчайшей улыбкой, и Рэтчет исправляет эту мысль. Его дом — Потерянный свет и его команда.