Сумасшедший тиран-страж трансмигрирует в красивую пустышку-омегу (Новелла)

До конца экзамена оставалось 54 часа 30 минут и 43 секунды. Рассветный туман спрятал солнце за завесой, превратив его в молочно-белый шар. Кана прислонилась к дереву. Ее голова немного болела, тело дрожало, когда она рывком пробудилась ото сна. Затем она подсознательно посмотрела рядом с собой. Всего в двух метрах от нее на земле спокойно лежал черноволосый юноша с белоснежной кожей, использующий свой рюкзак вместо подушки. Сейчас его кожа блестела и была перепачкана грязью, а в некоторых местах даже проглядывались ярко-красные царапины. Брови молодого человека хмурились, длинные тонкие ресницы слегка подрагивали – признак того, что его сон был неглубоким. Такой Бэйлор выглядел жалким и хрупким, как кусок нефрита, упавший в грязь. На самом деле ему было всего девятнадцать, ненамного моложе ее. Кана подумала о прошлой ночи, когда она предложила свою помощь, на что Бэйлор ей сказал: “Когда все закончится, забери мое тело.” В то время она не понимала, что это значит. И только когда пыль осела, и она вышла его искать, она увидела лежащего на земле Бэйлора, хватающего ртом воздух и пытающегося встать, и все поняла. Оказалось, Бэйлор делал все это через силу, поскольку его тело просто не выдерживало такой экстремальной схватки. Но, подобно фейерверку, после взрыва и расцвета он неизбежно погаснет. Бэйлор знал об этом и предвидел, что после сражения будут физические последствия. Вот почему он попросил забрать его тело. К счастью, несмотря на то, что Кана была всего лишь бетой, она проходила физическую подготовку. Подобрав Бэйлора, она покинула поле битвы и нашла другое место для отдыха. Ясное дело, что если бы они оставались там, а затем кто-то еще наведался по их души – с ними двумя было бы покончено. Однако Кана даже не подозревала, что удивительное сражение Бэйлора настолько всех потрясло, что даже три самые именитые военные академии предпочли обескуражено отступить. В большой аудитории ранним утром часть студентов, которые только встали, чтобы посмотреть прямую трансляцию, завтракали питательной жидкостью. Как вдруг кто-то с ненавистью сказал: “А Кримеа, оказывается, слабак. Зачем он попусту теряет время, когда может просто пойти и прихлопнуть того человека.” На этом экзамене, будучи студентом пятого курса факультета командования, Кримеа руководил студентами Первой императорской военной академии. Человек рядом бросил на возмущающегося беглый взгляд: “Это ты видишь все поле с перспективы Бога. Ты же не думаешь, что эти тридцать человек, которые попытались его убить, случайно оказались просто немощными неудачниками? Или ты думаешь, что командиру больше заняться нечем, как снова искать время и ресурсы, чтобы снова попытаться завалить одного парня?” И в этот момент студентка факультета командования задумчиво проговорила: “Возможно, именно этого ОН добивался.” Все дружно посмотрели на нее. Ее взгляд засветился. Чем больше она думала об этом, тем больше ей казалось, что это действительно так. Придя к какому-то умозаключению, она торжественно подтвердила: “Точно! Это план 170-го!” Остальные ученики были сбиты с толку и с недоумением смотрели на девушку-командира. Что? Что еще за план? В тот же момент уже другого студента факультета командования, казалось, подстегнуло это предложение, и он, хлопнув по столу, объявил: “Я тоже понял!” Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, показывая всем своим видом, что только они все понимали, в то время как остальные либо спали, либо были пьяны. Студентов других факультетов начало тихо бомбить: ’...К черту этот факультет командования! Весь день напролет они просто обожают умничать! Ненавижу слушать, как они разговаривают!’ Кто-то нетерпеливо попросил: “Может и с нами поделитесь?” Студентка-командир покачала головой: “Ты что, даже этого не понимаешь? 170-ый хотел использовать вчерашнее сражение, чтобы в итоге сдержать своих противников. Теперь другая сторона не осмелится действовать опрометчиво. Он знал, что после такого разгрома противник не станет его преследовать. Вот почему вчера он так яростно сражался, – Она похвалила: – Это очень смелая стратегия!” А тем временем отряд Эрика снова приготовился искать подсказки. На данный момент они были ближе всех к завершению миссии. “Эрик, я слышал, как вчера студенты трех военных академий объединили силы, пытаясь окружить 170-го, но в итоге были убиты, – сказал один из его товарищей по команде. – Сейчас у него 53 очка.” Участником их отряда оказался сосед Бэйлора по комнате Лиам. Будучи студентом Императорской национальной военной академии, он также слышал об этом инциденте и не мог не прокомментировать: “Уму непостижимо! Капитан, вы не хотите им помочь?” Эти люди были попросту бесполезны! Тридцать будущих солдат не смогли справиться с одним человеком! На лице Эрика проступило выражение глубокой задумчивости. Красавчик оказался куда более выдающимся. Он думал, что парень всего лишь цветочная ваза – только тронь, и разобьется. Но неожиданно он обладал такими боевыми способностями. Ранее ходили слухи, что он был допущен на военный отбор исключительно благодаря связям. Однако теперь никто не смел даже думать, что это все заслуга его покровителя. Как он помнил, кажется, его имя – Бэйлор. В ответ на слова Лиама он покачал головой: “Помочь? Моя цель – первое место, и его убийство никак этому не поспособствует, а только увеличит риск, – После паузы он несколько беспомощно сказал: – Но теперь придется вносить корректировки в мою стратегию.” “А?” “Вас, ребята, это особо не коснется, – сказал Эрик. – На какое-то время я вас оставлю. Мне нужно улучшить свои очки.” Говоря об «улучшении», для этого был предусмотрен лишь один способ – «убийство». Члены отряда Эрика молчали. Такой расклад их особо не радовал, но они прекрасно все понимали и не имели права его останавливать. Поскольку Эрик был нацелен на первое место, естественно, что у него должно было быть больше очков, чем у 170-го. Однако на данный момент у 170-го было 53 очка. Даже если они первыми найдут точку сбора, это даст им только 50 очков, и для первого места их будет недостаточно. Следовательно, нужно было вступать в сражения, чтобы получить дополнительные баллы. Вдруг один из товарищей Эрика по команде кое о чем подумал: “Тогда, получается, нам тоже нужно начинать убивать других кандидатов? – Он почесал в затылке. – Слушайте, если Эрик пришел к этому выводу, то и остальные наверняка тоже так подумают. Стремясь перегнать топа, который уже вынес двадцать процентов участников, все начнут набирать очки, и тогда просто закончить миссию первыми будет недостаточно!” “...” На этом моменте все замолчали. Включая студентов, которые следили за прямой трансляцией Эрика. Это… Это... Это ликвидация фронта. Осознав сей факт, они начали тихо молиться за кандидатов, попавших на этот отбор. Очень жаль, что во время тестирования они столкнулись с одним маньяком, отчего уровень сложности в разы повысился. После окончания экзамена поторопитесь и уходите, до свидания. Предсказание членов отряда Эрика сбылось. Всего за два часа очки в таблице начали расти, хотя скачок цифр не был велик. Большинство из них увеличилось всего на одно-два пункта, но, в конце концов, среди участников больше на было такого маньяка, как Бэйлор, который в одиночку гонялся за четверками, благодаря чему его баллы ракетой улетели вверх. Однако увеличение данных статистики даже на одно-два очка за два часа уже было впечатляющим. Этого было достаточно, чтобы показать, что турнирная таблица действительно начала изменяться. Понятное дело, что число уничтоженных в течение этих двух часов людей также сильно выросло. Если на момент прошедшей ночи общее количество выбывших было около ста пятидесяти, то теперь оно перевалило за три сотни. И эта тенденция только усиливалась. Экзаменаторы смотрели на кандидатов, которые по изначальной задумке должны были избегать сражений и искать подсказки, но теперь лихорадочно выслеживали своим смешанным составом других участников с целью их убийства. Теперь акцент сместился на стратегию и оценку командной работы, одиночные битвы, побег. И все это во имя убийства. А виноват в этом был один человек. Бэйлор яростно чихнул. От этого чиха он почувствовал, словно в его мышцы, как в землю, зарываются муравьи. Сейчас они были очень слабыми и болели. Пересекая небольшую лужу, он с несчастным видом выругался: “Это чертово тело! Я же выполнял подготовительные упражнения, но оно все равно чертовски болит, – А затем он пожаловался: – Все, баста! Никакого запрета на обезбол!” Шедшая рядом Кана на эти слова хотела плеваться, но могла только робко ему напомнить: “Бэйлор, обезболивающие нельзя принимать слишком часто. Лучше, если ты просто будешь больше отдыхать .” Прошлой ночью он не мог даже пошевелиться, а сегодня утром он заставил себя встать, словно куда-то опаздывал. Что касается того, куда он так спешил, она не знала, но прекрасно видела, что Бэйлор всеми силами храбрится. “Нет, я тороплюсь.” Будучи на ходу, Бэйлор растирал руки, плечи и поясницу. Как оказалось, упражнений для предварительного разогрева было недостаточно, но не так, чтобы слишком критично. В конце концов, за эти несколько месяцев его тело стало гораздо крепче, чем раньше. Примерно через полчаса после начала марша Бэйлор наконец нашел свою цель. Кана увидела людей перед собой и непроизвольно воскликнула: “Это Джордж и Уолкотт!” Услышав крик, Джордж и Уолкотт повернули свои головы, увидели Бэйлора и Кану и, переменившись в лицах, приготовились бежать. Однако леденящий душу голос мигом пригвоздил их к месту, так что они боялись пошевелиться: “Не смейте шевелить ни единым мускулом.” Уолкотт был очень напуган. Он со страхом и заискиванием посмотрел в глаза Бэйлора: “Бэйлор, ты... Ты пришел.” Джордж тоже решил попробовать торговаться: “Мы просто пытались обеспечить безопасность коробки. Это было стратегическое отступление, ведь если стеклянный значок уничтожат, наша четверка будет числиться погибшей, – После чего он лицемерно добавил: – Как хорошо, что ты цел и невредим.” Уолкотт кивнул головой: “Да, да... Мы тебя не бросали.” Кану рядом с Бэйлором тошнило от их мерзких улыбок. Так бессовестно выставлять свое предательство за стратегическое отступление. Сейчас Бэйлор испытывал боль и чувствовал себя неважно, отчего у него не было терпения слушать всякий бред этих людей. Поэтому он прямо сказал: “Я знаю, что вы использовали мои координаты для сделки, так что не тратьте мое время, – Он прищурился. – Две вещи: во-первых, вы сейчас отдаете мне значок, а во-вторых, вы отдаете подсказки, на которые меня променяли. В противном случае, здесь ваш экзамен и закончится.” Джордж усмехнулся: “Убивать членов одного отряда запрещено. Если вы меня устраните, вас тоже дисквалифицируют.” По этой причине он так смело продал информацию Бэйлора, ведь в конечном итоге Бэйлор не мог его «убить», а значит ничего бы ему не сделал. Бэйлор выгнул бровь и презрительно сказал: “Ты считаешь, что для твоей ликвидации я буду использовать свои руки? Я могу просто связать тебя и приманить кого-нибудь сюда, – В его тихом голосе прозвучали нотки вызова: – Или ты хочешь рискнуть и посмотреть, смогу ли я это сделать?” Джордж сглотнул. Цепкий взгляд Бэйлора, подобно острому лезвию, проник в его глаза и поразил самую душу, отчего он больше не смел сопротивляться. Если Бэйлору хватило сил выйти в одиночку против тридцати, для него не составило бы труда связать этих двоих. И Бэйлор действительно это сделал бы. Но Джордж не был готов признать поражение. Если бы он подчинился словам Бэйлора, кем он был? И не означало бы это, что он его боялся? Нет, он не боится, он… Но как бы он ни пытался себя убедить, Джордж не мог открыть рот и отказаться, застыв, как деревяшка. Уолкотт видел молчание Джорджа, но, поскольку он не был отягощен таким мыслительным багажом, он тут же принялся умолять: “Да! Мы отдадим! Мы все тебе отдадим! Вот коробка, а вот подсказки, которые мы выменяли, – Он извинялся дрожащим голосом: – Я не хотел тебя подставлять, правда. Прости. У меня в голове словно помутилось, и я был сбит с толку. Пожалуйста, прости меня. Я дойду с тобой до конца. Это больше никогда не повторится.” Бэйлор видел, как он достает коробку, но сам не двигался. В конце концов, если бы он сделал шаг, то мог выдать факт того, что он находился не в лучшей форме. Вместо этого он жестом попросил Кану принести коробку. Тем временем он высмеивал мольбы Уолкотта о помиловании: “Говоришь, до конца? Ты, наверное, бредишь, – Наблюдая, как Кана приносит коробку, уголки его рта приподнялись, и он холодно, без следа эмоций, посмотрел в глаза этих двоих. – Меня сложно назвать хорошим товарищем по команде, равно как и хорошим человеком, но от одного взгляда на такой мусор у меня начинается изжога. Проваливайте, пока я не передумал. ” Лицо Джорджа покраснело. Его ноги словно прибило гвоздями к земле, а тело не слушалось. Оно не могло ни говорить, ни двигаться – просто застыло на месте, и только его взгляд изливал трусливую ярость. Уолкотт больше не мог этого выносить и потащил Джорджа, собираясь уйти. Вдруг позади них прозвучал ясный и насмешливый голос Бэйлора. Он не называл имени, но все знали, о ком он говорит: “Если бы ты смог признать свои ошибки, я, возможно, испытал бы к тебе некоторое уважение. Но оказывается, что ты не только тупица, но и слабак.” Примечание автора: Студент факультета командования: Это блестящая уловка! Бэйлор: Извини, я вообще ни о чем не думал.