В своем прошлом ты подарил мне будущее

      В поместье Чосо Мишель с Юджи живут уже две недели. По началу было не удобно, что они проживают за чужой счет, и хоть хозяин говорил, что ему вовсе не в тягость, но Юджи настоял на том, что найдет работу и обязательно отплатит за доброту. В один из дней, их вывели в город. Надо было что-то делать с их внешним видом. Так что, первым делом, отправил Мишель с помощницей в некую мастерскую, где бы ей пошили на заказ несколько приличных платьев, а сам забрал Юджи с собой, подбирать ему костюм. Дело это оказалось настолько морочным, потому что Мишель не нравился почти что не один вариант. Совсем не привыкшая ходить в платьях, да что уж там, даже юбки она надевала только по праздникам. Если касаться ее прошлого, то в школьные годы, примерно с пятого класса, ее перевели из частной школы в ту, что стоила меньше. Иначе мать бы не потянула ее обучение. В новой школе по уставу было написано: «Строгая форма», которая определялась самой школой. Строгая директриса всегда стояла на входе, до первого звонка следила за внешним видом учеников. Может быть это и был рай перфекционистов, что все дети шли как на подбор — абсолютно одинаковые. Девочки носили синюю плиссированную юбку до колена, какую-нибудь классическую рубашку с выглаженным воротничком и поверх пиджак. Одежда мальчиков не сильно отличалась, за исключением брюк. Сначала все наводило атмосферу повиновения, страх ослушаться. Незнакомое общество, в котором еще не было друзей или знакомых, докапывающиеся учителя. Мишель было даже страшно подумать, как обходиться людям, которым трудно коммуницировать с людьми, они просто сидят в одиночестве и джут, пока на них обратят внимание. Таким людям нужны свои антиподы, которые подойдут и будут сами пытаться достать из них слова. К счастью, она была более общительной. С новыми знакомыми она стала чувствовать себя более развязано, а через полгода ее стала раздражать предвзятость преподавателей. Можно ли сказать, что все началось с формы? Наверное, да. Сначала она обрезала себе юбку, чтобы была покороче, и надела, подаренные тетей, красивые белые итальянские гольфы. После родители посетили классную руководительницу. Родители никогда не ругали, просто сказали, чтобы она экспериментировала с внешним видом после школы. А потом началось предвзятое отношение в ее сторону. Ей еще долго припоминали ее несчастные гольфы. Потом ей прокололи уши. Брюлики в серебряной оправе очень подходили к ее глазам, двенадцатилетние девочки таяли рядом с ней, ведь не многие могли позволить носить подобные украшения. Но директрису они вообще не впечатлили, она на них повелась как бык на красную тряпку, и отдала только родителям. Девочки постарше всегда выглядели так красиво, когда выходили при параде, только из подъезда и садились в какую-нибудь обшарпанную девятку. Им еще 16, но выглядят они значительно старше. Естественно ей хочется так же. Однако, распущенные волосы были запрещены, ногти красить тоже нельзя, про макияж можно просто промолчать, хотя это не останавливало директрису упрекать девушек за бальзам на губах, а самой краситься, как будто после работы она уходит не с коллегами, а с клиентами в места удовольствия. 7 класс 14 февраля, эта дата запомнилась особенно хорошо. День влюбленных? Да, но только не в этой школе, в этот день она убегала от русички с ножницами, еще бы чуть-чуть и она отрезала ее «распущенные патлы». Ну, к чему я это все. После школы, воспоминания остались не самые приятные, но только те, что касались ее обучения. И форму эту, с ужасной юбкой, она невзлюбила всей душой, что не могла одевать их и по сей день. Не считая того как оказалась в прошлом. Все эти варианты ей казались, как на старух, а брюки шить отказывались. Помощница Ольга сочувствующе мотала головой, мол деревня никуда из нее не денется. Пришлось согласиться на платье, в эскизе которого она сама сделала кучу поправок, оно даже чем-то напоминало современные варианты. Потом она устала, махнув рукой, решила сходить в соседний закуток, сделав вид человека очень интересующегося искусством, где мужчина выставлял свои картины. Все остальное подбирала для нее Ольга. Картины и вправду были неплохими, видно, что свежие. Ей пытались их сначала впарить, но мешочек с деньгами был у помощницы, и мужик стал ее прогонять. Сколько бы Мишель не пыталась с ним наладить контакт, но у мужчины были другие планы. Свое искусство он показывал только за деньги, хоть его художества и стояли, как в галерее, на улице. «Мало ли, это какой-нибудь молодой Тропинин, — думала Мишель, — сейчас бы с ним закентилась, а потом он бы меня нарисовал, когда в будущее вернусь, можно было бы говорить, что я двойник какой-нибудь популярной особы в прошлом. Если вернусь.» С Юджи было все немного проще. Чосо без умолку болтал о том, как важно поставить себя в обществе и первый шаг — это внешний вид. Получилось красиво и сдержанно, собственно, как и все мужчины, что также ходили по улицам. Сначала он говорил, что это слишком броско для него, но найденный рычаг давления сработал на ура. — Послушай, так все одеваются! Ты же не можешь позорить своим внешним видом Катерину! — объяснял Чосо. — Она и так ведет себя, как дворянка, так будь подобен ей. Тем более девушкам нравятся мужчины в костюмах. После этого — ноль вопросов. А заходя в одну ремесленную лавку, где делали обувь на заказ, хозяин как раз искал себе помощника. На первое время любой заработок будет полезен, теперь Юджи коробейник. Что-то типа человека, который будет относить готовые заказы по домам, и ходить за материалами по ларькам. Дождливые дни всегда некстати. Когда шел дождь делать в поместье нечего. Просто скучно. На улицу не сходишь, слуги либо занимаются своими делами, либо отдыхают у себя в каморках. Господин Чосо часто пишет романы, под треск камина, по обыкновению собирает волосы в два странных хвостика, но ходит так исключительно у себя дома, когда гостей не предвидится. Говорит, что так намного удобнее. Не спеша потягивает кофе, и вертит лист бумаги, просит не мешать. Один Юджи и остается с ней на пару, смотреть в окно, принимая его ласки. В последнее время она почти не сопротивляется его приливам нежности. Но ее все еще беспокоит, что она делает это почти как вынуждено, хоть ее никто и не заставляет. Юджи ни разу не сделал ей больно, без ее согласия не переходил на другой уровень отношений. Он всегда вел себя мило, но она не могла почувствовать ничего в ответ. Поэтому продолжала играть. Спустя долгое время после инцидента в часовне, ее раны затягивались, однако намного дольше, чем она предполагала. Такая странность начинала беспокоить, ведь пойти в больницу провериться или сдать анализы, она не может. Только может пойти к тому лекарю, что приехал вместе с Чосо. До сегодняшнего дня она его так ни разу и не увидела, хотя жил он в этом же поместье, буквально в соседней пристройке. Набравшись храбрости, все-таки решила спросить совета какого никакого профессионала. Юджи тоже был обеспокоен ее состоянием, поэтому храбрость набралась в основном по его инициативе. Помещение больше напоминало склад барахла. В воздухе витал запах спирта и медикаментов, как и подобает таким местам. Повсюду много шкафов, в них различные склянки и коробочки, на столах валяются крошечные баночки, как будто здесь живет не доктор, а сорока, таскающая все блестящее. Самым занятным оказалась полка с книжками, видимо написанными самим лекарем. Рядом с баночками лежала одна такая раскрытая, исписанная мелкими иероглифами. Теперь уж, даже если Мишель захочет ознакомиться с записями, то ей понадобится и сам человек написавший их, которого, кстати, не было видно. — Здесь кто-нибудь есть? — крикнула Мишель в ожидании ответа. Но прозвучала лишь тишина. Когда ей не ответили с третьего и четвертого раза, она уже было отчаялась, и поспешила к выходу. Видимо не сегодня. Надо было просто спросить, когда этот лекарь может принимать людей. Мало ли он уехал куда-нибудь. Уже потянувшись к дверной ручке, ее плечо накрыла чья-то рука. От неожиданности Мишель дернулась, ведь она даже не слышала шагов за спиной. Развернувшись, увидела достаточно молодого парня. «Может это помощник того лекаря? Не похож он на того мега врача, о котором так эпично рассказывал Чосо» — Здравствуйте, мне сказали, что тут есть лекарь. Я просто очень заинтересована в его делах. В ответ молчание. Парень лишь вопросительно приподнял бровь, осматривая Мишель сверху вниз. Склонив голову чуть в бок, это было похоже на вопрос. Зачем она пришла? Но все так же без слов. Его рот прикрывал шарф. Как-то не по погоде, ведь в помещении было даже душновато. «Наверное простудился» — подумала Мишель. — У меня есть пару вопросов к доктору. Он сейчас не занят? Не слишком разговорчивый собеседник повернулся и махнул рукой, как бы говоря следовать за ним. Вернулся в главную комнату, достал наполовину исписанный лист и карандаш. Быстро и небрежно он написал послание: «Я и есть лекарь» Мишель неловко улыбнулась. Теперь что-то спрашивать будет еще неудобнее, если свой ответ он будет расписывать как поэму. Ну ладно, хотя бы попросит какую-нибудь заживляющую мазь или лекарство. — Прошу прощения, Вам наверное сейчас не удобно со мной возиться. Мне нужно средство для заживления ран. Сказали у Вас найдется все. В ответ снова записка. «Что вы, я помогу чем смогу. Вы не доставляете мне неудобств, просто я с детства немой. Насчет средства, могу ли я узнать какие раны?» Теперь все начинает вставать на свои места. Несмотря на его безэмоциональное лицо, пишет он доброжелательно и вежливо. — Ссадина на моем лице довольно давно не сходит, хоть сейчас и выглядит лучше. Но больше меня беспокоит моя рука. — поднимая рукав, Мишель открывает вид на забинтованное предплечье с запекшимися пятнами крови. — Я получила эту рану почти месяц назад, но из-за любого неловкого движения она снова открывается, хотя должна была уже перестать кровоточить. — можно было предположить, что процесс заживление затягивался из-за нехватки витаминов или отсутствия должной гигиены, хотя в поместье с этим дела обстояли намного лучше, чем в той деревне. Но даже в таких условиях на больном бомже это будет заживать быстрее. Заглянув Мишель в глаза, он показал в сторону руки и, после одобрительного кивка, взялся аккуратно рассматривать повреждение под разными углами. Руки у него были бледными и холодными, почти как у Катерины. Закончив осмотр, снова написал ответ. «Месяц это действительно долго. Я сделаю вам личную мазь, ее принесут к вам вечером. Но я бы хотел задать один вопрос, всегда ли так было, или произошло событие, после которого Вы дольше выздоравливаете?» Интересно, с какого же момента все это началось? С того, что она очнулась не в своем теле, или когда ее посчитали за демона? Она не знает, что было с Катериной да, и вообще, была очень странная история с ее воскрешением, о котором ей втирала ее сестра. Но это может оказаться неправдой. Верить той девушке — сомнительное дело. Упоминать ли ей про амнезию? — Не припомню, чтобы со мной случалось нечто подобное в детстве. Скорее для меня это новое. «Есть ли помимо этого, еще жалобы? Например, на сон, аппетит, головокружение или эмоциональное состояние?» — Со сном у меня всегда были небольшие проблемы, — вспоминая себя в теле Мишель, говорила она, даже тогда ей подкидывала сюрпризы Лима, которая в последнее время перестала появляться в ее снах, — но я не думаю, что они настолько серьезны. Был случай, когда я с неделю не могла полноценно поесть, потому потом часто болел желудок. В остальном все в порядке. «Вы отвечаете очень развернуто, могу предположить, что Вы имели дело с медициной» — Можно и так сказать. Она ведь так и не доучилась в медицинском вузе. Все ее планы стать невероятно богатым стоматологом, разбились о что? О перемещение в прошлое? Даже звучит смешно. Если ее тело продолжает гулять без нее, то ни о каком дипломе можно даже не мечтать. Может у нее были и не самые блестящие оценки, но на четвертом курсе она решила, что основательно займется учебой, как бы это не было смешно. «Я могу заняться Вашей проблемой. Но мне придется Вас осмотреть, и желательно взять кровь. Я заведу личное дело, там, через каждые несколько дней, потребуется описывать Ваше состояние. Устроит такой вариант?» Наблюдение — это, конечно долго, но бездействовать того хуже. Тем более, что доктор оказался душкой. Он ее впервые в жизни видит, но уже готов взвалить на себя ее проблемы со здоровьем. — Конечно. Благодарю. Было так забавно наблюдать, как этот светловолосый парень осторожничал с Мишель, переживал, что принесет ей неудобства. Но она как на деле выглядело смело, так и внутри ничего не боялась, ей не впервой. «Впервые встречаю нечто подобное, как у Вас. Не хочу напугать своим предположением, но то, что ваши раны долго заживают, напоминает заживление людей находящихся без сознания или летаргическом сне» — оглядывая последний раз записку своими лиловыми глазами, он с некой опаской придвигает ее ближе к Мишель. Ее глаза быстро забегали, а содержимое заставило напрячься. — Или как у мертвецов? Не это ли вы хотели еще написать? — возможна правда всегда лежала на поверхности, но, ведь если о ней не думать, жить будет легче? Лекарь медленно кивает. «Наверное, это очень редкое явление, но Вы сейчас сидите передо мной. Я же не могу сказать, что Вы мертвец» — В моем прошлом была еще одна абсурдная ситуация, но я была всегда в ней не уверена, поэтому и сейчас не решилась сказать. — Ну и ладно. Не посчитает же он ее демоном. Скорее посмотрит с научной точки зрения, и в худшем случае она будет шизиком. — Мне рассказывала сестра, что в одну из ночей мать пыталась убить меня. Пырнула чем-то острым, откуда и появился тот шрам. Последнее, что я помню, это то, как сижу на мостике по колено в ледяной воде. Ногти и губы были синими, и я подумала, что все из-за холода, но синева не сходила еще долго. Походу я все-таки побывала в загробном мире. — даже не успев она закончить говорить, парень стал писать то, что надумал. «Это были лишь мои мимолетные мысли, но кажется они оказываются правдой. Поймите, я не испытываю к Вам ни капли презрения или недоверия. Если вы и вправду побывали в том мире, то могу ли я и дальше наблюдать за Вами?» — какой любопытный. — Наверное это будет полезный опыт.

<center>***

</center>       Разговоры перед сном очень расслабляют. Свеча в красивом канделябре дрожит от мелкого сквозняка, роняя дорожки воска на керамическую подставку. Мишель сидела на небольшом балкончике рассматривая темень сада, которую делал заметным только свет луны. Голова раскалывалась. Она снова и снова ловила себя на мысли, что ей тут не место. Совершенно некомфортно находиться, как будто за каждый неправильный шаг в ее кровь впускали несколько капель яда. Страх ошибиться, абсолютно необоснованный, но он был. Хотелось банально расслабиться, как после тяжелого дня в джакузи, или даже напиться до потери памяти, чтобы все вокруг казалось не стоящим твоего внимания. В кресло присел Юджи, пересаживая Мишель к себе на колени. Он видел ее беспокойство, но она отказывалась называть настоящую причину. Уткнувшись носом в его шею, она шумно выдохнула, прикрыв глаза. — Не волнуйся, ты обязательно поправишься. Я всегда буду рядом! — обняв ее крепче, целует в висок. — Всегда? — Всегда. Нет сомнений, он не может врать, да и не стал бы. — Мы столько с тобой прошли. Скажи, Юджи, ты веришь в волшебство? — Думаю, за нами всегда кто-нибудь да приглядывает, бережет. Наверное это можно назвать волшебством. — Нет, я про магию, колдунов или ведьм. — Это уже скорее сказки, но дети в них охотно верят. Я тоже верил, что если не буду слушаться маму, то меня заберет водяная гидра или злющая колдунья. — даже сказав это с серьезным видом, стал тихо посмеиваться. — о них обычно говорят, как о зле. Это странно, почему не должно существовать добрых магов? — Наверное, если ты обладаешь магией, то есть преимуществом перед остальными людьми, многие начнут завидовать. Хотеть присвоить это себе, или сделать так, чтобы не досталось никому. Тех, кто сильнее, нельзя подчинить полностью. Они на то и сильные, чтобы самим вершить свою судьбу. — То есть только из-за общей ненависти, они не могут быть добрыми? — Могут, но это очень сложно. Становилось прохладно, а сам парень сидел вообще только в одних штанах. Как и в первый день взял и отдал свою куртку Мишель. Разговоры о магии немного отвлекли от неприятных мыслей. Но эта же магия и заставила ее оказаться здесь, более понятного объяснения этому нет. — Не смотря ни на чьи слова, если бы я был магом, то обязательно помогал слабым. — Юджи лучезарно улыбается, заражая и сидевшую на нем девушку. — Так и думала. А какая бы у тебя была способность? — Мне бы было достаточно быть еще более сильным, а еще может хитрым и ловким. А ты? — Я бы точно хотела управлять временем, у меня бы на эту способность было бы много планов! Прошло еще минут 30 перед тем как Мишель просто уснула. А парень отнес ее в комнату, укладывая в кровать, словно дорогую куклу. Он смотрел на нее и умилялся, переплетая ее пальцы со своими. Как же он ее любит, кажется до потери пульса. В самом детстве, он знал Катерину, но общения как такового у них не было. Юджи не рассматривал ее даже как друга, ему было веселее бегать вместе с мальчишками его возраста. Катерина была совсем необщительной, но тогда никто и не подозревал, что могло происходить в кругу семьи. Просто слишком стеснительная девочка. Когда им было лет по 9-10, в большой компании и мальчиков и девочек они пошли купаться на речку. В одном из мест на берегу был небольшой обрыв, с которого прыгали только самые смелые или те, что постарше. Рассматривая водную гладь свысока, компания девочек, в которой были в том числе и Катерина с ее сестрой, подначивали общего друга спрыгнуть. Ему было страшновато, но это лишь распаляло интерес, посмотреть на то, кто он будет визжать, спрыгивая в воду. — Эй, если прыгнешь я тебя поцелую! — крикнула сестра Катерины, а тот повелся. Теперь было всем смешно, ведь бедняга шлепнулся об воду пластом. Агафья знала, что вроде как нравится ему, но даже и не думала выполнять обещанное. — А теперь ты! — стала подталкивать к краю Катерину. Она знала, что Катя не умеет плавать, потому и боялась воды, но раззадоренную сестру это не останавливало. — Не надо! — пятясь все ближе к краю, она цеплялась за Агафью, — Я же боюсь! — Да что там, всего лишь спрыгнуть. Там же вода, а не земля! Все притихли, обращая внимание только на кричащую девочку. Некоторые подпевалы стали так же говорить, чтобы Катя прыгала. Кто был не в восторге от такой идеи просто молча стояли. Это заметил и Юджи с его компанией, они подошли ближе. Когда терпение старшей лопнуло, она отцепила от себя сестру и толкнула. С визгами та полетела вниз. Вода забурлила, мутная от цветения, окончательно скрыла Катерину, которая пошла на дно. Юджи подходит еще ближе, расталкивая заборчик из детей рядом с жертвой отсутствия юмора. Проходит секунд десять, но на поверхность так никто и не выплывает, лишь иногда пузырьки воздуха показываются на поверхности. — Она хоть плавать-то умеет? — спрашивает Юджи. — Выплывет, куда она денется? — но из глубины появляется еще одна большая порция воздуха. — Кажется нет. Он быстро спрыгивает с обрыва и плывет вниз. Глаза неприятно покалывает, хоть в мутной воде шансы разглядеть кого-нибудь совсем невелики, но это может сыграть свою роль. Еще глубже — вода холоднее, вскоре он касается руками илистого дна. Начинает судорожно прошаривать дно. Уже думает всплывать, потому что воздуха стало нахватать, но задевает что-то ногой и, не раздумывая, хватает с собой. Катерина уже не шевелится, и это начинает напрягать мальчика. Сделав первый вдох, он поднимает ее голову над поверхностью воды. Глаза закрыты — никакой реакции, и гребет к берегу. Многие, наблюдая за представлением, с интересом ждут продолжения, и уже успели спуститься ниже. Кричат невпопад «Вытащил! Вытащил!», наводят суету, а Агафья лишь хмыкнула, на ее лице даже удивления не было, она стояла позади. На берегу вытащить девочку помогли друзья Юджи. Как только увидели, что Катерина волочится за ним и не шевелится, отправили одного за ее старшим братом. Он был все себя от ярости. Как только подбежал, стал делать искусственное дыхание, велел отправить кого-нибудь за взрослыми. Вдох, выдох — ничего. Еще раз — ничего. — Это все она! — тыча пальцем в сестру и тяжело дыша, говорил Юджи, на что виновница поспешила смыться. — Она столкнула ее! Брату было не до обвинений, лишь бы спасти жизнь Катерине. Наконец-то вода выходит из легких, она начинает кашлять. — Слава Богу! — выдохнул старший. К тому моменту пришли остальные. После того случая Юджи с Катериной стали общаться. Сначала это был интерес понять, почему родная сестра могла так поступить с ней. А потом просто интерес к ее персоне, даже самому себе он не мог объяснить, почему ему хочется продолжать общение с неприветливой серой мышкой, вроде Катерины. К четырнадцати годам у них уже сформировалась хорошая дружба. Юджи часто защищал Катерину перед неприятелями, в том числе и сестрой. Тогда Агафья его очень невзлюбила. Катерина же пыталась ответить тем, чем могла: делала поделки, приносила яблоки или чего-нибудь вкусного. Потом Юджи стал понимать, что всегда меняется по отношению к ней. Он все так же мог дурачиться с пацанами, потешаться над кем нибудь или громко ругаться в своей компании. Но как только в поле зрения появлялась Катерина, он подбегал и ласково спрашивал, как у нее дела. Мог поинтересоваться другими нестоящими вещами. Хотел прикасаться к ней, или хотя бы просто быть рядом, как можно дольше. Ответку от нее было заметить сложнее. Она не видела любви даже в семье, а особое отношение именно к ней списывала на особенности их дружбы. Юджи догадывался, что постепенно влюбляется в нее, но из-за неоднозначности Катерины признаться побаивался, не хотел испортить то, что собрал с таким трудом. Вынашивал он свои чувства, довольно долго, почти год. В один из дней, когда девушке стукнуло 16, ее мачеха захотела избавиться от неродной дочери, теперь ее можно было выдать замуж. На примете неожиданно быстро нарисовался кандидат: парень лет двадцати пяти с не бедствующими родителями, он же был знаком и с живой легендой — деревенским рыжим аристократом. Они уже все продумали. Выдадут Катерину, снимут со своих плеч один голодный рот, да еще и получат подарок за свое чадо, так сказать, часть выкупа. Сама невеста, естественно, ни о чем не знала. В день встречи ее стали приводить в божеский вид. Умыли, одели, замазали синяки беленой, отчего была больше похожа на живого мертвеца. Если бы не румяна, ее бы точно посчитали за фарфоровую куклу. При встрече были вежливы, нахваливали свою рукодельницу и идеальную кандидатку на обручение. И, пока Катерина была в замешательстве, что сейчас ее просто продают, и она даже не успеет попрощаться хотя бы с Юджи, сторона жениха немного поломались и решили, что замужество состоится. Сначала ее отвезут в город, пожить со своим будущим супругом, как испытательный срок. В то же время они подготовятся к празднику. Слухи о том, что из города приехали богатеи по чью-то душу, разлетелись быстро. Прохожие намеренно проходили рядом с этим домом, дети прибегали подглядывать через забор. Но когда информация дошла до Юджи, Катерину уже посадили в карету, и та начала движение. Идя вдоль двора, она часто оглядывалась, пыталась уцепить взглядом знакомую розовую макушку, но никого кроме любопытных лиц не встретила. Ком подступил к горлу, стало так горько, что, как бы она не старалась удержать все в себе, слезы потекли, оставляя дорожки на выбеленной коже. Узнав обо всем, парню хотелось рвать и метать. Он не смотрел на то, какие предметы ему попадались под руку, просто швырял их до тех пока, пока они не ломались на мелкие кусочки. Как он мог допустить, чтобы его разлучили с тем, кто стал ему почти семьей, кто уже начал выжигать свое имя у него в сердце. Сестры беспокоились за Юджи, его мать не находила себе места, когда он возвращался домой и не переставая задавал себе вопросы, как ему вернуть Катю. Он уже был готов придти к ней домой и может даже выбить ответы. Но останавливала его не только мать, но и то, что Катерина до конца просила держать в тайне их дружбу. Мотив был непонятен. Но даже если бы он пришел, вряд ли ему бы все рассказали, ведь не приведи чего он ее еще вернет. Семья Германа оказались довольно понимающими. Катя им не сказала то, что ее так расстроило, но ей позволили выплакаться. В городе она провела пять дней, в течение которых все больше и больше открывалась Герману. На четвертый ей сказали, что она может рассказать все как есть, и если не хочет замуж, то лучше пусть откажется сейчас. Так вылилась вся правда о ее семье. — Почему же ты хочешь вернуться обратно, если к тебе так относятся? — спрашивал Герман. — Даже несмотря на все то, что я сказала, там есть человек, который мне очень дорог. С ним даже в самый мрачный день можно увидеть солнце. Уверена, он сейчас себе места не находит. — Ты точно можешь на него положиться? — Настолько, что могу доверить ему свою жизнь. После этого, ее вернули обратно, под предлогом того, что нашли замену получше. Для семьи Катерины они остались последними тварями, что бросают слова на ветер, но на деле это были люди чести. Когда Юджи с Катериной наконец-то встретились, первое, что он сделал, это признался в своих чувствах, ведь он может так легко ее потерять. Однако теперь будет бдительнее, чтобы ни в коем случае не допустить подобного. — Я так за тебя волновался… — заключая в объятия, шептал парень. — даже не мог сомкнуть глаз, все пытался выяснить куда тебя увезли. — Нам повезло, что это оказались добрые люди. Но даже если нет, я бы как и ты не опускала рук, нашла бы способ вернуться. — отвечая такими же теплыми объятиями, говорила Катерина. — Если бы ты вышла замуж, я бы себе это не простил. Это было бы совершенно неправильно, он ведь тебя даже не любил бы. Точно не так как я. — Не так… как ты? — Катя, я так долго об этом думал, а теперь уже нет смысла скрывать. Только с тобой я чувствую такое тепло в сердце. С тобой и ни с кем другим. Мне всегда хочется улыбаться глядя на тебя. Ни одно воспоминание из детства не вызывает во мне похожих эмоций. Мое сердце отдано тебе, и я бы хотел разделить с тобой свою жизнь. На самом деле Катерина думала перед встречей о том же, просто сама не могла признаться себе, никогда не думала бы сказать все вслух. Но после его признания поняла, что это были лишь глупые мысли, которые она навязала сама себе. Такие откровенные слова заставили покрыться лицо румянцем. Этого, конечно, было не видно, ведь она уткнулась носом в его плечо, но зато выдавали красные уши. — Согласишься ли ты быть со мной? — на что прозвучало очень тихое согласие, но достаточное для того, чтобы Юджи его услышал. Так их дружба перешла на совершенно другой уровень. Катерина также попросила держать все в тайне, тем более когда это уже не дружба, а отношения. Ведь при удобном случае, ее мачеха или сестра смогут шантажировать этим. После еще одного инцидента, из которого не получилось выйти сухим из воды, Юджи пообещал накопить средств и увести ее подальше от этих животных, не ценящих человеческих жизней. И он сдержал свое обещание.