***
Бегать по дому в поисках нужных вещей, удерживая телефон плечом, – сложно. Но Гепард всё равно выкатывает ящик комода, не спеша повесить трубку. – Я не совсем был готов к встрече, понимаешь? – обеспокоенно говорит Гепард, аккуратно вытаскивая из стопки вещей голубой, педантично ровно сложенный джемпер. – Даже если я и согласился. – В том то и дело, что ты согласился на неё, – ответил насмешливый девичий голос по ту сторону звонка. – Раз не был готов, то просто мог отказаться. Если бы всё было так просто, то и волноваться бы не пришлось, но как отказаться, когда это предлагает тот, кто своими до ужаса глупыми подкатами, шутками и заразительным смехом заставляет испытывать себя самым неловким человеком в радиусе пятидесяти километров? Проще уж откусить себе руку, чем отказать. Гепард и сам не знает, как так получилось, что этот человек, с которым они в первую совместную игру умудрились поругаться в общем чате, покрыв друг друга с ног до головы в лучших традициях игр пять на пять, стал так сильно влиять на общее адекватное восприятие собственной личности одним лишь голосом, манерой общения и глупыми, но иногда и правда забавными шутками. Что самое загадочное в этом мире: Бермудский треугольник? Зона пятьдесят один, Стоунхэндж или обратная сторона Луны? Нет, это ни в какое сравнение не идёт с тем, каким образом какой-то обычный игрок с несуразным ником "всемспать" смог вызвать такое землетрясение в выработанном годами спокойствии внутри Ландау. – Я знаю, сис, просто.. – джемпер летит в сторону кровати, осмотренный со всех сторон придирчивым взглядом. Не то, слишком.. скучно. – Я хотел увидеться? Я имею в виду, что мы так давно знакомы и столько времени вместе играли, но даже не виделись ни разу, хотя живём так близко. Оказывается. Сервал с той стороны вздыхает, звякнув чем-то металлическим об стол, и наверняка думает о том, какой её брат тормоз. Самую чуточку. – Тогда не забудь мне скинуть фотки со свиданки, я же хочу увидеть, в кого ты так влип, – она хмыкает, и Гепард почти чувствует на себе её хитрый прищур. – Это не свидание. И я не влип. – Хорошо, тогда жду фотки с не свиданки, – недовольный, наверное, чуть пристыженный голос брата Сервал прервала тихим, но искренним беззлобным смехом. – Так зачем ты мне позвонил? Хочешь, чтобы я пошла с тобой и помогла оценить его? Гепард вздыхает, закрывая ящик комода, опирается о него поясницей и перехватывает телефон в ладонь, бросив секундный взгляд в окно. Встреча с Сампо должна состояться через два часа в административном районе возле центрального монумента, и Гепард нервничает, об этом вполне прямо может сказать его обгрызенный по уголкам большого пальца ноготь и беспокойно дёргающаяся нога. О чём они будут говорить, куда пойдут, как ему реагировать на подобные шутки вживую, если Сампо снова начнёт? Это довольно сильно волнует, до рождающейся неуверенности в том, что это хорошая идея, ведь не хочется упасть лицом в грязь перед тем, с кем от обычного игрового общения в голове стираются границы правильности и появляется срывающееся с языка временами желание брякнуть совершенно несмешную шутку, от которой по ту сторону всегда следует хрюкающий смех и добивание своей же. Гепард треплет свой затылок пальцами и шумно вздыхает, поведя плечом, будто сестра смогла бы это увидеть и понять его эмоции. – Я не знаю, хотел успокоиться, наверное. Сервал умилительно промычала, и Гепард уткнулся лицом в ладонь. – Забудь. – Нет-нет, что ты, просто ты такой прямолинейный иногда, это мило, – говорит она, снова чем-то брякнув. – Давай я угадаю: ты хотел узнать как тебе вести себя? Я права? Ландау молча кивает, но, отдёрнувшись, подаёт голос. Сестра ведь не увидела бы. – Да, наверное. Я ведь не такой уж интересный, я только об игре и мог бы поговорить без проблем, а об остальном.. не уверен. – Геппи, ты слишком себя недооцениваешь, поверь мне. Не думаю, что кого-то вроде твоего дружка волнует подобное, раз вы прообщались по сети полгода, – она хмыкает, будто специально дразнясь. – Вы ведь явно не только об игре говорили, да? Гепард потупил взгляд в пол, задумчиво моргнув. Он из таких людей, которым проще общаться именно по сети, но и с глазу на глаз тоже особо никогда проблемой не было, только в этот раз будто совсем по-другому. Этому человеку хотелось.. понравиться? Всё же так много времени провели вместе, а из-за какой-то его ошибки вот так вот это все потерять будет по меньшей мере обидно. – Ладно, знаешь, я просто на ходу придумаю что-нибудь, – возможно, если убедить себя в этом – будет проще? – Не получится – и чёрт с ним. – Не нагнетай раньше времени, братишка, ты же взрослый мальчик, справишься, – она смеётся, даже когда возмущённый голос брата пытается перебить её. – Прекрати относиться ко мне как к ребёнку, Сервал, мне двадцать! – Ой-ой, у меня клиент, позже обязательно поболтаем, – Гепард знает, что никакого клиента у неё нет, но остановить совершенно не успевает. – Удачи на не свидании, Геппи. Жду фоток! – Это не.. Тишина в трубке телефона ему не ответит. – ..свидание.***
Несмотря на светящее высоко в небе солнце, стоять на одном месте оказалось прохладно; Гепард находится в взволнованном ожидании уже минут десять возле монумента, зябко поёжившись от прохладного ветра, полоснувшего хлёстким порывом прямо под белой футболкой из-за незастёгнутой голубой джинсовки, и ждал того, кто безбожно опаздывает. Сампо не берёт трубку, да и на сообщения не отвечает, так и оставив их висеть непрочитанными, и Ландау уже начинает чувствовать себя неловко, ведь никаких предупреждений об опоздании не было, и вполне возможно, что на эту встречу парень вообще мог не прийти. Если он подождёт ещё минут десять и никто не придёт, то он точно уйдёт обратно домой и скинет в черный список этого идиота. Ладно, сначала дождётся ответа, но потом точно скинет. Гепард вздыхает, посмотрев на наручные часы, чтобы убедиться, что точно пришёл вовремя, и оглядывается по сторонам. Сегодня проходит ежегодный солнечный фестиваль, поэтому обилие украшений на главной площади почти не удивляет, разве что такое количество людей, то снующих туда-сюда с палочкой сладкой ваты больше их голов, то огромные компании подростков или детей уже заставляют прикидывать в уме, куда можно было бы сходить и не попасть в живую толкучку. Может быть в кафе, или на набережную, или.. или никуда и вовсе не идти, потому что эта толкучка прямо сейчас на приличной скорости дёрнула его за собой, схватив за руку. Гепард едва успел сгруппироваться, чтобы не упасть от внезапного рывка, и почти на автомате побежал за каким-то парнем, настойчиво тащащим его за руку почти что мёртвым грузом, лавируя меж людей и вкупе с палящим светом солнца выжигая Гепарду глаза своей и без того ярко-красной кожаной курткой. Ландау встрепенулся, возвращая себе хоть какое-то понимание происходящего, и резко тормозит, с усилием дёргая за руку разогнавшегося парня на себя. – Что за.. какого чёрта происходит, ты кто? – Гепард подхватил за плечи юношу, не давая упасть от резкой остановки. В нос ударил едва заметный запах табака и сладкой фруктовой жвачки. – Похититель прекрасных принцесс, – о господи, по спине даже не пробежался табун мурашек, а проскрёбся до самого затылка. Этот идиотский тон. – Увидел одинокого красавчика и не смог сдержаться. – Сампо? – Ландау по-идиотски уставился на выпрямившегося парня, засиявшего настолько радостной улыбкой, что, казалось бы, Гепард и забыл, что под ногами должно быть что-то вроде асфальта. – Для тебя могу быть кем угодно, капитан, – он смеётся, боже, так мелодично и мягко, совсем не так, как в наушниках каждую игру, слишком реально. Он подмигивает и открывает рот, чтобы снова смутить блондина, но бросает взгляд за его плечо и снова хватает за руку, потянув на себя. – Но нашему прекрасному знакомству могут немного помешать, поэтому предлагаю уединиться. Уединиться. Отличное начало. Гепард оборачивается в тот момент, когда Коски снова дал дёру, протащив с собой пару метров, и видит двух оглядывающихся по сторонам парней, и только после этого Гепард уже собрался, отходя от такой внезапности. Перехватив чужую руку крепче под удивлённый взгляд, Гепард потянул его за собой, через дома петляя к запасному выходу главного музея. – Может быть объяснишь, почему мы вообще убегаем от кого-то, не успев даже встретиться? – на ходу спрашивает Ландау у сравнявшегося с ним Коски. Сампо тихо прыскает от смеха и заворачивает за Гепардом, оттолкнувшись от стены рукой для лучшего манёвра. – Это не моя вина, они просто не понимают шуток, вот и всё. Гепард тянет массивную запасную дверь музея за ручку и пропускает вперед моментально залетевшего внутрь Коски, затормозившего ладонями о вторую внутреннюю дверь, только потом заходя сам и закрывая её за собой с тихим хлопком. В маленьком помещении два на два, в котором места хватит только на то, чтобы раскрыть вторую дверь внутрь, слишком темно, и бывшую секунду назад тишину разбавляет только шумное дыхание Сампо вперемешку с попытками восстановить дыхание Гепарда. Лампочки здесь нет, как и какого-то окна, единственное, что может дать хоть немного света – это фонарик на мобильном, сразу ударившим в глаза резким включением. Не на такую первую встречу рассчитывал Ландау, хоть и понимал, что, скорее всего, с кем-то вроде Сампо так просто и по-человечески не выйдет. Гепард переводит включённый фонарик на Коски и, даже видя как тот сморщился и зажмурился, не спешит убирать, будто специально ослепляя. В наказание. – И какой это шутки они не поняли, раз начали гнаться за тобой? Сампо, жмурясь, вытягивает руку вперёд и совсем чуть-чуть приспускает пальцем чужой мобильный, чтобы свет фонаря не бил так сильно в глаза. Он будто наигранно виновато улыбается и складывает ладони в лодочку, тихо прокашлявшись. – Турнир. – При чём тут турнир? Сампо вздыхает. Хотелось надеяться, что этого хватит, чтобы Гепард хотя бы примерно понял, о чём он. – Эти парни проигрывали каждый турнир, и я как-то раз просто пошутил о том, что запросто выигрываю в соло, – Гепард поднял бровь, намекая продолжать. – Ну и мне заплатили. – И? – И я проиграл. Фонарик опускается вниз, освечивая вместо лица Сампо грязный пол со скопившимся уличным песком. Гепард проводит рукой по лицу, стараясь вздохнуть как можно тише, но Сампо слышит в тотальной тишине даже то, как где-то в чужой голове его кличут полным идиотом. – Верни деньги, Сампо, и они отстанут, – предлагает Гепард. – Эй, нет! Это дело чести, не я виноват, что они повелись на мою шутку! Гепард снова поднимает фонарь, заставляя Коски вновь чертыхнуться и отдёрнуться от в который раз ударившего по глазам света. – Коски, либо ты отдаёшь, либо я сейчас же вышвырну тебя отсюда. Сампо тихо сглотнул, опять приспустив пальцем чужой телефон. Где-то на кромке мыслей Гепард думает, что это и смешно, и до ужаса глупо. Вся эта ситуация. – Я не могу, – затянувшееся молчание прервал сам Коски, почесав щёку. – Я купил скин на Дариуса. Гепард молчит, и от этого молчания становится всё более неловко, буквально с каждой секундой раскрывая Коски понимание всей глупости сказанных им слов. Если так подумать, то он ведь не выиграл, чтобы забирать эти деньги, но и не его вина, что его шутку не поняли. Время тоже стоит денег. Но взгляд ярких, даже в потёмках, синих глаз, испытывающе глядящих на него, вынуждает сдаться, прикрыв свои глаза с шумным вздохом, и поднять в примирении руки. – Ладно, капитан, отдам я, отдам, – не выдержав этого взгляда, отвечает Сампо, так глупо и по-детски протягивая мизинец. – Обещаю. Только чуть позже, ладно? Сейчас я как бы немного занят. – Ты дурак, знаешь это? – Конечно, вообще недотёпа. Сампо расслабленно хмыкает, когда Ландау с уже более спокойной улыбкой жмёт его мизинец своим, потряся в воздухе, и Коски несколько устало приваливается спиной о закрытую дверь позади него, стараясь прислушаться, есть ли кто снаружи, чтобы подловить момент и выйти уже наконец. Но на самом деле его ничего не смущало: он стоит рядом со своим интернет-другом, которого в первый раз увидел, успел пробежаться с ним под ручку и получить словесных оплеух. Лучше встречи и быть не может. Сампо поворачивает голову вбок к так же прислонившемуся к стене Гепарду и усмехается, когда ловит его взгляд. – Привет, Капитан. Ландау на мгновение чувствует, как в горле пересохло, будто приклеивая его язык к нёбу. Вживую его ник звучит так глупо и правильно. Если это говорит Сампо. – Привет, Сампо.***
– .. и я всю неделю готовил ей ланч в универ! Вкус земляничного мороженого всё ещё ощущается на губах – Сампо в знак извинения за такую нелепую пробежку купил им в фургончике по рожку, и если Гепард успел его съесть к тому моменту, как они подошли к парку аттракционов, то Сампо от палящей жары едва успевал слизывать с вафельного рожка черничные подтёки, потому что большую часть времени просто без умолку болтал. Болтал обо всём: о преподавателях, о последней сессии, подработке в кафе и о том, какие иногда безмерно глупые и наглые люди приходят к нему за кофе. О кошке тоже не забыл упомянуть, даже показал целую папку в галерее, посвящённую серой, чуть нагловатой мордашке. Что удивительно, Гепард думал, что речь будет идти в основном только об игре, потому что в ней они и познакомились, но наперекор его мыслям Сампо поддерживал абсолютно любой разговор, занимая в нём больше половины места. Гепарду остаётся только слушать, неосознанно иногда теряясь в смысле слов и историй, потому что слишком уж часто заслушивался на гибкий, чуть хрипловатый голос. Приходится себя отдёргивать каждый раз. – Мне уже нравится твоя сестра, – он хмыкает, задрав голову, чтобы посмотреть на одну из горок. – Никогда не буду с тобой спорить на что-то. – Она сжульничала, вот и всё, – обижено прозвучало рядом. – С Зеле вообще нельзя играть на что-то, можно и без штанов остаться. – Не подумал бы, что тебя сильно заботит отсутствие штанов. Ландау многозначительно указал взглядом на заниженные тёмные брюки Сампо. Каждый раз, когда тот поднимает руки, его бордовая толстовка под короткой красной курткой прекрасно позволяет увидеть выступающие тазовые косточки на которых эти штаны держались, наверное, только за счёт молитв и слабо застёгнутого ремня. Сампо тянет губы в хитрой улыбке, лукаво щурясь. – Не смей, – Гепард моментально перебивает, выставляя палец прямо перед чужим носом, зная, что сам сейчас дал отличную почву для шутки. – Лучше скажи: почему парк аттракционов? Сампо жмёт плечами, смачно укусив рожок. Что вообще в голове этого человека? – Никогда на них не катался, – отвечает он, мимолётно и незаметно оглядев профиль Гепарда. – Да и подумал, что было бы классно побыть тут вместе. Приходится с огромным усилием не думать о последних сказанных Сервал словах. Гепард оглядывается на стойку с батутом, почему-то избегая посмотреть в глаза, и теряется. Он тоже никогда не был на аттракционах, поэтому куда первым делом пойти – и понятия не представляет. Они остановились у самого входа возле железной ограды, и отсюда были видны почти что все горки и аттракционы; Ландау только от одного взгляда на закрученные, ушедшие куда-то ввысь рельсы уже чувствует будущий порыв оставить своё съеденное мороженое где-то в ближайшей мусорке. У них с Сампо разница в возрасте всего четыре года, как однажды выяснилось за одним из разговоров поздно ночью, когда Ландау засел за проектом в университет, но почему-то глядя на то, как Сампо шустро догрызает свой рожок, во все глаза осматривая горки, Гепард чувствует себя намного старше. – Мы можем сходить на колесо обозрения, должно быть красиво. – Ты совсем не разбираешься в атмосфере романтики, капитан, – Сампо мотает головой, положив ладонь на чужую макушку, и пальцами поворачивает голову к с виду безобидным, но до ряби в глазах ярким каруселям. – Колесо лучше оставить напоследок.***
Карусель – это и правда самое безобидное и, наверное, не самое интересное, где Гепард вообще когда-либо был. Не то чтобы Гепард в принципе где-то был, кроме театров, музеев и выставок, но просто ездить на каких-то зверях под стандартную музыку, больше похожую на саундтрек к фильму ужасов, – не его. Гепард парень сдержанный, воспитанный в строгих условиях, в которых даже те же самые игры почти всегда были под запретом, поэтому стоило только переехать из семейного дома от строгого контроля в более менее приличную съёмную студию – он едва ли начал пробовать что-то новое. И это новое – он бы никогда не подумал о чём-то подобном – явно не означало смотреть на чужую тошниловку где-то в стороне от горок или старания не лишиться слуха от визгов людей. Сампо же всё устраивало. Он человек свободных принципов и взглядов, судя по тому, как он смеялся громче подростков на передних сиденьях, – ещё и свободных действий. Он веселился от души, таская за руку подуставшего от зачастивших переворотов с ног на голову Ландау, усаживал на места и самолично пристёгивал, каждый раз спрашивая, нормально ли ему. Гепарду нормально, только вот такое внимание ну очень смущало. – Как ты? – протягивая бутылку воды, мягко спрашивает Сампо, присаживаясь на лавку рядом с Гепардом. – Выглядишь не очень. Гепард принимает бутылку, с лёгкой улыбкой прикладывая её к своему лбу. Хотелось не столько пить, сколько приложиться горящей головой к айсбергу. – Голова кружится, – Сампо рядом хмыкает, закидывая руку на спинку лавки. – Меня никогда так не вертели с ног на голову. – Было бы странно, если бы и правда вертели, – он не сдерживается и смеётся, расслабленно съехав по спинке ниже с довольным вздохом. – Я и не думал, что здесь может быть так весело. – В Камнеграде разве нет подобного? – Не-а, там в отличии от Белобога полная скука, серьёзно, единственные качели которые там есть – это эмоциональные, – Гепард опускает руку с бутылкой, бросая скептический взгляд, и отвинчивает крышечку. Нет, всё же пить хочется больше. – Я серьёзно! Камнеград считается городом стариков и работяг, поэтому никаким весельем там и не пахнет. – Но тем не менее ты здесь. Сампо жмёт плечами, подтягивается выше и подпирает лавку кроссовком, укладывая голову на собственное колено. – Я приехал только ради тебя. Вода, скользнувшая мягким удовольствием по пересохшей глотке, внезапно подалась обратно едва ли не через нос. Гепард подавился, сам не поняв от чего, но стоило Сампо обеспокоенно коснуться его спины – от внезапной дрожи в пояснице, перекочевавшей в руки, некоторые пазлы со скрипом начали вставать на место. Сампо склонился ниже, заглядывая в покрасневшее от кашля лицо, и Гепард готов уже представить, как классно было бы спрыгнуть с американской горки: зелёные глаза казались такими яркими и переживающими, что блондин в который раз мысленно даёт себе смачные затрещины, потому что залипает просто безбожно. Залипает и даже объяснить не может почему. – Я так понимаю, на сегодня веселья хватит? – Нет! – поспешно подаёт чуть охрипший от кашля голос Гепард, утирая рот запястьем, и криво завинчивает крышку обратно. Он неловко прокашливается, чтобы вернуть себе свой голос и урвать хотя бы спасительную секунду на то, чтобы придумать объяснение своему идиотскому поведению хотя бы для самого себя, не бросаясь в крайности. – Я имею в виду, что я в порядке, мы ещё не всё обошли, верно? Будет грустно, если ты уедешь, так и не опробовав всё. Неловкостью несёт за километр, и либо это всё-таки Гепард мастер актёрства, либо Сампо профессионально делает вид, что в упор не замечает и как Гепард избегает лишний раз смотреть ему в глаза, и как чертыхается, стоит только оказаться к нему слишком близко. Сампо встаёт с лавки, слегка разминает спину, потянувшись всем телом, и жмёт плечами, протягивая руку. – Тогда как насчёт водных аттракционов? В руку успешно вкладывается криво закрытая бутылка. – Водных? – Ага, тебя помотает так же, как эту бутылку, – он усмехается, потряся водой. – Освежимся. Гепард оглядывается, не приметив кроме снующих людей и уже опробованных горок чего-то подобного. Он встаёт с лавки, поправляя чуть намокшую от воды футболку. – Если я заболею, то будь готов к тому, чтобы каждый день меня навещать. – Звучит как мечта, – на осуждающий взгляд Сампо сделал вид, что прокашливается, шустро исправляясь. – Но, конечно же, я не хочу, чтобы ты болел. Болеющие капитаны – это плохо.***
Водные горки – это круто, особенно для тех, у кого слабый вестибулярный аппарат или вечная жажда воды. Если не думать о том, что Гепарда знатно так помотало на этой горке, будто игральную кость засунули в шейкер и здорово протрясли, вдобавок сверху ещё смачно брызгая на лицо водой откуда-то снизу, то ему понравилось. Что-то настолько экстремальное не его, всё-таки, но попробовать хотя бы один раз в жизни точно стоит. Сампо на этой горке почти не кричал, только что-то временами брякал от резких толчков по сторонам и отплёвывался от воды, и это даже повеселило, наверное, больше, чем сам аттракцион. Аэро-батут, на котором Сампо постоянно пытался схватить его за ногу, драйв-тест на машинках, на которых сталкиваться лоб в лоб было даже немного больновато для их острых коленей, круговая тошниловка, где может любого, даже подготовленного к полётам в космос человека, здорово так закрутить, что можно забыть где выход, – они попробовали почти всё, на что хватало денег и самих билетов в кассе. Сегодня праздник, людей уж слишком много, но на деле, когда ты борешься за жизнь и за сохранность своего желудка где-то над чужими головами – это самое последнее, что будет волновать. – Итак, у меня в списке осталось ещё три места, где я хотел бы побывать, – бодро говорит Коски, второй раз подряд сдувая с глаз влажную чёлку. – Да и на что хватило бы денег тоже. – У тебя есть список? Сампо важно усмехается, обмахиваясь флаером с рекламой и мини-картой всего парка. – Конечно, капитан, в моей голове сотни списков желаний, и когда-нибудь я даже расскажу, какое стоит на первом месте, а пока что, – он подходит ближе, раскрывая уже и перед хлестающим воду из той же бутылки Гепардом карту, указывая на одну из красных точек. – Ты когда-нибудь летал? – Сампо, если.. – Ну вот, значит полетаешь, – весело перебивает Гепарда Коски. Он хватает его за руку и, впихивая флаер в задний карман штанов, тянет вперёд. – Это последняя экстремальная горка, я обещаю. Будь она хоть первой, даже если ему пришлось бы пройти всё это заново – Гепард не откажется. Впервые за долгое время ему правда весело, даже если и страшно до усрачки, впервые он почти не боится смеяться и временами кричать от бьющего в крови адреналина. Впервые он не пытается быть слишком серьёзным с кем-то. Блондин уже смирён, он бежит за Сампо, ловко обходящим людей, и уже прикидывает в уме, насколько у него сорвётся голос. Горка кажется устрашающей: высокая, с частыми заворотами и ну очень уж длинная; на такой вполне можно забыть даже своё имя, если достаточно провисеть вниз головой. Пока Гепард осматривает стыки механизмов, стараясь не думать, что они кажутся слишком хлипкими, Сампо уже говорит с человеком, отвечающим за пропуск. Наверное, он хотел узнать, насколько сильно их помотает, но Гепарду уже всё равно. Всё равно и тогда, когда их пропускают к местам в вагончике, всё равно и когда пристёгивают, фиксируя крепления по всем правилам безопасности, всё равно и тогда, когда Сампо рядом что-то лепечет, шуточно дёргая перекладину, чтобы проверить её на прочность. Но становится совершенно не всё равно, когда прямо под сиденьем его начинает потряхивать от запущенного активированного механизма. – Эй, – зовёт Коски, видя, как спокойствие на лице Гепарда дрогнуло. – Всё будет в порядке. Гепард верит, даже улыбается на чужое подмигивание, но унять тихий страх совершенно не может. С жутким механическим звуком вагонетка движется не вперёд, как ожидал Гепард, а назад, лёгкими толчками подкидывая на сиденьях; подростки сзади о чём-то взволнованно переговариваются, тараторяще перебивая друг друга, мужчины спереди слишком уж наигранно смеются, видимо пытаясь скрыть свой страх, а Сампо рядом, как оплот его личного***
– Так значит, ты из какой-то крутой семьи? Звук выстрела и звонкий удар медной пулей по металлической банке был вместо ответа. Ландау сосредоточенно смотрит в съёмный маленький прицел, не вслушиваясь в вопрос, угукая в согласии под нос, и сдвигает на мизерный миллиметр дуло копии пистолета Глок. В тире на выбор давали либо винтовку, либо пистолет, но Гепард просто из-за трясущихся от недавних горок рук выбрал пистолет. Легче, компактнее и более понятней. Сампо замолкает с ложкой мороженого во рту только на ту секунду, когда Ландау, опираясь на локти о деревянную поверхность стойки, выстреливает в ещё одну банку, отлетевшую со звонким бряканьем к стоящему в стороне работнику. – Какой был вопрос? Сампо восторженно присвистывает: Гепард с пистолетом в руках и чистым взглядом выглядит слишком буднично, будто не он только что без единого промаха выбил три банки подряд. – Где ты научился так стрелять? Ландау жмёт плечами, снова чуть склоняясь над низкой для него стойкой, и целится уже в другую банку. – Мой отец заставлял меня проходить военную подготовку с четырнадцати лет, – чуть притихшим, сосредоточенным голосом ответил Ландау, выбивая со звоном очередную банку. Хоть где-то пригодились навыки. – В шестнадцать закончил. – С четырнадцати?! – Гепард слегка отдёрнулся, теряя взглядом нужную точку. Он переводит непонимающий взгляд на неподдельно удивлённого Коски, даже отлипшего плечом от деревянного косяка тира, и жмёт плечами. – А что в этом такого? – где-то сбоку прячет удивлённый взгляд за мобильным работник. – Ранняя подготовка, ничего необычного. Сампо активно замотал головой, тихо поставив стаканчик с подтаявшим шариком мороженого на стойку, и обошёл Гепарда, встав рядом и так же прислонившись локтями о прилавок. Гепард удивляет: он на горках почти не кричал, иногда вскрикивал, но в основном только жмурился и временами испуганно стискивал поручни, шарахался на дрожащих ногах от предложений Сампо, и выглядел так, будто сейчас вот-вот свалится от перенасыщения эмоциями, а на деле оказывается, что он с раннего возраста проходил военную подготовку, которую проходят только с совершеннолетия? Ничего необычного? Сампо готов поставить всю свою коллекцию японских масок на то, что Гепард даже не понимает, как сексуально выглядит с этим дополнением. Коски прокашливается и оглядывает сосредоточенный профиль, в удивлении прикрывая рот ладонью на которую опёрся. Шестая из десяти помятых жестяных банок валяется на земле. – Я запомню, что Вас злить нельзя, капитан, – в шуточной манере изрёк темноволосый, переглядываясь с оторвавшим от стены взглядом совсем молодым пареньком. Он тоже удивлён, и Сампо не сдержался, игриво ему подмигнув. – Я не собираюсь лезть к вам за стол, капитан, но в четырнадцать лет нормальные подростки прогуливают школу и сбегают ночью из дома, чтобы погулять с друзьями до утра, а не учатся стрелять вместе с военными и не ползают по канатам наперегонки с солдатами. – Нормальные подростки и не обчищают заброшенные здания, чтобы потом продать это на e-bay, – парирует Гепард, насмешливо хмыкая. – Однако, вот он ты. Сампо закатывает глаза, не найдясь, что ответить. Как-то раз, очередной ночью, когда он не мог уснуть из-за грохочущей за окнами его квартиры грозы, он позвонил Гепарду и буквально вырвал его из сна спустя семь попыток дозвониться ему, долбясь в беззвучный режим одной только вибрацией. Он думал, что Гепард уснул ещё на моменте, когда он рассказывал ему о странной однокласснице в младшей школе и о том, как потерял билет на камеди-шоу, поэтому без особого стыда рассказал и о своих вылазках в заброшенные дома или разрушенные больничные пункты. Кто ж знал, что Ландау всё запомнит. На стенде возле шатра тира осталась последняя банка, и Ландау выпрямился в спине, ловко вытаскивая магазин и заряжая последней маленькой медной пулей. Он кивает Сампо на увешанную игрушками до самого импровизированного потолка стену и дёргает уголок губ в скрытой усмешке. Сампо саркастично отзеркаливает эту усмешку, но всё равно пробегается взглядом по призам. Пока Сампо незаинтересованно разглядывает типичных медведей и зайцев, Ландау выстрелил в последний раз, но уже гораздо быстрее, не особо заморачиваясь с тем, чтобы прицелиться. Очень легко набить руку спустя несколько попыток. – Вау, поздравляю, – без капли радости сказал паренёк в красной клетчатой рубашке по ту сторону стойки. – Можете выбрать любой приз, но только один, таковы правила. Гепард кладёт пистолет, словно по привычке вытащив магазин и оставив его рядом, и поворачивается к Сампо, махнув кистью на стенд и складывая руки на груди. Он чувствует себя победителем – перед ним Сампо выбил только одну банку из десяти, хотя хвастался о том, какой у него меткий глазомер. – Тут нет ничего интересного, – раздосадованно протянул Сампо, отзеркалив позу Ландау. – Тебе что-нибудь приглянулось? – Да нет, я просто хотел выиграть для тебя что-нибудь, – он жмёт плечами, подхватывая стаканчик с мороженым Сампо и без зазрения совести крадёт маленький подтаявший кусочек с ложечки. – Тебе и выбирать. Коски странно скосил взгляд на мороженое, но сразу же отвернулся, почесав кончик носа костяшкой пальца. Пряча так и просящуюся на лицо улыбку, он машет рукой в самый низ к обычным брелокам. – Их, – он указывает на дешёвые пластмассовые звёздочки, наполненные внутри фиолетовыми блёстками в голубоватой жидкости и звенящими при любом порыве ветерка маленькими круглыми колокольчиками. – Две штуки. – Не-а, не выйдет, приятель, – паренёк за стойкой отрицательно качает головой, от чего серые волосы забавно подскакивают. – Я сказал один. – Но мы ведь выиграли один из главных призов, поэтому я не думаю, что взять два самых простых будет нарушением ваших правил, – Гепард рядом молча с забавой наблюдает за тем, как торгуется Коски, не отрывающий от парня прямого, чуть лукавого взгляда. Коски бросает взгляд на кривой бейджик, висящий на шее, и самую малость склоняет голову к плечу. – Ну же, Келус, вы же и в плюсе останетесь. Келус смотрит в ответ так же пристально, будто совсем безразлично, и Коски уже готов был подумать о том, что ладно, сойдёт и медведь, но он вздыхает, сдаваясь, и ловко отцепляет от железной сеточки два брелка. – Ладно, берите. – Е-е-е, спасибо, дружище, с тобой приятно иметь дело, – звонкие колокольчики приветливо брякнули в широкой ладони Сампо. Уже отходя от шатра тира, перед лицом Гепарда показался один из тех брелков, блеснувший фиолетовым переливом. – Это тебе, – почему-то именно сейчас голос Сампо звучит уже не так легко, как обычно, он будто бы.. смущён? – Я бы хотел, чтобы у нас были дружеские брелки, вот и всё. Ландау останавливается посреди дороги и переводит взгляд с безделушки на лицо темноволосого, будто избегающего смотреть ему прямо в лицо. Это даже почти неожиданно для Гепарда, он словно заглянул в щель двери и подсмотрел то, что не должен был, но Сампо всё равно здесь, неловко прокашливается в сжатый кулак и подходит ближе. – Дружеские брелки? – зачем-то переспрашивает Гепард, понимая, что это действительно глупо, но Коски только молча кивает. – Если ты не против, конечно. Ландау чуть заторможенно едва-едва кивает головой и совсем не мешает пальцам Сампо приподнять его белую футболку, чтобы быстро зацепить кольцо брелока за петельку, держащую ремень. – Осталось ещё одно место, где я хотел бы побывать, – притихшим голосом говорит Коски, аккуратно щёлкая пальцами по звякнувшей звезде. Его звезда уже давно висит под толстовкой. – Мы почти вовремя. Гепард не спрашивает: сейчас это кажется плохой идеей, будто хоть один вопрос способен разрушить какой-то важный момент в опустившейся атмосфере. Солнце уже не палит по головам, людей, больше не толкающихся со всех сторон, к счастью, стало в несколько раз меньше, а ветер стал на пару градусов холоднее, снова пробираясь под незастёгнутую джинсовку, но Гепард всё равно идёт за неторопливо вышагивающим Коски. Видимо, он тоже не видит сейчас смысла о чём-то говорить, и эта тишина не кажется Гепарду давящей, скорее наоборот. Комфортной. Стаканчик с растаявшим мороженым Ландау выбросил ещё возле тира – Коски этого даже не заметил – и сейчас, пока они движутся к последнему аттракциону, его пальцы будто невзначай касаются звенящего мягкими переливами при каждом шаге колокольчика. У Коски он звенит абсолютно так же. И, может быть, Гепард и правда не разбирается в аттракционах и как вести себя со своим другом по интернету в живую, но, остановившись перед огромным колесом обозрения, блондин уже был готов пойти первым к контролёру, чтобы показать свой билет, вот только Сампо торопливой, но аккуратной хваткой под локоть остановил его. На непонимающий взгляд Сампо только виновато улыбнулся и перевёл взгляд на наручные часы Ландау, стараясь незаметно подсмотреть время на них. – Мы не идём? – непонимающе оглянувшись по сторонам, спрашивает Гепард. Темноволосый, будто отдёрнувшись, отпустил локоть, что все эти затянувшиеся секунды держал в своих пальцах. Время. Нужно еще немного. – Нет, что ты, мы идём, просто.. – беглый взгляд зелёных, будто углубивших свой цвет глаз самую чуточку выдаёт волнение своего хозяина. – Помнишь, что я говорил в самом начале? Ландау мотает головой – слишком много событий произошло за этот день. – Что ты совсем не разбираешься в романтике, капитан, – ну конечно, было бы странно, если бы он и правда помнил его вскользь брошенную фразу. Сампо убирает одну руку за спину, мягко протягивая вторую к Ландау раскрытой ладонью вверх, и улыбается. Улыбается мягко, будто потеплевшим взглядом проскользив по чуть округлой форме щёк блондина, когда позади него самого, озарившись тёплыми огнями, мягкой очередью зажигаются фонари, увешивающие всё колесо за его спиной. Сейчас, именно в этот короткий момент, время будто идёт на поводу тихих желаний сердца Коски; он просто хотел удивить его, увидеть своими глазами, как чуть пухлые губы в удивлении распахиваются, не сумев в моменте подобрать слов, и, наверное, ему оказалось почти жизненно необходимо увидеть, как в ярких, до лёгкого восторженного удушья глубоких глазах отражается каждая зажжённая лампочка, заполняя собой всю радужку цветными переливами. – Сампо, как.. точнее, почему, – Гепард восхищённо, во все глаза рассматривает возвышающийся над ним аттракцион, пропустив чистую, искреннюю улыбку. – Я имею в виду.. – Нравится? Если бы Ландау хотя бы иногда смотрел на него таким взглядом – Сампо мог бы, положа руку на сердце, сказать о том, что космические туманности гораздо ближе, чем привыкли думать ученые. Они прямо здесь, смотрят своими ярчайшими скоплениями плеяд, и броситься в них с головой хочется неописуемо сильно. Но вместо этого он ощущает в своей руке похолодевшие пальцы Ландау и тянет на себя, заставляя взобраться на ступень ниже той, где стоит Сампо. – Нравится. Сампо, отдав билеты контролёру, даже не зовёт его за собой, а мягко тянет за руку в одну из остановившихся светящихся кабинок, пока работник закрывает за ними дверцу и жмёт на своей панели только ему понятные рычажки. Кабинка, чуть тряхнувшись, сдвигается, медленно поднимаясь всё выше, Сампо садится на вколоченную в неё лавочку напротив Гепарда и, только словив чужой взгляд, запоздало отпускает ладонь. Места мало, чтобы даже развернуться без угрозы удариться обо что-нибудь, их колени касаются друг друга слишком тесно, и даже на ещё пока что малой высоте воздуха будто уже не хватает. – Спасибо, – подаёт голос Гепард, уставившись в окно на удаляющийся всё дальше тир, где они только что были. – За то, что приехал. – Спасибо, что согласился, – проследив за чужим взглядом, Коски заметил, как тот самый паренёк из тира встречает ещё двух молодых людей, сворачивая ткань шатра. – И что позволил мне протащить себя по всем кругам ада. Он смеётся совсем тихо, облокотившись о спинку лавки, всё же вернув взгляд обратно на того, ради кого бегал с самого утра в спешке по дому, выбирая между рубашкой и толстовкой, чтобы не выглядеть слишком старательно, ради кого читал статьи об этих горках и узнавал время включения самого большого в городе колеса обозрения через сотни просмотренных отзывов. Ему хотелось оставить о себе хорошее впечатление несмотря на все их совместные игры, где он мог позволить себе гораздо большее и не всегда приятное, или неуклюжее знакомство в тесном коридорчике музея с ослепляющим глаза фонариком. С Гепардом комфортно – врать хотя бы самому себе Сампо не будет. – Сампо. – М? Гепард встречается с прямым взглядом и очень старается не стушеваться хотя бы внешне. Он усаживается поудобней, зацепившись пальцами за выступ плотного дерева лавки между своими раскинутыми бёдрами, поведя плечом. – Как ты понял, что возле монумента тебя ждал именно я, а не кто-то другой? – этот вопрос и правда волновал его, но только первые десять минут с их пробежки. Сейчас просто хочется заполнить тишину, вовсе не напрягающую, и послушать хрипловатый гибкий перелив его голоса. – Я ведь никогда не скидывал свои фото. Коски тихо прыскает в кулак и подпирает ногой лавку, обняв колено руками. – Я же говорил, что я похититель прекрасных принцесс? – он расслабленно подмигивает. – Я серьёзно. – Ладно-ладно. На твоём аккаунте в игре стояла фотка гепарда, – настоящий Гепард только поднимает вопросительно бровь, но Коски даже без этого продолжает. – А в скайпе твоя фотка в зеркале. Кстати, не знал, что ты ходишь в качалку, фотографии вышли крутыми даже с чужими задницами на фоне. Всё так очевидно, что сдержаться от того, чтобы прикрыть лицо руками в неловкости не вышло. Он и забыл, что когда-то вообще ставил свои фотографии хоть где-то, и если Сампо ему было узнать легче простого – его фото были везде, – то самому так просечься было неловко. – К тому же ты будто живая версия Алукарда, было бы сложно не узнать тебя среди толпы, даже если бы я не видел твои фото. Гепард не отвечает, только тянет уголки губ в скромной улыбке и расслабленно вздыхает, снова оглянувшись на окно. Кабинка поднималась всё выше, и теперь даже озеро внизу выглядело гораздо меньше, чем оно есть на самом деле. С такой высоты за горизонтом уже отчётливо видно, как всё ниже опускается до этого светящее жаром солнце, освещая ярким оранжевым светом и уже маленькие домики города, и растущие снежные холмы вдалеке, и на самом деле можно наблюдать за этим до выжженных на хрусталике образов, отпечатавшихся ярким пятном под веками, но робкий взгляд сбоку чувствуется почти что кожей – Гепард думает, что может даже физически провести линии, выстроенные маршрутом зелёных глаз, по собственному лицу. – Почему ты так.. – Ты красивый, – перебивает Коски, будто и сам не ожидая, что собственные мысли так легко сорвутся с его губ. – Извини, я просто.. Хочется заскулить в ту же секунду, как собственный взгляд уловил едва розовеющие даже в насыщенном оранжевом освещении, слегка пухловатые щёки. К чёрту, сейчас, наверное, самый лучший момент для правды, главное не упустить его из-за своей неуверенности, поэтому задержав нарочито уверенный взгляд, в корне отличающийся от того, что у него внутри, он чётко и мягко произнёс: – Ты мне нравишься, Гепард. Он молчит, только в удивлении раскрывая глаза шире, и только это дало Сампо возможность продолжить, ведь если бы Гепард сказал бы хоть что-то – вся решимость рухнула бы с высоты этого колеса. – Возможно, это странно, но я запал на тебя ещё в тот момент, когда ты уснул посреди фильма, который мы смотрели по звонку, – Коски скосил потеплевший от воспоминаний взгляд за окно, чтобы не пересекаться с чужим. Боится. – Было приятно засыпать под твое сопение. А ещё я никогда не обсуждал так много вещей с кем-то, но с тобой мне комфортно даже молчать, понимаешь? Понимает, и понимает так сильно, что приходится незаметно втянуть побольше воздуха просто чтобы не задохнуться от прошибающих чувств. Гепард опирается локтём об оконный выступ и прижимает ладонь к губам, чтобы скрыть несдержанную улыбку и не перебить. Хочется дослушать, что ещё он скажет, пока Гепард не вмешался и не разрушил трогательное и самую малость неловкое признание. – Я готов был поехать куда угодно, если бы ты согласился на встречу, и когда ты и правда согласился, то я просто.. – почему говорить о чувствах так тяжело? Все красивые слова, которые он старательно составлял в целостные предложения перед зеркалом в ванной, растерялись, как мелкий бисер из порванного ожерелья. Коски берёт побольше воздуха, запинаясь на полуслове. – Я так рад, что ты оказался ближе, чем я только мог думать, Гепард, и этот день.. спасибо тебе за него. Правда. Лёгкий толчок коленом в собственную острую чашечку отвлёк от разглядывания холмов. Коски переводит взгляд на всё так же прикрывающего половину лица ладонью Гепарда и зависает всего на секунду. Колено тёплое, упирается в его ногу и даёт знать, что не приснилось. – Сампо, – зовёт Ландау, чтобы заставить поднять ясные зелёные глаза на своё лицо, оторвавшись от созерцания колен. – Моя сестра попросила сделать фото того, на кого я запал, – он движется чуть ближе, взяв в свои руки упакованные в кривоватую обёртку чувства, так помято переданные ему. – Что? Гепард улыбается на сбитое с толку выражение лица и ведёт плечом, не отрывая ответного взгляда. – Не против одного фото? Удивительно, как до этого шустро соображающий и извергающий шутки в пулемётной очереди мозг может зависать от обычного завуалированно-открытого ответа. Коски открывает рот, и, вторя промелькнувшей в голове Гепарда мысли, снова переспрашивает, да таким тоном, будто он сейчас от непонимания расплачется, и это так забавно выглядит, хоть и так же волнительно-очаровательно. Сампо старше Гепарда на четыре года, но отважней себя чувствует именно Ландау, когда небрежно хватает пальцами за ворот толстовки, стискивая в закатном освещении потемневшую красную ткань, когда дёргает опешившего Сампо на себя и аккуратно, подсознательно, наверное, мягко, почти невесомо касается искусанных губ своими. Перед глазами, где-то на самих хрусталиках, взрываются сверхновые, порождая собой мыльную туманность в голове, прямо там, где должны быть нейронные связи, но пусто. Совсем пусто: от стенок черепа, как шарик в настольном теннисе, отскакивает только запоздалое понимание того, что его не ударили и не проигнорировали, даже не назвали идиотом. Поцеловали. Губы у Гепарда тёплые, даже едва ощущая их мягкость на своих Сампо уже кажется – совсем чуть-чуть – что он обжигается, просто ловя тихий выдох из приоткрытых отстраняющихся губ. Широкими ладонями Коски вплетается в мягкие блондинистые волосы на затылке, прижимая ближе, чтобы теперь погореть окончательно; он целует в ответ, просто жмётся губами к чужим чуть плотнее, жмурясь от давящих в груди эмоций, так глупо отзеркаливаясь в дрогнувших пальцах, огладивших раковину уха, и Гепард, обхвативший такими же дрогнувшими пальцами его шею, только толкает его глубже, ниже в пропасть, куда упасть теперь хочется до невозможности. – Это считать за "да, дорогой, я тоже влюблён в тебя"? – с тихим чмоком отстранившись, пытается пошутить Сампо, рассматривая теперь уже вблизи и очаровательную родинку на носу, и те самые созвездия Плеяд на самой поверхности синевы. Гепард беззлобно хмыкает, задавив широкую улыбку, и снова целует, прикусывая пухловатую нижнюю губу. Наверное, это сойдёт вместо ответа. Всё-таки Сервал была права.***
– Я снова ульту спустил в крипа.. – раздосадованный голос звучит в наушниках Гепарда вместе с раздражённым цыканьем. – Защищай башню на золоте, я сейчас приду. Ландау, снова играя за Алукарда, спринтует в кусты, чтобы избежать ненужной драки с вражеским магом, и незамеченным бежит к нижней линии. Сампо что-то вздыхает в наушниках, стуча пальцами по механической клавиатуре, и на мини-карте Ландау видит, как он, поджав хвост, сбегает от двух вражеских тиммейтов. – Только попробуй привести их сюда, Сампо, мне нужен отхил, – торопливо говорит Гепард, убивая миньонов, чтобы снова скрыться в кустах и хотя бы немного подумать о том, что ему следует сделать: остаться на башне с лоу-хп или вернуться на базу отхилиться. – Да не бойся, отстанут, – Дариус залетает в соседние кусты, и Гепард снова слышит слишком близкий голос Сампо. Видимо, он поправил гарнитуру, потому что даже тихое шипение его дыхания в динамиках не отталкивает от того, чтобы впихнуть капельку поглубже в ухо. – Я хотел спросить, кстати. – М? – Ты в субботу свободен? Гепард бросает взгляд на висящий на стене календарь, пробегается по нему взглядом, и в тихом удивлении издаёт такое простое: – О. В субботу у нас.. – Та-да-а, нам будет полгода, поэтому хотел бы позвать тебя в кино. Или в ресторан. Можно и всё вместе, я полностью возьму на себя все расходы, принцесса. Гепард закатывает глаза на это редкое, но смущающее прозвище, вылетает на проскочившую мимо их кустов Мелиссу и вздыхает, в согласии кивая самому себе. – Раз так, тогда давай сходим ещё и в планетарий, – Сампо на том конце, кажется, давится водой, закашлявшись с булькающим звуком, а Гепард прыскает от смеха. На экране высвечивается обратный отсчёт до возрождения.