Thᴇ ᴩᴀᴛh ᴛᴏ ᴩᴏᴩulᴀriᴛy

Где-то в дали клуба, там, спрятаный от сцены и лишних глаз, расположен стол. За ним сидят Какузу и его новая игрушка. Этого парня он "купил" буквально на днях. Сегодня был первый концерт пепельноволосого, и он прошел просто прекрасно. Однако на лице того не видно радости или гордости. Он сидит, погруженный в свои мысли. После того как Хидан попал под влияние Какузу то его жизнь из беззаботной и полной ярких красок, наркотиков, алкоголя и сигарет - наполнилась сплошной болью. И сегодняшний день не исключение. Перед концертом, тот получил пару не лёгких ударов по рёбрам, так что спокойно стоять на сцене было очень больно, а ещё больнее сохранить лицо самовлюбленно-нарциссического певца. Последние тексты песен он писал с ненавистью к своему продюсеру, так что их исполнять было в кайф, словно все эмоции, что испытывал он, можно было, минутно но всё же, выплеснуть на забитый зал. Однако от этого не было "не так больно" или что-то подобное. Под свободной футболкой заправленной в широкие джинсы скрывалось тело, почти полностью усыпанное лепестками кроваво-фиолетвых фиалок-синяков, следами от порезов, простыми ссадин и самое неприятное - пятнами-засосами. Кожу в области шеи хотелось буквально содрать, ведь там этой, как считал Какузу, "красоты" просто немыслимое количество. Больше чем на остальных частях тела певца. Его запястья были очень тонкими, кожа неестественно бледного цвета, конечно, а как иначе, если тебя постоянно гоняют по тренировкам, мучают различными голодовками и прочей хернёй? Всё ради того, чтоб поддерживать образ, чтоб не упасть в глазах фанатов и конечно же ради того, чтоб продюсер мог хвастаться перед коллегами своей превосходно-отполированной куклой. Идеальной марионеткой, которой можно вертеть как хочешь. Вот ведь Пейн скотина. Как он мог продать своего друга этому падонку? Ладно бы сумма большой была, но нет же, какие-то пара сотен долларов. Именно столько и стоила их дружба, видимо. Это было одно из самых больших предательств в жизни Хидана. Руки сжимались в кулаки от одного только воспоминания о том дне. Дне когда он узнал что его продали. Хочется разбить лицо Пейну. Заставить того страдать так же, как страдает сейчас сам певец. Но нет, этим мыслям уже никогда не суждено сбыться. Сейчас Хидана можно сравнить с птицей, которую поймали для зоопарка и посадили в клетку. С пепельнокрылой бабочкой, которая попала в сети паука, которой больше никогда не светит свобода. Которая обречена на эту жизнь до того момента, пока хозяину не надоест мучать её. Прошлая "игрушка" Какузу уже мертва. Он свою бывшую подстилку до суицида, парень вскрыл вены в ванной комнате дома продюсера. Однако тот не долго плакал, точнее вообще не плакал. Ещё на последних неделях жизни с тем парнем, Какузу присмотрел себе замену. Так что его смерть даже облегчила ситуацию. Однако Хидан не верил в то, что тот человек ушел из жизни сам. У нынешней игрушки было предположение того, что тиран помог ему. Сам вскрыл вены парню. Даже если это и так, то певец был уверен в одном - то зрелище принесло Какузу волну удовольствия для глаз. За пару месяцев с ним, Хидан уже узнал, насколько беспощаден ночью тот, кто днём буквально выглядит как святой. Пару месяцев назад даже Хидан попал в больницу. Фанатам сказали что это связано с аварией, но в реальности всё было далеко не так. Вы ,скорее всего, уже догадались, кто стал той "аварией". Пролежал в госпитале тот не больше трёх дней. Переломы даже срастись нормально не успели, однако его уже вернули на сцену. Первый концерт после больницы Хидан провел сидя. Вернёмся же в настоящее время. Всё тот же столик, стоящий вдали от всех. Приглушенный красный свет в большом клубном зале словно боится касаться того места, всячески обходя его стороной. Какузу курит какую-то дорогую сигарету, Хидан же втыкает в экран телефона, попивая какой-то купленный ему коктейль. Похоже на мохито, но вряд ли это он. Всё вроде спокойно, но ровно до того момента, как продюсер поднимается с места. Мужчина подходит к парню, забирая его телефон, и выключая полностью. После чего он берёт того за кисть руки и ведёт куда-то в служебные комнаты, а точнее за них. Когда Хидан подходит ближе к, видимо, той двери, которая была нужна старшему, то видит надпись " уборная для сотрудников". В его голове уже проносятся картины вчерашнего вечера, когда его жестко брали на столе в кабинете. Видимо сегодня будет тот же сценарий. Какузу открывает дверь проталкивая сначала туда куклу, а после и сам заходит, потом закрывает её изнутри. Хидан даже среагировать не успел, но его уже прижимали к стене уборной, грубо впиваясь губами в его собственные уста. Хидан пытался начать сопротивление, однако безуспешно. Какузу уже знал, как правильно схватить того, чтоб свести попытки освободится на нет. Буквально вдавливая того в стену, продюсер по-собственнически целовал того, иногда покусывая нижнюю губу и делая редкие перерывы для секундного вдоха. Когда он вдоволь наигрался с устами своей куклы, то перешел ниже. Оттягивая край горла футболки, тот принялся покрывать болезненными укусами и синякоподобными засосами шею, медленно переходя на ключицы. Хидан молчал. Из его рта не слетал ни один звук. Он не сорвал голос, поизносить слова было не больно. Просто не хотелось. Хотелось сейчас пропасть, исчезнуть. Пройти сквозь стену уборной и скрыться от глаз и рук продюсера. Однако нет. Это шоубизнес. Он покрыт грязью изнутри, снаружи выглядит конфетным. Хидан сам не выбирал такой путь к популярности, эта дорога сама его выбрала. Если он хочет и дальше выступать, чувствовать себя свободным на сцене, а не сгнить в многокомнатном доме Какузу, то он должен молча принимать того во всех смыслах этого слова. От засосов и укусов его отвлёк какой-то голос. Его Хидан начал слышать не так давно. Голос представлялся Джашином, однако что именно это? Скорее всего искалеченная психика певца создаёт себе воображаемое божество, к которому тот протягивает руки, когда дело совсем худо. Как, к примеру, в момент, когда тот хотел повесится в своей комнате. Голос отговорил его, обещая помочь с местью. Как и сейчас. Сейчас он буквально кричал о том, что время пришло. Сегодня Хидан должен отомстить Какузу. Но как... Времени на раздумие не дали, ведь поток мыслей прервала внезапная боль ниже пояса. Только сейчас Хидан понял, что уже стоит прижатый не спиной, а грудной клеткой к холодной плитке на стене. Его штаны, вместе с нижним бельём стянуты и откинуты куда-то в угол комнаты. Спина слегка выгнута дугой, делая вид на зад более открытым для продюсера. Какузу входит резко и грубо. Проталкиваясь глубже в неподатливые стенки. Странно, не так ли? Они делают "это" уже не первый день, даже не первую неделю, но ощущения от этого по прежнему болезненные. Он чувствует как его буквально разрывают изнутри. Впиваясь ногтями с ладони, тот закусывает губу, дабы не издать ни звука. Во-первых они в клубе, это людное место, и если Какузу не беспокоится о своей репутации, то Хидан не горит желанием быть пойманным за столь "привлекательным" занятием. Во-вторых Какузу не особо сильно любил, когда нижний кричит, ведь так он может сорвать голос, а концерты запланированы на несколько месяцев вперёд, нельзя ничего передвигать или менять график. Порванные голосовые связки очень негативно скажутся на доходе продюсера, а деньги тот любил даже больше, чем эту грязную куклу. Руки Какузу грубо сжимали не просто "худые", а тощие бёдра, сквозь кожу на которых можно было легко коснутся и ощупать кости. Оставляя под пальцами синяки, мужчина буквально насаживал певца на свой член, не давая ни минуты отдыха. В уголках глаз пепельноволосого собрались небольшие капли слёз. А как иначе? Этот "процесс" чертовски болезненный, "не плакать" - просто невозможно. Нижнюю губу Хидан уже прокусил, так что во рту стоял чёткий привкус метала. Ещё одно ранение на теле, а точнее следы от ногтей на ладонях буквально пробили кожу. Дыхание уже сбилось, на его восстановление парню нужно пара минут, но и их у него нет. А даже если Какузу и соизволит их дать, то смысл восстановленного дыхания потеряется спустя несколько грубых толчков. Какузу вновь впивается губами в шею своей игрушки, наклоняясь к ней. Это действие тот совершал, когда был уже на грани, это Хидан уже выучил. И не ошибся, несколько толчков и его изнутри заполняет что-то тёплое, но чертовски неприятное. Продюсер покидает тело парня, а тот падает на колени, восстанавливая дыхание и вытирая солёные капли с лица. Внезапно голос вновь раздался в голове. Но сейчас он не нес бред. Хидан поднял голову сначала на Какузу, а потом посмотрел слегка влево от него. Там действительно было зеркало, как и говорили слова. Он даже толком не успел одеться, кое как поднимаясь, тот рывком дёргается к зеркалу, однако тут же падает, так как его толкают в спину. Слышится голос, но он принадлежит этому уёбку, а не Джашину. Тот смеётся. Хидан снова поднимается на ноги, и пока продюсер чуть ли не падает от смеха, разбивает зеркало, одним ударом кулаком. По руке стекает кровь, Какузу уже не до смеха, а вот его игрушке становится весело. Тот опускает окровавленную руку, и через плечо смотрит на подходящего к нему. Мужчина не успевает подойти ближе чем на шаг, ибо в его живот ударяют чем-то острым. Хидан буквально вырвал кусок стеклянного зеркала и вогнал его почти полностью в живот тому. Когда Какузу упал на колени, младший вырвал "оружие" из его плоти и наносит ещё один удар, но сейчас он бьёт куда-то в плечо. Кровь стекает из свежей раны, во рту у обоих привкус крови, однако если один её почти не чувствует, то второй буквально захлёбывается в ней. Попытки оттолкнуть от себя пепельноволосого не увенчиваются успехом. Какузу падает на спину, а Хида усаживается сверху, продолжая наносить на тело того множество ударов. Стекло оставалось в каких-то ранах, этот несчастный кусок зеркала уже трижды трескался в руках парня. Его ладони разрезаны, это выглядит очень больно, но из-за адреналина, который внезапно начал пульсировать в венах боли не было. Точнее, он её не чувствовал. Чего точно нельзя сказать о продюсере. Тот был уже мёртв. Хидан не слышал как в дверь сначала стучали, а потом и вовсе начали её выбивать. Последнее что он видел перед тем, как отключится, испуганные лица обслуживающего персонала клуба. И всё же Джашин не обманул. Хида действительно отомстил ему. Однако одной смерти этому ублюдку мало должно быть. Он должен гореть в аду несколько тысяч лет. Хидан всей душой его ненавидел, а теперь Какузу мёртв. Это даже звучало прекрасно в его голове. В глазах темнело, тот медленно терял связь с реальностью, и уже не слышал криков вокруг.