Выиграть, чтобы жить

       Хулия вошла в здание школы с чемоданом в руках. Сегодня был первый учебный год и она перешла в десятый класс, как и все остальные её друзья, которые приедут только лишь через два часа. Тётушка Ана всегда привозил её сюда раньше времени, словно бы показывая, что она ей уже надоела и пора прощаться. Только, если Хулии было всё равно на свою родственницу, то скитаться два часа по пустой школе было абсолютно неинтересно.        Десять лет назад она стояла здесь точно также совсем ещё крошкой. Огромные зелёные глаза изучали просторы интерната, который раньше казался гараздо больше. Медина помнила, как ей было здесь страшно первое время и к ней частенько заходил их школьный директор — Гектор, чтобы успокоить. У них с ним сложились тёплые отношения и теперь у неё никогда не было никаких проблем с учителями, как у некоторых её друзей.        Как бы она не жаловалась на свою тётку, на то, что та явно хочет отобрать всё её имущество, здесь, в стенах этого, казалось бы, холодного и чёрствого здания, Хулия смогла найти по-истенне прекрасных друзей. Все они были абсолютно разными и это их сближало. Не было ни дня, чтобы они не общались.        Два часа нужно было как-то убить, и именно поэтому Хулия направилась сначала в свою комнату, чтобы разложить вещи. Их было не столь много, но они всё равно занимали ту отведённую часть шкафа, которую они с девочками разделили друг для друга. Она также переоделась в школьную форму, попшикалась любимыми духами, поправила фотографию родителей на тумбочке и время замедлилось. На всё это ушёл всего-навсего час, и теперь ей было абсолютно нечем заняться. Она хотела лечь на кровать и попытаться поспать, но внезапный стук в дверь её насторожил. Она села на кровати, поправляя подол не очень короткой юбки, когда дверь отворилась и в проёме показалась счастливая бошка Ивана — её лучшего друга. — Иван! — воскликнула она, вскакивая с места, чтобы обнять парня. За время летних каникул он сильно изменился, стал ещё выше и теперь её голова находилась чуть выше уровня его плеча. — Чёрт, парень, ты слишком высокий, — смеётся она, когда поднимается на носочках и целует его в щёку. Она сжимает его мышцы на руках, демонстративно показывая ему, что оценила все его летние старания. — Я подумал, что тебе здесь скучно одной будет, — подмигивает он ей и она улыбается во весь рот. Нойрет склоняет голову набок, любуясь её прекрасными зелёными глазами, которые сейчас вновь блестели.        Ни для кого не было секретом, что Иван испытывает к Хулии не просто дружиские чувства. Этого не замечала лишь сама девушка. На протяжение последних пяти лет Нойрет всегда проявлял к ней больше внимания, чем к остальным друзьям. Он старался держать рядом с ней, заступался за неё, когда это было нужно, и все одноклассники даже слова боялись ей лишнее сказать, зная, что, даже если его сейчас нет рядом, как только они обидят её, за спиной этой, казалось бы, хрупкой девушки, образуется совершенно не хрупкий парень.        Они дружили с первого класса. По-началу, их дружба не задалась и они уже чуть ли не дрались друг с другом, но потом всё изменилось. После того, как Хулия умудрилась провалиться под лёд зимой на лагуне и потом ещё месяц пролежала в больнице с сильнейшее восполением лёгких, Иван, вдруг, осознал, что скучает по этой девчонке и её взрывному характеру. Эти двое единственные, кто был похож друг на друга.        Отец Ивана — Жак Нойрет — состоит в попечительском совете школы, он главный кандидат на роль следующего директора и, честно говоря, если он им когда-нибудь станет, школа превратится в ад. Даже Иван понимал это, хоть этот мужчина и был его отцом. По-правде говоря, это был его не родной отец, они с матерью усыновили мальчика при рождении, когда его родная мать отказалась от него в роддоме. Всё это время он жил в любви у матери и в жёсткости у отца, а после смерти женщины остался только этот человек, завущей себя папой.        Хулия помнила Валентину, она частенько приезжала сюда, чтобы навестить сына, он был её любимчиком и после одного года в этой школе, женщина хотела перевести его в обычную школу, но не успела. По словам старшего Нойрета, она утопилась в ванной самостоятельно, тем самым покончив жизнь самоубийством. Для восьми летних детей в то время это казалось самым страшным днём, потому что все любили эту женщину, она всегда приезжала с подарками не только для своего сына, но и для его друзей. И Медина всегда нравилась матери своего друга. Возможно, уже тогда, Иван рассказывал родительнице о своих чувствах к этой девчонке. — Ты правильно подумал, — усмехается она, когда он крепко прижимает её к себе. Он чувствует запах её волос и незаметно вздыхает его, как всегда это делает. Он гладит её по спине, отмечая, что она стала ещё меньше. Казалось бы, эта девушка с каждым годом только лишь уменьшается. Или ему просто кажется. Однако, Хулия всегда отличалась от своих подружек тем, что была слишком маленькой, — Я думала уже поспать, пока жду вас.        Иван усмехается, поглаживая её по волосам и, когда они отстраняются друг от друга, он берёт её лицо в руки и целует сначала в лоб, а потом в обе щёки. Они всегда встречались именно так и каждому это приветствие нравилось по-своему. — Как провела лето? Куда ездили? — спрашивает Нойрет. — Если бы мы куда-нибудь ездили, — грустно отвечает она, — Ана решила провести это лето дома и я целыми днями страдала ерундой. — А то я смотрю, что ты так и осталась бледнокожей, какой была в конце года, — смеётся Иван, за что тут же получает маленьким кулочком в плечо. Он демонстративно ахает, притворяясь, что она причинил ему боль, но Хулия, наученная опытом, уже знает, что это не так. — Иди ты! — она улыбается, и именно этого парень и пытался добиться — её улыбки. И как можно было так сильно в кого-то влюбиться, что каждое действие человека вызывает в нём умиление. Эта девушка всегда заставляла его быть с ней нежным, даже не прося об этом. Он любил её больше всех на этой планете и с каждым днём понимал, что готов даже умереть за неё, потому что, в конечном итоге, ему всё-таки придётся как-то ей признаться в своих чувствах. А пока он может только обнять её и вдыхать такой манящий и любимый запах.        Она шикарна, его мнение никогда не изменится.

***

       Ребята прогуливаются по школе, когда заходят в библиотеку. Здесь никогда ничего не менялось, и это было единственным укромным местечком от всей этой школьной суеты. В этом месте можно было побыть одному, поплакать или просто погрустить. Все вокруг знали, что Хулию и Ивана можно найти именно в библиотеке, поэтому всегда приходили сюда первым же делом. Однако сегодня они оба здесь не для того, чтобы грустить. Они здесь для того, что ещё до начала каникул, обнаружили, что в камине есть странный вход, а куда именно, им обоим сейчас и предстояло узнать.        Хулия съёжилась от холода, веющего оттуда и сделала шаг назад, когда Иван вновь смог открыть двери. Она боялась туда спускаться, тем более никто другой не знал, куда они пошли. Если их там кто-нибудь убьёт, об их смерти ещё не скоро узнают. — Может всё-таки дождёмся ребят? — спрашивает она, с мольбой смотря на парня. — Всего час остался до их приезда. Неужели мы не можем найти чего-то другого, чем можно заняться в это время?        Нойрет поднимает с корточек и подходит к ней. — Хули, — он берёт её за плечи, заставляя посмотреть ему в глаза, — Ты можешь остаться здесь, если тебе страшно. Я схожу туда один. — Спятил?! — возмущается она. — Что ты прикажешь мне делать, если тебя там кто-нибудь убьёт? Я одна туда не пойду. — Дорогая, — смеётся он, — Кто меня там может убить? Это просто подземные школьные ходы. Наверное, сделанные для того, чтобы использовать их как бомбоубежище в случае чего.        Хулия поджимает губы. — Я пойду с тобой, — тихо говорит она ему, преодолев все свои страхи. Потому что оставаться здесь одной и ждать его ещё хуже, чем шататься с ним по подземелью.        Иван заходит туда первым и протягивает ей руку, указывая, что здесь есть небольшая ступенька. Медина спрыгивает с неё и, наконец-то, может выпрямиться во весь рост. Они оказываются в, своего рода, пещере, освещённой лампами сверху. Она оборудована так, словно здесь кто-то ходит по сей день, и, возможно, хранит свои секреты. Именно это и настораживает девушку, когда Нойрет несильно сжимает её холодную от страха ладошку.        Хулия никогда ничего не боялась, когда рядом с ней был Иван, но сейчас был совершенно не тот случай. Если здесь есть кто-то, кто не хотел бы, чтобы они знали об этом месте, им явно не сдобровать. Медина глубоко вздыхает и задирает голову вверх, смотря на такие же каменные потолки. Если здесь когда-нибудь будет обвал — выжить будет совершенно нереально. — Ты дрожишь, — говорит ей Иван, когда они поворачивает на очередном повороте. Запоминает ли он, куда идти? Потому что её мысли заняты абсолютно другим. — А тебе не страшно? — удивляется она. — Чего мне боятся? — также спрашивает парень у неё. — Не знаю. Быть может… — она не успевает договорить, когда их взгляду предстаёт решётка. Она не заперта, но почему-то все не запертые двери притягивают этого придурка. Нойрет осторожно её приоткрывает, хотя уже даже на достаточном расстоянии Хулия чувствует отвратительный запах. Либо там отходы из школьной столовой, либо…        Хулия закрывает рот рукой и слёзы катятся по её щекам, когда она видит разложившиеся трупы учеников. Школьная форма такая же, как и у них, и они явно здесь лежат ещё с предыдущего учебного года. Девушка пятится назад. — Иван, давай уёдём отсюда, — она хватает остолбеневшего парня за руку и тянет на себя, но вместо того, чтобы послушать её, он лишь достаёт телефон из кармана джинс. Он не переодевался в школьную форму, когда приехал и теперь фотографирует трупов, — Чёрт, Иван! — кричит она на него, срываясь. Её трясёт и она поскорее хочет уйти отсюда, пока их никто не заметил, и вместо того, чтобы послушаться, этот поло умный делает фотки. — Уходим отсюда. Быстро! — ей всё-таки удаётся сдвинуть его с места и он идёт за ней, не спеша. Нойрет ошеломлённо смотрит в экран своего смартфона, и Хулия понимает, что не знает, куда идти дальше.        Парень осматривается по сторонам, но также не помнит никаких указателей. Они стоят в раздумиях, надеясь спокойно во всем разобраться, когда срабатывает громкая тревога и все фанари, которые до этого освещала путь, начинают мигать красным. — Бежим! — Нойрет хватает её за руку и бежит вперёд. Медина спотыкает, не замечая как слёзы с новым потоком стекают по её щекам. Она ведь знала, что им не стоит сюда спускаться, а теперь у них ещё есть и фотографии, из-за которых им могут поотрывать головы и бросить туда же к трупам тех учеников.        Хулия спотыкается на ровном месте и падает вперёд. Иван не успевает среагировать, чтобы подтянуть её за руку обратно, поэтому она ударяется коленями о пол, разбивая их. Он тянет её вверх, и, когда она снова поднимается, они бегут дальше. Выхода отсюда, казалось бы, вовсе нет.        Они останавливаются всего на мгновение и слышат где-то вдалике какой-то странный звук. Как будто бы где-то лают собаки. — На нас спустили собак! — кричит ему Хулия, не сдерживаю рыдания. Она закрывает лицо руками. — Мы умрём здесь!        Нойрет ни слова ей не говорит, наконец признав то, что она была права. Им не следовало сюда соваться одним. Теперь её колени кровоточят, она плачет и они сейчас повстречают свой конец. Вот такая коротка жизнь у них была? А он ведь даже ещё не успел ей признаться в своих чувствах.        Иван набирается смелости, когда видит белый свет в конце тонеля. Он вновь хватает Хулию за руку и тащит вперёд. Свет действительно исходит из двери отсюда, которая выводит их прямиком в лес. Они вылезают оттуда и Нойрет тут же запирает дверь спиной. — Найди что-нибудь, чем можно подпереть дверь, — молвит он и Хулия начинает метаться в разные стороны. Она находит толстую ветку от сломавшегося дерева и они подпирают выход именно ей, — Мы всё-таки выбрались оттуда, — смеётся парень, но девушка не собирается оценивать его насмешку. Она икает от, ещё не закончившейся истерики, и, развернувшись на пятках, собирает уходить. Медина прикрывает на правую ногу, на которую больше всего перенесла вес при падении, и парень вновь чувствует себя виноватым. Он спешит за ней, но она вновь всхлипывает и бросается в нему, прижимаясь к его груди, — Хэй, всё закончилось, — он гладит её по спине, когда она так удобно устраивает голову у него под подбородком, — Тише, Хулия, они не выбирутся оттуда, а в школе им нас не достать. Слышишь? — Ты дурак, — плачет она, — Ты такой дурак. Я больше ни за что на свете не пойду за тобой! — Ты также говорила в прошлый раз, дорогая, — смеётся он. Она вновб отстраняется от него и разворачивается, чтобы уйти, но он вовремя ловит её за руку, — Ладно. Прости меня. Я больше никогда не втяну тебя в нечто подобное.        Она поджимает губы, опуская взгляд вниз. Хулия совершенно не умеет долго обижаться на него, поэтому они идут обратно, обсуждая произошедшее. Оба находятся на взыоде и знают, что сегодня вечером они точно быстро уснут.        Когда они подходят к воротам школы, там уже собралась толпа учеников, а это значит, что они бродили по подземелью час, а может и больше. Им это играет на руку, потому что не придётся объяснять охраннику, почему они покинули территорию школы, когда оба сольются с тем месевом учеников, которые сейчас находились во дворе. Ребята видят своих друзей за километр и Хулия спешит к ним, обнимаясь с Вики и Кароль.        Иван неохотно обнимается с Маркосом, с которым у них всегда были какие-то непонятные тёрки, и только потом с девчонками. — Боже, Хулия, твои колени! — восклицает Каролина. — Где ты умудрилась за два часа?        Медина оборачивается на друга и тот лишь виновато почёсывает затылок. Они оба начинают свой рассказ с начала, как только обнаружили вход в камин, и заканчивают тем, как убегали от собак. Ребята смотрят на них с недоумением, не до конца веря во всю эту историю, пока Нойрет не показывает им фотографию. — Ужас какой! — отворачивается Вики. — Интересно, кто это был? — Ну, кого не будет на уроках, тот и оказался там, — пожимает плечами Иван. Виктория также обнимает свою подругу. — Ты в порядке? — спрашивает она у неё. — На тебе лица нет. — Не каждый день видишь трупы, возможно, своих одноклассников, — усмехается Медина, и Нойрет только сейчас понимает, что она до ужаса напугана. Он заставил её так сильно испугаться, что даже не заметил этого ранее. Ему стоило успокоить её.        Ребята расходятся по своим комнатам, смеясь над речью директора. Они передразнивают его, радуясь видеть друг друга спустя столько времени разлуки. Хулия обрабатывает свои колени смоченным ватным диском, морщась от того, что ранки сильно щиплет. Новый учебный год начался совершенно не так, как ей хотелось бы, и теперь есть вероятность, что люди из подземелья могут найти их. Она не говорила о своих опосениях ребятам, считая, что у неё обычная паранойя, но а, вдруг, нет?        Девочки раскладывать новые вещи в шкаф. Они хорошо отдохнули со своими родителями и весело рассказывают о своих поездках и путешествиях. Медина слушает их и улыбается, хотя самой становится слишком грустно, потому что когда-то и у неё была счастливая жизнь с мамой и папой. Иногда ей хочется повернуть время вспять, чтобы изменить всё, что произошло тогда. Ей бы хотелось отговорить родителей от той роковой поездки, в которой выжила только лишь она, спасённая детским креслом.        Каролина смеётся над фотографиями Виктории. Мартинес показывает их также и Хулии, и та смотрит на счастливую девушку, с граблями в руках и в огромном огороде. На ней несуразнная дачная одежда и она помнит, как родители девушки относятся к работам в саду. Хулия бывала несколько раз в гостях у Вики, когда тётушка не могла забрать её домой. Она также бывала и у Ивана один раз, но всё-таки с подругами ей было куда комфортнее, чем с ним.        В воспоминаниях крутятся некоторые моменты из детства, которые она чётко помнила. Помнит, как папа носил её на плечах и кружил по комнате, словно принцессу; помнит, как мама часто показывала ей, как лучше приготовить тот или иной рецепт и всегда разрешали облизать ложку от вкусного теста… Всё это вызывают тёплые чувства, но также заставляет загрустить. Ей просто хотелось бы оказаться с тем человеком, который бы обнял её и сказал, что всё будет хорошо, который был бы рядом с ней и поддержал её во всём этом дерьме.        Мальчишки собираются в школьном туалете, предварительно проверив, что здесь никого нет. Каждый достаёт по пачки новых сигарет и закуривает. Они весело обсуждают проведённое время летом, когда у Ивана в голове лишь те мгновения, когда он уже был готов во всём признаться Медина. Она была так близко и так напугана, они оба уже успели попрощаться со своей жизнью, и это был бы самый подходящий момент, но его испортил свет в конце коридора. И Иван не мог не радоваться тому, что им всё-таки удалось выбраться оттуда, но хотелось бы иметь чуть больше решимости, чтобы всё изменить.        В его телефоне были фотографии трупов детей, и, если при Хулии он не стал показывать свой страх, то сейчас не мог не поделиться с друзьями своими переживаниями. — Они спустили на нас собак, потому что мы увидели то, что не должны быть, — он держит сигарету между двух пальцев, смотря на ребят, — Но у меня есть фотография, и, какова вероятность, что они могут придти за нами? Не хотелось бы умереть из-за какой-то фотографии.        Каэтано — кудрявые рослый пацан — усмехается. — Я понял бы, если об этом сказала нам Хулия, — начинает он, — Но неужели ты думаешь, что те люди рискнут пробраться в школу? Да, если кто-нибудь из нас погибнет или пропадёт, наши родители этого так просто не оставят.        Нойрет судорожно кивает, но на душе всё равно остаётся тяжёлый осадок. Они видели Хулию рядом с ним, и ей тоже может угрожать опасность. Какой же он, действительно, дурак, что не послушал её с самого начала. Сейчас бы курили с пацанами спокойно, обсуждая то, каких сочных тёлок они смогли увидеть за это лето.        Иван также усмехается, поддерживая разговор Маркоса и Каэтано, но в мыслях у него лишь она. Такая хрупкая и маленькая в том подземелье, такая невероятно нежная и потрясающая, что её глаза до сих пор стоят перед ним. Он слишком сильно полюбил эту девчонку, чтобы просто выкинуть её из головы.        Они почти докуривают, когда дверь в туалет резко открывается и на пороге появляется новенькая уборщица и Хасинта рядом с ней. Вторая сщуривает глаза, предупреждая, что всё видела. — Что это здесь происходит?! — восклицает она, строго смотря на ребят. — Разве вы не видели и не слышали объявление Гектора о том, что он будет делать с теми, кто закурить в туалете? Подумайте о своих лёгких.        Пацаны закатываю глаза, потушив сигареты об раковины и выкинув их в унитаз, чтобы скрыть все улики. Они поднимают руки вверх, проходя мимо гувернантки и уходят прочь, ухахатываясь за дверью. Всё происходит также, как и обычно, но почему-то всем кажется, будто в этом году всё координально изменится.

***

       На первом — водном уроке, учитель по латыни — Камилло — рассказывает историю возникновения этого языка. Никто не слушает его и он знает об этом, но не предаёт особого значения. Мужчина знает, что дай им сейчас же проверочную работу, они ничего не напишут, но им всё равно придётся доставать откуда-то этот материал, и, так или иначе, изучать его, потому что все контрольные и проверочные работы у него составлены на целый год вперёд.        Он продолжает свой разговор, когда в классе раздаётся громкий звонок телефона. — Я же говорил о том, что буду делать, если вы не выключите звук на телефоне, — возмущается он. Иван тянется в корман за гаджетом, быстро его отключая, когда понимает, что это будильник, поставленный, чтобы напомнить о футбольном матче, который он смотрел каждый день на каникулах. Камилло слишком быстро оказывается возле парты ученика и протягивает руку, чтобы отобрать смартфон. Парню ничего не остаётся, кроме как отдать его.        Хулия наблюдает за всей этой ситуации, всё ещё вспоминая, как они убегали прочь по подземелью. Её передёргивает от мыслей о том, что они могли бы не успеть, и, каждый раз, когда она думает о своей смерти, слёзы наворачиваются на глаза. Быть может она могла бы увидеть своих родителей? Быть может, они бы снова были вместе?        Камилло продолжает свой урок, подходя к столу и кладя в один из ящиков телефон Нойрета. Он рассказывает историю, охотно жестикулирая руками и только лишь со звонком отпускает заскучавших учеников. Иван просит вернуть его телефон, на что учитель лишь отнекивается, говоря, что отдаст телефон только после уроков.        Школа-пансион отличалась от обычной тем, что уроки здесь распределены на весь день. В течение дня у учеников были свободные часы и последний урок заканчивался у них в семь часов вечера. Только после этого времени они могли спокойно заняться своими делами. И Иван понимал, что сегодня телефон ему не видать. — Чёрт, там эта фотография, — вздыхает он, когда они выходят из кабинета. Хулия смотрит на него с удивлением, не понимая, при чём здесь фотография, — Он может посмотреть. Вдруг, ему станет интересно, что у меня там… — Так это ж хорошо, — отвечает она ему, — Если он увидит это фото, быстрее предпримет какие-то меры и, возможно, тех, кто находится там внизу, наконец-то, выгонят отсюда. Мы будем в безопасности. — Хулия, дорогая, — смеётся он, — Нам и так не угрожает никакая опасность.        Иван прикосается к её руке, отмечая, какая она холодная и понимает, что это всё из-за нервов. Её руки всегда были тёплыми и нежными, он точно это помнил. — В любом случае, — перебивает их Маркос, — Камилло нафиг создался твой телефон. Он, вряд ли, умеет даже им пользоваться. Так что расслабьтесь оба и попытайтесь забыть обо всём, что увидели сегодня.        Теперь очередь Каролины и Виктории горько усмехнуться. Они помнят взгляд своей подруги, да и свои ощущения тоже, когда увидели фотографию. И это вряд ли можно так быстро забыть, если учесть, что все эти мёртвые дети находят под ними. — Очень смешно, Маркос, — восклицает Каролина, — Давайте просто забудем, что под нами убивают детей. И есть огромная вероятность, что мы будем следующими.        Парни глубоко вздыхают. Они все прекрасно понимают, что девочки правы, только все абсолютно не знают, что делать дальше. Как избавиться от ощущения страха по всему телу? Как перестать вздрагивать от каждого странного шороха и от громких звуков? Это травма навсегда теперь с ними. Им просто не следовало во всё это лезть.

***

       Хулия выходит поздним вечером, чтобы попить воды, успев позабыть на какое-то время, что с утра что-то произошло. Они с девочками последние четыре часа до отбоя смотрели дурацкие комедии и им удалось отвлечься от всего произошедшего. Однако, когда девушке показалось, что за ней кто-то следит, она сразу же вспомнила обо всём.        Озираяс по сторонам, Медина продолжила свой путь. Она переодически оглядывалась назад, чтоб убедиться, что никто не схватить её сзади, но как только ей удалось хоть немного расслабиться, на её лице оказалась чья-то огромная рука. Девушка завизжала от страха настолько громко, насколько это возможно и попыталась выбраться, но кто-то слишком сильно удерживая её сзади. Она орудовала свободными руками и ногами, пока не почувствовала лёгкий укол в шею. Тело стало слишком тяжёлым, совершенно также, как и веки. Хулия почувствовала, как обмягает в руках проотивника. Она слышала лишь знакомый оклик, прежде чем провалиться в бездну.

***

       Иван вышел в туалет покурить, хоть их и застукали до этого так ужасно. Он просто хотел расслабиться и уснуть, чтобы забыть об этом дне, но, как только он вывернул из-за угла, увидел пугающую его картину. Некто в чёрном плаще удерживая Хулию сзади и она, почему-то, даже не сопротевлялась. Чёрный плащ собирался закинуть её уже к себе на плечо, и Нойрет понял, что должен спасти её, во что бы то ни стало. — Хэй, ты! — воскликнул он. — Убери от неё свои руки!        Некто испугался, что кто-то его увидел и, откинув девушку в сторону. Хулия упала, словно бы, мёртвым грузом, и незнакомец мгновенно убежал. Иван ринулся к Медина, падая перед ней на колени. — Хулия, — он осторожно перевернул её спиной к себе на колени, отмечая бедность кожи и плотно закрытые глаза. Парень понятия не имел, что это человек с ней сделал, поэтому подбросив её на руки, он отправился в медицинский кабинет. Сегодня явно был не их день, и, теперь он не был так сильно уверен в том, что кто-то из подземелья не придёт за ними. Потому что то, что он только что увидел, могло значить совершенно обратное. Некто мог явиться именно оттуда, чего они так боялись.        Положив девушку на кушетку, Лусия тут же взяла у неё кровь, чтобы проверить на наличие токсинов. Она привела её в чувства с помощь нашатыря и теперь Иван сидел рядом, позволив ослабевшей однокласснице облокотиться на него всем своим телом. Хулия рассказала, что почувствовала укол в шею. — Не знаю, что ты там почувствовала, дорогая, — начинает женщина, — Но в твоей крови слишком большое содержание алкоголя. И, если вы считаете меня дурой, то вы ошиблись, — восклицает Лусия. Ребята с недоумением смотрят на неё. — Но я говорю правду, — говорит ей Хулия, резко дёрнувшись, но тут же падая обратно из-за головокружения. — К тому же, откуда нам взять алкоголь? — встревает Нойрет. — Это как раз сейчас проверит Гектор, — отвечает им школьный врач, подходя к телефону. Хулия смотрит на Ивана с недоумением. — Ты ведь веришь мне? — тихонько спрашивает она. Её брови опускаются вниз и кажется, что она готова сейчас заплакать. — Конечно, я тебе верю, — молвит Иван, обнимая её за плечи, — Я всё видел своими глазами. Да, и если бы не видел, ты единственная, кому я здесь поверил бы.        Она поджимает губы. Ещё никогда в жизни они оба не находились в таком положении.        Гектор врывается в комнату мальчиков, когда по комнате девочек ходит Эльза. Они обыскивают шкафы ребят, в поисках алкоголя, перерывая все идеально сложенные вещи. — Вы там ничего не найдёте, — говорит Каролина, складывая руки на груди. Хулия заходит в комнату вместе с Иваном именно в этот момент. Парень помогает сесть ей на кровать, когда Эльза оборачивается к ним с двумя бутылками вина в руках. Она отодвигает все вещи, висящие в платном шкафу и указывает ещё на пять бутылок. Девочки в шоке наблюдают за происходящим. У мальчиков в комнате происходит тоже самое.        Их явно кто-то подставил. И им стоит выяснить, кто это был, потому что всё это директор и завуч конфискуют у них из шкафов, зарекаясь, что они все наказаны на месяц и должны убираться в конюшне всё это время.