Я провалился под лёд

      Когда он вернулся, меня перестала бить дрожь перед сном. Я успокоилась, как если бы у меня был ОКР и все вещи болтались в воздухе сплошным торнадо, хаотично приземляясь то там, то тут — но когда он вернулся, одним движением упали точно по местам. Огненный шар где-то внутри перестал обжигать мои ребра, оторвался и улетел в космос, а я лишь сухо кивнула и пошла по своим делам. То, что было в детстве, там и остается, некоторые воспоминания не стоит тащить за собой спустя время. — Я читал твою книгу. Она вышла неплохой — Они меня ненавидят — Это не самое страшное Я знаю. Самое страшное то, что у тебя больше нет человека, с которым могло что-то получиться.       Он смотрит на меня так же, как 17 лет назад. Он ищет в глазах остатки памяти, сохранённых картинок из чистого детства, глядя на меня, он вспоминает сам. Только он уже другой и воспоминания живы, но почти ничего не значат — время перешагнуть и идти дальше, сейчас есть дела поважнее. Это наша тайна и она не отпускает — держится на рефлексах. Но мы оба знаем: сознание сильнее, скоро мы сможем победить и это.       Он приходит ко мне в квартиру будто проверяя, сможет ли удержаться и не провалиться под лёд ощущений, запахов, тактильного тепла — особенно после всего, что с ним случилось. Пятый всегда любил задачки повышенной сложности, решай или умри. Но я тоже умею их решать и почти машинально бегу в ванную за перекисью, почти машинально беру его запястье, почти нежно провожу по коже, стирая кровь. Его взгляд опускается на меня как прохладный туман на разгоряченную землю, но я не поддаюсь. Он всё делает правильно, ничего не усложняя, но и не вырывая с корнями — он чертовски умный, тактичный, а ещё такой родной и близкий прямо сейчас, в кресле напротив, со своей рукой в моей ладони. — А нет чего покрепче?..       Я не выдерживаю и переношу разговор на утро. Но отпустить его сейчас тоже выше моих сил. Я хочу его рядом, хочу ощущать в своем пространстве, хочу снова привыкнуть к этому чувству — Пятый здесь, с ним спокойно. Я теперь взрослая и научилась жить без него, но даже учитывая это, я не могу бросить его одного со всем, что было. Никто этого не прекращал, мы просто договорились — сейчас лучше не вспоминать, так не появятся новые шрамы. Со мной он мягче, ко мне он внимательнее, но на этом все, джин остается куковать в своей лампе навсегда.       Я закрываю дверь в свою спальню и просто физически ощущаю потребность выпить таблетки, чтобы унять этот геошторм внутри. Наверное, что-то подобное чувствует Клаус. Впервые в жизни я им благодарна, потому что сама точно не вывезу. Он вернулся и сейчас сидит на старом диване в моей гостиной. Он укроется пледом, который я ему оставила, отвернётся к стене и будет спать. А утром мы выпьем кофе и решим, что со всем этим делать. Какие-то вещи всё же стоит произносить вслух. Я глубоко вдыхаю осенний воздух и закрываю глаза. Утром его нет.