Искупление

      Грубый толчок в спину — не удержав равновесия, Эффи улетел вперёд и упал на вымощенный камнями пол. Не поднимая головы, он быстро огляделся, пытаясь понять, где оказался — внешне здание, куда его притащили, уж очень напоминало гротескную версию церквей, которые он видел в некоторых других районах, — но взгляд быстро зацепился за фигуру в до боли знакомой синей униформе, освещаемой лишь свечами и искрами агонии ещё не погибших протезированных.       Одного взгляда хватило, чтобы признать в этой фигуре дорогую напарницу. Сод избита, обезоружена, вся встрёпанная, но живая. Сердце уже радостно встрепенулось в груди, но Эффи поспешил себе напомнить, что сейчас они оба пленники.       И раз их не убили сразу, значит, их может ждать что-то похуже смерти. — Эффи?..       Конечно же она сразу в нём узнала напарника. Сод попыталась встать, но после попытки опереться на правую ногу тут же осела обратно, корчась от боли. Вся штанина была пропитана тёмной кровью — бежать она явно будет не в состоянии. А он не сможет её понести на себе — сейчас даже своё тело с трудом удалось заставить подняться и подойти к Сод.       От обиды Эффи изнутри прикусил губу. Как же так, неужели они нашли друг друга в этом горящем безумии только для того, чтобы вместе погибнуть?..       Присев перед напарницей, он постарался лучше рассмотреть её рану. Глубокая и оставленная, судя по всему, гвоздём. Вырвалось хриплое ругательство, Эффи притянул к себе в объятия Сод. Она послушно прильнула, только тихо прошептала: «Я надеялась, ты сбежал». — Мы напарники. Вместе выберемся отсюда.       Но оба в это уже не верили. Раненные, без оружия, в окружении врагов. Что они могут им противопоставить? Но шансы не равны нулю, пока они живы. А вот опустить руки будет равносильно смерти.       За спиной раздался резкий, противный смех, от которого внутри всё похолодело. Смеяться так могут только безумные. Крепче прижав к себе Сод, Эффи обернулся на этот истеричный хохот, оскалившись. — Надо же, только посмотрите на это милое воссоединение двух мерзких еретиков. Кто бы мог подумать, что в этих пропитанных грязью бошках ещё сохранились чистые человеческие эмоции?!       А вот и та, кто руководит местным безумием — Кромер собственной персоной явилась к двум пленникам. И за её спиной виднелась закованная в металл фигура, именуемая Гвидо — её правая рука.       Дело дрянь.       Чувствуя, как липкий страх холодом опутывает всё его существо, Эффи ещё крепче вжал в себя напарницу, отгораживая её собой. Сод что-то прошипела, то ли от боли, то ли от возмущения, но на это Эффи почти не обратил внимания — он не мог перебороть желание сделать всё, чтобы эти безумцы даже взглядом больше не касались Сод. — А как они держатся друг за друга? Воистину, они могли бы стать прелестной набожной семьёй, если бы не связались с богомерзкой ересью!       И вновь она разразилась громким хохотом, от которого внутри всё сжималось. Эффи не был трусом — в их с Сод работе трусы долго не живут, — но липкий страх сковал всё тело и даже мысли. Нужно искать выход из этой патовой ситуации, но вместо этого он лишь смотрел на точно поехавшую крышей Кромер и с трудом заставлял себя делать вдохи под её пронзительным взглядом.       И где только таких фанатичных психов находят?.. — Гвидо, а ты как думаешь? — уняв безумный смех, Кромер бросила короткий взгляд на стоящего чуть позади помощника. — Может, дать шанс на искупление своего греха этим еретикам? — Несомненно это будет величайшей милостью, О Та, Кто Хватает, о которой эти еретики и не могли мечтать даже в самых смелых снах. — Но прежде нужно убедиться, что они не осквернили свои тела мерзкой ересью! В противном случае придётся им проходить тот же обряд очищения, что и жителям этой деревни. Молоты, помогите им продемонстрировать плоть, а то бедняги прижались друг к другу и дрожат как листья на ветру.       Уже вполне себе обоснованно Эффи начал считать, что последний удар молота по его голове был лишним и у него начались слуховые галлюцинации — притом крайне странные галлюцинации, — но нет, это было реальностью. Подошедшие Молоты только подтвердили это. Вспоминая слова про демонстрацию плоти, Эффи упрямо крепче прижал к себе Сод, исподлобья свирепо смотря на фанатиков. Он чувствовал, как напарница мелко дрожит — то ли от боли, то ли от обилия стресса.       Отдавать её в таком состоянии этим психам в руки Эффи точно не собирался. — Отвалите, я сам всё сделаю.       Молоты остановились, оглянулись на Кромер, ожидая её вердикта. Видимо, им настолько промыли мозги, что они уже чихнуть без её позволения не могут. — Неужели они очнулись наконец-то? — та не удержала нового высокого смешка. — Раз так… Молоты, проследите, чтобы они не натворили чего-то, за что потом вам придётся на исповеди замаливать грехи.       Они перестали наступать — только тёмные прорези шлемов смотрели на двух напарников.       Хоть что-то. Эффи заставил себя сделать глубокий вдох и выдох. «Продемонстрировать плоть» так «продемонстрировать плоть», благо хоть он точно знал, что у них с Сод не было ни одного протеза. Здесь к ним не может быть претензий.       Вначале снял с себя изношенный бронежилет. Рация была потеряна где-то во время того, как его взяли в окружение. Стараясь преодолеть внутреннее омерзение, Эффи продолжил и расстегнул верх комбинезона, демонстрируя смуглые руки — человеческие руки. Стянув синюю изорванную ткань вниз, он обнажил и такие же ноги, на которых были разве что кровавые царапины и синяки. Ни следа возможного протезирования. Незащищённая одеждой кожа покрывалась мурашками от холода — в каменном помещении зимой не могло быть тепло.       Эффи перевёл взгляд на сидящую рядом Сод — та уже успела обнажить верх, оставаясь только в тугом лифе, который утягивал её грудь достаточно для бронежилета и комфорта во время боя. На её молочно-белой коже уже проявлялись следы избиений, которые позже расцветут обширными лиловыми синяками. Проблема у неё возникла со штанами — оборванные края ткани успели пристать к крови, запёкшейся на ране. Тихо шепнув ей, что сейчас он поможет, Эффи подсел ближе и притянул Сод к себе. — Дёрни. Я вытерплю, — и с этими словами она прикусила губу.       С отвращением к тому, что они сейчас делают, Эффи выполнил её просьбу — и сердце болезненно сжалось от того, как содрогнулась всем телом Сод и замычала, заглушая крик в груди. На краях вновь открывшейся раны скопились тёмные капли. Шепнув ей извинения, Эффи помог напарнице окончательно раздеться, в голове уже отмечая, как её избили инквизиторы.       Глухая ярость, отвращение к ним и к самому себе, слепая беспомощность… От всех этих чувств Эффи хотелось перестать существовать.       Ага, ветераны. Профессионалы компании Лимбус. Так это по ним сейчас и видно.       Зато Кромер была довольна тем видом, что предстал перед ней. Было дело в смирении пленников или в отсутствии протезов — неизвестно. — Чудесная чистота тел — и это при таком ужасающем невежестве мыслей! Вы ступили на земли, проходящие очищение огнём и молитвой, с омерзительными намерениями и должны сполна искупить свою вину!       Кровь гулко стучала в ушах. Если бы он мог, Эффи не раздумываясь кинулся на эту сучку, чтобы та уже наконец заткнулась.       Волну ярости заглушило осторожное прикосновение чуть холодной ладони к его руке. Сод сжала его руку — Эффи в ответ переплёл их пальцы, поглаживая её ладонь. Стало немного легче, но всё так же напряжённо.       К чёрту, от этого задания надо было отказываться. Лучше бы опять проникли в какую-нибудь организацию с разведкой. Там тоже можно встретить психов, но не в таком большом количестве и без молотов и гвоздей. — Докажите, что человечность вам не чужда, что вы готовы её придерживаться и защищать. Подарите этому миру дитя, непорочное и чистое!       Злая шутка. Это всё какая-то крайне злобная насмешка над ними — иначе и быть не могло. И только Сод, крепко сжавшая его ладонь, останавливала Эффи от того, чтобы натворить глупостей. Задыхаясь от беспомощного гнева, он опустил взгляд на пол, пока Кромер продолжала своё мракобесие. — Конечно, дело это долгое, но само зачатие — нет. Пронаблюдать за этим прекрасным актом вполне в наших силах, только пошевеливайтесь. Вы не единственные еретики на этой грешной земле.       У Эффи вырвался только возмущённый до предела шёпот: «Конченные извращенцы». Он не позволял себе уходить во власть эмоций, но сейчас от их обилия все мысли путались и отказывались складываться в слова и предложения. Только лицо горело, да рука продолжала сжимать ладонь Сод уже до боли. Всё в нём было против, но… — Эффи… — её тихий голос сумел прорваться за шум гнева. — Если мы умрём, то точно ничего не добьёмся. Так есть шанс.       В отчаянии он взглянул на неё — и столкнулся в её глазах с теми же эмоциями, что бушевали в его душе. Сод соображает быстро. И если даже у неё нет иного плана… — Ты уверена?       В ответ только молчаливый кивок. Хотя ей самой противно — он видел это так же ясно, как если бы мог чувствовать чужие эмоции, — но она согласна.       О таком точно потом не напишешь в отчёте о миссии.       Его пихнули в плечо — подняв голову, Эффи увидел, как один из Молотов указывал рукой куда-то немного дальше. Проследив за направлением, он даже не удивился, увидев каменный алтарь. Интересно, эту церквушку построили фанатики или же она стояла здесь всегда и сейчас они только изувечили её под свои нужды?       Безуспешно пытаясь отвлечься мыслями от того выбора, что они сделали, Эффи встал на ноги и осторожно помог подняться Сод — на больную ногу она не могла опереться. Возможно, помимо раны, оставленной гвоздём, было ещё что-то, перелом там или вывих. Надо будет потом получше осмотреть её ногу. Если это «потом» настанет…       Подъём по невысокой лестнице к алтарю был как в тумане. Стараясь не думать о том, что сейчас будет, от чего мысли становились только навязчивей, Эффи приблизился к алтарю и помог Сод на него залезть. Холод камня резко контрастировал с её живым теплом — кожа стала гусиной что у неё, что у Эффи.       Он не решался что-то сделать. То, что они столько раз делали наедине чтобы расслабиться, снять все переживания и получить взамен удовольствие, сейчас вызывало горькую тошноту и ком в горле. И как в таком состоянии что-то сделать, ещё и когда за ними наблюдают эти фанатики-извращенцы?!       Не выдержав, Эффи повернул голову, бросая на них взгляд, в котором ясно читались все его чувства и мысли касательно происходящего. Ласковая рука легко легла на его щеку и настойчиво повернула обратно. — Спокойнее, Эффи… — Сод сама не была спокойна. — Смотри только на меня, хорошо? Мы делали это много раз. Справимся и сейчас.       Чуть дрожащими руками она притянула его к себе и легонько коснулась губами щеки. Ещё раз в щеку. Затем в уголок плотно сомкнутых губ. Её тёплое нервное дыхание ласкало губы, Эффи ясно чувствовал, как тревожно прыгает сердце в чужой груди — и сам был ничуть не спокойней.       Напомнив себе, что это для спасения их жизней (хотя никогда бы в своей жизни он не подумал, что попадёт в такую постыдную ситуацию), Эффи ответил на её поцелуй и обнял крепче, даже отчаяннее. На языке заиграл металлический привкус крови из её разбитых губ.       Лучше сейчас не вспоминать о том, что за ними наблюдают, а сосредоточиться на чём-то другом. Например, на том, чтобы Сод не было больно — а в их условиях этого добиться будет тяжело. Обычно, когда она была на взводе, Эффи вначале снимал её напряжение долгими прелюдиями. Здесь же у них мало времени — им это сказали прямо.       Новая череда порхающих поцелуев — на этот раз от Эффи. Сод зажмурилась, подставляя лицо под его губы, а рукой опустилась вниз и, замерев на мгновение в нерешительности, скользнула под ткань нижнего белья и принялась гладить и ласкать партнёра. У Эффи вырвался хриплый вздох. Вновь найдя губами её губы, он в ответ начал её ласкать пальцами.       Хотя он был уверен, что мелкая дрожь, пронимавшая всё тело Сод, была вызвана отнюдь не возбуждением. И не холодом. Но он продолжал ласки, потому что иначе будет ещё хуже. — Давай дальше, — почувствовав, что он окреп достаточно, хрипло произнесла Сод, высвободившись от долгого поцелуя. — Ты ещё не готова, — выдохнул ей в губы Эффи, принимаясь целовать в уголки губ и горящие алым скулы. Тело есть тело — даже если не хочешь, реакции можно добиться нужными стимуляциями. — Плевать. Просто сделаем это.       Слышать такое от Сод больно. Но куда больнее осознавать, что она говорит по делу. Время сильно ограничено. И всё равно он подарил ей очередной мягкий поцелуй в уже опухшие губы, извиняясь за то, что будет дальше, и развёл её бёдра в стороны.       Она только уткнулась лицом ему в плечо, подавив всхлип в груди, когда он туго вошёл. Дрожь её тела стала в разу ощутимей — Эффи остановился, принялся мягко исцеловывать каждый доступный сантиметр её кожи, но Сод, не давая самой себе времени, двинула бёдрами, принимая его глубже и как бы говоря: «Не останавливайся».       У них нет на это времени.       Целуя ещё отчаяннее, чем прежде, Эффи послушал её и продолжил двигаться. Что-то в душе с треском сломалось, когда с губ Сод всё-таки сорвался болезненный всхлип. Эффи пытался отвлечь её горячими поцелуями в шею, тисканьем тела там, где не видел царапин и синяков. Она не должна чувствовать боль от близости с ним — равно как и он не должен чувствовать дискомфорт и стыд рядом с ней.       Но поменять они ничего не в силах. Только смириться и пытаться сгладить все последствия.       Сод отчаянно прижималась к нему, прятала лицо в шее, как обычно это делала, цеплялась руками за плечи, случайно вонзаясь ногтями в кожу. Ещё прибавится следов к тем, что остались после столкновения с инквизиторами. Эффи шипел, но продолжал, желая уже скорее покончить с этим безумием.       Впервые с ней он излился скорее осознанно, чем от удовольствия, ещё и быстрее, чем обычно. Если что-то вроде удовольствия и было, то только мельком на физическом уровне — на душе же скребли кошки. Прижавшись к ней так плотно, как только мог, Эффи слушал её тяжёлое, прерывистое дыхание, чувствовал, как напряжённые мышцы продолжали его болезненно сжимать, равно как и её руки сжимали плечи в крепких объятиях.       Он ненавидит эту миссию всей душой.       Пригладив выбившиеся из хвоста тёмные волосы, Эффи поцеловал Сод в покрывшийся испариной лоб, тихо шепча ободряющие слова. Краем уха он слышал высокий голос Кромер, её указания своим Молотам, что делать с двумя «искупившимися», но смысл слов не доходил до сознания.       Эффи просто чудовищно хотелось, чтобы для них с Сод всё это извращённое безумие уже кончилось.

———

      Сод хрипло дышала в полудрёме. На её прелестном личике застыла в хмуром выражении боль. Эффи гладил её по растрепавшимся волосам, тихонько баюкая в объятиях. Сейчас, закончив возиться с ранами друг друга, они могли наконец-то отдохнуть и побыть наедине, пусть и взаперти. Рядом стояли оставленные банки с едой, к которым никто из напарников не притронулся — не только из осторожности, но и потому что обоих воротило после недавних событий.       Благо хоть свою униформу им позволили надеть обратно, хотя и сообщили, что когда Та, Кто Хватает, разберётся с новой группой еретиков — неужели команда автобуса соизволила явиться? — завершит священный ритуал и окончит очищение Кальва, то вновь их призовёт к себе — на исповедь и крещение. И тогда им надо будет нарядиться в иные одежды.       Оставаться на так долго они, конечно, не собирались. И уже сейчас, пока Сод дремала после всех событий, Эффи напряжённо думал, как им выбираться, если команда автобуса не справится. Покинуть комнату просто — замки он умеет взламывать, а в его тугой косе запрятано несколько невидимок. А вот как сбежать из места, кишащего отбитыми на голову инквизиторами, ещё и когда на руках хромающая из-за перелома напарница — задачка уже уровнем выше.       Из водоворота мыслей Эффи выдернула шумиха извне и ругань инквизиторов. Опять что-то про еретиков, никакого полёта фантазии. Но, помимо этого, до слуха донеслись звонкие девчачьи выкрики про справедливость, звучавшие громче, чем что-либо.       Дон Кихот, та егоза, которую он будто в прошлой жизни заставил заткнуться при желании заорать на весь десятый район о том, что они работают на компанию Лимбус.       Команда автобуса всё-таки добралась досюда.       Легко Эффи растормошил Сод. На её сонное непонимание он горько улыбнулся. — Кажется, мы сегодня всё-таки свалим отсюда.       Они точно возьмут небольшой отпуск после всего этого безумия. Только выбраться надо отсюда.