***
Питер вскочил с кровати и скинул с себя одеяло, пытаясь отбить фантомные прикосновения. По щекам текли слезы, он задержал дыхание от страха и замер. Потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять, что он находится дома, в своей кровати. Он обхватил себя руками и тихо заплакал, не желая никого будить. Он привык к кошмарам, которые казались слишком реальными, но мозг решил сыграть с ним злую шутку. В голове начали всплывать воспоминания, которые Питер так старался забыть на протяжении года. После встречи с Марлином, он мог чувствовать его присутствие, его дыхание и его прикосновения так, будто он всегда стоял за его спиной. И каждую ночь он видел то, как все это начиналось. То как Марлин завел его в тот сарай и делал то, что с ним еще никто не делал. Самое ужасное было в том, что первое время Питер чувствовал себя героем. Прошло несколько лет, пока он понял что то, что происходит совсем не нормально и тут ему стало стыдно. Стыдно за то, что его ничего особо не беспокоило все это время. Потом на место стыда пришло отвращение. Он не мог понять как Марлин мог смотреть на него хищным взглядом и трогать его так же, как он трогал его мать. Питер пару раз застукал их за сексом и видел некое сходство . Он не хотел быть похожим на девушку и не хотел, чтобы его трогали так. Это были его первые мысли. Сейчас он понимал, что мотивы Марлина заключались совсем не в этом, но от этого не становилось лучше. Всхлипнув последний раз, Питер слегка пошлепал себя по щекам и протер глаза, избавляясь от слез. Взглянув в сторону окна, он увидел рассвет и вздохнул. В последнее время он не мог спать больше пары часов. Он боялся засыпать, а если засыпал, то просыпался в истерике через пару часов. Ариана старалась успокоить, но он не мог с этим справиться и просто делал вид, что спит, пока девушка не засыпала сама. Но сегодня Арианы не было и ничто не могло унять хоть малую часть его тревожности. На сон Питер уже не надеялся и поэтому он встал с кровати и пошел в ванную. Он хотел смыть с себя все, что он испытывал под душем. В этом не было никакого смысла, это было своего рода иллюзией, но иллюзия очищения — это лучше, чем ничего. Питер залез в потрепанную ванну, задвинул шторку и открыл кран. Вода обжигала кожу, но в то же время согревала. Кости Питера торчали все больше, ему часто было холодно до дрожи несмотря на то, что лето было в полном разгаре. Он старался не смотреть на себя в зеркало, чтобы не ужасаться еще больше. Закончив с водными процедурами, Питер вернулся в комнату и надел первые попавшиеся вещи. Ему срочно нужно было навестить Джонни. Выглядел он максимально нелепо. На нем была салатовая, вязанная майка и темные замшевые штаны цвета шоколада. Ему не хотелось одеваться красиво, не хотелось привлекать к себе какое-либо позитивное внимание. Питер хотел отталкивать людей и быть в стороне. — Питер, ты в порядке? — спросил Тони, когда парень спустился со второго этажа. — Что ты делаешь в такую рань? — Но ты ведь тоже не спишь, — ответил Питер, пожав плечами. — У меня работа, а ты обычно спишь до обеда, малой, — мужчина взял куртку с вешалки и достал оттуда пачку сигарет, протягивая одну Питеру. — Так в чем дело? — Все в порядке, спасибо, — Питер выдавил из себя подобие улыбки и взял сигарету. — Просто не спится что-то, решил пойти прогуляться. — Сделаю вид, что я тебе поверил, — хмыкнул Тони, закурив. — Я вернусь через 4 дня. Еда в холодильнике, я попытался сделать вам заготовки. Чтобы к моему возвращению все было съедено. И пожалуйста, помни о нашей договоренности. — Все будет тихо и спокойно, я обещаю. — Питер выкинул окурок в пепельницу и вышел в коридор. — Увидимся через пару дней, мистер Старк. — До встречи, малой. Накинув клетчатую рубашку, Питер вышел из дома и сморщился. На улице было прохладнее, чем он думал. По спине пробежала дрожь и Питер встряхнулся, пытаясь немного согреться. Он не хотел возвращаться в дом за курткой, холод бодрил и отвлекал от недосыпа. Запахнув края рубашки, Питер зашагал в сторону дома Джонни. Легкий туман покрывал улицу, придавая району мрачный оттенок. Питер шел по улице еле передвигая ноги. Он был похож на зомби, плетясь по безлюдной улочке. Впалые щеки и темные круги под глазами придавали ему неживой вид. Походка была болезненно медленной, ноги казались слишком тяжелыми. Питер чувствовал себя ужасно, ему казалось, что его тело все больше и больше готовилось к смерти. Эти мысли его пугали. Он часто думал об этом, о том, что лучше было бы умереть, но для попытки суицида он был слишком пугливым. Питер не хотел задыхаться в последние моменты жизни, он знал как это страшно из-за панических атак. От вида крови его тошнило, вскрыть запястья казалось чем-то невозможным. Сейчас же он наблюдал за собой, за своим телом, движениями и чувствовал, что угасает. Его организм был истощен и находился в критическом состоянии. Питер устал от вечной головной боли из-за недосыпа, от холода, от желудка, который будто отказывался от пищи и от всех своих мыслей, но он был в тупике. Он был готов отдать все, чтобы прийти в себя и отпустить все то, что было. Долгое время, Питер верил в то, что то, что не убивает, сделает сильнее, но по факту он чувствовал как слабеет с каждым днем. И это происходило долгое время, он просто не хотел обращать на это внимание. Издевательства в школе не сделали его сильнее, он просто стал бояться сверстников. Насилие со стороны Марлина не сделало его сильнее, он просто больше не мог сближаться с людьми и не мог себя принять. Уход отца в детстве не сделал его сильнее, уход отца забрал у него детство и внимание матери. Все, что его не убило, покалечило его нервную систему и теперь калечит его организм. Оказавшись у дома Джонни, Питер потратил несколько минут на то, чтобы отдышаться. Селезенка болела так, будто он пробежал марафон, а не прошелся 20 минут максимально медленным шагом. Он схватился за бок и нагнулся, чтобы поднять несколько мелких камушек. Сделав глубокий вдох, он замахнулся и кинул камушек в правое окно второго этажа. Реакция отсутствовала и Питер продолжил кидать камни, растрачивая все силы. — Питер? — Джонни высунулся из окна, уворачиваясь от камня, который летел в его сторону. — 5 утра чувак, какого черта? — Спустишься? Джонни пробурчал что-то и накинул на себя халат. Перекинув ноги через подоконник, он выполз на крышу и скатился вниз, к самому концу. Пару легких движений и Джонни уже оказался на земле. Его мать была строгой женщиной и он мог выбраться наружу даже с закрытыми глазами. Они обошли дом Джонни с задней стороны и уселись на потрепанную лавочку, которая скрывалась за кустами. Джонни достал косяк из кармана и протянул его другу. Питер кивнул в знак благодарности и поджег табачное изделие, делая глубокую затяжку. Эта лавочка стала для них привычным местом встреч после того случая с вечеринкой. — Чувак, ты выглядишь, будто сбежал с кастинга для фильма ”День мертвецов”, — Джонни горько усмехнулся и забрал джойнт у Питера, делая затяжку, — ты вообще спишь? — Мигрень замучила, — коротко ответил Питер, пялясь в одну точку. Марихуана начала действовать после пары тяг и он почувствовал как мышцы тела начали расслабляться, но голова все еще была забита. Трава больше не действовала так, как раньше, ее не хватало, чтобы полностью расслабиться и забыться. — У меня есть кое что, что может помочь, — задумчиво протянул Джонни, выудив баночку с таблетками из кармана халата, — Дай сюда кредитки. Питер молча достал свой кошелек из кармана и протянул Джонни не проявляя никаких эмоций. Он не верил в то, что ему вообще что-то может помочь. Джонни тем временем взял 2 карты, положил между ними таблетку и стукнул по сооружение кулаком. — Что за черт? — испуганно спросил Питер. — Окси, — ответил Джонни, протягивая Питеру кредитку с растертой в порошок таблеткой и скрученную долларовую купюру. — Что это? — Питер нахмурился и взял баночку в руки, разглядывая этикетку. — Откуда ты это взял? — Выпросил у Анжело вместе с прошлой партией. Чудодейственная штука, попробуй. Лекарство вряд-ли может быть чем-то плохим, подумал Питер и втянул порошок через купюру. Ощущения были схожими с приемом кокаина, приятного мало, но ничего нового. Но вдруг его накрыло блаженное чувство полного расслабления и умиротворение. Головная боль исчезла, исчезла вся боль и разум наконец-то опустел. Питер откинулся на спинку лавочки и прикрыл глаза. Рот приоткрылся в немом стоне. Это ощущение пустоты было то, что нужно. Окси открыл в нем черную дыру, которая всосала в себя все, что его беспокоило. — Не плохо, да? — хмыкнул Джонни. Питер ничего не ответил, находясь в полном экстазе. Он чувствовал легкий запах марихуаны, слышал как поют птицы и глупо улыбался. Он давно не испытывал такого умиротворение, это было чем-то новым. Ничего не имело никакого значения. Больше не было таких понятий как ”хорошо” и ”плохо”. Ничего не было и это было прекрасно. Питер даже был не уверен в том, что он сам продолжал существовать. Он не ощущал под собой лавку, на которой сидел и не особо слышал то, что говорил ему Джонни, но ему было плевать. Питер не знал сколько времени прошло перед тем как Джонни потрепал его по плечу и дал понять, что он уходит домой. Он лишь пожал плечами и отобрал у друга баночку с таблетками. На это Джонни лишь покачал головой, Питеру они явно были нужнее сейчас. После своего рода прощания, Питер встал с лавочки и поплелся в сторону дома. На улицу выползли люди. Они спешили на работу, или же в школу, чтобы отвезти детей. Район был неблагополучным, но Питер все равно не вписывался в общую картину, будучи обдолбанным в щи. Он шел по улице с улыбкой на лице, смотря по сторонам. Все было как в замедленной съемке, наконец-то все остановилось. Наконец-то бешеный ритм жизни сошел на нет. Оказавшись у дома, Питер открыл калитку ведущую к заднему дворику и залез на крыльцо. Плюхнувшись в старое кресло, он достал сигарету из кармана и закурил. Кресло казалось самым удобным и комфортным местом на свете и не успев сделать тягу, Питер вырубился, роняя сигарету на пол.***
Питер вздрогнул, почувствовав прикосновение к плечу. Он не сразу понял, что было и где он находится. — Идиот, ты чего тут спишь? — спросила Ариана с улыбкой на лице. — Я тебя пол часа искала по дому, думала ты пропал без вести. — Почему вас так удивляют мои передвижение? — хмыкнул Питер, разминая затекшую шею. — Потому что то, что ты вообще можешь двигаться — это загадка человечества. Ариана рассмеялась и Питер не смог не присоединиться. Она села на кресло рядом и закинула ноги на колено Питера. Он все еще проходил через некую перезагрузку. На улице уже темнело, а это значило, что он проспал весь день. Действия оксикодона выветрились, но головная боль не вернулась, хоть живот и продолжал покалывать. Пока Питер подводил глубокий анализ своего состояния, Ариана встала с места и отодвинула один из камней фундамента дома. Там они прятали траву от Тони. Девушка скрутила косяк и протянула его Питеру, который с удовольствием его принял, скорее ради профилактики. Он боялся, что жуткие воспоминания могут всплыть перед глазами в любую секунду. Они сидели на веранде в полной тишине, передавая друг другу джойнт. Питер постукивал кончиками пальцев по коленке Арианы, наслаждаясь атмосферой. Посиделки с Джонни были не такими, казалось, что в последнее время они встречаются скорее по делу и в этом была его вина. С Арианой все было легко и просто, они могли просто молчать. Иногда Питеру казалось, что телекинез существует, ибо он мог поклясться, что он иногда может слышать мысли девушки. На улице пошел дождь и Питер слегка вздрогнул. Влага отдавала прохладой, которую он чувствовал слишком хорошо. Следом идиллию прервал его урчащий живот. — Голоден? — спросила Ариана с еле заметной ноткой беспокойства. — Нет, — соврал Питер, делая последнюю затяжку. — Ты патологический лжец, Питер Паркер! — Ариана звонко рассмеялась и потащила Питера за рукав рубашки. — Пойдем в кафе за чизбургерами, я угощаю. — Но там дождь! — протестовал Питер, пытаясь отобрать у девушки угол рубашки. — Ты не из сахара, гаденыш. Ариана вытащила его прямо под ливень и ему ничего не оставалось, кроме как бежать. Питер снял рубашку и накрыл ей голову девушки. Через пару метров, селезенка снова дала сбой и он резко остановился, хватаясь за бок. Ариана лишь покачала головой и взяла Питера под руку, позволяя на себя облокотиться. Они ввалились в кафе промокшими насквозь, но счастливыми. Ариана всегда могла заставить Питера смеяться несмотря на его состояние. Сев на диванчики, девушка сделала заказ и развернулась к Питеру, смотря ему в глаза. — Рассказывай, что с тобой стряслось? Ариана взяла парня за руку и погладила его костяшки кончиками пальцев. Питер поджал губы и отвел взгляд в сторону. Теперь пришла его очередь говорить и ему это не нравилось. Быть слушателем его полностью устраивало. — Помнишь ты говорила о том чувстве, будто кто-то тебя преследует всегда и везде? — они оба понимали, кто имелся ввиду на самом деле. — Это когда-то пройдёт? Ариана сжала его ладонь и вздохнула, наклоняя голову, чтобы поймать его взгляд. В какой-то степени она жалела о том, что задала этот вопрос, потому что у нее не было никакого объяснения. — Я не знаю, — разочаровано ответила Ариана. Официант принес еду и Питер сосредоточил все внимание на бургере. Он откусил небольшой кусочек и начал медленно жевать, надеясь на то, что его не стошнит. Было вкусно, но его мысли снова вернулись к Марлину и это не позволяло ему получать удовольствие от удачного приема пищи. — Я не знаю, Питер, — повторила Ариана, тыкая картошку фри в кетчуп, — но я вижу, что на тебя это влияет по-другому. — Что ты делаешь, когда все становится невыносимо? — спросил Питер поникшим голосом. — Я иду в клуб и отрываюсь, — ответила Ариана, пожав плечами. — И помогает? — Нет. Повисла неловкая тишина и Питер снова уткнулся в свой поднос с едой. Картошка остыла и размокла и есть ее не было никакого желания. Питер перебирал ее пальцами и выкладывал из нее узоры, пытаясь отвлечь себя от темных мыслей. Он чувствовал себя подавленно. Он не ожидал от Арианы ответов, его расстроило то, что она испытывает тоже самое и точно так же не может от этого убежать. Питер хотел унять свою боль, но еще больше он хотел забрать боль Арианы. Они сидели и молчали так долго, что на них начал коситься официант. Ариана была погружена в свои мысли, а Питер был просто не в состоянии что-то говорить, или делать. Его парализовало чувство безысходности и беспомощности. — Пойдем домой? — чуть ли не шепотом спросила Арина, снова сжав его пальцы. Питер кивнул и они вышли из заведения, после того как Ариана рассчиталась. Дождь закончился, но улицы были покрыты глубокими лужами. В таких районах государство не утруждалось следить за дырами в дорогах. Проходя мимо одной из луж, Питер почувствовал толчок и не успел опомниться как оказался по колено в воде. Он посмотрел на Ариану, которая пыталась сдержать смех и на лице появилась коварная улыбка. Они бесились всю дорогу до дома, пытаясь отвлечь друг друга от круговорота мыслей. На душе все еще было хреново и все веселье было скорее инстинктивным. Своего рода попыткой выжить, но это было не важно. Питер не хотел задумываться о всех процессах, которые хозяйничали в его голове, ибо все было слишком сложно. В один момент он сам себя уничтожал, а в другой пытался себя спасти. В этом не было никакой логики. Оказавшись дома, они увидели в отражение зеркала двух мокрых крыс. Ариана тихо хихикнула и повела Питера наверх. — Я зайду к тебе позже, хорошо? — Ариана стояла в дверном проеме ванной комнаты. — Я думаю, что хочу побыть один, — ответил Питер, переминаясь с ноги на ногу. Ариана приподняла одну бровь и осмотрела Питера с ног до головы. Она видела его так часто, что практически не замечала то, как он похудел и побледнел. Привычная дрожь парня начала настораживать. Она впервые испугалась, рассматривая лицо Питера, которое было слишком отстраненным, даже для него. — Ты уверен? — спросила Ариана, на желая оставлять Питера одного. — Да. Снова чертовски короткий ответ. Снова ничего нового, но тем не менее Ариана чувствовала, что что-то не так. — Мне правда не нужно беспокоиться за тебя больше, чем обычно? — Ариана посмотрела Питеру в глаза, но парень снова отвел взгляд. — Все будет хорошо, правда, — ответил Питер и скрылся в своей комнате. Оставшись наедине с собой, с губ слетело еле слышное ”блять”. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел то, что не хотел видеть никогда больше. Питер нащупал в кармане пузырек с таблетками и сжал его сквозь ткань штанов. Он снова хотел почувствовать то умиротворение. Он хотел этого больше всего на свете. Это было чертовски неправильно, но Питер не мог совладать с собой и сел за стол, кладя на него таблетку. Растолкав ее кружкой он вдохнул порошок одной ноздрей и откинул голову назад, тяжело дыша. Препарат сразу ударил в голову и Питер еле дополз до кровати, рухнув на нее прямо в мокрой одежде, проваливаясь в глубокий сон.