Я невозможно скучаю, Я очень болен, я почти умираю. А где-то ты и ничего не узнаешь, А я боюсь, что потерял тебя.
25 августа 2112 года
напиши как будешь выезжать 22:08
окей 22:10 еду, буду через 15 минут 22:48люблю и жду) 22:50 где ты сейчас? 23:14 я начинаю переживать…. 23:20 саш? 23:49 у тебя все хорошо? 00:01
Саша пропал в самый обычный летний вечер. Так банально и буднично, без плохих предчувствий и приступов тревоги. Как будто для того, чтобы Ярик даже не заметил пустую половину кровати в череде понедельников и пятниц. Но Ярик заметил. Ночью он спать не лег, и кровать опустела совсем. Он несколько раз туда и обратно проделал путь от дома до клуба, где Саша в тот вечер выступал, и выучил, на каком по счету гудке автоответчик радостно сообщает Сашиным голосом, что сейчас хозяин телефона в отрубе и прослушает все сообщения с утра. Утром, после двухчасовой истерики в парке рядом с домом, Ярик пошел в полицию. Рабочий процесс в институте встал на сутки, когда он поднял на уши всю лабораторию, отсматривая записи с камер. Вот Саша выходит из клуба и идет к такси-автопилоту. Вот садится в машину, такси поворачивает за угол. А на следующей камере, буквально через 10 метров, их уже нет. Ни Саши, ни машины. После того, как Саша сел в такси, его больше не видела ни одна видеокамера в городе. Ярик провел несколько ночей над базой данных таксопарка. В системе отслеживания значилось, что машина с указанным номером приехала на точку и просто осталась там стоять в ожидании следующего вызова. Это сбило с толку всех оперативников. Через три месяца поиски заморозили. Саша числился пропавшим без вести, и все говорили Ярику, что с каждым днем падают шансы найти его живым. Ярик не переставал его искать ни на секунду. Он не понимал, как можно пропасть без вести в городе, где отследить человека можно даже по тому, у какого столба он остановился завязать шнурок. Он вглядывался в лица прохожих и вздрагивал, когда встречал кого-то в похожей на Сашину одежде. Все Сашины вещи в их квартире остались нетронутыми, как будто ждали, что хозяин вот-вот придет, заварит кофе, укутается в плед (и укутает в него Ярика). Ярик без него ужасно замерзал — как будто горящее всегда сердце покрылось корочкой льда. Он существовал, как в анабиозе, не осознавая, что делает. Он забывал, что необходимо поддерживать жизнеспособность организма едой, и мог несколько дней питаться только кофе. Когда он первый раз потерял сознание, не дойдя до рабочего места два шага, ассистенты из отдела насильно затолкали его сначала в больницу, а потом к психологу. Но Ярику не нужны были психологи, врачи, таблетки. Ярику нужен был Саша. Саша был его воздухом, а теперь кислород перекрыли, и не спасала кислородная маска, потому что для спасения нужно хотеть спастись. Ярику хотелось умереть или хотя бы проснуться из этого кошмара. Прижаться к теплому Саше, отогреть ставшие вечно холодными руки, рассказать, какой ему дурацкий сон приснился. Саша бы Ярика выслушал, поцеловал в тонкие губы и пообещал защищать от всех кошмаров. Но кошмар почему-то не заканчивался.23 апреля 2113 года
— С днем рождения, Саш, — Ярик салютует бокалом виски в сторону фотографии и залпом выпивает. На совместном снимке Саша дурачится и показывает язык в камеру, а Ярик целует его куда-то в висок. Ярик всю их совместную жизнь шутил, что Саша нестареющий вампир, и что пора бы уже честь знать, ибо кровь Ярика не очень-то теперь кровь девственника, чтобы ее пить для поддержания вечной молодости. Жутко, что теперь Саша действительно не постареет ни в один из дней рождений. Он останется застывшим в галерее телефона, гигабайтах фото и видео, ровно таким, каким Ярик видел его в последний день, подвозя до клуба. — Мне хочется думать, что ты все еще жив, а я просто не вижу дальше своего носа, — Ярик задерживает дыхание, чтобы не разрыдаться. — Я так соскучился, ты даже не представляешь. Я как будто часть себя потерял, потому что в твоих глазах видел свое отражение, а сейчас не могу понять, существую ли до сих пор. Вернись ко мне, пожалуйста. Лежащий рядом телефон загорается, подкидывая уведомление из рабочего чата, и Ярик цепляется взглядом за превью какой-то новостной статьи. «Прорывное исследование: был создан ИИ на основе личности реального человека…» — Если это знак от вселенной, то это хуевый знак. Но зерно идеи уже поселилось в больной голове.25 августа 2113 года
Ярик слышит знакомые ноты и замирает неверяще. Он уже и забыл, что загрузил себе когда-то запись не самого лучшего качества, которая со временем затерялась в огромном плейлисте. Сашины песни он за этот год переслушал уже десятки раз, избегая почему-то именно этой, подсознательно боясь того, что он услышит. А потом начинает звучать голос, и ноги отказываются его держать — получается только скорчиться на кафельной плитке. Он беззвучно плачет, хрипит, зажав себе рот ладонью. Все, что он выстроил за год из осколков, рассыпалось за секунду в пыль от одной единственной песни. Их песни. Пусть каждый новый день становится больней, Но все, что не убьет, нас сделает сильней — Хочешь, я посвящу тебе песню? Ярик фыркает и шутливо уворачивается от чересчур мокрых поцелуев, с которыми Саша на него нападает. Ему не нужна специально написанная песня для доказательства Сашиной любви. Саша, стоя даже перед полным концертным залом, пел как будто только для Ярика и искал его глазами каждый раз. Когда находил — улыбался и вспыхивал сверхновой. Саша горел любовью, и вместе с ним неизбежно зажигался весь зал. — Я серьезно хочу написать тебе песню. Чтобы она была только для нас. О… нас, — Саша рассеянно перебирает прядки волос. Ярик лежит у него на коленях, и Саша обнимает его лицо ладонями, аккуратно гладя пальцами. Ярик от этого жеста каждый раз уплывает, греясь в Сашиной нежности, как кот на солнце. Чуть больше чем через неделю Ярик стоит за кулисами на Сашином концерте и переживает за него так, как будто это он сам выступает. Саша почему-то настаивал, чтобы Ярик был именно за кулисами. Ближе к концу программы Саша вдруг берет паузу между песнями и объявляет, что сейчас случится кое-что важное, делает знак рукой, и в зале наступает полная тишина. — У меня в жизни есть… человек, которого я очень люблю, — у Ярика ухает куда-то и начинает биться в районе желудка сердце, когда он с расстояния нескольких метров видит Сашино волнение. Саша действительно сейчас рассказывает нескольким сотням человек про него? — Все мои концерты случились только с его верой. Все песни, которые я пишу, вдохновлены им. Без его поддержки меня бы не было здесь, с вами, — Саша переводит дыхание и бросает теплый взгляд за кулисы. — И я наконец-то написал песню для него. Саша глубоко вдыхает, настраиваясь, берет гитарный аккорд, и на первых же нотах Ярик понимает, почему Саша настоял на его присутствии за кулисами. Сидя в зале, он бы утопил своих соседей в слезах. Он улыбается, но по щекам, не переставая, текут слезы. Простимся я и ты однажды, чтобы с высоты Звездами взглянуть. Саша кружит его по кухне, тихонько напевая их новообретенную песню, а Ярик не может до сих пор осознать, что это правда. — Жесть, Саш. Это пиздец, я обрыдался, — у Ярика снова глаза на мокром месте, а Саша в ответ светло улыбается, довольный произведенным эффектом, и прижимает Ярика крепко к себе. Они медленно качаются на месте в обнимку в абсолютной тишине под песню, которая играет только у них в голове, но Саша вдруг опускается перед Яриком на колени, не отпуская его ладоней. Они молчат, ошалело глядя друг на друга, и руки у обоих трясутся еще сильнее, чем на концерте. — Я постоянно думаю о том, что масштабах вселенной нам отведен ничтожно короткий срок. Но я успел встретить и полюбить тебя, а значит, я уже успел очень многое. И если после смерти мы станем звездами, огромными, далекими, я дотянусь до тебя своим светом, чтобы тебе не было одиноко. Вот это я загнул, — Саша нервно смеется. — Извини, я это пиздец как спонтанно решил, и у меня нет кольца, я плохо подготовился, но ты выйдешь за меня? — Саша с надеждой смотрит ему в глаза, и Ярику мерещатся в них те самые звезды. Ярик кивает, от шока забыв, как говорить на всех известных ему языках. Мы, затмевая все созвездия, тысячами лет Сохраним свой свет Песня заканчивается, и вместе с песней заканчивается Ярик, грубо выдернутый из воспоминаний обратно на кухонный пол. Холодный кафель под щекой реальнее теплых Сашиных рук. Но весь Сашин свет сохранен в памяти Ярика, а значит, его можно воссоздать заново. Идея, когда-то казавшаяся безумной, дает первый росток.31 декабря 2113 года
65%…66%…67%… Ярик нервно ходит из угла в угол, с каждой секундой все больше сомневаясь, правильно ли он поступает. Он собрал по крупицам Сашину личность, бережно передавая все воспоминания искусственному интеллекту, загрузил его терабайтами информации о том, кем Саша был до того, как они встретились, каким Саша был вместе с ним и каким Саша хотел бы стать после. Он создал точнейшую копию его внешности, обработав сотни фотографий со всех ракурсов. Он хочет верить, что у Саши будет что-то, похожее на сердце. И вот результат его труда, Саша 1.1, как Ярик его назвал для себя, сейчас сидит, подсоединенный к компьютерам, и ожидает полной загрузки модуля //Душа//. Ярик подходит к нему и вглядывается в ничего не выражающее лицо, любуется своим творением, как Пигмалион — хотя его заслуги в этом мало. Но Ярику очень страшно, что Саша его не полюбит. Страшно, если он не сможет полюбить Сашу. Остаются считанные минуты до установки, и волна паники нарастает. Еще не поздно все обнулить и сделать вид, что этого никогда не было, и Ярик правда слабовольно тянется к клавише отмены… Модуль //Душа// загружен. Нажмите F5, чтобы завершить установку. Рука замирает на полпути. Знакомое до боли и абсолютно незнакомое при этом лицо вызывает трепет. Чужой-родной. Его Саша. Его творение. Он решительно жмет F5, не давая себе время передумать. Саша 1.1 открывает глаза и делает первый вдох в ту же секунду, когда за окном начинают бахать фейерверки. У Ярика в унисон с ними шумит в ушах, и он отчаянным рывком прижимается к Сашиным губам. Что-то забытое снова начинает слабо тлеть в сердце, вздрагивает полоска кардиограммы, вспоминая, как вырисовывать линию жизни. — С новым годом, Саш.8 июля 2114 года, 21:40
Ярик вдыхает аромат кофе с корицей и прикрывает глаза. Такой кофе умеет варить только Саша. Саша вообще ахуенно готовит — этого было не отнять даже у ИИ. Он который раз залипает на Сашин профиль — морщинки от уголков глаз, мягкий изгиб пухлых губ. И который раз отворачивается еще до того, как ему станет страшно. Чем дольше на Сашу смотришь, тем больше понимаешь, что он с точностью до родинки повторяет настоящего. Это и пугало — то, что выглядело, как его Саша, но Сашей не являлось, уже пол года занимало целиком его мысли и половину кровати. Но если не задумываться, то с Сашей 1.1 было просто комфортно. Ни холодно, ни жарко, а умеренно тепло, идеально настроенный климат-контроль. Возможно, Ярику только это и было надо? Руки почти перестали быть всегда холодными. Дни, когда он задумчиво сидел на подоконнике 20-го этажа, свесив ноги и оценивая время полета до земли, прошли (прошли же…?), оставив мутную дымку и фантомную горечь. Ярик почти счастлив, что это плацебо работает. Если сильно постараться, то можно даже забыть, что Саша ненастоящий. Обезбол действует, и Ярик, по крайней мере, жив. Каждый день он просыпается с тревогой, что этот самообман у него отнимут, но Саша не исчезает. Саша стабильнее, чем утренний кофе или забитые аэротрассы в час пик. — Ты хороший, — грустно шепчет Ярик, точно зная, что Саша услышит его даже на другом конце кухни, — но… Тот оборачивается и улыбается уютно, не отрываясь от нарезки бутербродов. Закончить мысль Ярик просто не решается. — Ты ждешь кого-то? — замирает вдруг Саша, услышав звонок в дверь. Ярик мотает головой. — Пойду открою.8 июля 2114 года, 21:24
Неоновые огни билбордов, высоток и вывесок ослепляют, не давая зацепиться взглядом. От быстрого бега почти сразу начинает колоть в боку, но Саша даже не собирается останавливаться — не хочет терять драгоценное время, которого он и так потерял слишком много. Он найдет путь домой даже с закрытыми глазами. Автоматические ворота думают почти целую вечность, и Саша запоздало пугается, что его данные могли давно стереть из биометрической базы. Смысл хранить информацию о пропавшем без вести? Но красный огонек сменяется зеленым, и с тихим гудением дверь открывается, пропуская Сашу на территорию жилого комплекса. Саша по привычке запрокидывает голову и отсчитывает три этажа сверху, ища окна их квартиры. На кухне горит свет, и что-то внутри завязывается узлом от смеси страха и предвкушения. А вдруг Ярик переехал, и дверь Саше откроют незнакомые люди? А если у Ярика кто-то появился за это время? Саша его поймет и не осудит, конечно же. Даже не сильно удивится — он бы не хотел, чтобы Ярик нес по нему вечный траур. Он бы хотел, чтобы Ярик был счастлив, с ним или без него. Просто он на тысячную долю процента позволяет себе наивно и эгоистично надеяться, что Ярик его еще ждет. И все равно Саша сидит под дверью пять минут, не решаясь позвонить. Чем ближе он к встрече с Яриком, тем страшнее то, что их ждет. Не так страшно выступать перед тысячной публикой, как нырять в неизвестность. Собрав всю свою храбрость, Саша самоотверженно жмет кнопку звонка и замирает, покрываясь мурашками. Сначала в квартире тихо, потом кто-то подходит к двери и щелкает замком, открывая. Саша видит себя же. Свои глаза, свое лицо, даже свой шрам на брови. Но при всей схожести и исходя из всех законов логики, Сашей он являться не может. — Саш, кто там? — из глубины квартиры он слышит знакомый голос, и сердце разгоняется, вспоминая, что, вообще-то, надо биться. Ярик выглядывает в коридор, наталкивается взглядом на двух абсолютно одинаковых Саш и издает серию нечленораздельных звуков. Они все еще абсолютно одинаково дергаются к Ярику, когда тот, побледнев, валится на бок и сползает по стене вниз. Саша падает рядом с Яриком на колени, склоняется над ним и аккуратно похлопывает по щекам. — Яр? Ярик, ты чего? Очнись! Ярик открывает глаза, переводит взгляд с одного Саши на другого, безошибочно останавливается на настоящем и горько улыбается. — Я сплю. Какой прекрасный, — он на секунду запинается и закусывает губу, — и жестокий сон. — Нет, Ярик, — Саша нежно обнимает ладонями его лицо, легонько поглаживая пальцами. От прикосновения Ярик дергается, как будто он его не ожидал. — Это не сон. Это правда я. Ярик рывком садится, чуть не угодив лбом Саше в нос. Поднимает дрожащие руки и медлит, одновременно желая поверить и боясь, что от прикосновения Саша исчезнет. Потом все же несмело дотрагивается и, почувствовав под ладонями теплое, живое и настоящее, тихо всхлипывает. — С…Саш? Он хочет сказать что-то еще, но захлебывается плачем и только прижимается к Саше, вцепляясь в него судорожно, как утопающий в спасательный круг. Саша обнимает его в ответ, бережно поглаживая по плечам и голове, и чувствует, как у него самого по щекам катятся слезы. Этой ночью в два раза повышается концентрация Саш на квадратный метр жилплощади и в три — количество вопросов, на которые тяжело дать ответ, а Ярика обнимают две пары одинаковых рук.