Поющий серенаду

Изуку фыркнул. — О да, я определенно крутой певец. Мммм, я едва могу находиться рядом со всеми вами, как бы я справился с фанатами? — Это похоже на образ героя. Как и Мик, он ведет себя как стереотипный тупой блондин, но он чертовски умен. Количество вычислений, которые потребовались бы для того, чтобы убедиться, что он не разбил стекло вокруг гражданских лиц и у людей не пошла кровь из ушей, вы не сможете сделать этого, если вы глупы. К тому же, у меня есть теория, что он способен делать своим голосом нечто большее. Итак, вы надеваете маску и маскируете неуверенность и потребность интроверта побыть одному в комнате. Что, собственно, и происходит.Большинство людей — отстой, — сказал Хитоши тем же тихим тоном, возвращаясь к своей еде. Черт возьми, его друг был перспективным. Он был бы не прочь рассказать ему об этом в конце концов, но не сейчас. В конце концов, ему нужно было быть очень осторожным с тем, кому он рассказывал о своей тайне. Это могло бы разрушить его карьеру, если бы он не был таким. — Я согласен насчет Мика. На самом деле от него не исходят флюиды тупой блондинки. Но да, я ни за что не смог бы сделать что-то подобное. Я бы предпочел посидеть с книгой, чем с чем-либо другим. Хитоши пожал плечами — Как скажешь — Он не поверил своему другу, но не стал настаивать на ответах. Его друг скажет ему, когда он будет готов, и его это устроит. Это не значит, что он все равно не стал бы дразнить своего друга, когда они были наедине. Он не доверял здесь никому, кроме одного человека. Изуку закатил глаза и доел свою еду. — Спокойной ночи, придурок. Я иду в свою комнату — Спокойной ночи. О, не забудь, завтра у нас кафе, а потом соревнования по метанию ножей. Нам все еще нужно поговорить со Снайпером об использовании его полигона — сказал Хитоши, поглощая свою еду. Изуки усмехнулся — Не собираюсь забывать, что я все-таки должен надрать твою задницу. Он направился в свою комнату и плюхнулся на кровать, он был измучен, но ему также хотелось пойти спеть. Вместо этого он работал над новыми песнями, в то время как все остальные общались. Как только он убедился, что поблизости никого нет, он схватил свою гитару и направился на крышу, легко вскрыв замок. Прохладный ночной воздух приятно касался его кожи. Он подошёл к краю и сел, прежде чем тихо заиграть, напевая одну из своих старых песен, которую он никогда раньше не выпускал. Ему нравилась эта песня, и она напоминала ему о ночах, проведенных в переулке. Внизу, на чердаке учительской, Шота и Хизаши наслаждались обществом друг друга. Шота оставлял идеально расположенные отметины на шее своего мужа, которые прикрывал его направленный динамик, проводя рукой по обнаженной груди блондина. Ему нравилось ощущать впадинки между его прессом и то, как мужчина вздрагивал от легкого прикосновения. Они оба были слишком заняты, чтобы побаловать себя после вступительного экзамена, так что Шота не торопился. Или был им, пока у него не зазвонил телефон. Он зарычал, отодвигаясь от своего мужа и отвечая на телефонный звонок — Что? Лучше бы это было чертовски важно. — Что ж, и тебе привет, Шота-кун. Поступило тревожное уведомление о том, что студент находится на крыше общежития, не могли бы вы пойти и проверить это для меня? — Что?! — сказал Шота, широко раскрыв глаза, и похоть покинула его. — Я буду там через секунду — Он повесил трубку и сполз с кровати, чтобы найти свое оружие для захвата. Он не заботился о том, чтобы найти свою рубашку, когда после комендантского часа на крыше был ребенок. Хизаши широко раскрытыми глазами посмотрел на своего мужа. — Что происходит, шу? — спросил он. Шота оглянулся на блондина — Там на крыше ребенок. Я вернусь — С этими словами он выскочил за дверь и стал подниматься по лестнице, делая несколько шагов за раз. Он не хотел видеть, как ребенок шлепается на землю. Он подошёл к двери и остановился, услышав бренчание гитары и знакомую песню. Песня, которую он не слышал около четырех лет. Изуку сидел с закрытыми глазами и проигрывал ноты по памяти. Здесь, наверху, он чувствовал себя свободным, более свободным, чем даже на сцене, когда пел от всего сердца миллионам людей. Его голос был мягким, когда он пел, Китори спросил его, почему он так и не выпустил эту песню, и до сих пор он не знает ответа на этот вопрос. Шота медленно толкнул дверь, слушая песню. Это навеяло воспоминания. Воспоминания о том, как он сидел на крыше и слушал самый совершенный голос, который он когда-либо слышал. Он уступал только его мужу. Изуку некоторое время пел от всего сердца, прежде чем песня подошла к концу. Он улыбнулся, открыл глаза и посмотрел на ночное небо. Звезды были прекрасны в это время ночи, и он, наконец, смог расслабиться настолько, что его повышенная бдительность почти исчезла. — Так вот где ты был, — сказал Шота, выходя из того места, где он прятался, как только песня закончилась — Я искал тебя, маленькая певица. Изуку вздрогнул и, обернувшись, увидел Айзаву, стоящего там без рубашки. Его глаза блуждали по мускулам, и от этого у него потекли слюнки. Он был совершенно сногсшибателен. Он оторвался от своих грубых мыслей, когда до него донеслись эти слова, и нахмурился — Маленькая певица? Почему ты искал меня? Шота шагнул к мальчику. — Я несколько раз слышал, как ты пел во время патрулирования. Я удивлялся, почему такой юный человек, как ты, гуляет так поздно, но теперь я догадываюсь, почему. Четыре года назад ты просто исчез. Он подумал об этом. Он никогда никого не видел, никогда не чувствовал, что кто-то наблюдает за ним, когда он пел. — Да, это было тогда, когда Кито нашел меня. Он некоторое время пытался найти меня из-за моих видеороликов на YouTube. В тот день, когда меня ослепили, я побежал в единственное место, где всегда чувствовал себя в безопасности. Шота почувствовал вину за то, что не помог мальчику — Мне жаль, что я никогда не делал ничего, чтобы помочь тебе. Я рад, что ты теперь в безопасности… Ты в безопасности, верно? Он кивнул — Да, Китори следит за тем, чтобы я был здоров и в безопасности, он спас меня от насилия, связался с моим отцом и помог мне стать… ну, мной. У Шуты было ощущение, что в этом заявлении есть нечто большее, но он не стал настаивать — Хорошо. Теперь ты скажешь мне, почему ты здесь так поздно? Комендантский час уже прошёл. Он покраснел от этого вопроса. — ой. ну, на самом деле я не могу этого сделать, когда все вокруг. А сегодняшний день был насыщенным и вызвал несколько не очень приятных воспоминаний. Я пришел сюда поиграть, чтобы успокоить свой разум. Шота кивнул. — У тебя есть с собой телефон? Он фыркнул. — Да, я действительно не в состоянии оставить его там, — сказал он и вытащил это из кармана, не сводя глаз с обнаженной груди мужчины, он протянул это ему. Шота кивнул и забрал телефон у мальчика. Он быстро ввел свой собственный номер в телефон подростка и отправил себе сообщение, чтобы у него был номер мальчика. — Хорошо, если тебе нужно будет сделать это снова, пришли мне сообщение, чтобы в итоге мне не вызвали сюда, думая, что это прыгун — Он вернул мальчику его телефон, прежде чем снова принять стоячее положение — Ты планируешь остаться здесь еще ненадолго? Он ухмыльнулся — А что, вы хотите, чтобы я спел серенаду вам и вашему мужу? Шота почувствовал новый прилив возбуждения из-за дерзкого отношения мальчика. Точно так же Хизаши был сопляком. — Может быть, малыш. Может быть, так оно и есть. А теперь ответь на вопрос. Ты останешься здесь еще ненадолго? — Он должен был сдерживаться. Он хотел сказать, что отнесет мальчика в свою комнату и покажет Хизаши его маленького певца. Он уже не был таким маленьким, и они оба не спускали с него глаз. Но он воздержался. Изуку покраснел и опустил глаза. — Ммм, да… я все еще хотел попробовать новую песню. Шота ухмыльнулся, увидев, как он покраснел. — Хорошо, но не забудь немного поспать перед завтрашними занятиями. Помни, напиши мне, чтобы я знал, если тебе понадобится здесь немного времени — Он повернулся и направился к двери. Ему нужно было рассказать об этом Хизаши. Может быть, даже продолжить с того места, где они остановились. Он кивнул — Хорошо, я дам тебе знать. Мне жаль, что я тебя побеспокоил. — Все хорошо, маленький певец, — сказал Шута, подходя к двери. Он спустился на чердак, чтобы поговорить с мужем. Хизаши был на кухне с чашкой чая и беспокойно кусал нижнюю губу. Он очень надеялся, что Шота добрался туда вовремя, чтобы спасти того, кто бы это ни был. Шута вошёл в дверь и закрыл ее за собой. Он снял оружие и повесил его на вешалку, прежде чем отправиться туда, где находился его муж. Он остановился, чтобы посмотреть на мужчину, любуясь его золотым водопадом волос и его поджарыми мускулами. Он никогда не поймет, как ему удалось так хорошо спрятать их под всей этой кожей. Хизаши поднял голову, услышав, как закрылась дверь, и осмотрел мужа с головы до ног. — Ты в порядке? Кто это был? С ними все в порядке? Что случилось? Шота подошёл к мужу и обнял его — Я нашел его. Заши, я нашел его! Хизаши был очень растерян. — Шу, детка, кого ты нашел? Что происходит? — Мой маленький певец Заши, я нашел его, — сказал Шута, не в силах даже попытаться скрыть, насколько он счастлив — Мидория был на крыше, с ним все в порядке. Он пел песню, которую пел мой маленький певец. Он жив, и я нашёл его. Хизаши позволил словам обдумать свои слова, а затем ухмыльнулся. — Значит, эта маленькая милашка — твоя милая певица? Этот чудесный шоу, я так рада, что ты нашел его спустя столько времени! Но почему он оказался на крыше? — Он просто хотел иметь возможность петь. Его голос, Ками Заши, был прекрасен. Я хочу его — Шута сказал собственнически — Я хочу его, и он не оторвался от моей груди без рубашки. Он тоже маленький сопляк. Спросил меня, хочу ли я, чтобы он пришел и исполнил серенаду тебе и мне. Я чуть не взял его сюда прямо тогда. Хизаши усмехнулся. — Это странная формулировка для ребенка его возраста, но я тоже хочу его забрать, я читал его анализ на вступительном экзамене, и он очень умен. Думаю, Недзу уже заявила о нем как об ученике — Он крепко поцеловал мужа, мальчик обязательно будет нашим. Шота ответил на поцелуй Хизаши с таким же желанием. Он уже набрался сил перед звонком, а потом, увидев, что он такой засранец… он захотел его. Ему хотелось посмотреть, насколько далеко он сможет его подтолкнуть, пока тот не подчинится их командам. Его разум блуждал по мыслям, которые определенно не подходили учителю. Ему хотелось увидеть Мидорию стоящим на коленях с набитым ртом его очаровательным блондином. Хизаши отстранился и усмехнулся — Вижу, кое-кто уже вовсю работает над своими грязными пошлыми мыслями. Пойдем, Старлайт, отнесем это в нашу постель — он потащил свою вторую половинку обратно в спальню, взволнованный предстоящей ночью.