***
Разведчики вышли из пещеры к середине дня. Они оказались недалеко от подножия гор. Им повезло: они смогли преодолеть столь большое расстояние под землей, не попав в поле зрения титанов. Солнце светило ярко, но совсем не грело. Снежные вершины притягивали взгляд, заставляя разведчиков чувствовать себя совершенно крошечными. Горные вершины уже были покрыты снегом. Микаса куталась в свой плащ, пытаясь согреться. Леви продолжал идти впереди нее; зеленые крылья развевались на ветру. Ее сильнее прежнего тянуло к нему: хотелось завернуться не в плотную ткань грязно-зеленого плаща, а в объятие теплого от жизни человеческого тела. Она чувствовала себя ужасно неправильной: вечно тянуться к людям, не нуждающимся в ней. Что это, если не проклятье? Леви не оборачивался назад, чувствуя, что она и так продолжает идти за ним. — Чем выше будем подниматься, тем холоднее будет воздух. — Знаю. — Придется потерпеть до базы. Или хотя бы до ночлега, чтобы развести костер. — Надеюсь, там будет теплая одежда. — Должна быть. По государственному плану эта база создана для добытчиков кристаллов со всеми условиями для жизни. Они работали эти три месяца, пока их и сопровождающих миссию разведчиков не сожрали стянувшиеся с других концов острова титаны. — Либо же их туда направили, — Микаса сразу же вспомнила про Женскую особь и Звероподобного. — Тоже склоняюсь к твоему варианту, — согласился Леви, слегка кивнув. — Значит, база может быть разрушена. — Вполне вероятно. К тому же там все еще могут находиться титаны. Нам придется что-то предпринять, если мы хотим получить оружие. Микасе это представлялось самым сложным: найти базу в неизвестных им горах без карт, вслепую, и прорваться сквозь цепь окружающих ее титанов без клинков и УПМ. — А еще нам нужно найти что-нибудь поесть, — сказал капитан. Разведчики шли по горным лугам, где почти не росли ни деревья, ни кустарники. Они не ели больше суток. Желудок крутило от голода, но съедобного им не попадалось. Мерзко дул холодный ветер, пробирающий до костей, заставляя сильнее кутаться в бесполезный плащ. Одежда не грела, глаза слезились от сухих порывов. Микаса оглядывалась по сторонам в поисках чего-нибудь пригодного в пищу, но все так же ничего не находила. Где-то вдалеке по скалам передвигались горные козы, но без нормального оружия, с одним-единственным складным ножиком, им никак не совладать с рогатым главой семейства. Девушка с досадой смотрела на резво взбирающихся вверх животных, которые в других, более удачных обстоятельствах легко стали бы ей ужином. — Схватку с горным козлом ты точно не потянешь, — подтвердил ее мысли Леви. — Будь у меня лезвия — я бы их всех порезала. — Но у тебя их нет, поэтому думай о более реальных вариантах. А нет реальных вариантов. Оттого и сводит желудок, который устал пить утяжеляющую воду, не способную утолить жажду. — Нужно идти восточнее, чтобы добраться до базы. Леви начал двигаться правее, Микаса следовала за ним. Глаза закрывались, затрудняя и без того непростую задачу, возложенную на их плечи, но не было никакого толка в жалобах и жалости. Над ними начинали стягиваться серые тучи, не предвещающие абсолютно ничего хорошего. — Отродье, — она была полностью согласна с капитаном. — Мы на лугу — база неизвестно где. — Тише, Аккерман, поднимемся выше — будет больше шансов найти укрытие. — Вы действительно верите, что мы сможем найти эту базу? — задала Микаса мучающий ее вопрос. — А что остается? Веришь — не веришь, я не собираюсь здесь в отчаянии отмораживать задницу. Как-то с трудом ей верилось в чудеса после всех этих лет. В голове тут же пронеслась мысль, что на долю Леви выпало даже больше, чем на ее — и вот он движется. Она знала, что он тоже сомневается, только не показывает это так открыто, как она. Капитану нужно поддерживать боевой дух в отряде, даже когда он состоит из одной омеги. В этот момент Микаса боковым зрением заметила движение справа от себя. — Капитан, нож, — быстро шепнула она. Нож тут же оказался в ее протянутой руке. Жирный сурок, практически готовый к долгой зимней спячке, медленно двигался в обратном направлении. Словно почувствовав заметившего его хищника, сурок резко ускорился, заставляя Микасу пуститься в бег за ним. Она пыталась уловить его траекторию, чтобы наверняка его поймать. Леви присоединился к ее охоте и успел встать прямо перед сурком, преграждая тому путь. Микаса хотела настигнуть животное в прыжке, но оно бросилось в обратном направлении. Несмотря на усталость, в ней словно проснулось второе дыхание в предвкушении еды. Зверь хочет поиграть в догонялки? Она их ему устроит. Глаза Микасы сверкают: она охотник, уставший от утомительной роли жертвы. Ее мозг точно просчитывал движения, приближающие ее к долгожданной добыче. Микаса знала точно, что этот раунд она непременно выиграет. Четкие движения, резкий рывок — она смогла предугадать его движение — и она уже накрыла собой сурка, которому всадила в бок нож капитана. Он обреченно шевелится в предсмертной судороге, не желая принимать свой конец. Сурок набрал жира к зиме, обещающей покой и глубокий сон, и точно провел бы ее в своей уютной норе, если бы на его пути не встретились голодные разведчики. Тело зверька перестало отчаянно дергаться. Руки и плащ Микасы были измазаны в темной крови животного. Железный запах крови и терпкий мускус ударили в нос, но она жадно дышала, довольная своей победой. — Молодец, лейтенант, — произнес из-за спины Леви, заставив ее обернуться. — Я его разделаю, нужно найти место для ужина. Леви хмуро посмотрел на темное небо, не сулящее ничего хорошего в ближайшие часы. — Ты вся в крови, как после дикой бойни. Пока что нужно идти вперед, но теперь у нас хотя бы есть это зверье. Только чувство голода это все еще никак не утоляло. Ей сейчас не до чистой одежды. Микаса несла свою добычу, как честным трудом заработанный боевой трофей, алой кровью которого горела ее гордость за саму себя. Сурок хорошо отъелся перед спячкой, поэтому весил килограмм пять точно. Микаса не чувствовала этот вес, поскольку после долгих лет тренировок он для нее был практически ничтожным, хоть сейчас и значил очень много — этот вес сулил ей и ее альфе долгожданный ужин. Микаса почувствовала неловкость, поймав себя на мысли о «своем» альфе. Леви не ее альфа, иначе он поставил бы ей на шее метку. Где же метка, Микаса? Она нахмурилась. Охота позволила разведчице не думать о лишнем, но этот мерзкий червяк все равно прополз в глубь черепной коробки. Рельеф местности постоянно изменялся. Разведчики поднимались все выше. Вокруг росли невысокие хвойные деревья, зеленые иглы которых разбавляли золотистый осенний пейзаж. Воздух на высоте ощущался все свежее.***
Каждый шаг приближал их к гигантским северным горам, окруженным завесой густого белого тумана, который сливался со снежными вершинами. Микаса никогда в жизни не видела таких высоких гор. Когда она была маленькой и приезжала с родителями в город, откуда Стены были видны поразительно близко, она не могла себе представить, что человеческими руками возможно создать таких гигантов. Теперь, когда она стала старше, стены перестали быть для нее невообразимым чудом: Микаса постоянно выезжала за их пределы, зная, что в прежние времена они были огромными титанами. А может, эти горы — тоже застывшие древние титаны? Она чувствовала себя до ужаса крошечной, но с колоссальным желанием жить внутри. Здесь, в этом удивительном месте что-то огненной птицей вспыхнуло в груди, заставив ускорить шаг. Микаса опередила капитана, приближаясь к спуску со склона. — Капитан, — она к нему обернулась, — там озеро. Леви поравнялся с ней и огляделся вокруг. — Спускаемся сбоку склона, под уступом может быть удобное для нас место. Она кивнула в ответ, осторожно переставляя ноги для устойчивости на спуске. Под подошвой скользила влажная почва, напитанная щедрыми осенними дождями. Капитан оказался прав: под уступом было небольшое углубление, где они могли бы спрятаться от дождя. — Освежуй дичь, я займусь огнем. Потом постирай свою одежду, — сказал капитан, не оборачиваясь. Его складной ножик оставался у нее. Она сняла плащ, куртку и взялась за работу. Микаса научилась разделывать дичь у Саши, опытной охотницы, взявшей лук в руки еще в совсем юном возрасте. Саша — как и Микаса, сильная омега, которая часто брала на себя работу альфы. Разведка — в принципе не лучшее место для молодых омег, но эти две особи не давали себя в обиду, часто превосходя альф по многим параметрам. Именно это дало им возможность стать частью нового элитного отряда капитана Леви. Браус и Аккерман четко обозначали границы, которые никто не осмеливался переходить, что поднимало их на ступень выше в глазах остальных. Всем всегда было интересно: кому удастся подчинить их себе? Освежевав упитанную тушу, Микаса была вся в брызгах застывшей крови. Направляясь к озеру, чтобы помыть руки, она пересеклась с Леви, набравшим поломанных веток. Ей хотелось его увидеть: недолгое отсутствие капитана тянулось для нее утомительными часами. Микаса настолько привыкла к его компании, что без Леви рядом начинало казаться, что что-то не так. Она встретилась с ним взглядом, ожидая услышать хоть что-нибудь: будь то замечание, приказ или колкая фраза. Леви отвел глаза и направился к их лагерю. Микаса досадно поджала губы. Озеро было очень холодным, но кристально чистым: в нем была талая ледниковая вода. Микаса промыла в ней разгоряченные от работы крепкие красные руки. Зачерпнув воду в ладони, она ополоснула уставшее лицо, пытаясь прийти в себя. Микаса сняла рубашку, оставшись в бюстгалтере, и застирала ее, насколько то было возможно в ледяной воде замороженными пальцами. Она не боялась сложности и неудобств: за годы службы в Разведке она достаточно закалилась и зачерствела, чтобы подавлять свои чувства. Но только не во время течки, когда, казалось, на ее место приходила другая, уязвимая и жалкая Микаса, которой ей, настоящей Микасе Аккерман, безудержно хотелось врезать по смазливой жалобной роже. Только сейчас она и была именно той самой слабой Микасой. Она подошла к Леви, уже поставившему свежее мясо на огонь, и разложила мокрую рубашку на вставленные в землю ветки поближе к огню. Микаса чувствовала, что он специально старается не смотреть на нее, и делала в ответ ровно то же самое. Она потянулась, чтобы размять утомленную спину. Позвонки прихрустнули от столь необходимого движения, и ей стало легче, расслабив напряжение. Она ощущала холод голой кожей, но ей не было холодно после работы. Внутри нее активно циркулировала теплая кровь, согревая ее, пока одежда хоть немного не подсохнет. — Капитан, если на базу постоянно привозили припасы и людей, то мы должны выйти на что-то вроде дороги или тропы к ней, — сказала Микаса, стоя спиной к Леви, оглядывая снежные вершины. — Согласен. Но идти теперь мы будем ночью. Идти днем без оружия — это чистое самоубийство, мы уже достаточно рисковали. У базы может быть немало титанов. Удивительно, что мы сумели так далеко пройти. — Принято, — Микаса повернулась к нему. Она разделяла позицию капитана, — тогда ужинаем и продолжаем путь. — Как только сядет солнце. Да, ночью титаны спят, но в горах множество и других опасностей. Дикие животные, опасная неизученная местность, камнепады, которые будет сложнее уловить. А еще холод, перепады давления и цель, которая кажется едва ли реальной. Найти иголку в стоге сена казалось легче, чем эту чертову базу в этих чертовых горах. Отправить сразу же обоих Аккерманов — какому идиоту пришла в голову эта полоумная мысль? Взгляд капитана был опущен. Микаса спустилась к озеру, чтобы наполнить флягу. Она как-то держится без блокатора. С огромнейшим трудом, но держится. Этот выбор у нее всегда есть, но сила воли — это более приятная мысль для такого солдата, как она. В небе парили орлы. Их легкий непринужденный полет притягивал ее взгляд, заставляя Микасу завидовать их безграничной свободе. Один взмах мощных крыльев, и они скользят по небу, рассекая эфемерное пространство. Темные тучи рассеивались, так и не выплакав намечающийся дождь. Сквозь них прорезалось солнце, одевающее белоснежные горные вершины в красное золото, слепящее глаза, привыкшие к приглушенному свету. Микаса легко улыбнулась от тепла, согревающего так нуждающуюся в нем душу. Вернувшись в лагерь, она обнаружила, что капитана не было на месте. Мясо было оставлено на костре. Вряд ли он ушел куда-то далеко — это было бы слишком легкомысленно для него. Микаса перевернула уже почти готовое мясо и обернулась, ища глазами Леви. Живот крутило от голода, усиливаемого запахом свежеприготовленной дичи. Ее рубашка не успела высохнуть, поэтому придется еще некоторое время походить без нее. Она придвинулась ближе к огню, к его манящему теплу. Подбросив дров, она поднялась, чтобы найти капитана. Она увидела его, уже спускающегося по боковой части склона к их стоянке. — Что-то случилось? — спросил он, удерживая ровный взгляд на ее лице. — Все нормально. — Тогда пошли ужинать. Она повернулась, чтобы пойти обратно и уже наконец-то поужинать, как она услышала сзади: — Микаса, — она обернулась на капитана, — накинь. Он снял свою коричневую куртку и подбросил ей. Она надела ее, а он прошел вперед. Ну хорошо, не так уж легко ему далось это ее хождение в белье. Так уж ты грозен и силен, Леви Аккерман? Мясо было мягким благодаря щедрой прослойке жира. Да, его было сложно назвать вкусным без соли и других специй, но, проведя более суток без еды, разведчики были им очень довольны. Они съели немало, набросившись с голода на долгожданную еду. Теперь у них была пара часов на отдых, после которых их ждала целая ночь в пути. Это было разумным решением, но за ним таилось много рисков. Они сидели у огня, наблюдая за заходящим солнцем. Вдруг перед ними возникло неспешное движение. Кроха-еж, переваливаясь с лапки на лапку, направлялся куда-то, словно совсем не замечая наблюдающих за ним людей. — Еж… — протянул Леви. — Его б я точно не взялась ловить, — добавила довольная сытая Микаса. — Ловить — это самое безобидное, что можно с ним сделать. Девушка вопросительно посмотрела на капитана, ожидая от него объяснения мысли. — Ты никогда не слышала тех грязных песенок о ежах? — А такие существуют? — она продолжала с недопониманием смотреть на Леви. — Только не говори, что ваш курс не пел их во время пьянок. — Нет, — лицо Микасы выглядело все более и более озадаченным. — Тогда и не надо. Она ожидала от него подобного ответа, но Микаса не хотела так просто оставлять то, что было уже начато. — Капитан, знаете, вы ужаснейший зануда! — Смирись с этим. — Зануда. — Ага, — он откинулся назад, заведя руки за голову. — Ужасный. — Я тебя уже слышал. — Да чтоб вам еж в задницу залез! — Не засунешь сама — не залезет. — Я могу это устроить. — Маленьким омегам не стоит так открыто заявлять о своих непристойных намерениях, — все так же лениво продолжал Леви. — А я не маленькая омега — я лейтенант Разведывательного Корпуса, которого дезинформирует старший по званию офицер, что может привести к нежелательным последствиям. — А что для тебя желательные последствия? — ей же не почудилась эта ухмылка? — Что поют про ежей пьяные кадеты? — она наклонилась торсом ближе к нему, добавив игривости в звучание голоса. Смотрит на него во все глаза, словно пытаясь взглядом притянуть к себе все его внимание. — Спросишь у Кирштайна. — Ну и не говорите, я сама догадаюсь, — она резко отодвинулась подальше от него, все так же лежащего с закрытыми глазами. Леви едва слышно хмыкнул. — Если поют на пьянках, значит, что-то похабное, — рассуждала вслух Микаса, — а ежи — жуть, какие колючие. Та-а-а-к, — она задумчиво приставила указательный палец к подбородку. Капитан не реагировал на ее реплики, словно стараясь переждать шторм, который сам же и вызвал. Им оставалось совсем немного времени на отдых, а этой омеге вздумалось капризничать. Но почему-то это его забавляло. — О! — вскрикнула она, — Я придумала! Вам точно понравится, капитан, — она сделала акцент на последнем слове.Здесь в разведке титанов ебут не спеша, Даже беты, ведь жопа у них хороша, Но я альфе скажу, пока рана свежа: «Никогда не пытайтесь оттрахать ежа».
Микаса хитро улыбалась, довольная собой, ожидая реакции своего неэмоционального собеседника. — Браво, Аккерман, это даже хуже, чем то, что горланил Спрингер. — Ну и вы тоже сами себя трахайте! — прыснула она. — Я лучше на тебя посмотрю, но ты для этого слишком упряма, — мастерски, не теряя хватку. — Нам предстоит целая ночь в пути, не забывайте, — чувствуя, как загораются щеки от его недвусмысленной фразы. Она пыталась себя сдержать, а он как будто специально ее провоцирует. Знает же, что ей предлагать дважды в таком состоянии не нужно. — Дойдем, титаны будут спать. А мы быстро нагоним расстояние. — Мы уже пятый день в пути, а по плану должны были за неделю управиться с миссией, — задумчиво сказала Микаса, думая о том, насколько безрассудным был этот самый план. — Тебе так хочется вернуться в штаб? — Просто, мы можем так и не закончить операцию. — Не терпится обратно к Эрену? Микаса замерла на мгновение: переживания об Эрене ее не посещали все эти дни. Она была настолько погружена в настоящие события, что тревоги о злоключениях сводного брата обходили ее стороной. Только в том, что сказал капитан, читалась очень странная мысль. — К чему этот вопрос? — Все же знают, как вы неразлучны. Она посмотрела на него, все так же не раскрывающего глаз. Брови сведены, губы плотно сжаты. Напряжение. — Вас это как-то беспокоит, сэр? — Меня это не касается, — резко и остро. Микасе не нравилась его реакция на столь важную для нее тему. Эрен — ее семья. Ей было не по душе пренебрежительное отношение к брату, не родному, но брату. Хотя она сама не лучше: даже не вспоминала его, погрузившись в мысли о капитане, растворившись в его опьяняющих объятьях. Но его это и правда не должно касаться. Между ними все временно: на пару дней, пока она плохо контролирует себя во время течки. Микаса поднялась на ноги и подошла к костру, возле которого на палке висела ее рубашка с так и не отмывшимися коричневыми кровавыми разводами. Почти высохла. Она сняла куртку капитана и надела свою рубашку, застегивая пуговицы одну за другой. — Не мокрая? — услышала она голос Леви. — Нет. С ним сложно общаться. Грубит, не смущаясь, делает больно, а мгновение спустя словно пытается показать свое небезразличие. Обернувшись, она поймала его взгляд на себе. Рассматривал спину. Почему такого элементарного действия достаточно, чтобы зажечь в ней искру? Она накинула свой плащ, обернулась в него и прилегла рядом с Леви, чувствуя ногами тепло горящего огня, приятно согревающее уставшие ступни. — Нужно хотя бы немного отдохнуть, — полушепотом проговорила Микаса. — Спи, я рядом. Микаса закрыла глаза и уткнулась носом в шею Леви, вдыхая его успокаивающий запах.