Forever Neverland

Уже миновало время обеда, когда на следующий день Крюк наконец отважился выйти из своей каюты. Он чувствовал себя ужасно не только физически, но и эмоционально. Ему вообще почти не удавалось заснуть, он был уставшим и раздраженным, и если бы он не умирал с голоду, то пролежал бы в постели весь день. И во всем виноват Пэн. Как он ненавидел этого мерзкого мальчишку. Выйдя на палубу, он остановился как вкопанный, оглядываясь на все беспорядочно сваленные там припасы. Фрукты, овощи, даже хлеб; откуда, черт возьми, все это появилось? Конечно Джеймс знал, что Пэн оставил это там, но почему? – Пэн? – Позвал он, глядя в небо, но летающего мальчика нигде не было видно. Предполагалось, что это было своего рода извинением за прошлую ночь ...? От этой мысли Джеймс почувствовал себя несколько странно; это была смесь признательности и отвращения. Он не хотел, чтобы Пэн что-то делал за него.… Но, с другой стороны, это было то, что иначе он не смог бы получить. Неужели Пэн украл их у индейцев? Нет, конечно, нет… Пэн не крал… Он был достаточно галантен и выше этого, не так ли? Затем Джеймс вспомнил прошлую ночь; ладно… Не галантный, а дерзкий и своевольный. Черт знает, на что способен этот ребенок… Не то чтобы это действительно имело значение – Крюк тоже воровал у индейцев, так что кого это волновало, но все же; мысль о том, что Пэн делает что-то – преступное– ради него, заставляла его чувствовать себя хреново. Он развращал ребенка? Нет, погодите… Пэн сам развращал себя, потому что Джеймс вообще ничего необычного не сделал … Это все дело рук Пэна. С тяжелым вздохом Джеймс покачал головой; неважно; он не позволит отличной еде пропасть впустую только потому, что ему не понравился человек, который ее принес. Когда он начал относить продукты на свою довольно скромную кухню, он старался не думать о мотивах, стоявших за действиями Пэна; хорошие они были или плохие? Его первоначальным инстинктом было заподозрить неладное – возможно, Пэн отравил еду… Но нет. Зачем ему это? Если бы он хотел его смерти, он легко мог бы сделать это прошлой ночью, так что, вероятно, этим жестом Пэн не хотел причинить вред. Но что тогда...? Не может быть, чтобы это действительно был способ мальчика... пытаться быть дружелюбным? У Пэна возникли какие-то чувства к нему ...? Джеймса чуть не вырвало от этой мысли; этого не могло быть на самом деле, не так ли? У Пэна не было чувств — это было частью загадки его существа, верно? По крайней мере, Джеймс всегда думал, что так оно и было. Тем не менее, это был второй добрый жест со стороны мальчика – Джеймс не забыл о своем мече, за который он так и не поблагодарил ребенка. Должен ли он...? Нет. Конечно, нет. Иначе Пэн может неправильно понять. Это создало бы у него впечатление, что Джеймс благодарен.… Так оно и было, но он не хотел, чтобы он знал об этом, потому что ненавидел и хотел, чтобы он держался подальше. Не так ли? В последний раз, когда он был в таком же конфликте с самим собой, это было из-за его старшего брата Эдварда, о котором он заботился, но все же ненавидел его за ужасный характер, который развратил Джеймса и превратил в мерзавца, коим он являлся и по сей день. Не то чтобы Джеймс не знал, какой он негодяй – ему просто было все равно, – но когда-то было время, когда он волновался и печалился об этом. Было время, когда он пытался быть порядочным, заслуживающим уважения человеком.

***

Тот факт, что Крюк принял его подарки, означал что-то хорошее, верно? Питер радостно улыбнулся, заглядывая за борт корабля на палубу, где пират складывал все, что оставил там Питер. Означало ли это, что они снова в хороших отношениях? – Снова? Когда это мы были в хороших отношениях?– – Питер удивленно спросил себя; хотел ли он вообще быть в хороших отношениях с Крюком...? Со вздохом Питер смирился с мыслями о том, что не желал этого; ладно, прекрасно… Итак, он хотел подружиться с Крюком, даже если не мог объяснить почему. Может быть, потому что чувствовал себя одиноко после того, как все его бросили? Но если это было так, почему он не подумал о том, чтобы вернуться на Землю и найти новых друзей...? Ответ был довольно тревожным: они не заинтриговали его так, как Крюк. Крюк завоевал его интерес чем-то еще, чему Питер не мог дать названия. Чувством, которого он не знал. Тем самым, что заставляло его совершать глупости, подобные этой, и причиняло ему боль всякий раз, когда Крюк говорил или делал что-то недоброе – что, на самом деле, происходило постоянно. Тем не менее, Питер решил навестить капитана в тот вечер, желая узнать реакцию мужчины на еду. Он тихо приземлился перед хижиной мужчины и постучал; может быть, Крюк разозлился бы меньше, если бы он зашел официально, а не влезал к нему в окно посреди ночи? Прошла минута, прежде чем Крюк открыл дверь, с видом весьма подозрительным и ошеломленным при виде Питера. – Пэн. Чего ты хочешь? – Растерянно спросил он, оглядываясь в поисках засады или чего-нибудь еще. – Я летал вокруг острова и увидел, что у тебя горит свет, поэтому я подумал, что заскочу и посмотрю, как ты... Крюк захлопнул дверь перед его носом и запер ее. – Но... – Удрученно пробормотал Питер, уставившись на дверь. Очевидно, это было бессмысленно – Крюк так или иначе не хотел с ним разговаривать. Неважно. Если Крюк не хотел разговаривать, Питер мог придумать что-нибудь другое, чтобы развлечься.

***

Джеймса вышел из полудремы, когда услышал тихий скрип окна; это был ветер..? Нет… Вероятно, нет. Он оставил горящую свечу рядом со своей кроватью и пытался не засыпать, потому что подозревал, что отвратительный ребенок снова появится сегодня вечером. Пока тень Пэна скользила по стенам, мерцая в тусклом свете, Джеймс крепче сжимал в руке меч под подушкой, готовый заколоть летучую заразу, как только та осмелится снова дотронуться до него. Мальчик медленно подлетел ближе, зависнув прямо над Джеймсом, который повернул голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. – Чего ты хочешь? – Спросил он, зная, что на этот раз, вероятно, тоже не получит ответа; не то чтобы это было необходимо, потому что у него было чувство, что он точно знает, чего хочет Пэн, он просто не понимал почему. Пэн в воздухе принял сидячее положение со скрещенными ногами и скрестил руки. – Ты не знаешь? – Он спросил, слегка надув губы, отчего Джеймсу захотелось треснуть его. – Да. Я знаю, чего ты хочешь. Вопрос в том, знаешь ли ты, чего именно хочешь, Пэн? – Холодно спросил Джеймс, внутренне ухмыляясь, когда надутые губы мальчика искривились в нервном и смущенном выражении.

***

Питер сглотнул, чувствуя, как скручивает желудок; он понятия не имел, чего именно он хочет, он просто знал, что хочет этого. – Я хочу... – Начал он медленно, пытаясь подобрать слова. – Я хочу... – Но он не знал правильных слов, потому что не понимал, что тогда происходило. – Тебя... – Наконец закончил он кивком; это было все, что Питер мог выразить словами. Крюк выглядел немного ошеломленным, но вскоре снова взял себя в руки. – Ты меня не получишь. – Нет, получу! – Немедленно ответил Питер. * – Нет, избалованный маленький крысеныш! – Крюк сердито огрызнулся, подтянул правую ногу к груди, а затем пнул Питера, который был слишком удивлен, чтобы успеть увернуться от удара в грудь, и был отброшен к потолку. – Ау, – Тихо промычал он, на мгновение задержавшись у потолка; он хотел улететь, но заставил себя остаться, хотя ему было грустно. Недавно он осознал, что печаль – чувство намного хуже, чем страх, и Крюку удалось внушить ему это с невероятной легкостью. – Зачем ты это делаешь? – Тихо спросил он.

***

Джеймс уставился в темный потолок, не в состоянии полностью разглядеть выражение лица мальчика в тусклом свете, но его голос говорил о многом; он звучал так непохоже на Пэна. В его голосе звучали грусть и обида.… Это был какой-то странный трюк? Конечно, так и было… Пэн мог без проблем выдержать такой удар в иные времена. – Зачем я делаю что? – Тем не менее спросил Джеймс, не уверенный, что именно Пэн на самом деле имел в виду. – Все время бываешь злой, – Пробормотал Пэн из своего темного угла. Джеймс рассмеялся. – Что с тобой не так, Пэн? Ты знаешь, кто я – чего ты ожидал? – Но... разве все не может измениться? – Слабо спросил мальчик, и Джеймс рассмеялся над ним, хотя и не был уверен, насколько правдоподобно это прозвучало. – Нет. Ничего не может измениться. В частности потому, что ты нарушил свое слово. Ты сказал, что заберешь меня на Землю, – С горечью выплюнул он. Нельзя сказать, что он не устал от нынешнего положения дел.… Конечно, устал; он устал от всего этого еще десятилетия назад, но это новое развитие событий было не совсем тем, что он имел в виду, когда думал о переменах. – Я не собираюсь этого делать! – Внезапно Пэн закричал, спрыгнув с потолка и тяжело приземлившись на Джеймса, который застонал, когда колени мальчика уперлись ему в живот. – Я никогда не заберу тебя на Землю!

***

Питеру хотелось плакать от гнева и разочарования; почему Крюк все еще хотел уйти? Он не хотел, чтобы Крюк уходил… Он хотел быть с ним… Все время. Он хотел… Чего-то. – И я никогда не буду твоим, – Сказал Крюк тихо, одаривая его настолько ненавистным взглядом, что он сделал Питеру в груди больнее, чем от удара. – Почему нет? – Он отчаянно прошептал, ожидая, что мужчина начнет защищаться; почему он колеблется? – Потому что ты безнравственный ребенок, меня от этого тошнит, – Холодно ответил Крюк. Питер занес кулак и ударил им капитана в лицо. – Нет! – Он сердито заорал. – Мне все равно, что ты думаешь! Крюк громко рассмеялся. – Ты всего лишь жалкий, избалованный мальчишка, который не может смириться с отказом! – Он усмехнулся. Это было намного хуже, чем сражаться с Крюком; это был совершенно новый способ борьбы, который Питер никогда раньше не использовал, и для которого у него не было оружия. Почему Крюк просто не напал на него? Меч пирата был прямо там, вероятно, мужчина крепко сжимал его в руке под подушкой, но он не предпринимал попыток воспользоваться им. – Это неправда! – Питер кричал со смесью ярости и отчаяния, но Крюк только продолжал смеяться. – Что, ты действительно думал, что я когда-нибудь захочу тебя? Даже Венди тебя не хотела! – Крюк издевался над ним, прежде чем внезапно вскочить настолько быстро, что Питер не успел улететь и оказался прижат к стене за кроватью. Он чувствовал себя таким слабым; что было не так с его способностью летать в последнее время?! – Ты никому не нужен. Ты отвратительный каприз природы, и я предпочел бы быть разорванным крокодилом, чем быть с тобой! Питер судорожно сглотнул, пытаясь удержать слезы.

***

Почему он говорил все это? Пытался ли он убедить Пэна или самого себя? Опустошенный взгляд обычно свирепых глаз мальчика разбивал сердце, и он чувствовал себя так, словно только что пнул бездомного щенка. Но что еще он мог сделать? Он хотел, чтобы мальчик ушел, раз и навсегда. Он ведь этого хотел, не так ли? Конечно, этого и хотел. В гневе он стащил мальчика с кровати и потащил к двери. – Убирайся, – Рявкнул он, выталкивая его наружу и захлопывая дверь. Это нужно было прекратить. Он не мог с этим смириться. Особенно потому, что это начинало влиять на него так, что начинало тошнить. Обиженный взгляд мальчика… Потеря его сил, которая была настолько очевидна… Жесты привязанности… Его отталкивающее сексуальное любопытство… Его греховный рот, от которого Джеймса выворачивало наизнанку от невыносимого желания. Что этот мальчик делал с ним? Он чувствовал себя так, словно Пэн тащил его в темную комнату, наполненную нечестивыми чувствами, которые пробуждали непроизносимое желание. Желание, которого у него никогда раньше не было, но теперь начало поглощать его с такой пугающей скоростью, что он начал терять контроль над хрупкой реальностью вокруг них. Он не хотел этого. Он не хотел Пэна. И все же несколько часов, оставшихся от его беспокойной ночи, были наполнены эротическими снами, вращающимися вокруг красивого блондина, который безжалостно дразнил его своим порочным, неопытным язычком до самого рассвета.