Покажи себя на камеру, котик

Окрестности Сеула. Вебкам-студия. Дверь захлопнулась с таким же грохотом, с каким два горячих тела рухнули на кровать. Хёнджин наседал на кота сверху, сильно сдавливая его запястья. Не прекращая зрительный контакт, парни тяжело дышали, не в силах что-либо произнести. Холодные глаза Минхо теперь были наполнены яростью, граничащей с безумием, но где-то в отдалении, в самом уголке их, читалась эмоция, которую ранее не видел Хван, — в них был страх. Это подкосило парня, он честно не знал, как ему поступить дальше: или наброситься на Минхо, что так бессовестно изнемогал под железной хваткой парня, либо отступить. Это кружило голову, мозги плавились, а понимание происходящего постепенно куда-то пропадало. Недавно дерзкий нахальный Минхо, доводящий до белого каления Хёнджина, надменно потешающийся над каждым действием младшего, над его неопытностью, над ним самим, теперь представлял собой маленький беззащитный комочек, что всё больше сжимался и с каждым жалобным вздохом принимал сокрушительное поражение. Это сводило Хвана с ума. Постепенно ослабляя хватку, Джин всё-таки отпустил запястья Минхо. Это действительно было правильным решением? . . . . . . ABSOLUTELY NOT!!! Не успев даже на толику секунды опомниться, как парень, когда-то возвышающийся над Минхо, теперь был придавлен чужим телом, таким неожиданно лёгким и до испепеления горячим. Одаривая Хёнджина своей фирменной надменной улыбкой, Хо облизал свои губы снизу вверх и оскалился. — ПОЗДРАВЛЯЮ! ХВАН ХЁНДЖИН! ТЫ ПРОИГРАЛ! — Как же просто вывести тебя из себя, котик… Хах, я даже не использовал «кошачьи глазки», а ты уже повёлся, и правда придурок! Это было слишком просто… До безумия просто. Хо залился оглушительным смехом, как будто в него вселился сам дьявол. — Решил сыграть «спасителя», да? «О нет, что я наделал? Какой же я урод. Это всё неправильно» — думал ты, да? Но ты и правда урод, раз не смог выполнить лишь ОДНУ мою грëбанную просьбу к тебе! Хёнджин нервно дышал, пытаясь отвести взгляд от обезумевшего кота, но Хо преследовал его даже в его сознании. — Ааа, ты ещё и не помнишь, пиздец, как славно… Впрочем, это уже не важно, ведь теперь я буду рулить всей этой ситуацией, раз ты соблаговолил передать мне инициативу. Постарайся меня не разочаровать, котик! В глазах Минхо загорелась страсть, вожделение, и, в конечном итоге, — ему просто осточертело вечное желание ебаться. А тут такой высокий, такой подтянутый Хван Хёнджин с такой охуенно упругой жопой, которую хотелось схватить и со всем вожделением отшлёпать. Почему бы не воспользоваться таким шансом. — А кто сказал, что игра окончена? — Хёнджин поднял на Хо пронизывающий до кончиков пальцев взор, который так «желал» сам Хо, но не давал себе отчёта, — Это только начало, ты же знаешь, что я сильнее тебя, да? Не давая старшему сказать и слова, парень схватил того за растрепанные волосы и потянул на себя, чтобы со всей силы прижать его губы к своим. Нестерпимо больно ударившись дёснами о зубы Хёнджина, Минхо жалобно простонал, но не оторвал поцелуй, лишь неслышно скулил, каждую секунду подёргиваясь от наступающего вожделения. Жадно облизывая каждый сантиметр губ старшего, Хёнджин с усилием раздвигал до скрежета сомкнутые зубы второго, проникал всё дальше, не давая Минхо даже сделать вдох. Весь язык когда-то доминирующего кота был нещадно искусан острыми зубами, от чего сильно щипало и хотелось залиться водой. Но из водного Хо сейчас принадлежала только слюна, смешанная в ядовитую субстанцию со слюной Хёнджина, от чего пылало всё, чего она касалась. Это было похоже на агонию, на адские муки, из которых никто не хотел выходить не покалеченным. Отдаваясь каждому мгновению безумия, не видя больше ничего вокруг, парни сливались в таком жарком и таком животном поцелуе, что адская энергия, исходящая от двух разгорячённых тел, превращалась в огромный коллапс вселенной, которая и сама ещё не видела, как страшен мир в таком безобразном его проявлении. Сплетаясь языками, не давая второму захватить, одержать победу, парни боролись не на жизнь, а на похоть, что сейчас горела в каждом движении, в каждом стоне, в каждом дурманящем сознание звуке, что становилось трудно не то что дышать, было пиздец как трудно сдерживаться, чтобы не поддаться соблазну сделать человеку напротив как можно больнее, лишь бы довести до истинного удовольствия. Кружилась голова, дышать было уже необходимо, ибо можно было просто откинуться, поэтому парни решили передохнуть. Лица горели, зубы онемевали от достаточно продолжительного поцелуя, язык уже просто не чувствовался. Были лишь Минхо, Хёнджин и тысяча зрителей, с огромной охотой наблюдавшие по ту сторону экрана за этим безумием. Но парни пока об этом не знают…

🐾🐾🐾

Серый смог заполнил комнату, от чего не видно было ни хуя. А сам хуй предательски дал о себе знать уже как 10 минут назад. Парни потягивались сигаретами — это было похоже на ритуал, чтобы прийти в себя, горечь во рту заглушала мысли, табак обжигал нёбо, доселе безжалостно искусанное и с такой ненасытностью облизанное языком. — Так кто же в итоге выиграл? — длинноволосый поднял на Минхо вопросительный взгляд, пуская на него клубы дыма и затягиваясь заново. — Да хуй его знает, если честно, но нервишки ты мне пощекотал знатно, хочу тебе сказать. Минхо сидел на полу, почти в ногах Хёнджина, от чего приходилось высоко поднимать свою голову. Такой вид снизу будоражил сознание, мысли все были о том, как бы красиво он сейчас стоял на коленях, жадно отсасывая этому придурку и с вожделением заглатывая его огромный хуй, разрывающий горло и доходящий до самой глотки, отчего бы слёзы невольно наворачивались при каждом толчке Джина. — Ты тоже этого хочешь, да, Минхо? — невзначай спросил Хёнджин, сминая сигарету в стеклянную пепельницу. — Блять, ты мысли читаешь? — Так значит твой ответ — положительный? — Ох, ты меня уже бесишь. Отвали или действуй, я долго ждать не намерен! Сигарета была выдернута из рук Ли резким движением, так же резко Хван поднял того на руки и выбросил на кровать. Немного опешив, он взглянул на Хо сверху: в воспоминаниях всплывал его первый стрим с розовым маслом. Хотелось ещё раз увидеть такое сексуальное, такое манящее на преступление тело старшего, который сейчас расправил свои руки вверх, всем своим видом показывая свою готовность подчиняться. Не церемонясь с рубашкой, Хёнджин разорвал несчастный лоскут на части, от чего все пуговицы устроили налёт по всем стенам комнаты. Минхо быстрыми движениями стянул оставшуюся целую часть и выбросил куда-то в темноту. *Хочу прикоснуться…* Парень обвёл разгорячённым дыханием торс Минхо, от чего второй начал изгибаться в оцепенении. Не желая просто так дарить старшему то, чего он так с упоением желает, Хван не прикасался к нему, проводя ладонями буквально в миллиметре от кожи парня. Распространяя по телу Хо волны вожделения, Хёнджин ждал… — Ах… Хёнджин… Прошу… Прикоснись ко мне… Острыми ноготками пальцев царапая белоснежную кожу старшего, парень наслаждался моментами, как постепенно Минхо, что недавно возвышался над беззащитным Хёнджином, сейчас трепетал от животного вожделения, требующего незамедлительного вознаграждения. Испепеляя взглядом, но уже не от злости, а от похоти и желания, Хо весь изгибался, приподнимаясь в пояснице так, чтобы руки Хёнджина ещё больше и дольше касались его тела. *Хочу снять с него всё…* Уже полностью расположив горячую ладонь на талии и с усилием оглаживая каждый участок тела парня, что сейчас изнывал под ним в агонии, Хёнджин воистину наслаждался процессом. Поднимался вверх к шее, которую с неимоверной жестокостью сдавливал, оставляя на белоснежной коже ярко-красные отметины от длинных пальцев, сжимал талию старшего, от чего тот ловил такой громкий вдох, что все органы стали чувствоваться как родные, так сильно выдавливаемые сильной хваткой наружу. Минхо жалобно стонал, прикусывая свою же ладонь, чтобы не было настолько больно. Разрывая каждую подходящую к нему в голову фразу, сминая и выкидывая всё, что придумывал его не мыслящий мозг, он нестерпимо хотел большего, хотел ощутить ещё больше ужаса, больше азарта, больше Хёнджина… Тот, в свою очередь, продолжал дразнить утопающего в своей же похоти кота, от чего тому становилось невыносимо. Хван растирал покрасневшую кожу старшего, царапая, а затем поглаживая ранки, что оставались на таком желанном ему теле. Но нужно было ждать, нужно было дождаться пика, когда этот Хо не будет помнить ничего, кроме как чувство похоти и той самой низшей человеческой потребности — жажды удовлетворения. Расположившись между ногами Минхо и расставив их в полусогнутом состоянии по сторонам, Хёнджин протянул свои пальцы к бёдрам второго с внутренней стороны. Одного прикосновения было достаточно, чтобы парень словил такой протяжный стон, который ещё не издавал до этого. Ноги дрожали от каждого касания, запрокинув голову назад, парень закатывал глаза, не понимая, где он и что происходит. Ему было пиздец как хорошо — и это главное. Хёнджин приподнял таз Минхо, расположив его на своих коленях. Открывался воистину прекрасный вид. Тугие джинсы Хо нещадно сжимали член, было пиздец как больно даже двинуться, от чего на глазах появились мелкие слёзы. — Могу ли я… снять с себя всё? Ты позволишь… Господин? Выражение лица Минхо говорило само за себя: это был его конец как личности, как человека. Перед собой он видел лишь Хёнджина, такого властного и такого доселе недоступного, от чего хотелось выстанывать его имя снова и снова, стать жертвой для хищника, дав утолить его вселенский голод. И свой тоже. Хван быстрыми движениями стянул джинсы, а затем и трусы с Минхо, оставляя того совершенно обнажённым. Он и внизу был красив, особенно его член, такой розовый и влажный от проступающего эякулята. Парень проводил пальцами правой руки по ногам старшего, по бёдрам, поднимался к дрожащему животу, но не касался органа соблазна, доводя Ли до грани. Второму хотелось уже кричать, молить, лишь бы до него дотронулись там, но испепеляющий взгляд Хёнджина из-под падающих на глаза волос не давал коту издать ни звука. — Что такое? Тебе разве не нравятся мои ухаживания, котик? Я могу и прекратить, — во взгляде Хёна таился злой демон, не сулящий ничего похожего на то, чего обычно ожидают нормальные люди в сексе. Минхо это осознавал, но не спешил отстраняться. Ловил сам себя на охуеть каком огромном желании быть выебанным этим дьяволом так, как никто до сих пор не смог с ним поступить. — Господин… Я хочу вас…хочу ощутить ваш горячий гигантский член в своей жалкой дырочке… Ещё никогда Хо никого в жизни не умолял вытрахать себя, находясь всегда сверху. Отчего-то с ним — с Хёнджином — хотелось лишь подчиняться, быть связанным по рукам и ногам, беспрестанно стонать, не сдерживаясь. Хотелось наполниться настолько, чтобы потом не то что ходить, а лежать было бы больно. И он знал, ощущал всеми жилками мозга, что Хёнджин так сможет. — Как же ты легко сдался, сучёныш, — Хван приподнял ладонью подбородок Минхо, чтобы увидеть его взгляд. Заплывшие зрачки в полуприкрытых веках были затуманены похотью, по лицу и шее тёк горячий пот, из покрасневших глазниц текли слёзы, но губы были растянуты в улыбке. Ещё никогда на лице Ли не было такой искренней счастливой улыбки. Поднимаясь с кровати, Хван было потянулся за презервативами, которые «со всей душой» оставлял в каждой из комнат в тумбочке администратор Бан, как его взгляд упал на экран монитора. Тут и там загорались разноцветные строчки, мелькали имена, подарки, комплименты, а сверху, в строчке имени мембера, стояло: «L.Felix»

🐾🐾🐾

Бан Чан пришёл в студию в весьма поникшем состоянии. Прокручивая в уме всё, что с ним сегодня произошло, он невольно вздыхал, попивая остывший кофе и листая ленту новостей. Хотелось отключить сознание, собрать все мысли воедино и выбросить в ближайший мусорный бак. Рядом проходящий Феликс опустился на диван и лёг Бан Чану на колени. Лишь этому солнечному мальчику было позволительно так близко находиться к Чану, неизменно проникая в его личное пространство. Ему не нужно было ни объяснений, ни разговоров, Ликс знал, что сейчас стоит просто находиться рядом, впитывая весь хаос, что сейчас источал администратор Бан. Чан неспешно поглаживал волосы Феликса, высчитывая каждую прядку светловолосого, от чего хоть немного, да становилось легче. Чонин, самый младший среди моделей студии, которому совсем недавно исполнилось 22 года, парень невысокого роста и худощавого телосложения, но с невероятно огромным потенциалом стать лучшим среди дуо-камбоев (состоит в рабочей паре с Сынмином), сейчас заваривал себе чай в кружке, отстраненным взглядом следя за чайным пакетиком. Сегодня смены с Сынмином не было, ибо он предательски заболел, поэтому Чонину ничего не оставалось, как вести стрим одному. Что уж очень сильно его удручало. Пара Сынчонов сформировалась через два года после ухода Джисона из студии. Совсем неопытные мальчишки, наткнувшиеся на «реальные бабосики за нечего делать» в интернете, были по-настоящему ошарашены настоящим раскладом дел. Весь этот концепт «раздевания напоказ» пугал юные умы, только недавно покинувшие ученические парты и ещё не познавшие всей «прелести взрослой жизни». Сынмин, который был на 4 месяца старше Чонина, выглядел более рассудительным парнем, воспринял всё это более лояльно и потихоньку влился во всю эту тему, с необычным для 19-летнего возраста рвением изучая психологию человека, зачитываясь книгами о различных техниках манипулирования человеческими эмоциями и подобной литературой. Чонин же, напротив, находился в состоянии аффекта почти месяц, но не смел уходить, ибо мешала его человеческая упёртость. Проработав отдельно буквально пол года, парни сдружились настолько, что даже уже «дружбой» это назвать бы язык не повернулся. Парни заглядывали на стримы друг друга, с большой охотой обсуждали дотошных мемберов и те охуетительные истории, что случались с ними во время трансляций. Больше не боясь осуждения, презирающих взглядов, парни наслаждались временем, проведённым друг с другом. А, в конечном счёте, и друг другом соответственно. Они переспали. Это стало началом их общей истории, которая длится уже второй год, записанная в каждом стриме, в каждом мембере, в каждом моменте близости двух парней. Не прекращая хотеть друг друга, Сынчоны стали практиковаться в связывании, в БДСМ, в технике «горячего» и «холодного» (сначала горячим воском свечи, потом кубиком льда). Каждый их стрим — незабываем, сменялись одежды, локации, иногда жаркая парочка проводила свои стримы в парке, не замечая проходящих мимо людей, отдаваясь похоти и разврату. На таком стриме должен был побывать каждый, даже если он не гомосексуалом… Чонин приподнёс кружку чая к губам и с осторожностью отхлебнул горячий напиток. По глотке разлилась приятная влага, от чего по телу пробежали мелкие мурашки. Смотреть в сторону рассерженного Чана было опасно — отхватить леща ещё никому не хотелось. Надев наушники, парень погрузился в успокаивающую музыку, которая сейчас была ему жизненно необходима. Лишь бы успокоить уже свои вздувшиеся вены и мысли, которые нестерпимо несли его всё дальше, к мягкой кровати Сынмина, который сейчас сладко спал, убаюканный ночным ветром. Через пять минут должен начаться стрим Чонина — нужно привести себя в порядок и настроиться. Пройдя в ванную комнату, парень достал из объемной сумки блеск для губ, подвинул лицо как можно ближе к зеркалу и провёл по нижней губе, затем с приятным причмокиванием распространяя блеск и на верхнюю. Сегодня был день «кожи» — любимый день Сынмина, когда они могли натянуть на себя портупеи, кожаные штаны, тугой ошейник с шипами и даже использовать наручники. Все дни стримов у Сынчонов были расписаны на недели вперёд, что значительно упрощало выбор аутфита и локаций. На Чонине сегодня был надет черный кожаный жилет на голое тело, серые штаны, так красиво облегающие стройные ножки парня, застёгнутые широким крокодиловым ремнём. Сегодня можно использовать всё, что доставляет боль, а раз он один — доставлять боль придётся самому себе. Парень удручающе вздохнул, прикрепляя на правой стороне ремня черную длинную плётку. Хотелось лишь одного — привести этого больного сюда и отстрапонить его так, чтобы больше не бросал бедного Чонина одного. Наконец приняв всю ситуацию, как она есть, уже полностью подготовленный, парень направился в свою комнату, где будет лишь он и камера, что видит каждый сантиметр его бесстыдства. А ещё в придачу — такие до невозможности заткнуть уши стоны, доносящиеся из соседней комнаты, где должен был проводить свой стрим Феликс, но явно ему не принадлежащие.