Я сломаю тебя.

В какой-то мере то, что услышала Ракитова — забавило её тем, что у парня не всё гладко и он, как она поняла, опаздывает. Возможно, это ему наказание за свою неконтролируемую речь и неприятные словечки, которые он выбрасывал — возможно намеренно, а возможно и нет. Девушка согнула ноги в коленях, со стороны где был разрез, эта ткань легла между ног девушки, тем самым прикрыв её. Но зато правая нога была оголена. Волновало ли это девушку? Нет. Она не принимала ислам, чтобы переживать. Но она не была против других вер и религий. Но сама точно такого не хотела. Ей нравится носить юбки по колено или ниже, или выше, с разрезом или нет — любые, так же, как и платья. И ей было абсолютно плевать на парня рядом. Им сидеть здесь около часа — свой комфорт превыше, чем мнение других. Тем более она не выглядит, как те девчонки у подъезда. Как только Кристина вспоминает про них, так не сдерживает смешка. И куда только смотрят родители, покупая детям такие вещи? Хотя, как считается, что Москва — это уже другая страна от России, и здесь есть у всех свои причуды, как и у парня рядом. Ракитова открыла диалог с Егором, решив написать ему о том, что произошло с ней, но упомянуть о том, что она не одна — не стала, зная, как будет психовать Устинов. Тем более он уже в прошлый разговор приревновал её к соседу. Явно парень этого не сказал, но заданный им вопрос про красоту говорил сам за себя. Сообщение никак не хотело отправляться — то сеть ловит хорошо, то мигом же пропадает. — А маленькая злюка гордится тем, что не похожа на этих девок, что караулили тебя около подъезда, — усмехнулся Анатолий. — Я бы даже сказал, довольна собой. Влад покосился на Кристину и едва заметно пожал плечами. Со стороны ничего такого заметно не было, но кто знает, что у неё в голове. С виду девочка-ромашка, а стоит только открыть рот — ух. Влад снова посмотрел на девчонку, на это раз уже целенаправленно — а именно на её губы — на родинку над ними. Сразу видно было, что это всё своё. Влад не был противником того, чтобы девушки ухаживали за собой, подчёркивая свою красоту и достоинства, но вот все эти гипертрофированные губы, ногти и ресницы не выносил. Так сейчас выглядела каждая вторая девушка, и Череватый, не смотря на всю широту своих взглядов, не находил в этом ничего хорошего. Все как одна, глазу не на чем остановиться. А вот эта язва действительно выделялась. И не только внешностью и острым языком, а ещё и тем, что ей действительно было всё равно, звезда Влад или не звезда. Она составила себе мнение, и менять его явно не собиралась. Хоть трава не расти. — А ты со всеми такая колючая, или только со мной? — наконец-то спросил Влад. — А ты? — она задала ему встречный вопрос. — Знаешь, — Ракитова смотрела на парня, рассматривая его черты лица из любопытства — хотя, никогда не угадаешь по чертам лица: маньяк человек или нет, а затем заглянула ему в глаза, буквально видя в них своё отражение из-за тёмного цвета глаз, и на родинки на лице. — Ты сам так зарядил меня на такое отношение к тебе своим общением — кнут и пряник. Ведь человек при знакомстве с другими — пустой, не имеющий никакого представления о новых знакомствах, а когда те начинают что-то рассказывать, общаться с тобой, то ты всё сразу видишь и создаётся уже своё впечатление, — девчонка перевела взгляд на телефон — сообщение отправлено, а затем снова посмотрела на Влада. — Иногда надо показать человеку, как он выглядит со стороны. — И ты взяла на себя эту миссию — показывать людям, кто и чего стоит? А картонная корона из «Бургер Кинга» не жмёт? — хмыкнул Влад, прислонившись плечом к холодной стене лифта. — Как ты с такими убеждениями то до своих лет дожила… Какая-то альтернативная реальность, ей Богу. А если и о тебе у кого-то сложится неверное и неприятное впечатление? — Взяла, — ответила Ракитова, отводя взгляд от парня. — Кому-то это действительно нужно показать. Особенно таким грубиянам с переменной скоростью хорошо или плохо, — в его же манере ответила девчонка, не до конца ведясь на его провокации. Пускай он оставит их для других. Хотя, у таких людей её хоть отбавляй. Она снова вернула свой взгляд на экран телефоне. Егор прочитал сообщение, а значит скоро ответит. Заблокировав мобильный, Кристина положила обе руки на колени, а телефон прижала к ногам экраном вниз. Кажется, девчонка больше не поедет на лифте, чтобы снова не оказаться в такой ситуации — особенно с этим парнем. Телефон Влада пискнул — пришло сообщение от Марата: «Добился отсрочки на час. Больше ничем помочь не могу». Он сполз спиной по стене вниз, садясь на корточки. Стараясь не смотреть на Кристину, он начал рассматривать татуировку на своём собственном запястье. — Не туда смотришь, — как-то по-особому жарко выдохнул Анатолий. — Ох не туда… Влад нахмурился и предупреждающе выпрямился, метнув на девчонку быстрый взгляд, но Анатолий, проигнорировав всё это, продолжил гнуть своё: — Знаешь, какие на ней трусики? Беленькие, кружевные… Хороший вкус! Зуб даю, она и сама на вкус просто шикарная… Реакция Влада не заставила себя ждать — его плоть мгновенно окаменела, наливаясь неконтролируемым желанием, словно у тринадцатилетнего сопляка; снова бросив на Кристину взгляд, он вскочил на ноги, словно взведенная пружина, и ругнулся: — Да чтоб тебя… Анатолий на удивление гадко рассмеялся, сказав: — А как у неё там горячо… Ух. Шатенка даже немного вздрогнула от громкого и резкого высказывания парня, который выпрямился во весь рост. Она снова перевела на него взгляд, смотря на Влада снизу-вверх и хлопая глазами, ничего не понимая. Ракитова ничего не поняла. Может, у него всё-таки какие-то проблемы? Тогда это, возможно, многое объясняет. Есть же люди, которые не контролируют выброс слов. — Грехи других судить вы так усердно рвётесь — начните со своих, и до чужих не доберётесь, — отозвался Череватый, процитировав невесть откуда всплывшие в памяти слова Шекспира. — Я хоть и грубиян, зато в отличии от тебя не дрочу на свою мнимую безупречность. — Она думает, что у тебя синдром Туретта, — развеселился бес, и Влад уже не в первый раз испытал острое желание врезать бесу по роже. Или что у него там? Ракитова ещё немного посмотрела на лицо парня, а затем вернула свой взгляд на телефон. Как же жаль, что она не взяла с собой наушники, чтобы просто ничего не слышать, закрыть глаза и думать, что ты находишься здесь одна. А что касается того, чтобы показать людям, как они выглядят со стороны — у них разные мнения на этот счёт, и девушка попросту не хотела обсуждать это, ругаясь. Иногда человека полезно ткнуть, как нашкодившего котёнка, чтобы он понял, что нельзя так. Но есть те, которые не понимают ничего даже после тычки, и такой человек сейчас находится с ней в одном лифте. Но и Кристина не переживала, что он такого мнения и грубо высказывается — ей с ним не делить одну крышу над головой. Хотя, они сейчас это и делают, но не в буквальном смысле. И продолжать дальше беседу ей тоже не хотелось, чтобы не портить себе настроение от его резких высказываний. Если ему не нравятся ответы, тогда пускай не задаёт вопросы. Телефон завибрировал. Девушка сразу же разблокировала его, читая сообщение от Егора, что он переживает, и чтобы она держала его в курсе, как обстоят дальнейшие действия. Несколько мгновений Кристина глядела Владу прямо в глаза — удивительно спокойно, равнодушно, даже как-то скучающе — словно смотрела неинтересное кино — а потом снова уткнулась в телефон. Протяжно и шумно вздохнув, Череватый снова разместился на свою толстовку, оперевшись локтями на согнутые в коленях ноги. Кабинка лифта оказалась на удивление маленькой — Влад мог бы вытянуть ноги во всю длину только из угла в угол по диагонали. Однако как ни повернись — миновать Кристину никак не получалось — либо сидеть рядом, либо едва ли не задевать её ногами. И то, и другое было невозможно, потому что то ли из-за слов беса, то ли из-за того, что они столько времени наедине в замкнутом пространстве — но Влад никак не мог справиться с внезапно нахлынувшим возбуждением. Плотная ткань джинсов сдавливала член Череватого словно тяжёлая горячая рука, почти что до боли, и он наплевав на всё — увидит его состояние эта самовлюблённая злюка или нет — сел по-турецки. Давление несколько ослабло, но это, в сущности, ничего не изменило. Кстати про сущность — то ли бес соскучился в лифте, то ли понял, что перегнул палку — но он исчез, и без его привычного уже бубнежа было как-то непривычно. Белое кружево. С таким мышлением ей бы носить обычное бельё в цветочек. Владу казалось, что вот такие поборницы морали с лозунгом — «есть моё мнение и неправильное» только такое бельё и носят — скучное, примитивное и унылое. Бросив на девушку взгляд, Влад достал из сумки запечатанную бутылку с водой — и вдруг, повинуясь какому-то странному порыву, спросил у Кристины: — Пить хочешь? Это просто вода, а не слёзы обиженных мною несовершеннолетних девочек. — Чем чаще ты будешь упоминать об этом, тем быстрее у меня не останется хоть малой надежды, что это не так, — проговорила Ракитова, повернув голову в сторону парня, снова осматривая его лицо без какой-либо заинтересованности — так думала она, не смотря ниже его плеч. — Всё-таки не хотелось бы жить с маньяком на одном этаже, — без обвинений сказала девчонка, даже слегка усмехнувшись. — Спасибо, — ответила она, взяв в руку протянутую бутылку с водой. Она не собиралась налаживать какое-то общение с парнем. Сейчас девушка просто не хотела усугублять то, что и так произошло здесь до этого, потому что неизвестно сколько им ещё находиться здесь вместе и терпеть друг друга. Открыв запечатанную крышку, Ракитова подняла бутылку к губам, прижав их к горлышку, наклоняя бутылку, чтобы сделать несколько глотков. Кристина держала голову в три четверти от Влада. — Я не маньяк, Кристин. С ебанцой, конечно, спорить не буду, но… — Влад не договорил, потому что в этот самый момент девушка прижалась губами к горлышку бутылки и отпила несколько глотков. Одна капелька воды, сверкнувшая в лучах светодиодных ламп, соскользнула с сочных девичьих губ по точеному подбородку вниз, потом по шее — и остановилась; Влад проводил капельку глазами словно зачарованный, снова чувствуя улегшееся было напряжение в паху. Глубоко вздохнув, он старательно сглотнул невесть откуда взявшийся комок в горле и прохрипел: — Кристин, у тебя… капля на шее, вот тут, — Череватый показал это место на себе, не сводя глаз с трепещущей ниточки пульса. — Да не молчи ты, как истукан, скажи ей ещё что-нибудь! — прошелестел неизвестно откуда взявшийся Анатолий. Влад дёрнул плечом и досадливо поморщился, призывая таким образом беса побыстрее заткнуться. Отстранив губы от горлышка, она взглянула на парня, который показывал на свою шею. Она закрыла бутылку крышкой, возвращая её обратно Владу. Девушка провела тыльной стороной руки по своей шеи, вытирая мокрую дорожку воды. Ракитова не смотрела на парня, потому что ощущала некую стыдливость, словно она испачкалась. — Спасибо, — шатенка поблагодарила его за воду. — Ну не кровь же, — добавила Кристина, разблокировав телефон, проверяя сообщение от Егора — новых не добавилось, и она решила написать ему, чтобы хоть так занять себя, а не чувствовать неловкость. Странно, вначале девушка чувствовала обиду, затем злость, а теперь смущение и всё это из-за соседа. — На здоровье, — отозвался Влад, и тут же услышал раздраженное шипение беса: — С ума сошёл такое говорить?! Влад коротко выдохнул, безмолвно призывая Анатолия заткнуться, но тот всё не унимался: — Пиздец просто! Уж кто-кто, а ты должен знать… — И слава Богу, что не кровь, — чуть громче, чем обычно, произнёс Влад, пытаясь заглушить злобный клекот Анатолия. Многие верили, что пожелав здоровья, можно лишиться своего, и Анатолий, похоже, тоже в это верил. Влад считал это откровенной чушью, и поэтому проигнорировал как беса, так и его недовольство. — Кровь я не пью, — сказал Влад. — Мне больше молоко нравится. Девчонка по-прежнему смотрела в телефон, не поднимая глаз, и Влад беспрепятственно её рассматривал — тонкий профиль с чуть вздернутым носиком, пухлые губы, длинные и тяжёлые ресницы, и родинка над губой. Окинув взглядом её фигуру, Череватый снова совершенно некстати вспомнил слова беса про белое кружевное бельё и вздохнул, проведя ладонями по волосам и лицу. Ему было невыносимо скучно. Он был расстроен из-за возможного — хотя теперь уже реального — опоздания, и от этого настроение было на удивление паскудным. — А что твой совершеннолетний парень тебя не спасает? Где этот рыцарь на белом коне? Моя бы девушка застряла — хер бы я где-то шлялся, — проговорил парень. — Он на работе, — ответила девушка, слегка нахмурив брови и отводя взгляд от экране телефона, написав сообщение парню о том, что ждёт его в выходные к себе в гости на ночь. — Не все же звёзды, как ты, — изрекла Ракитова, снова посмотрев на Влада, решив немного изучить его, наконец-то рассмотреть. Единственное, что у него и у парня Кристины было общее — это высокий рост, и на этом всё. Да и они были противоположны — Егор блондин со светлыми глазами, а Влад шатен с тёмными глазами, словно, как инь и янь. Теперь Ракитова постепенно понимала тех девчонок у подъезда, которые оживились, когда увидели выходящего парня. Они его знают, а вот Кристина нет и узнавать не хотела. Ей это неинтересно и нет в этом нужды. Она надеялась, что это будет последняя такая встреча с ним. По большей степени хотелось бы обходиться просто взглядами на лестничной площадке. Девушка хотела отметить, что он вполне симпатичный парень. Только вот язык — враг его. — Да, не всем дано, — хмыкнул Влад, глядя на Кристину. — И это моя работа, вообще-то. На которую я из-за этого ебучего лифта пиздец как опаздываю. А он знает, что ты здесь со мной? Ревновать не будет? На самом деле Череватого не волновало, кто там кого к кому будет или не будет ревновать. Он был уверен в себе, да и сколько раз уже было — только подмигнул, и всё: и парень уже не парень, и муж не муж. Скука. Неинтересно. Надоедает так быстро. А эта малявка своего любовничка ещё и оправдывает, защищает. На работе он. А так по жизни он — Супермен и ради неё готов на всё. Ну да, ну да. За парализованными дверьми лифта вдруг раздался какой-то неясный скрежет, прерываемый отборным матом: — Да твою ж мать, блять, опять лебедка пиздой накрылась… Эй, пассажиры! Живы там, нет? Сейчас вас спасать будем, держитесь там… Влад вскочил на ноги, подхватывая с пола толстовку, отряхивая её и улыбаясь до ушей, говоря: — Всё, кончилось моё заточение! И тебе радости полные карманы — когда ещё со звездой побудешь вот так наедине. Приватно. На его вопросы девушка отвечать не стала. Пускай они останутся риторическими. Внутри появилось некое тепло, что это всё закончится, и она сможет отправиться по делам, оставляя эту ситуацию позади, о которой каждый из них быстро забудет — и слава Богу. Ракитова проследила, как быстро парень поднялся на ноги, а последующие его слова были слишком напыщенными. Если ему так легче, то пускай так говорит, потешет своё эго. Кристина встала за ним следом, отряхивая юбку и поправляя её. — Сам не похвалишь — никто не похвалит, — усмехнулась девчонка, не особо перенося такой тип людей, каким сейчас снова открывается ей Влад. — Да уж… мнительное удовольствие. Мне абсолютно всё равно. А вот сталкерши были бы рады, — она убрала телефон в сумочку, поправляя её на своём плече, а затем посмотрелась в зеркало, осмотрев себя. Ракитова имела представление тех девчонок, которые стояли возле подъезда. Раз, как сам говорит парень, он звезда — соответственно его знают многие и девчонки цепляются на его внешность. Вряд ли всё было бы так, будь он обычным парнем. — Ага, всё равно… А сама фыркала на меня полчаса, как рассерженная кошка, — по лицу Влада скользнула ленивая усмешка и он смерил девчонку пристальным взглядом тёмных смеющихся глаз. — И я сам не хвалю. Нет нужды. И так желающих до Китая в очередь не переставить. Кабина лифта судорожно дернулась и, дрожа и скрежеща, медленно поехала вниз; механик что-то гаркнул, ему в ответ пролаяли что-то злобное и неразборчивое, но Владу было всё равно. Он весь подобрался, не сводя глаз с электронного табло, на котором цифры побежали в обратном порядке: «семь», «пять», «три». Громко звякнув, лифт остановился на первом этаже. Двери наконец-то разъехались в стороны, и Влад, поведя рукой по воздуху, насмешливо поклонился Кристине, пропуская её на выход первой. — Экипаж прибыл, миледи! — сказал он. Девушка уже хотела было ответить, что её, как он выразился, фырканье, никак не связанно с тем, что он звезда. Но она промолчала и на последующие слова тоже, наконец-то выходя из душного лифта в прохладный подъезд. Спустившись вниз к большой и железной двери, Ракитова нажала на кнопку, толкая дверь вперёд, едва ли не налетая на двух, как ей показалось вначале, девушек. Но затем она разглядела, что их уже четыре. «Неужели вас здесь будет с каждым днём всё больше и больше?», — она мысленно спросила это сама у себя, усмехнувшись, минуя молодых, даже слишком молодых, девчонок. И снова — одна краше другой. Ракитова не понимала, куда столь ещё юные девушки пытаются вырасти, прибавив себе в возрасте? Это даже забавляло. Особенно одна девчонка ярко выделялась в своих коротких шортиках и топике, сквозь который просвечивались соски. И Кристина только сейчас поняла, насколько у той девчонки большая грудь — больше, чем неё у самой. Видели бы сейчас их родители. И что они сделали? Да вряд ли бы что-то, раз видят в чём ходят их дети. В общем, девушки были одеты весьма коротко. Ракитова отошла от подъезда на метров десять, как вслед за ней вышел Влад — это она поняла по повышенным тонам девчонок, которые смешивались между собой и походили на рыночный день. Посмотрев на вышедшего парня, Кристина лишь усмехнулась, а затем окинула всю эту картину взглядом. — Ой, Влад, — начала одна из девушек. — Влад, — подхватила сразу же другая. — Ох ты ж блять… — пробормотал Влад, увидев четверых девчонок, которые с радостными визгами устремились к нему. Все до одной были размалеваны, как индейцы на тропе войны, и едва одеты. — Похожи… — хохотнул Анатолий. — Особенно вот та, в шортах… Но они все как одна девственницы. А вот та, черноволосая, решила, что подарит тебе невинность, и за это ты обязательно возьмёшь её замуж. — Да похуй, что она там решила… — отозвался Влад, а в следующий момент девчонки налетели на него, едва не сбив с ног, и заговорили все разом: — Влад, а можно тебя обнять? — А дашь мне свой номер телефона? Я обещаю, что не буду часто звонить… — Владик, а… — начала девушка, но её сразу же перебила другая: — Ты такой классный! — Это я хотела ему сказать, — возмутилась девчонка. «И правда детский сад какой-то», — раздраженно подумал Череватый, что-то отвечая девчонкам и даже, кажется, улыбаясь, а сам бессознательно искал глазами Кристину. Он увидел её почти сразу — она ушла вперёд, но сейчас стояла к нему вполоборота и смотрела на него, окружённого пищащими малолетками, всем своим видом выражая «ну-ну!». Он не считал себя виноватым. И оправдываться ему было не в чем, и уж тем более перед ней. И тем не менее он перехватил её откровенно насмешливый взгляд и отрицательно покачал головой. — Влад, а ты куда? — спросила девушка. — Ты на съёмки? — Да, и я уже опаздываю, поэтому кыш за уроки, — ответил он. — Мне уже восемнадцать лет, — оттопырив нижнюю губу, изрекла девчонка в шортах. — Какие уроки? — Какие восемнадцать, Юль, не пизди! Тебе месяц назад пятнадцать стукнуло. — выпалила другая девчонка, и та, кого назвали Юлей, побагровела. Влад не стал дожидаться, пока они начнут выяснять отношения — у него из часа, данного Маратом, осталось чуть больше двадцати минут. Обойдя девчонок, он почти бегом направился к своей машине. Если они повыдирают друг другу волосы — это их проблемы. А у него хватало своих. Ракитова усмехнулась, ещё раз окинув девчонок в окружении Влада, и отправилась по проложенному маршруту в сторону магазина, где прикупит новую полку в ванную. На лифте она в ближайшие дни ездить не будет. Общение с парнем в лифте не изменило никакого впечатления о нём. Хотя, какое там общение — переброс парой фраз и выяснения того, у кого и какой метод в воспитании людей. С полкой она вряд ли сама справится, потому что в этом ничего не понимает. Поэтому девчонка попросит о помощи Егора, если тот решит приехать после работы и помочь, что собственно она сейчас и узнает, написав ему, пока идёт в сторону магазина. Конечно, дёргать его ей не особо хотелось. Но девушке было некого просить, а мастера вызывать и ждать — не хотелось. Единственное, что Кристина не забудет из лифта — это тёмные глаза парня и его улыбку.

***

На съёмочной площадке он оказался за две минуты до начала — взъерошенный, с трудом переводящий дыхание, с коликами в правом боку. Несколько мгновений он постоял перед дверьми готического зала, приходя в себя, а потом, привычно улыбнувшись — широко, с ноткой превосходства, отчего его улыбка походила на издевку — толкнул тяжёлые створки и вошёл внутрь. Марат стоял совсем рядом со входом, глядя на часы, и лицо его выражало обречённость. Увидев Влада, он с облегчением всплеснул руками, сказав: — Ох, ну наконец-то! — И не говори, — кивнул Влад, пожимая Марату руку, а вокруг него уже суетилась девчонка с проводами и микрофоном. — В жизни ещё так не бегал. — Зато смотри, какой эффект от твоего появления, — проскрипел Анатолий. — Я этих драных макак такими расстроенными ещё не видел. Влад посмотрел на Снежану и Веронику, которые буквально прожигали его ненавидящими взглядами, и рассмеялся. Марат последил направление его взгляда и тоже криво усмехнулся, сказав: — Я должен быть беспристрастным, но… — Да и хуй с ними, — Влад пожал плечами, кивком поблагодарив девушку, которая наконец подключила всё, что нужно. Кивнув в ответ, девчонка отошла, а Марат усмехнулся, говоря: — В том то и дело, что нет… Оттого и такие злые. Ладно. Ты готов? — Да, — ответил Влад. В итоге он стал третьим. Снежана и Вероника поставили ему по три балла. Причём это было сделано с таким видом, словно две особы как минимум королевских кровей снизошли до самого последнего раба. Их сговор и личная предвзятость были настолько очевидны, что даже всегда спокойный и молчаливый Константин высказал ноту протеста, и Марат его поддержал. — Я считаю, что Владислав не справился с заданием, когда нужно было назвать, как именно убили хозяйку той дачи… — прошипела Вероника. — Он сказал, это была асфиксия… — Но ведь в итоге он оказался прав, — заметил Марат. — Женщину действительно задушили. — Асфиксия может наступить, если человек подавился или из-за приступа астмы, — скорбно поджав тонкие губы, накрашенные алой помадой, прошелестела Снежана. — Здесь же явное удушение, и… — И ни хрена никакой разницы, — Анна скрестила руки на груди. — Тетка задохнулась — Влад про это сказал. Не отравилась, не истекла кровью — ей нечем было дышать. Так что оставьте свои инсинуации при себе и не выдумывайте на ровном месте. Снежана всплеснула руками и судорожно начала искать в сумке платок, чтобы вытереть несуществующие слезы, сказав: — Я за справедливость! — Вот именно, и я тоже, — поддакнул Фируз. — А здесь на лицо явная попытка занизить оценки за хорошую работу. — Занизить? — возмутилась Вероника. — Да мне и тройки жалко. Он же нечестно играет. Но в качестве жеста доброй воли я… — Да дура ты, — припечатала Ладомира. — Завистливая бестолковая дура! И подпевала твоя не лучше… Влад, не скрываясь, рассмеялся и показал девчонке большой палец. Побагровев, Вероника смерила их обоих уничтожающим взглядом, отвечая: — А вы оба просто фрики. Что он никому не нужен, что ты. — Ну да, — презрительно фыркнула Анна. — Именно поэтому ты прохода Владу не даёшь, не иначе как облагодетельствовать решила… — Мать Тереза, твою мать, — хмыкнула Нина, но тут вмешался до сих пор молчавший Марат: — Дамы и господа, попрошу тишины! Владислав, а что вы скажете? Во время прошлых испытаний вы с лёгкостью обошли своих соперниц — Веронику и Снежану — благодаря какому-то заклинанию, как говорят. Что случилось сегодня? Если вы не использовали это заклинание — то почему? Решили попробовать свои собственные силы, без помощи извне? Влад вздохнул. Заклинание. Анатолий сказал ему, что без энергии Кристины оно было бы намного слабее. Сегодня он обошёлся без вливаний её сил, и справился неплохо и осознавать это было приятно. Но он не мог не признать, что ему очень не хватало Кристины — этой чистой, светлой, прохладной силы, освежающей, как летний дождь. Тряхнув головой, он ответил: — В прошлый раз было честное судейство, в отличие от сегодняшнего. — Вы хотите сказать, что ваши оценки занижены из-за личной неприязни? — спросил Марат. — Да, это я и хочу сказать, — ответил Влад. — Да это и не секрет, — вклинилась Анна, брезгливо глядя на Веронику. В студии повисла такая тишина, что стало слышно гудение ламп под потолком. Марат нервно улыбнулся, говоря: — Формат нашего проекта не предусматривает предвзятости или личного отношения во время судейства. Оценки участникам выставлены, и каждый получил то, что заслуживает. Дальше Влад слушать не стал. Прямо перед камерой он размотал с себя повода и небрежно бросил их на стоявший позади него небольшой диванчик. Снежана всё ещё старательно плакала в платок, а вот на тонких змеиных губах Вероники играла усмешка. Матвей, до этого стоявший рядом с ней, брезгливо передёрнул плечами и отошёл, и она это заметила. Марат ещё что-то говорил, но Влад не стал слушать — собрав свои вещи, он ушел, ни с кем не прощаясь. Съемки были закончены. Влад вышел из павильона и, прикурив сигарету, с удовольствием затянулся дымом. Как хорошо, что никуда не надо спешить. То, что он не опоздал, было сродни чуду. Докурив, он раздраженно бросил окурок в урну и вдруг услышал: — Я же тебя предупреждала, что эту суку продвигают. Влад обернулся. Анна стояла в дверях и сочувственно глядела на него. — Всё нормально, — сухо ответил Череватый. — И жалость мне не нужна. Я не лялька индиго. — А я тебя и не жалею, — пожала плечами Анна. — Я ненавижу тупых баб. И когда они вот так беспределят — тоже. Константин, Фируз и Нина… Лада тоже… Они остались поговорить с Маратом вне эфира. Не думай, не из-за тебя. Вернее, не только из-за тебя. — Да похуй, честно… — Влад пожал плечами. — А ты чего прибежала? — Я тебе не враг, — Анна вздохнула. — Мы соперники, но это не повод для ненависти. Ты удивишься — но к тебе много кто относится лучше, чем ты к ним. — Я ни к кому никак не отношусь, — буркнул Влад. — Пока. — Пока, — в спину ему ответила Анна. Разговора не получилось. Вернее, он получился, но совсем не таким, как она хотела. — Вот и всё, — проговорил Егор, посмотрев на девушку. — Как новенькая. Лучше хозяйке не говори об этом. Сейчас же всё на месте. — Да, спасибо тебе большое, — ответила она, улыбнувшись парню, выходя из ванной. — Задержишься? — Не могу, — с небольшой грустью в голосе дал ответ Устинов, выходя следом за девушкой, выключив свет в ванной. — Сейчас бы доехать до дома и лечь спать, а завтра снова на работу. Но я могу приехать к тебе после работы и остаться на ночь — или ты ко мне. — Давай лучше ты, — ответила она, уже строя планы на завтрашний поздний вечер и ночь. — Тебе понравится. — Даже так? — с лукавой улыбкой спросил парень, направляясь в сторону прихожей, чтобы обуться. — Да, я приготовлю сюрприз, — сказала Кристина, облокотившись бёдрами об тумбу. — А сюрприз может быть с подсказкой? — с интересом Егор задал вопрос. — Мне уже очень не терпится узнать, Крис. — И какой же это будет сюрприз, если ты практически будешь знать? — спросила она, подходя к двери и открывая её, выходя в подъезд в тапочках. — Если я дам подсказку, то всё сразу будет понятно. — Ну и задачку ты мне подбросила на ночь, — проговорил Устинов, выходя в подъезд за девчонкой, притягивая её к себе ближе. — Буду лежать на кровати и думать об этом. — Я надеюсь, что тебе понравится, — она улыбнулась ему, положив свои ладони на мужские плечи. — Мне понравится всё, что связанно с тобой, — изрёк Егор, поцеловав девчонку в губы. Домой Влад вернулся не в самом хорошем расположении духа. «Не день, а просто ебаный пиздец какой-то», — раздраженно думал он, идя от парковки в сторону дома. Бес благоразумно помалкивал, хоть и был рядом; очевидно, он не хотел угодить Череватому под горячую руку. Войдя в подъезд, Влад вызвал лифт и двери немедленно распахнулись. — Слава богу, хоть тебя ещё не ждать полчаса, — пробурчал Влад, нажимая на кнопку с номером пятнадцать, и стальная кабина понеслась наверх. Между седьмым и восьмым этажами он мгновенно вспомнил Кристину — её насмешливый и самодовольный взгляд, когда на него налетели едва одетые малолетки, и нахмурился. Та ещё штучка — самоуверенная, самовлюблённая и не видящая ничего дальше кончика своего вздернутого носа. Просто так взяла и решила, что он извращенец. Педофил. Ещё и губы надула, когда он посоветовал ей прикусить язычок. И эти малолетние дуры — на какого хера им приспичило торчать у его дома? Паслись бы как все у съёмочного павильона. А теперь эта пигалица будет упиваться своей правотой и самодовольством. Неизвестно почему, но от этих мыслей и без того далеко не радужное настроение Влада просто рухнуло в район подвала. Казалось бы — да кто она есть вообще, да мало ли кто и что про него думает и говорит вслух. Наконец лифт остановился на пятнадцатом этаже. Дверцы равнодушно разошлись в стороны и Влад буквально вывалился на лестничную площадку, мечтая о душе, крепком сладком чае с лимоном и не менее крепком и сладком сне. На сей раз лампочка в подъезде горела как полагается, и он сразу же увидел Кристину, обнимающуюся с тем самым «совершеннолетним парнем». У них был такой счастливый, такой влюбленный вид, что Анатолий, не сдержавшись, фыркнул: — Фу блять… — Привет, Крис, — проходя мимо сладкой парочки, насмешливо проговорил Череватый. — Ты как? Надеюсь, в лифте тебе со мной было хорошо? Не скучно? — У-у-у… — выдохнул бес. — Что сейчас будет… Если девчонка видела парня, то Егору пришлось немного отстраниться от Кристины и повернуться назад, чтобы посмотреть на того, кто нарушил их идиллию. Услышав то, как незнакомец обращается к его девушки — у него слегка забурлила кровь от подступающей злости. То, что он знает её имя — неудивительно, ведь они живут на одном этаже. Но вот сокращение её имени ему было непонятно. Но это ещё были цветочки. Потому что Устинов услышал его вопрос. Девушка же ему писала, что застряла одна. Соврала? Зачем? Егор хмуро посмотрел на парня, а затем вопросительно и хмуро перевел взгляд на Ракитову. Шатенка забегала глазами с лица Устинова и на лицо Влада. — Нормально, — ответила она первое, что пришло в голову. Девчонка хотела сказать, что: «могло быть и лучше», но поняла, что это будет звучать непонятно для Егора. Не сказать прям, что её застряло. Ей просто было непонятно: зачем он спрашивает об этом? Почему он именно сейчас оказался здесь? Устинов был из вспыльчивых, но благо быстро отходчивый. Влад заметил, как голубки переглянулись между собой и не сдержал ехидную ухмылку. И то, как они оба посмотрели на него — Егор вопросительно и хмуро, а Кристина — растерянно и едва ли не испуганно — заметил тоже. Настроение Череватого от этого не то что бы улучшилось, но его улыбка стала шире и язвительнее. — Сделал гадость — в сердце радость? — усмехнулся Анатолий, с интересом наблюдая за происходящим. Влад и сам не совсем понимал, зачем ему это — он не был влюблен в эту поборницу морали и уж точно не ревновал её. А вот проучить её, сбить с неё спесь за тот взгляд, которым она его одарила у подъезда и за ядовитый язычок хотелось. — Ещё бы ненормально, — отозвался он, направляясь в сторону своей квартиры и снова окидывая парочку насмешливым взглядом. — Я же звезда, как-никак. Достав из кармана ключи от квартиры, Влад заметил на себе взгляд Егора — оценивающий, напряжённый — и обратился уже непосредственно к нему, не скрывая усмешки: — С хера уставился? На мне узоров нет и цветы не растут. Лучше за своей девушкой смотри, чтобы она поменьше кружевными трусами сверкала где надо и не надо. Не дожидаясь ответа Егора или Кристины, Череватый открыл дверь и скрылся в квартире. Сказать, что девчонка была в шоке — ничего не сказать. Вначале был страх за реакцию Егора, а затем злость на Влада. Откуда он вообще взял эту информацию? Подумав несколько секунд, она слегка опешила. А ведь действительно — сегодня на ней именно кружево. Ракитова стала вспоминать время в лифте и никак не могла вспомнить, чтобы хоть как-то засветила бельём. Это было просто невозможно. Он просто попал в небо? Скорее всего. Устинов посмотрел на Кристину, всё ещё хмуря светлые брови. Конечно, верить словам незнакомца было глупо, но девушка соврала ему про лифт. Возможно это и была правда. Егор слепо поверил словам парня, продолжая смотреть на девушку. — Егор, я… — начала она. Но Егор прервал её, говоря: — Не надо, — он ещё сильнее нахмурился, опустив взгляд в пол. — Это неправда… — шатенка сделала шаг к нему, а он от неё. — Почему? — спросила девчонка не понимая реакции парня. Неужели он поверил Владу? — Ты соврала мне? — спросил Егор, немного злясь. Парень ревновал девчонку, а сейчас делал это очень сильно. — Я лишь умолчала, — ответила Кристина, слегка поджав губы. — Я не хотела, чтобы ты надумал себе лишнего. — А теперь что мне думать? — снова спросил Устинов, хватаясь за голову и ощущая, как его сердце заходится от ревности. — Ничего, Егор, ничего не надо думать, — она попыталась сделать ещё шаг к нему, но парень дал заднюю снова. — Егор, пожалуйста… Ты же знаешь, что я не могу даже общаться с резкими людьми… Ты считаешь, что у меня с ним что-то было в лифте? — её голос дрогнул. Она любила Егора и очень сильно, и не хотела потерять его. — Скажи хоть что-нибудь… — Мне нечего говорить, — сказал Устинов, тяжело вздохнув. — Мне пора домой, Кристин, — после этих слов он стал направляться к лифту и нажал на кнопку. Лифт сразу же раскрыл двери, а парень зашёл внутрь, нажав на кнопку «один». — Егор… — глаза девушку были на мокром месте, а внутри всё сжалось. Когда двери лифта закрылись, то из глаз Ракитовой потекли слёзы, которые она сразу же смахнула, чтобы не потешать, возможные, любопытные глаза. У неё не было желания даже смотреть на дверь Влада. Её отношение к нему изменилось и только в худущую сторону. Кристина зашла в квартиру, закрыв дверь и провернув замки. Слёзы никак не прекращали течь из глаз, а страх расстаться с Егором возрастал с каждой минутой. Он поверил ему. Но почему ему, а не ей? Бросив сумку на тумбочку в прихожей, Влад разулся и прошёл на кухню, попутно бросив толстовку в стирку. Он зажёг газ, поставил греться чайник и вздохнул. — Они поссорились, и он уехал, — сообщил бес, появившись внезапно, как из-под земли. — А она плачет. — Похуй, — Влад пожал плечами. — И вообще я ей услугу оказал — может, теперь поймет, что если откроет рот не по делу — получит в ответ. А-то привыкла умничать. Пусть теперь прижмёт задницу в кружевах и подумает. — Да мне тоже всё равно, — отозвался Анатолий. — Мне до пизды, что с неё тянуть. — А чего тогда на жалость давить? — Влад выключил газ под бурлящим чайником и достал с полки чашку. Любимую — большую, прозрачную, с синим ободком по краю. Заварка, сахар, лимон, кипяток. — Я просто выяснить, не стыдно ли тебе, — усмехнулся бес. — Вдруг муки совести. — У кого? У меня? — хмыкнул Влад. — Из-за этой ханжи точно нет. — Не такая уж она и ханжа, — пошловато протянул Анатолий. — Я ж тебе показывал… — Ой, отвали, — отмахнулся Череватый. — Не люблю я все это хоум-видео. — Я лучше хоум-видео, — недовольно буркнул бес. — У меня прямой эфир, а ты… — Всё, достал, свали, — ответил Влад. Бес ничего не ответил, и никак не дал знать, что ушёл. Но Влад мгновенно почувствовал, что остался один. Сев за стол, он от нечего делать стал прикидывать, сколько всего людей живёт в доме, если взять за среднее число трех человек на квартиру — мать, отец и ребенок. Как он ни высчитывал, число получалось весьма приблизительны: кто то жил и ввосьмером в сравнительно небольшой двушке, а кто-то — как он или Кристина — в такой же двушке, но один. При мыслях о Кристине у Влада из груди вырвался вздох. Плачет, значит. Да и пусть. Интересно, что она теперь себе о нём придумала? Что он в неё влюблён по уши и сделал это из ревности и непреодолимого желания заполучить её — такую прекрасную и удивительную? По губам Влада скользнула ленивая усмешка и он одним глотком допил чай. Во-первых, у неё характер не дай бог, просто пиздец какой-то. Во-вторых — Влад мог бы найти и во-вторых, и в-третьих, и даже в-четвёртых, но ему внезапно стало неинтересно. Вымыв чашку, Влад прошёл в душ, где с удовольствием отдался горячим упругим струям. Ещё через пятнадцать минут он крепко спал, сжимая в объятиях подушку. Ему даже что-то снилось — но что именно, он не запомнил. Девушка сидела на постели в спальне и писала сообщение за сообщением Егору. Но он их не читал. Может ещё просто не дома? В жизни так всегда бывает — ты только хочешь принять поражение и вину, как тебе втыкают в спину нож, устраивая подлянку. В лифте Кристина поняла нашествие молодых девочек — из-за популярности Влада, и хотела уже в следующую встречу извиниться перед ним за такое. Ведь что она могла ещё подумать? Откуда они его знают, тем более так вызывающе одеваясь? Но теперь она и слова ему не хочет говорить, держа обиду. Ракитова всё писала и писала Егору о том, что ничего не было, и она не знает почему он сказал именно это. Девчонка уже хотела просить запись с видеокамеры в лифте, чтобы доказать, что это не так. Но она надеялась, что Устинов остынет и поверит ей, а не какому-то незнакомцу. Ей завтра с утра рано вставать на работу, а сна нет ни в одном глазу из-за слёз и плохого настроения, и желания решить эту проблему. Через несколько минут телефон девушки завибрировал, и она сразу же взяла его в руки, читая сообщение, которое ней написал Егор. Парень написал, что пускай она завтра ждет его после работы — он приедет, и они поговорят. Но насчёт сюрприза Устинов ничего не написал: готовить его или нет. Но и девушка сама не стала спрашивать об этом, дабы не усугублять всё. Легче ей от его сообщения не стало, потому что ничего не понять — поговорят они в плохую сторону или хорошую. Ракитова решила, что не будет никак контактировать с соседом и будет делать вид, что просто не замечает его.