С миру по кинку

«Время от времени вы можете быть вовлечены в произвольные акты необузданного взаимного выражения сексуальной любви с относительно незнакомыми вам людьми. Проще говоря, вы можете обнаружить себя занимающимся сексом/оральным сексом с кем-то в туалете самолета/поезда/клуба. В тот момент вам обоим это будет казаться забавным, но позднее вы можете почувствовать, что во рту остался забавный привкус. Импульсивное желание, которое привело вас в ограниченное пространство с незнакомцем, может забавно трансформироваться просто за счет внесения в уравнение некоторой любви. Посмотрите на себя не как на участника сцен из порнографического фильма, увидьте себя разделяющим с другим человеком, одним из ваших духовных братьев/сестер, священную сексуальную энергию. Испытайте сострадание к ним и себе. Трансформируйте туалет в храм даосизма (Святую Гору Пу) посредством своей любви. Вы можете почувствовать, что подобное внутреннее переосмысление некоторым образом гасит изначальный жар…» — О боже, — тихо выдохнул Чимин, устало потирая глаза. И что Тэхен хотел сказать, присылая ему этот отрывок из какой-то модной книжки? Чимину нужно пойти и потрахаться в туалете скоростного поезда с незнакомцем? Его парень решил, что раз сам он подрочил Джину, то и Чимину можно? Он в своем уме? Чимин никогда. НИКОГДА не будет заниматься сексом с незнакомцем без своего отбитого парня. Чувствуя злость на Тэхена, он заблокировал экран смартфона, пряча его в карман. В груди начал расти тревожный ком, глаза защипали. Чимин чувствовал себя оскорбленным. Последнюю неделю он прожил у Хосока. Оставив волка с Джином, Чимин, рыдая, собрал сумку, вызвал такси и нацепив на себя первые попавшиеся шмотки, отправился к другу. Все эти дни омега старательно о нем заботился, помогал натирать тело заживляющими мазями, кормил домашней выпечкой и позволял обмазывать себя соплями. Тэхен обнаружил его пропажу только на следующий день, из чего Чимин сделал вывод, что у Джина его парень задержался надолго. Представляя, как он бы лежал и ждал в их постели, пока Тэхен натягивал Джина за стенкой, Чимин начинал рыдать еще сильнее, заходясь в многочасовых истериках. Хоби помогал как мог, но легче Чимину не становилось. Слишком сильной была обида на волка. Тэхен пытался до него добраться, часами звонил, слал тонны сообщений, отправлял цветы и подарки курьерами, вымаливал прощение. Чимин не прощал. Душа рвалась к любимому, сердце заходилось бешеным ритмом. Чимин рыдал до икоты, до заходящегося кашля, вызывавшего рвоту. Ему было плохо. Больно. Одиноко. Поэтому… Поэтому он не придумал ничего лучше, чем снова собрать вещи и отправиться в Пусан к родителям. Несколько недель дома и ему станет лучше. Чимин был уверен, что ему станет лучше. Тэхену он не сказал. Так и не ответил ни на одно сообщение, строго настрого запретив Хоби разговаривать с ним и сообщать местоположение Чимина. Друг клятвенно пообещал просьбу выполнить и лично посадил Чимина на поезд. А потом это сообщение. Сразу же, как они тронулись. Чимин не смог проигнорировать. Он читал все, что слал ему Тэхен. Просто не отвечал. Сморгнув первую скатившуюся слезинку, Чимин, громко шмыгнув, полез за салфетками и обнаружил, что их нет. Забыл. Глупая омега. Быстро оглянувшись, он ухватил взглядом табло уборной, светившееся зеленым, и направился сразу к нему, в надежде смыть подступающую истерику холодной водой. Дойдя до отсека между вагонами, в котором располагался туалет, Чимин зашел внутрь, но не успел развернуться, чтобы закрыть дверь, как сзади на него кто-то навалился, зажимая рот ладонью. Дверь с громким щелчком закрылась. — Думал, сможешь от меня сбежать? — жарко зашептал до боли знакомый голос, тут же вызвавший приятное томление внизу живота. В отражении зеркала Чимин видел прижимавшегося к нему Тэхена. Его Тэхена. Тяжело сглотнув, он попытался дернуться, но тиски были слишком сильные. Тэхен, не обращая на него внимания, продолжал крепко удерживать, параллельно вылизывая шею и шепча всякие глупости в горящее ушко. Чимин поплыл сразу же. Ни тебе обиды, ни возмущения, ни гнева. Ничего. В этот момент для него существовали только любимые руки, родное тело, самый приятный на свете голос. Влага гибкого языка, жар шумного дыхания, пошлые слова из пухлых губ. Чимин потек, растекаясь в крепких объятиях, позволяя себя трогать, мять, лапать. Отдаваясь своему парню. Своей любви. — Прости меня, малыш, прости, — продолжал шептать Тэхен. — Я мало, что помню. Я очнулся у Джина, прикованным к кровати, он мне все рассказал. Тебя уже не было. Прости, Чимини, прости. Я не хотел, чтобы так получилось, у нас ничего не было, клянусь. Я просто подрочил ему, хотел вернуться к тебе, но он не дал. Приковал и сказал, что не выпустит, пока я не приду в норму. Что я навредил тебе, был груб, ужасно обращался, милый, родной, любимый, прости меня, умоляю, прости… Чимин плохо понимал, что Тэхен ему нашептывал. Какая разница? Зачем ему этот поток извинений, когда любимый альфа был рядом, крепко обнимал. Делал так приятно, укутывая в кокон нарастающего томления, грозящего вот-вот перейти в пожар между крепко стиснутых ног. Впрочем, стиснутыми они были не долго. Тэхен, развернув его, подсадил на край раковины, тут же примостившись между дрожащих бедер. Он стянул с тяжело дышащего Чимина толстовку, оттянул майку и накинулся на выпирающие ключицы, снова терзая. Помечая и тут же зализывая. Напоминая Чимину, что он принадлежал Тэхену. Всегда будет. — Ах… а-ах, альф-а, — первые слова, сорвавшиеся с губ Чимина за эти минуты. Слова-согласие. Слова принадлежности. — Да, малыш, да, — Тэхен сильнее оттянул майку, нападая на не до конца зажившие соски. Чимин дрогнул, ожидая новой боли, но ее не было. Альфа мягко целовал истерзанную плоть, вылизывал, нежно потирал подушечками пальцев. Чимину не было больно. Ему было бесконечно приятно. — А-альфа… — Омежка… Моя славная, глупая омега. Решил сбежать от меня, дурашка, — Тэхен опускался ниже, задирая легкую хлопковую ткань, выцеловывая нежный животик. — Так люблю тебя, так люблю… Никогда себе этого не прощу, — под громкий стон Чимина он запустил язык в пупок, тут же хватая руками дернувшиеся бедра. Одно из самых чувствительных мест Чимина, Тэхен знал это, нагло пользовался, подчиняя, покоряя, беря то, что давно принадлежало ему. — Тэхени-и, — всхлипнул Чимин, смотря на то, как влажный язык трахал его маленькую чувствительную выемку. — А-ах, альфа, — не в силах держать глаза открытыми, Чимин запрокинул голову, широко распахивая губы. Было так хорошо, так приятно. Так правильно. — Тэхени, умоляю… — О чем, сладкий? — низкий баритон альфы вибрацией прошелся по стеночкам чувствительного пупка, заставляя Чимина выгнуться. Податься ближе. Крепко прижать плечи Тэхена к туалетной тумбе. — Хочешь, чтобы альфа сделал тебе приятно? — Приятно, да… Так приятно, — Чимин сладко улыбнулся, вдавливая пальцы в твердую столешницу. В паху уже все горело, белье насквозь пропиталось смазкой. Чимин был уверен, что влага просочилась даже сквозь тонкую ткань шортов и Тэхен мог видеть, как сильно он был возбужден. Как сильно жаждал, чтобы альфа наконец добрался до главного омежьего местечка. — А-альфа! — требовательно захныкал он, ерзая и ближе двигаясь к желанному мужчине. Казалось, еще немного и Чимин просто свалится прямо на Тэхена. — Альфа рядом, малыш, — выдохнул Тэхен прямо между широко расставленных бедер, а потом прижался носом к скрытой тканью промежности, крепко вдавливая шов в текущего Чимина. — Ох, — Чимин сладко выдохнул, глупо улыбаясь в потолок, пока чужой нос терся о его покалывающий клитор. Чимин закусил губу, боясь, что кончит прямо так. Неделя без секса была слишком длительным сроком для того, кто привык к ежедневному плотскому наслаждению. Втягивая живот, он напрягся, чувствуя нарастающий жар, но не желая его. Не сейчас. Он хочет член. Его дырочки полностью зажили и Чимин был готов к возвращению их младшенького домой. В сладкую пещерку, где его всегда ждали. Чимин хотел окутать Тэхена теплом, обнять его орган своими стеночками, выдавливая все до последней капли. Все, что накопилось в его мужчине за эту неделю. Почему-то он был уверен, что альфа терпел, не смея себя касаться без присутствия любимой омеги. — Альфа! — требовательно рыкнул Чимин, зажимая темную макушку ногами. — Трахни меня уже, заебал. — Вернулся ко мне? — Тэхен игриво посмотрел на него снизу. — Девочка так сильно соскучилась по своему папочке? — он надавил рукой на промежность, вдавливая ткань в набухшие складочки и легонько растер ее пальцами, вызывая в Чимине новую волну дрожи. — Ах, да, — Чимин снова выгнулся, до боли кусая губу. — Тогда не будем заставлять ее ждать, да? — Тэхен поднялся и, приподняв Чимина за талию, помог быстро спустить одежду к плотным икрам. — Полностью, малыш, — альфа недовольно цокнул, вытягивая шорты с бельем через кеды и аккуратно складывая их на крышку унитаза. А потом… потом Чимин снова вспомнил, что такое рай, когда любимый мужчина, закинув его ноги себе на талию, одним плавным движением толкнулся внутрь, сразу же опуская большой палец на клитор. У них было мало времени, место не располагало к долгому продолжительному акту любви, но им хватило. Хватило, чтобы за несколько минут интенсивных толчков и жарких поцелуев кончить практически одновременно, смотря друг другу в глаза и мысленно обещая, что они со всем справятся. Как и всегда. Вместе.