Сумасшедший тиран-страж трансмигрирует в красивую пустышку-омегу (Новелла)

Структура монаршего дворца империи Яан напоминала небоскрёб, и он всенепременно должен был возвышаться над остальными зданиями, пробивая небо. Очевидно, что люди уже давно бороздили по просторам Вселенной, но на их собственной планете по-прежнему процветали невежество и глупость, за которые упорно держались. Как, например, остров, парящий среди облаков над столицей империи – кладбище в небе. Воздух позднего лета был наполнен зноем. Сидящий на возвышении в украшенном белыми перьями зале седовласый Теодор III был облачен в черно-золотую мантию с рисунком водной ряби, подчеркивающую достоинство императора. Теодор III лениво развалился в синем бархатном кресле и рукой с роскошным перстнем на указательном пальце покачивал бокалом вина. Его глаза утопали за мясистыми щеками, превратившись в две изогнутые луны: “Почему ты сегодня так свободен?” Эван, который про себя называл его величество ‘рыжим котом’, медленно вздохнул: “В последнее время я обеспокоен постоянными разногласиями, возникающими из-за активности в нашем звездном поля. Я не могу ни есть, ни спать! Поскольку сегодня у вас появилась возможность здесь присутствовать, я бы хотел поднять вопросы военного характера.” Обычно прищуренные глаза в попытке посмотреть на человека широко раскрылись, но стали похожи скорее на две фасолины. И эти фасолины были наполнены ожиданием: “Когда ты будешь готов командовать войсками?” На самом деле удлиненный тон голоса был не очень приятным, но говорит он лучше, чем поёт. Во всех смыслах этого слова. Эван сидел напротив Теодора III. Сейчас армия была грозной силой, в отличии от императорской семьи и дворянства, и Эвана, как главнокомандующего, по праву можно было считать первым лицом империи. Однако, находясь перед Теодором III, он приличия ради следовал поведению вассала: длинные ноги собраны, военная фуражка снята и отложена в сторону, а слушая слова Теодора III, он был очень сдержан и не язвил. Просто он был немного удивлен тем, что его величество «Рыжий кот» с такой серьезностью отнесся к сказанным во время трансляции им же самим глупостям. Эван на мгновение задумался и без обиняков ответил: “Ваше Величество, Военное министерство не может немедленно начать кампанию против галактики Марл.” Теодор III немедленно выразил недовольство: “Почему?” “По очевидным причинам. С одной стороны, путешествие слишком долгое, а с другой – наш противник обладает огромной силой. Если вы хотите официально начать войну, потребуется значительное количество рабочей силы и ресурсов. Потери того не стоят.” У него были собственные дела, а все время разбираться с проблемами других и сражаться за них он дураком не был. “Но они неоднократно нарушали границы нашей галактики и постоянно посылают людей вмешиваться в наши внутренние дела. И насколько я знаю, – Теодор III рассерженно сузил глаза, – они пытались устроить засаду на нашего главнокомандующего. А если с генералом что-то случится, для Империи это станет катастрофой… Этих преступников нужно немедленно уничтожать и показать величие моей Империи!” Слушая бредни Теодора III, Эван небрежно ответил: “Ваше Величество, не волнуйтесь. Для поддержания стабильности наших территорий военные направят больше сил.” Но это значило, что объявление войны в очередной раз откладывалось. Теодор III снова завел свою шарманку. Генерал, сидевший напротив и державший спину прямо, казалось, внимательно слушает, но, неожиданно вспомнив, что Бэйлор сегодня получит медаль почетного рекрута, мыслями был уже не здесь. Поскольку это была первая заслуга Бэйлора, возможно, ему следовало что-нибудь приготовить, чтобы это отметить? Просто предпочтения Бэйлора не совпадали с общепринятыми. Например, как в прошлый раз, когда он вывел Бэйлора на прогулку, но юноша захотел пойти в супермаркет. Может, лучше позже спросить… Опустив глаза, Эван провел взглядом от основания до вершины дворца, но по понятным причинам зала церемоний видно не было. Зато вдали маячило небесное кладбище. Перед его глазами возник образ сцены гибели. Одетый в изысканную, роскошную одежду человек падает на землю, как безжалостно сорванный с высокой ветки цветок, чьи лепестки разлетаются во все стороны, распространяя море ярко-красного цвета. Теодор III посмотрел на внезапно нахмурившегося Эвана, и его бессвязные слова внезапно оборвались. Он с некоторым колебанием спросил: “Что-то не так?” А далее Теодор III наблюдал, как Эван быстро закончил их непродуктивную беседу и резко вышел, чтобы кое-кого найти. Бэйлор не знал, что Эван торопился к нему.

***

Красивый молодой человек в военной форме стоял посреди зала и искоса посматривал на людей у двери. Его пара ясных темных глаз была подобна глубоким чернильным лужам. Поскольку он не умел скрывать свои эмоции, чернильные лужи быстро покрыла рябь, отражая его удивление. Джулиус разительно отличался от Эвана, чьи феромоны были скорее тираническими. Флер благородного принца империи был элегантным, пах редкой орхидеей, изысканной и нежной, но точно не такой же высокомерной. Войдя в зал со своей свитой, он встретился взглядом с Бэйлором и мягко улыбнулся: “Ты выглядишь удивленным, – Он задумчиво успокоил: – Не нужно нервничать. Я слышал, что почетный рекрут этого года очень... Выдающийся, и зашел взглянуть.” У аристократов особая манера речи. Ее протяженность долгая и учтивая, а подобранные слова сложные и великолепные, как и их повседневный образ жизни. Граф, который до этого приставал к Бэйлору в посольстве, говорил претенциозно, от чего юноше хотелось блевать. Но речь принца была подобна весеннему бризу, пению струн фортепиано. Она буквально заставляла людей ощутить элегантность благородства. “Поздравляю с присвоением звания почетного рекрута. Буду с нетерпением ждать твоих дальнейших достижений на военном поприще.” Дай принц такую высокую оценку обычному человеку, он был бы шокирован. По крайней мере, так думали в тот момент министр церемоний, представители военного министерства и другие люди в зале. Некоторые из них слышали о выступлении Бэйлора на экзамене, некоторые из них ничего об этом не знали, но в тот момент все они смотрели на молодого парня на сцене совсем в другом свете. Однако Бэйлор, находящийся в окружении феромонов говорящего, был не таким. От изумления до сомнений, сотни мыслей переворачивались в его голове, отражаясь в глубинах его глаз и выливаясь наружу светом, как проходящие через витражи лучи, сказочные и завораживающие. Он слегка прищурился и спросил: “Как тебя зовут?” Высокомерный и внезапный вопрос Бэйлора мгновенно вызвал тишину в зале. Такую тишину, когда был слышен даже звук дыхания. Имя принца империи не было секретом или чем-то таким, что нельзя произносить вслух, и все его знали. Но именно это сделало вопрос Бэйлора еще более странным. Слуга отреагировал первым: “Грубиян! Следи за своими манерами! Ты разговариваешь с Его Высочеством!” Бэйлор поднял бровь. Ого, какого полета птица. Что не так с принцем этой империи? У него настолько святая фамилия? Или его имя сложное для произношения? Почему спрашивать невежливо? Откровенно говоря, не будь этот мужчина проводником, он бы на него даже не взглянул. “Джулиус Теодор, – ответил Джулиус прежде чем Бэйлор заговорил. Вместо того, чтобы посчитать Бэйлора оскорбительным, он счел его интересным и спросил: – А что насчет тебя? Как тебя зовут?” Он уже знал это, но формальный обмен именами был первым шагом в установлении отношений, не так ли? “Бэйлор.” “Бэйлор, приятно познакомиться, – Глаза цвета бирюзы были любящими и нежными. Джулиус пристально посмотрел на Бэйлора, стоявшего перед ним: – К сожалению, сейчас неподходящее время, но мы можем хорошо поговорить через несколько дней. Я наблюдал за твоими успехами на экзамене и искренне тобой восхищен.” Традиционно медаль представляла собой золотой значок в виде розы. В прошлом, дабы подчеркнуть стиль ампир, лучший новичок должен был не только продемонстрировать превосходные навыки, но и обладать красивым лицом, чтобы быть достойным знака розы. Именно поэтому вторым наименованием почетных рекрутов было «Новичок Розы». Проводив до выхода из дворца, служащий сказал Бэйлору: “Мистер Бэйлор, ваши заслуги были признаны его высочеством. В будущем вы обязательно добьетесь больших успехов. Позвольте вас поздравить.” Он хотел польстить юноше и произвести на него хорошее впечатление. Но неожиданно Бэйлор поднял брови рассмеялся. Он мягко сказал: “Мое будущее будет основано на моих достижениях, а не на оценке других.” Максимум, что будет еще иметь к нему отношение – элемент проводника этого человека. Но почему направляющий элемент был в теле принца? Следуя распоряжению Эвана, Уэйфилд встретил Бэйлора, но затем спросил: “Мистер Бэйлор, генерал присоединится к вам позже. Может, вы хотите посетить какое-нибудь место и немного проветриться?” Бэйлор вернулся к ховеру, сбросил военную фуражку, затем снял темно-серый китель и бросил его на сидение рядом с собой, абсолютно не заботясь о приколотой к нему медали в форме розы. Его тонкие, подобные гладкому нефриту пальцы ослабили глухо застегнутый воротник. Уэйфилд краем глаза заметил необычное поведение подопечного и, прекрасно зная, сколько сил генерал вложил в форму, чтобы Бэйлор комфортно себя в ней чувствовал, любезно предложил: “Но сначала мы можем вернуться и сменить одежду.” Бэйлор, который теперь мог свободно дышать, сделал глубокий вдох, но ответил не на вопрос Уэйфилда, а коснулся совсем другой темы: “Эван, случайно, не родственник вашего принца?” Уэйфилд был поражен таким вопросом и осторожно спросил: “Говоря о родстве, что вы имеете в виду?” Затронув подобного рода связь, Бэйлор тоже колебался: “...Кровное родство?” Уэйфилд: "???!" “Нет,” – ответ Уэйфилда был категоричным. И лучше, чтобы предположение о том, что они родственники, так и осталось шуткой. В противном случае, распространись эта новость, и у всех будут серьезные проблемы. Чтобы положить конец опасной идее Бэйлора, он решительно сказал: “Генерал – единственный ребенок в семье, а все его близкие и дальние родственники мертвы. Он никак не связан с принцем!” "…" Бэйлор шокировано уставился на Уэйфилда. Насколько сильно тот мстил, так проклиная своего босса? “Понял, понял.” Бэйлор откинулся на спинку сиденья, в то время как Уэйфилд сел напротив. Когда ховеркар под управлением автопилота завелся, Бэйлор посмотрел в окно на быстро удаляющийся пейзаж. Озаренный внезапным вдохновением он спросил: “Тогда… Есть ли у них что-то общее?” Первоначально он думал, что в мире есть только один проводник – Эван. Но теперь появился этот принц, и его феромон также содержал в себе знакомый элемент проводника, способный обуздать ментальную энергию. Значит ли это, что возможны и третий, и четвертый проводники? Тогда какая здесь может быть закономерность? “Что-то общее… – Уэйфилд подумал и сказал: – Они оба хороши собой, но генерал, конечно, красивее.” “...Кроме этого?” “Они оба очень известные и уважаемые фигуры. Особенно генерал: самый молодой главнокомандующий империи, Бог войны, который рождается раз в тысячу лет.” Представляя Эвана, у Бэйлора предательски дернулись уголки рта, когда он пытался скрыть свои эмоции от возвеличивания босса его подчиненным: “Еще?” “Они… – Уэйфилд придумал: – Они оба альфы S-класса.”